– Нет у нас предположений, – неохотно ответил министр обороны. – Конечно, никакой агентуры на той территории у нас нет уже не первое десятилетие. Рыцарь Белый Пик подтвердит, что контрразведка бандитских кланов весьма эффективно противостояла всем попыткам вербовки и внедрения на своей территории. Поскольку внутренних источников там не имелось, мы ограничивались инструментальными методами, которые казались вполне адекватными.

Начальник Генштаба неторопливо кивнул, соглашаясь. Даже сейчас на его лице держалось брюзгливо-надменное выражение.

– Поправь меня, Досита, если я ошибаюсь, – голос монарха стал вкрадчивым, – но военный переворот невозможен без оружия. И я очень сомневаюсь, что Дракон по доброте душевной выделил партизанам автоматы и гранатометы из своих запасов – или позволил купить через свои каналы. Охотно верю, что оценить сейчас численность партизан невозможно по чисто техническим причинам – но в любом случае их несколько тысяч человек – пять, десять, пятнадцать… Даже если они идеально укрывались в лесах и джунглях от спутникового наблюдения, им всем нужно было достать по крайней мере по одному стволу, патроны, гранаты и так далее. Рыцарь Белый Пик, насколько я помню твои предыдущие доклады, ты утверждал, что твоя агентура в Граше плотно контролирует все каналы поставок оружия, официальные и неофициальные. И, тем не менее, она так и не смогла отследить уход на сторону таких огромных партий.

– Повелитель, как всегда, прав, – буркнул оой-граф Кадабой Белый Пик. – Наш прокол. Виновные в провале уже смещены с постов и выведены за штат.

Директор СВР еле слышно саркастически хмыкнул.

– Похоже, у господина Медведя есть что сказать? – резко повернулся к нему Верховный Князь. – Я что-то упустил, и Служба внешней разведки обладает какими-то новыми существенными материалами по Сураграшу? Или нет? Мне не смеяться, мне плакать хочется. Мне вчера вечером цифры показали – бюджет СВР по прошлому году составил сто семьдесят миллиардов, а Министерства обороны – восемь триллионов. Кто-нибудь может мне внятно объяснить, куда уходят такие деньги – в мирное время и при отсутствии сколь-нибудь значащей военной угрозы?

– Отец, – негромко заметил Сайрат, и Тайлаш обратил на сына недовольный взгляд, – сейчас не время назначать виноватых и делать окончательные выводы. Нужно понять, что мы делаем дальше.

– Некоторым следует подрасти для начала, прежде чем старших перебивать, – недовольно пробурчал Верховный Князь. Никто и глазом не повел – все прекрасно знали, что между отцом и старшим сыном всегда царило взаимопонимание, и пикировки в приватном кругу, равно как и игры в хорошего и плохого начальников, оставались всего лишь играми. В свои тридцать пять лет Сайрат представлял из себя вполне зрелую личность, прекрасно разбирался в государственных делах, частенько вел самостоятельную (хотя и не противоречащую отцовской) политическую линию и был готов принять трон хоть завтра. – Ладно. Оргвыводы я еще сделаю, не сомневайтесь, но сейчас пора двигаться вперед. Так какие предложения?

– Мы уже активно наращиваем присутствие наших наблюдателей в Граше в приграничной с Сураграшем полосе, – голос Белого Пика, казалось, сочился самоуверенностью. – Наши спутники меняют орбиты, чтобы больше времени проводить над западным краем континента. В самом ближайшем времени мы приступим к инфильтрации в Сураграш под видом местных жителей – торговцев и беженцев – и к сбору информации. Планы активно прорабатываются и будут готовы в течение недели.

– Замечательно, – сухо сказал Тайлаш. – А что, если разведчики в Сураграше попадут в руки… новой администрации? Мы готовы рисковать ухудшением отношений с неизвестно какими людьми?

– Отношений? – скривился Белый Пик. – Повелитель, я бы предложил немедленно ввести войска в Северный Сураграш. После того, как Дракон перестал представлять угрозу, мы наконец сможем присоединить к себе исконно наши территории. Не с кем там отношения строить. Одни бандиты сменили других – надо ловить момент, пока они еще не укрепились как следует!

