• Немецкий математик и физик Герман Грассман (1809–1877) провел первое систематическое исследование о многомерном евклидовом пространстве, известен также работами по акустике, цветоведению и электромагнетизму. А как филолог по первоначальному образованию он оставил словарь к гимнам Ригведы – религиозным гимнам, возникшим среди арийских племен в эпоху их переселения в Индию (15–20 вв. до н. э.);

• «Роберт Шуман (1810–1856) с детства пристрастился к книгам, которые брал в лавке своего отца. Особенно нравилась ему тонкая ирония и причудливая фантазия немецких писателей-романтиков: Тика, Гофмана, Шамиссо. Он с удовольствием читал Жана Поля… И хотя брал уроки игры на органе, музыка не очень занимала его. В 9 лет Роберт впервые услышал знаменитого пианиста Игнаса Мошелеса. Впечатление от игры мастера было столь велико, что мальчик попросил отца купить ему рояль. Все свои чувства и жизненные впечатления он пытался выразить теперь в музыке. Сначала это были небольшие музыкальные карикатуры, а затем трогательные импровизации, исполняя которые он порой плакал. В 12 лет Роберт Шуман вместе с друзьями создал небольшой оркестр и написал свой первый псалом. Он так часто цитировал «Фауста» Гете, что друзья прозвали его Мефистофелем. И действительно, Роберт долго не мог решить, кем быть: поэтом или музыкантом» (из книги Т.Мейснера «Вундеркинды: Реализованные и нереализованные способности», ФРГ, 1991 г.);

• «Джеймс Сильвестр (1814–1897) – ученый, заслуживший себе место в истории науки благодаря блистательным математическим талантам и многогранности интересов. Он был отличным юристом, лингвистом и писателем, сочинил множество стихов и даже трактат «Искусство стихосложения»… В поздние годы Сильвестр сделался предметом почитания в британских академических кругах, стал плодовитым писателем, а его публичные выступления пользовались большой популярность» (из книги У.Гратцера «Эврики и эйфории. Об ученых и их открытиях», Великобритания, 2002 г.);

• «Знаменитый английский историк Генри Томас Бокль (1821–1862) – автор классической «Истории цивилизации в Англии» (1857–1861 гг.) – Е.М. – родился в семье богатого лондонского купца… Здоровьем он не отличался и потому не смог долго оставаться в школе. Когда ему было 14 лет, Бокль получил первую премию за математику. Отец спросил, какой награды желает сын. И был немало удивлен, когда мальчик попросил позволения оставить школу и самому заняться своим образованием. Отец согласился. Прежде чем выступать на литературном поприще, Бокль создал себе имя блестящего шахматиста» (из книги В.Черняка «Невыдуманные истории из жизни знаменитых людей: От великого до смешного…», Россия, 2010 г.);

• «Чемпионом» самоучек, наверное, по праву называют французского естествоиспытателя 19-го-начала 20-го века Жана Фабра (1823–1915). Круг его интересов весьма широк. Неплохо знал математику и астрономию, зоологию и археологию, другие естественные науки, писал стихи. Но это были не мимолетные увлечения. Он получил даже по некоторым наукам ученые степени, например, по физике, химии, зоологии, литературе. Однако более всего Ж.Фабр любил изучать поведение насекомых. Этим занимается наука энтомология. Он посвятил ей всю свою долгую, более чем 90-летнюю, жизнь. Его усилия венчает 10-томное сочинение «Энтомологические воспоминания», в которых, по признанию специалистов, содержится сведений больше, чем добывают порой целые коллективы, оснащенные лабораториями и первоклассным оборудованием (1879–1907 гг.)…» (из книги А.Сухотина «Парадоксы науки», СССР, 1978 г.). «Ж.Фабр писал увлекательные сочинения по физике и механике, по астрономии и химии, живо излагал ботанику, зоологию. Вот его труды: «Арифметика, рассчитанная на все учреждения народного образования», «Изобретатели и их изобретения», «История полена», «Домоводство», «Книга по истории» с подзаголовком: «Научные беседы дяди Поля с его племянником». О достоинствах его произведений говорит уже одно то, что они выдержали 111 только прижизненных изданий. Он оставил и несколько работ, исполненных в поэтической манере. В их числе написанную в синкретической традиции (обыкновение видеть «в едином целом» все явление мира – Е.М.) поэму «Насекомые», в которой он высоко вознес милые его сердцу, но уж очень земные создания…» (из книги А.Сухотина «Ритмы и алгоритмы», СССР, 1985 г.);

