7

– Двадцать маны – два! Двадцать маны – три!

Как оказалось, потенциальных покупателей совсем немного. Много было праздных зевак. Никто не торговался даже за такую ничтожную сумму. Одни презрительно фыркнули, другие даже не слышали объявлений, оживленно обсуждая что-то, а третьи развернулись и ушли. Похоже, местные духи тут просто приятно проводили время.

Штабеля клеток, запах мочи и прелого сена – аукционом это место назвало бы существо только с очень богатым воображением. На табуретке сидел голый торс в зеленом трико, накрытый шляпой с загнутыми вверх полями. Высокую тулью украшали дивное сизое перо и серая лента с множеством вырванных у кого-то зубов. Некоторые выглядели очень свежими, но на дантиста парень походил мало – тело покрывали продольные шрамы от чьих-то когтей, одного уха не было, кожа обветрена. Он спокойно дремал. На коленях лежал лук, за спиной колчан со стрелами, а на плече уютно устроился аукционер – косоглазый бельчонок.

– Ставок нет. Лот снимается с аукциона! – разочарованно объявил зверек.

– А где мой? – беспокойно спросил Кицум, озираясь. Не своего же «Робин Гуда» тот продает? А сновавшие вокруг по делам люди едва ли могли быть предметом торга. Они все были уже кем-то заняты.

Белка небрежно махнула лапкой, показывая на некрасивую сутулую девушку. Та безуспешно пыталась вытащить из клетки крупного и отчаянно упирающегося черно-белого зверя.

Кицум болезненно скривился.

Женщина? Нет, только не это! Управлять существом с принципиально иным мышлением малоприятно и вредно для психики. Перспективы сомнительны, а финал непредсказуем.

Но что еще делать? С таким запасом маны уже не до выбора. Спасибо Камее хотя бы за это. Подросток, которого уступил пушистику, был тоже не богатырь.

Дав себе обещание пересесть при первой возможности, Кицум уныло поплелся к покупке. Еще бы разобраться, как ее оседлать. А потом и объезжать надо…

Подкравшись к цели, он ухватился за штанину и подтянулся. Девушка почувствовала прикосновение и обернулась. К счастью, зверюга, которую она отковыривала, глухо заворчала и отвлекла внимание.

– Куда прешь? – вдруг злобно фыркнули сверху. – Занято!

От неожиданности Кицум расслабил присоски на щупальцах и шлепнулся в пыль. На шее девушки недружелюбно зыркало румяное круглолицее существо. Колобок с ножками, видимо, начисто объедал бедняжку. Иначе ее болезненную худобу объяснить было трудно.

Занято? Как так? Он только что купил это двуногое!

Кицум растерянно попятился и побежал к белке, чтобы устроить скандал, но та и сама всё видела.

– Ты что? Здесь не продают людей. А та особь покупает для себя пета. Как раз твой лот достает! – острый, чуть загнутый коготок показал на девушку. – Орешек х-хочешь?

– Послушайте, «как-вас-там-зовут»! Я покупал человека, а не зверя! – возмутился Кицум.

– Мы вслепую не торгуем. Весь товар на виду. А меня зовут Клара! – ее контральто мало подходило мелкому пушистому грызуну. – Всё легально, лицензии и сертификаты в полном порядке. Звери привиты, к лотку приучены. Карл ловит, Клара продает. Он людям, я духам. И все довольны. Есть претензии – пишите заявление. Нам не нужны проблемы. Вернем ману через десять дней, как положено по закону. Но комиссионные удержим.

– У меня нет ни маны, ни времени! Какие еще комиссионные?! – заверещал Кицум, заставив духов-зевак испуганно вздрогнуть. Те с жадным любопытством следили, как разворачивается конфликт. Казалось, они жмурились от удовольствия, питаясь чужой энергетикой и эмоциями.

– Минимальные. Две маны в вашем случае! – холодно отрезала белка, скосив глаза так, что они едва не выпали на нос. – Орешек н-надо?

– Да засунь себе в зад свой орех! – разозлился Кицум, щелкнув щупальцем точно кнутом. Получилось неожиданно звонко. – Что со зверями, на которые вообще не было ставок?

– Они снимаются с аукциона, – обиженно сверкнула глазками Клара. – Их можно взять даром. На вашего как раз никто не претендовал! – мстительно добавила она, улыбаясь.

– А на кой черт я тогда его покупал? Что за…

Кицум набрал воздуха, чтобы предъявить обвинение, но так и не успел сформулировать мысль.

– Ам! – феечка больно цапнула щупальце, выскочив из инвентаря, точно заводная кукушка из часов с гирьками.

«Внимание! Критический уровень маны: одна единица!» – заплясали в глазах кровавые шарики.

– Но почему сейчас-то?! – с досадой простонал Кицум, слабея.

– Не могла больше терпеть. И так долго сидела! – хищно облизнулась Камея. – Чего ты влез со ставкой? Я давала команду?