– У меня возникает подозрение, что рыцарь Белый Пик кое-что забыл, – вкрадчиво сообщил Сторас Медведь. – Всего два слова – «Черный квадрат».

Оой-генерал невольно вздрогнул.

– При чем здесь «Черный квадрат», господин Медведь? – огрызнулся он, подчеркнув голосом слово «господин». – Сущности давно не проявляют никакой активности. Они, что ли, там переворот устроили?

– Во-первых, у нас нет никакой информации о том, проявляют Сущности активность или нет, – любезно разъяснил директор СВР. – Возможно, сейчас они просто тщательнее маскируют свои действия. Отсутствие обновлений с их стороны в «Черном квадрате» тоже не показатель. Во-вторых, как должно быть известно всем присутствующим, некие Карина Мураций и Цукка Касарий, подопечные одной из Сущностей, незадолго до переворота оказались в самом центре событий. А заодно – и еще четверо их родственников, сопровождаемых моим человеком, все – из той же особой группы. А всего через две недели после своего появления в Сураграше Карина Мураций загадочным образом убивает главу одного из кланов Дракона, а также обретает всенародную любовь и неформальный, но весьма знаменательный титул Кисаки Сураграша. По всему Сураграшу, прошу заметить, любовь и популярность, что подразумевает наличие у повстанцев развитой пропагандистской сети. Возможно, конечно, что это совпадение и случайность. Но я не верю в совпадения, когда речь идет о «Черном квадрате». А ты веришь, рыцарь Белый Пик? – обращение «рыцарь» в его устах прозвучало откровенно издевательски.

Оой-граф запыхтел и с ненавистью взглянул на заклятого врага. Крыть ему явно оказалось нечем.

– Возможно, и не совпадение, – огрызнулся он. – Но, по крайней мере, Генштаб не проводит операций такого уровня исходя из личных прихотей отдельных личностей. Не расходует государственные средства и не рискует своей агентурой из мелкой личной корысти.

– Разумеется! – усмехнулся Медведь. – Генштаб рискует агентурой и средствами исключительно ради крупной или очень крупной корысти. Не напомнишь, рыцарь, фамилию того генерала, что недавно слил на черном рынке три тонны безгильзовых автоматических винтовок – за полцены, зато в свой карман?

– Хватит! – Верховный Князь припечатал ладонью по столу, и оба конкурента замолчали, повернувшись к нему. – Потом догрызетесь, в коридоре. Повторяю: я крайне недоволен ВСЕМИ. Предупреждаю: еще один прокол такого масштаба – и я начну делать выводы, которые мало кому понравятся. Ваши планы по дальнейшей работе в Сураграше я видел, но пока не вчитывался. Рыцарь Рассвет, я не успел просмотреть материалы вчерашнего заседания Совета регентов – есть там что-то, касающееся Сураграша?

– Есть. Но ничего, что требовало бы немедленной реакции, – откликнулся доселе молчавший оой-граф Синтарий Рассвет. – Совет принял обращение к Повелителю с требованием немедленно принять меры по прояснению ситуации и предоставлению плана дальнейших действий. Стандартная протокольная формальность.

– Понятно. Тогда я переадресую данный вопрос Генштабу и СВР. Варианты ответа предоставить мне не позже чем через неделю. Кроме того, рыцарь Сноповайка, что с твоим ведомством?

– Процесс формирования нового департамента запущен, – сообщил министр внешних сношений. – Сейчас подбираем кадры. Грызня за должности уже идет вовсю, но подходящего кандидата на роль директора департамента пока не вижу. Да и с настоящими специалистами негусто – раньше по этому направлению мы не работали, а Граш и Сураграш все-таки несколько разные вещи. Определюсь с начальником в ближайшее время, потом определим штат, выделим бюджет на развитие – в общем, через пару недель процесс должен войти в нормальное русло.