• «Выдающийся французский химик и государственный деятель Марселен Бертло (1827–1907), занимал в разные годы посты генерального инспектора высшего образования, министра народного образования и изящных искусств. В интереснейшей книге «Наука и образование» (Париж, 1901 г.) он приводит мысль о том, что научные достижения любого общества во все времена определялись его отношением к проблемам образования…» (из книги З.Гельмана «Кроме бинома и яблока», СССР, 1990 г.);

• «Через всю жизнь химик Александр Бутлеров (1828–1886) пронес еще одну страсть – пчеловодство. В своем имении он организовал образцовую пасеку, а в последние годы жизни настоящую школу для крестьян-пчеловодов. Своей книгой «Пчела, ее жизнь и правила толкового пчеловодства» Бутлеров гордился едва ли не больше, чем научными работами…» (из сборника Д.Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.);

• «Обладавший феноменальными музыкальными способностями композитор Александр Бородин (1833–1887) занимался массой других дел: он был также выдающимся химиком и, заведуя кафедрой химии Петербургской медико-хирургической академии, быстро продвигался по служебной лестнице, уже в 33 года имея статский чин, равный генеральскому. Химия, а также многочисленные общественные обязанности (в частности, Бородин был одним из организаторов первых в России Женских врачебных курсов) постоянно отвлекали его от сочинения музыки. Казалось, он не может решить, что для него важнее: наука, гражданские обязанности или композиция. Сослуживцам Бородина было странно, что талантливый ученый может отвлекаться на музыкальные «пустяки»; для петербургских суфражисток самым важным казалась борьба Бородина за женское равноправие…» (из книги С.Волкова «История культуры Санкт-Петербурга с основания до наших дней», Россия, 2011 г.). «Они выглядят совсем далекими – научные труды А.Бородина, профессора, руководителя химической лаборатории Медико-хирургической академии и его музыкальные творения. Скажем, опера «Князь Игорь», «Богатырская симфония», а рядом – альдегиды – особые органические соединения, которые образуются при окислении спиртов… Создавая прекрасные музыкальные произведения, А.Бородин успевал делать научные открытия. Первым синтезировал фторорганическое соединение – фтористый бензол, разработал оригинальный метод получения бромзамещенных жирных кислот, исследовал реакции альдольной конденсации. Рядом с квартирой, где он писал музыку, была оборудована химическая лаборатория, в которой создавалась наука» (из книги А.Сухотина «Ритмы и алгоритмы», СССР, 1985 г.);