Кицум молча развернулся и побежал к «девушке с колобком», которая по-прежнему с кем-то возилась. На выяснение отношений времени уже не осталось. Счет шел на минуты, возможно, секунды. Там, в большой деревянной клетке, яростно ворочалось что-то мохнатое и почти круглое, отчего она едва не подпрыгивала, угрожая вот-вот развалиться на части.

Все «наездники», которых Кицум видел раньше, сидели на шее или плечах. Но где они у шарообразной, вертящейся, точно юла, твари? Что, если их вообще нет?

Предположив, что голова должна быть самой высокой точкой, он торопливо полез наверх. Это стало ошибкой – его едва не размазало по потолку. Глухо рычащий под ним меховой ком кувыркался и дергался, не собираясь сдаваться ни сутулой девушке, ни головоногому духу.

Да что за тупая и бешеная зверюга?!

В ушах зазвенело, к присоскам на щупальцах приклеилась шерсть, а в уме будто тикал метроном, отбивая последние секунды «духовной жизни». Всё прыгало перед глазами, словно он оседлал взбесившийся мяч. Черно-белые пятна окраски размывали звериный силуэт до полной неразличимости частей тела. Ощущение верха и низа исчезло, и Кицум полз по шерсти, ориентируясь лишь на раздраженное фырканье. Он искренне надеялся, что его издавала именно пасть, но до конца не был в этом уверен.

К счастью, щупальца нашли не хвост, а аккуратные круглые ушки. Под ними, наконец, обнаружилась морда со злыми бусинками глаз. Черные пятна вокруг них напоминали очки, а скорее, даже маску разбойника.

Панда! Большая злющая панда! Ну, и как объезжать? И как выжать из нее ману?

– Быстрее! Сконцентрируйся на ее ауре, – подсказала Камея, переживая за обоих. – Пощупай зверя как бы изнутри, пробейся через его защитное поле!

Где щупать? Сконцентрироваться? В таком-то бедламе?

Кицума мотало, точно ковбоя на диком быке. Животное чувствовало на себе чужака, а родео с разъяренной пандой грозило убить раньше, чем кончится мана.

На миг действительно мелькнуло ощущение некого энергетического барьера, который, видимо, и надо было как-то пробить. И в этот момент бесноватая тварь с силой ударилась головой о клетку. Наездник неудачно оказался между ними, и его тело повторило рисунок решетки, точно блин в вафельнице.

В голове будто взорвали гранату – вспышка боли, отозвавшейся во всем его существе. Несколько щупалец безвольно обмякли, а оставшиеся уже не могли удержать наверху тело. Из последних сил они вцепились в медвежьи уши, но понемногу разжимались, ослабляя хватку. Кицум отчетливо понимал, что вот-вот отвалится и упадет в пыль, где его мгновенно затопчут. Он с нехорошим свистом дышал и едва шевелился, точно медуза, выброшенная морем на горячий песок.

– Соберись, не сдавайся! Не можешь его обуздать?! – хлестнул по гордости крик Камеи.

Нет! Он не вернется в «банку»! Под ним ведь даже не человек! Это всего лишь животное!

Не обращая внимания на боль, Кицум вновь поймал «поле», словно сузив сознание в прожигающую ментальный барьер точку. Животное в панике, но его аура теплая, текучая и живая! Надо лишь не ломиться в нее так нетерпеливо и грубо. Она поддастся, если входить аккуратно, бережно. Непрерывно и очень настойчиво.

«Я свой. Мы с тобой одной крови…» – прошептал Кицум, гипнотизируя панду всплывшей цитатой из Киплинга.

Но та не поверила и вырвалась из клетки, сбив несчастную девушку с ног. Белка пронзительно заверещала, духи-зеваки бросились врассыпную, а Карл, наконец, проснулся и вскочил, еще не понимая, куда бежать, в кого стрелять.

Поднимая клубы пыли, панда мохнатым тараном наматывала круги возле фонтана, пытаясь избавиться от пугающих голосов в голове. Прохожие прижались к стенам, некстати проезжавшая карета опрокинулась, и кони поднялись на дыбы. Широко расставив руки, Карл отважно встал на пути зверя, но тот его попросту не заметил. Двести килограмм мяса и сала подкинули беднягу высоко в воздух, даже не потеряв в скорости.

«Верните деньги! Он мне больше не нужен!» – закричала девушка из клетки, как только надежно заперлась изнутри. Дверь в нее рвал народ снаружи, но неудавшийся петовод никого к себе не пускала.

Кицум наконец пробил брешь в энергетической защите животного и теперь пытался взять управление на себя. Учиться времени не было, поэтому он действовал наугад, «дернув» невидимые нитки-поводья. Как оказалось, они отвечали за передние лапы. Панда «забыла» перенести их вперед и кувыркнулась через голову. Тяжелое мохнатое ядро полетело прямо в подбегавший отряд стражников, обеспокоенных необъяснимым шумом и хаосом на прежде сонной и мирной улице.

Конец ознакомительного фрагмента.