– Хорошо. Не затягивай. Чем раньше все заработает, тем лучше. И – ко всем относится – мне нужны максимально подробные материалы по всем без исключения персонам, задействованным в сураграшских процессах. В первую очередь – по Панариши и Карине Мураций, во вторую – по прочим членам ее семьи. Ну, и по всем остальным, кого удастся идентифицировать. Любые материалы – статьи из прессы, слухи, домыслы, знакомства, психологические профили любой степени достоверности и так далее. Заданию поставить максимальный приоритет, перебросить людей и ресурсы с других направлений, если потребуется. И любой ценой в ближайший период-два устройте неформальную встречу нашего посланника с Панариши или Мураций. Если возможно, неофициально сведите Кроша, а лучше меня самого с ними. Все ясно? Тогда никого больше не задерживаю.

– Погоди, отец, – остановил его Сайрат. – Есть еще один вопрос, который я хотел обсудить. Все свободны, но тебя, господин Медведь, прошу задержаться.

Директор СВР бросил на Верховного Князя быстрый взгляд и кивнул. Регент, министры и начальник Генштаба поднялись из-за стола, поклонились и вышли из комнаты. Белый Пик на прощание наградил Медведя неприязненным взглядом.

– Да, Сайт? – устало спросил Верховный Князь, когда за ними закрылась дверь. – Чего ты хочешь?

– Я вот что подумал, отец, – старший сын опер локти о столешницу, подпер большими пальцами подбородок и поглядел на директора СВР поверх переплетенных пальцев. – Сторас, твой агент, которого ты посылал в Граш, женщина – дама Ольга Лесной Дождь, кажется? И она в службе охраны МВС работает? Что ты можешь о ней рассказать?

– Исполнительна, аккуратна, ответственна, преданна, – перечислил Медведь. – Гиперметаболизм, рентген-взгляд, сила первой категории. Страшный боец, возможно, лучший в мире: на форсированной химической подпитке за пять-шесть минут, пока не выдохнется, способна в одиночку вывести из строя роту пехоты, что пару раз и проделывала на учениях. Правда, часто такое не выходит – есть риск необратимо посадить сердце и печень, врачи запрещают необдуманно применять химфорсаж. Вторая категория допуска. Сайрас, ты хочешь от меня услышать о ней что-то помимо формальной справки?

– Я читал ее отчеты. Настоящие отчеты, не отредактированные. Она, кажется, очень неплохо сошлась с компанией, которую сопровождала?

– Да. Вообще-то она замкнута и не имеет глубоких привязанностей – типично для сильного девианта, тем паче профессионального телохранителя. Но с Яной Мураций, как сообщил мне психолог, анализировавший ее отчеты, сошлась близко. Возможно, потому, что та тоже девиант.

– Она рассказывала что-то сверх вошедшего в отчеты? У меня сложилось впечатление, что она чего-то… не договаривает.

– Не договаривает? – директор СВР задумчиво потер подбородок. – Возможно. Легкие нестыковки заметны, но они могут оказаться следствием неопытности и неумением правильно запоминать. Она все-таки телохранитель по подготовке, не аналитик и даже не полевой агент. Но даже если не договаривает, у меня есть подозрение, что вглубь лучше не лезть. Как следует из «Черного квадрата», Сущности не любят, когда в их дела влезают слишком сильно. Поверхностное любопытство терпят, но за копание в грязном белье их подручных можно и огрести по башке.

– Погоди, Стор, – остановил его Верховный Князь. – Сайт, к чему ты вспомнил ту девочку? Не надо подводить меня к мысли исподтишка, ты же знаешь, я такого не люблю. К чему ты клонишь?

– Ну, как известно, в Граше – и наверняка и в Сураграше – в государственных делах очень высока цена межличностных отношений, – в серых глазах наследника трона заиграли озорные искорки. – А Крош только что нам сообщил, что у него проблемы с кадрами для нового департамента. Вот и я хочу, чтобы Сторас рассказал нам все, что знает, об единственном человеке, близко знакомом с главными действующими лицами.

– В интересном направлении мыслишь… – во взгляде Верховного Князя блеснуло понимание. – Так… Ну что же, Стор, валяй. Рассказывай нам все, что только можешь вспомнить о своей Ольге Лесной Дождь.

10.06.858, деньдень. Граш, окрестности города Тус

– По-моему, мы рано, – озабоченно сказала Канса, посмотрев на часы. – Еще полчаса до срока.