• «Нередко говорят, что человек, отлично справляющийся с умственными задачами, не может виртуозно работать рукам. Дмитрий Менделеев (1834–1907) вопреки данному утверждению изготавливал великолепные… чемоданы. Кто хорошо знаком с анекдотами о жизни великих людей, несомненно, вспомнит рассказ о том, как однажды, отправившись закупать все необходимые ему материалы для работы, Менделеев приехал на Гостиный двор и стоял, выбирая товар. Извозчик, проезжавший вдоль по улице, вежливо поздоровался с ним, приподняв шляпу, и почтительно проводил взглядом. А пассажир, недоуменно наблюдая за этим, задал вполне естественный вопрос: «Кто же это?» На что извозчик с глубоким уважением и наставительно ответил: «Таких людей знать надо! Это чемоданных дел мастер Менделеев». Считается, что этот анекдот построен на реальных фактах. Вполне возможно, так как Дмитрий Иванович проявил свою настойчивость и целеустремленность и в этом деле – его изделия могли похвастаться вполне достойным уровнем мастерства… Так и был известен Менделеев всему миру: как великий ученый, как отличный педагог, хороший фотограф, любящий муж и отец… Кто-то ценил его потенциал как человека, разбирающегося в экономике. Одни видели в нем великого теоретика и практика промышленного производства, другие понимали его огромный вклад в развитие сельского хозяйства. Но удивительно даже не это, удивительно то, что малограмотный извозчик мог с уважением склонить перед ним голову, вот, дескать, великий человек, чемоданных дел мастер Менделеев…» (из книги Н.Штефана «Дмитрий Менделеев. Жизнь и открытия», Россия, 2011 г.);

• «В 1984 году в немецком журнале «Химия нашего времени» была опубликована статья, в которой рассматриваются естественнонаучные труды («Химия», «Введение в химию», «Типы и подтипы» и др.) крупнейшего шведского писателя Августа Стриндберга (1849–1912)…» (из книги З.Гельмана «Кроме бинома и яблока», СССР, 1990 г.);

• «Писатель Николай Гарин-Михайловский (1852–1906) по образованию инженер-путеец. И проявил он себя не только как автор замечательных романов, но и как изобретательный строитель железных дорог, смелый экспериментатор в сельском хозяйстве, отважный путешественник… Осуществление проекта, разработанного Н.Гариным-Михайловским на строительстве Самаро-Златоустовской-железной дороги (Россия), дало экономию около 1 миллиона рублей» (из книги В.Черняка «Невыдуманные истории из жизни знаменитых людей: От великого до смешного…», Россия, 2010 г.);

• «Русский зоолог Николай Холодковский (1858–1921) перевел на русский язык «Фауста» Гете и «Храм природы» Э.Дарвина» (из книги З.Гельмана «Кроме бинома и яблока», СССР, 1990 г.). «Для биографической библиотеки Ф.Павленкова Николай Холодковский написал две биографии – Вольфгана Гете (1891 г.) и Карла Бэра (1893 г.) – и в обеих проявил себя не дилетантом-любителем, но знатоком предмета… Как специалист-зоолог он оставил после себя три выпуска атласа паразитических червей человека – первое и единственное издание подобного рода, – несколько учебников и руководств по зоологии и этимологии. Сам ученый в письме к С.Венгерову сообщает о более чем 220-ти своих специальных и научно-популярных трудах… А как поэт-переводчик… В октябре 1917 года Российская Академия наук признала совершенным его перевод «Фауста» Гете и присудила Холодковскому полную Пушкинскую премию, выбрав его работу из 20-ти других… Только в советское время, для издательства «Всемирная литература» Н.Холодковский перевел более 20-ти произведений (У.Шекспир, Ф.Шиллер, Дж. Байрон, Э.Гофман и др.), но лишь малая толика им переведенного увидела свет…» (из комментариев Ю.Горбунова к биографической библиотеке Ф.Павленкова, 13-й и 30-й тт., Россия, 1998 г.);

• «Ярким примером «переключений» может быть биография шведского физика-химика Сванте Аррениуса (1859–1927), который в 28 лет, создав теорию электролической диссоциации; в возрасте 46–65 лет обогатил науку работами в сфере астрономии и астрофизики (теория солнечной короны, температура планет, образование и эволюция небесных светил), и в возрасте 65–68 лет создал работы по приложению физико-химических закономерностей к биологическим процессам…» (из книги А.Бодалева и Л.Рудкевича «Как становятся великими или выдающимися?», Россия, 1997 г.);

