Отзывы на книги автора «Евгений Гришковец»

Мне её подарили, давно не покупаю таких томов. Да и полки заставлены плотно - втиснуть некуда. «Ладно, потом как-нибудь», и она осталась лежать на столе, сбоку. Огромная, серебристыми буквами по серому «Мемуарный роман». Воспоминания есть у всех, а поскольку возраст наш почти совпадал, значит, жили мы в одно время. Я открыла книгу - первая глава «Последние каникулы». Зимние, в десятом классе, летних у нас не было - сдавали двойную серию экзаменов. Герой думает куда поступать, но думает без мучений, пантомимно. Неожиданно, в Томске он видит артистов этого необычного жанра и хочет делать так. «Мне стало хорошо. Весело. Совсем легко. Без мыслей». Люблю короткие, односложные предложения с ограничительными точками. У Гришковца их много, они нужны и понятны.
«А потом было упоительное лето. Я готовился к вступительным экзаменам». Мое лето в далеком 83 году было раздерганным и неудачным (в институт не поступила). У героя, не смотря на яркое название книги, отчаяние если и есть, то немного. Жизнь идёт привычными, для нас, его современников, этапами. Неожиданно, после первого курса Университета - армия. Три года, флот, учебка на острове Русский. Прощание с любимой мим-студией. «А мне вдруг стало грустно-грустно. Как-то тоскливо и душно». Появляется впервые слово «никогда». Я помню, как мучительно буду переживать каждую встречу с ним.
Армейские воспоминания самые страшные. Они начинаются и заканчиваются слезами, но это разные слёзы. Светлые, мальчишеские: «И вдруг мои губы скривились. Я отчетливо представил, как мои родители вдвоём, едут в автобусе домой по вечернему городу. Едут такие же, как я, усталые, но ещё и осиротелые. Мне стало их нестерпимо жалко. Я заплакал, не таясь».
И горькие, мужские, после долгих трёх лет флотской службы. «Но я шел с корабля и содрогался от рыданий. Я удивлялся сам себе. Отдал честь флагу, перешагивая с трапа на твердь пирса, и вытер ладонью лицо».
Потом начинается другая жизнь. Названия глав: Единомышленник, Накануне слова, Хроника отчаянного театра, Отчаяние, Театр. Мне интересно читать, хотя интриги нет никакой. Откуда ей взяться: все знают успешного исполнителя и писателя Евгения Гришковца. Но каждый вечер я открывала огромный том и погружалась в его мир. Что главное в книге: сочувствие, сопереживание, сознание общего, созвучие.
Концовка каждой главы – шаг в пропасть. Он теряет единомышленника, нет больше их театра. «А театр «Мимоходъ» выехал на фестиваль, как на войну, и обратно не вернулся. Погиб. Вернулись два отдельных человека». Потом неожиданное путешествие в Германию (уличное актерство), возвращение. Опять пропасть, понятная нашему поколению – гибель Виктора Цоя. «Я вдруг понял, что что-то кончилось безвозвратно. Что-то прошло, оборвалось, исчезло… Что-то бесценное и прекрасное…» Но судьба преподносит и подарки, надо только внимательней смотреть по сторонам и не лениться общаться. «До сих пор удивляюсь и не устаю удивляться, насколько жизнь сама все расставляет по своим местам и наводит свои порядки». Родился другой театр с коротким названием «Ложа», появились артисты и спектакли (самый первый «Мы плывем»»).
В этом плавании было много событий и творческих и коммерческих и даже детективных (в духе бандитских 90-х). Но наш герой опять шагает в пропасть. Ставит свой последний спектакль «Было тихо», почти без слов, пантомимно. Хороший спектакль, сыгранный на маленькой московской сцене перед своими зрителями, перед любимым мной Александром Филиппенко. Получилось отлично, все довольны, заканчивается длинный день. Ночь. Патриаршие пруды. «Стоим мы сейчас тут… И вот она жизнь… С одной точки все видно… Вся жизнь на Патриарших… А пруд всего один!» Потом Александр Георгиевич завыл «Совершенно по-волчьи, тихонечко». И опять соощущение, часто воем лечат душу или просто поют.
Новый шаг в пропасть – такой делают не часто. Меняет город, квартиру, обстановку – всё. В далекий Калининград с ним уезжают жена и дочь. Опять вытягивает творчество – единожды хлебнув этой свободы, адвокатом не станешь (такая мечта у автора была). Неожиданно из прощального веселого стендапа (хотел просто потравить морские байки, а вышло по другому – полно, искренне, со слезами) появился спектакль. Там на сцене он один, совсем один, без декораций. На него смотрит зрительный зал и невозможно соврать. Потом из одиночества «Одиночества не нужно бояться. Одиночество и есть главное условие для работы. Его нужно понять как необходимость» появился театр.
В конце огромного тома – абсолютное счастье и недолгий покой. «А ты понимаешь, что у тебя в жизни уже все решено? – Неожиданно мягким голосом спросил он. – Понимаешь?» Мне тоже становится хорошо. Удивительно оптимистичная книга, не смотря на название. Концовка не просто хэппи-энд, но легкий прыжок к другой пропасти, которая обязательно появится. О ней – новый роман. И еще, герою всегда помогает отец – поддерживает, пытается понять. Серьезный университетский преподаватель – сына, режиссера, актера, писателя, прожектера. Редкое качество Гришковца-старшего радует. Словом, получилась хорошая, большая книга. Я подписала ее у автора, в Московском Доме книги на Новом Арбате. Теперь на титульном листе есть слова. «Прочитайте, пожалуйста».
Прочитайте…