– Ну и фиг с ним, – беззаботно откликнулся Палек с переднего сиденья. – Посидим на лавочке у ворот, поболтаем ногами и попристаем к аборигенам с расспросами. Наверняка у них там шикарный дворец, как у Великого Скотовода, за такой-то стеной. А, господин Комора?

Гид неопределенно хмыкнул и пожал плечами. Он неторопливо вел машину вдоль действительно длинной и высокой стены. Место располагалось в пяти верстах от шоссе из Грашграда в Тус, в голой пыльной степи, и ни один указатель у поворота на ведущую к нему дорогу не объяснял, куда она ведет. Кажется, Комора все еще беспокоился, свернули ли они в нужном месте.

– На месте аборигенов, Лика, – сказала Яна, – я бы связала тебя веревками покрепче, вставила в рот кляп и сунула бы под лавочку, охладиться в тенечке. Иначе опять залезешь куда-нибудь не туда. Надо было тебя в дворце оставить, с охраной объясняться в казематах.

– Да я всего-то на пару пролетов по лестнице спустился! – возмутился Палек. – Я же не знал, что туда нельзя. Написали бы по-человечески!..

– Вполне по-человечески написали, – Канса склонилась вперед и дернула его за вихор. – И на общем в том числе. А так из-за тебя господину Коморе влетело. И ты, между прочим, так и не извинился.

– Не стоит извинений, – быстро сказал гид. – Мой недосмотр. Мы, кажется, приехали – вон впереди ворота.

– Ворота и тысяча вооруженных солдат, – прищурившись, разобрал всмотревшийся Палек. – Пулеметы, огнеметы, гранатометы – интересно, а тяжелые штурмовики там есть? Я бы полетать не отказался. Я еще ни разу на штурмовике не летал!

– С возрастом у тебя близорукость развиваться начала, – фыркнула Яна. – Всего-то трое с автоматами. Господин Комора, приготовься переводить, если они на общем не понимают.

– Разумеется, госпожа Яна, – кивнул гид. Ему явно было не по себе: дела, в которые он впутался – его впутали – в последнее время, его совсем не радовали. В присутствии своих подопечных он уже чувствовал себя вполне спокойно, но каждый раз в государственном учреждении напрягался и становился похожим на испуганного ежика.

– Стоять! – крикнул один из охранников на тарси, когда машина приблизилась к воротам на десять саженей. Это оказалась женщина – в полевом комбинезоне, высокая, с оливковой кожей, красивым овальным лицом и черными миндалевидными глазами. – Всем выйти из машины!

Увидев нацеленные на автомобиль стволы автоматов, Комора резко нажал на тормоз, и машина, клюнув носом, встала. Яна открыла дверцу и выбралась из машины.

– Меня зовут Яна Мураций! – громко сказала она на общем, слегка разводя руки в стороны, чтобы продемонстрировать отсутствие оружия. – Мы прибыли сюда по приглашению госпожи Тимашары.

– Подойди ко мне, сама Яна, – приказала женщина, переходя на тот же язык. – Одна. С удостоверением личности.

Предостерегающе оглянувшись на стоящего рядом с Кансой Палека, Яна неторопливо приблизилась к женщине и протянула пластинку катонийского паспорта.

– Пожалуйста, госпожа. Нас ждут в десять часов. Мы прибыли немного раньше.

– Приглашение, – потребовала женщина, протягивая руку. Яна достала из сумочки на поясе вчетверо сложенный лист бумаги с каллиграфическим почерком и отдала ей. – Так… все правильно. У вас есть оружие?

– Нет, госпожа. Можете обыскать, если хотите. Но учти, что я девиант первой категории. Синомэ, как у вас говорят. Я опасна и без оружия.

– Насчет тебя я в курсе, – кивнула женщина. – Охрана предупреждена. Вас троих, – она окинула взглядом Яну, Палека и Кансу, одетых в короткие шорты и тонкие облегающие майки, – можно не обыскивать. Только раскрой свою сумку, момбацу сама.

Яна подчинилась, и женщина быстро прошлась пальцами по содержимому – кошельку, косметичке, зеркалу и ключу от гостиничного номера.

– Хорошо. Ты! – она подошла к Коморе. – Руки в стороны, ноги расставить.