• «Сразу по приезду в Москву (август 1879 г.) Антон Чехов (1860–1904) поступил на медицинский факультет университета. За все время обучения у Чехова оказались лишь две удовлетворительные оценки, остальные – хорошие и отличные. Наука организовывала Чехова, да к тому же в нем была прекрасная черта деда – добросовестность… Чехов практиковал, изъездил всю Москву вдоль и поперек: «лечу и лечу, каждый день на извозчика приходится тратить больше рубля», – писал Чехов в 1884 году, уже после окончания университета… Официальная докторская карьера Чехова была недолгой, хотя врачом он оставался всю жизнь… всегда был там, где требовалась его помощь…» (из сборника В.Лютова «Русские писатели в жизни», Россия, 1999 г.). В письмах к знакомым Чехов признавался, что у него было две жены: «законная жена медицина и незаконная – литература…» «Незаконная жена» принесла ему славу мирового классика. Однако в письме видному невропатологу, профессору Московского университета Г.Россолимо Чехов признавался: «Не сомневайтесь, занятия медицинскими науками имели серьезное влияние на мою литературную деятельность…»

«Антон Чехов, подчеркивает большинство его биографов, не сменял одну профессию на другую, как это сделали, например, его великие коллеги-предшественники… «Полицейская Москва меня признает за доктора, а не за писателя, значит, я доктор», – иронизирует Чехов… Один из шуточных псевдонимов А.Чехова был «полтавский помещик, врач и литератор Антуан Шпинька»…» (из книги В.Черняка «Невыдуманные истории из жизни знаменитых людей: От великого до смешного…», Россия, 2010 г.). Однако не шутил, когда сообщал писателю Д.Григоровичу, что он «врач и по уши втянулся в свою медицину»;

• «Зигберту Таррашу (1862–1934) было 15 лет, когда кто-то из шахматистов дал ему почитать книгу Альфонса фон Бреда «Практическое шахматное пособие». «Я словно пробудился к новой жизни. Полная сокровенного смысла красота нашей божественной игры захватила меня с неодолимой силой, и я воодушевленно занялся ее изучением», – вспоминал впоследствии З.Тарраш. Окончив гимназию, З.Тарраш приезжает в Берлин и решает посвятить себя изучению медицины. Здесь студент становится членом Берлинского шахматного клуба, посещает «Чайный салон», где знакомится с Эм. Ласкером, тогда еще начинающим шахматистом, а в будущем – одним из самих своих непримиримых и принципиальных соперников…» (из книги И.Линдера и В.Линдера «Короли шахматного мира: Жизнь и игра – сквозь призму энциклопедии», Россия, 2001 г.). «…Блестяще закончив гимназию, З.Тарраш поступил в Берлинский университет на медицинский факультет. И тут представилась возможность еще раз проявить свою незаурядную волю: решив, что интенсивная шахматная жизнь столицы слишком отвлекает его от занятий, он перевелся в университет в Галле. О своем берлинском периоде З.Тарраш вспоминал так: «Дни и ночи я играл в шахматы, я жил только для шахмат и шахматами». После окончания университета он поселился в Нюрнберге, где занялся врачебной практикой» (из книги Б.Турова «Жемчужины шахматного творчества», СССР, 1982 г.) «З.Тарраш был вторым после М.Чигорина шахматистом, с кем Вильгельм Стейниц изъявил желание встретиться в матче на первенство мира. Это имело место в 1890 году, после победы немецкого маэстро в Манчестере. Но Тарраш, ссылаясь на занятость врачебной практикой, отклонил предложение и тем самым упустил шанс в пору расцвета своего таланта скрестить оружие с первым чемпионом мира. И хотя в дальнейшем он не раз поражал шахматный мир своими результатами, достичь Олимпа ему не удалось. Только в 46 лет сыграл З.Тарраш матч на первенство мира с Эм. Ласкером, но уступил (5,5: 10,5)…» (из книги И.Линдера и В.Линдера «Короли шахматного мира: Жизнь и игра – сквозь призму энциклопедии», Россия, 2001 г.);