Она быстро охлопала гида со всех сторон, потом подошла к автомобилю, заглянула в салон, в багажник, пошарила в бардачке и под передними сиденьями.

– Машину – туда, – она указала рукой на длинный легкий навес саженях в двадцати от ворот. – На тебя приглашение не распространяется, жди в машине. Навес защитит от солнца. Воду из-под крана можно пить.

– Да, момбацу сама, – низко поклонился Комора. Он снова влез за руль, завел мотор и увел машину в указанном направлении.

– Такие меры предосторожности… – озадаченно сказала Канса. – На вас часто нападают, госпожа?

– Случалось, – неохотно откликнулась охранница. – Не здесь, в других местах. Не так давно Старшую Мать Сухару убили бомбой в машине возле ее резиденции. Не примите на свой счет, – поспешно добавила она, – но правила есть правила.

– Ну, мы же Дракона зачистили, – гордо заявил Палек. – Теперь ты, великолепная госпожа, благодаря нам можешь спать спокойно. Можешь даже спасибо сказать, я не обижусь.

– Еще скажи, что ты лично и зачищал! – усмехнулась Яна. – Не обращай внимания, госпожа, у него язык на одном шурупе крутится.

– Дракон не единственная неприятность в наших краях, – насупилась охранница, растворяя небольшую неприметную калитку в стене рядом с воротами. – И бомбы в автомобилях придумали не они. Прошу пройти внутрь. Момбацу сама Тимашара еще не прибыла, но вас ожидают.

За калиткой оказался большой, саженей пятнадцать в поперечнике, пустынный двор, залитый гладким ровным слоем асфальта, над которым поднималось струящееся марево раскаленного солнцем воздуха. По центру располагался большой трехэтажный дом, слева и справа от него высились какие-то одноэтажные постройки с высокими широкими дверями. От дома к гостям уже торопливо шла женщина лет сорока на вид, в коротких кожаных штанах, серой полотняной рубашке и накинутом поверх нее легком белом халате до колен и без рукавов, походящем на накидку-хантэн, но без застежек и завязок спереди. Вслед за Яной сделав несколько шагов в ее направлении, Палек внезапно остановился как вкопанный и широко раскрытыми ноздрями втянул в себя воздух. Он повернулся к правой постройке и ткнул в ее сторону пальцем.

– Лошади! – потрясенно пробормотал он. – Самые настоящие лошади! Я должен их увидеть глазами! Каси, пошли. Сейчас мы узнаем, что такое местная порода.

– Лика! – предостерегающе обернулась к нему Яна, но тот уже стремительно вышагивал по двору своими длинными ногами, таща за собой на буксире слабо упирающуюся Кансу. Яна растерянно глянула на подошедшую женщину.

– Добрый день, – неуверенно произнесла она. – Меня зовут Яна Мураций, а они… прошу прощения, мой брат помешан на лошадях. Я сейчас его верну.

– Не стоит беспокоиться, госпожа Яна Мураций, – подняла руку встречающая. На общем она говорила со странным, еще ни разу не встречавшимся Яне щелкающим акцентом, и от нее тянуло доброжелательностью и интересом. – Если он хочет посмотреть на лошадей, пусть смотрит. Мужчины – что дети, если у них отобрать любимые игрушки, начинают кукситься и становятся совершенно бесполезными. Я Тойлала ах-Масия, управляющая поместьем. Рада знакомству, великолепная госпожа Яна. Мне поручено встретить вас и обеспечить уют до появления момбацу самы Тимашары.

– Рада знакомству, госпожа Тойлала, – откликнулась Яна. – Ты хорошо знаешь наш этикет, я польщена. Но это я прошу у тебя благосклонности. Я гораздо младше тебя.

– Ты гость, а гость выше хозяина, – слегка улыбнулась женщина. – Так что благосклонности все-таки прошу я. Госпожа Яна, прошу подождать меня немного. Я проинструктирую конюхов, как обращаться с госпожой Кансой и господином Палеком, и отведу тебя в дом.

Тут Палек втащил Кансу в небольшую дверь, и оттуда сразу же донеслись возбужденно-неразборчивые мужские голоса.