…Я вообще-то не люблю живой журнал. На самом деле он совершенно не живой: там кто-то еле ходит, двигается сомнамбулически, ругается с кем-то на тысячу комментов – но тоже как-то вяло и без души. Люди там собираются хорошие, но я для себя поставил правило: нравится человек – не читай его жж. Никогда не читай! Потому что окажется, что вы расходитесь пусть даже по незначительному вопросу, который никогда не всплыл бы в живом общении (книга – это, конечно, живое общение), ты попытаешься его поправить, он возразит, ещё кто-нибудь вмешается… И нет у тебя больше друга, а есть только спор на тысячу комментов. И неприятное ощущение внутри.
У нас ведь совершенно отсутствует культура ведения сетевых дневников! Вот как раньше было: человек писал в личном дневнике то, что его беспокоило больше всего с расчётом на то, что никто никогда этих записей не прочтёт. Как на исповеди! Только даже ещё честнее. Или вот личная переписка. Бывает просто зачитаешься тем, что писатели золотого века друг другу и прочим знакомым отправляли! А сейчас ничего такого нет. Есть твиттер, вот только и блоги – сами как микроблог. Человек пишет, как он к врачу сходил, как на дачу съездил, и ещё иногда о политике (это, конечно, самое страшное). Но человек-то творческий! А у него из творчества – одно расписание встреч с читателями да слушателями. Скучно! И немного разочаровательно, честно говоря.
С этой стороны жж Евгения Гришковца, особенно в таком позабытом почти формате стал для меня настоящим открытием. Подумать только: блог писателя, который интересно читать! Он и сам по себе – готовое литературное произведение, потому-то и удобно его читать в кресле, настоящей книгой. И то правда: такой объём текста с экрана не каждый осилит. Я бы, например, не осилил. Мне приятнее настоящая тяжесть книги. Мне так кажется.
Я, конечно, раньше читал и слушал Гришковца – но кто же не читал? И у его произведений практически всегда удавалось задеть какие-то внутренние струны, преобразить человека. То есть – именно меня. Но у меня, несмотря на кажущуюся простоту произведение Е.В, и мыслей не было, что он такой же человек, и наши взгляды во многом сходятся. А где не сходятся – об этом всё равно читать приятно, потому что написано хорошо.
Писатель – он же совершенно иначе видит мир! И читать даже совершенно ординарные истории, которые с ним происходили – интересно, потому что он опишет их не так, как обычный человек. Мне всегда казалось, что должно быть именно так. Но только теперь ожидания подтвердились.

Евгений Гришковец - это автор, который пишет просто и со смыслом. И мне определенно нравится то, КАК он пишет. В процессе чтения возникает постоянное ощущение того, что герои - обычные люди, живущие среди нас. Это уже вторая книга, второй сборник, прочитанный мной у Гришковца. И как и в первый раз, его проза заставила меня задуматься о том, какое же место имеет человек в этом мире. Что такое боль. Ведь неспроста сборник называется именно так.

Дальше...

Боль - она разная. Физическая и эмоциональная. В первой повисти речь идет о боли душевной. О том, как больно иметь все, а потеряв хвататься за голову с криками "Что же я наделал! Если бы я только мог все вернуть..." Да вот только поздно. Это все равно, что бежать за уходящим поездом. Вот так и Вадим, потеряв по собственной глупости семью, общение с собственным ребенком, пытается помочь другу, пока еще не поздно. Но получает в ответ стандартную фразу; "Ты в мою семью не лезь, я со своим ребенком сам разберусь". С одной стороны это, конечно, правильно родитель сам знает, как общаться с ребенком, но многие забывют о том, что со стороны все же виднее. И порой глупомысленные размышления предвзятого человека не приведут ни к чему, а вот совет человека, смотрящего на ситуацию с другого угла может найти верное решение проблемы.

Во втором случае - боль физическая. Ну, естественно, больно по пальцам дверью бахнуть. Мораль проста - не стоит совать пальцы куда не надо. Вот как раз в тему и разговор с другом, сломавшим мезинец - клубнику достать хотел. Как умудрился - понятия не имею, но блин больно же.

Мне книга понравилась. Как я уже сказала, читается легко и быстро. Написано простым и понятным языком. Даже жаль было, что книжечка такая маленькая. Я только во вкус вошла, а она уже кончилась. Благо дело, на полке еще куча книг этого автора, поэтому через время, а именно в сентябре-октябре можно продолжить чтение книг данного автора.

Это пожалуй самое необычное, что я читал у Гришковца, даже если рассматривать его книги изданные по интернет дневникам. В этой книге много контрастов. Мнение автора – предельно радикально, но при этом ни капли озлобленности и напыщенности, как парой бывает в таких случаях. Кому то наверняка покажется, что автор перегибает полку, а кого то написанное вообще обидеть, возможно… Но в таком случае это лишь подтвердит те тезисы, которые Гришковец пытается до нас донести.

Очень-очень длинная история о том, как десятиклассник Гришковец три раза сходил в театр, у него случился инсайт и он понял, что именно это должно стать делом всей его жизни. С очень узнаваемым фирменным юмором он рассказывает о периоде с окончания школы и до появления моноспектакля "Как я съел собаку".
Впечатления от книги у меня самые разнообразные. Я даже не уверена, что их можно как-то связно упорядочить, поэтому тезисно:
1. Замечательно, когда у человека появляется дело, которым он "горит". Я в некоторых моментах узнавала себя))) Вопрос в том, должно ли оно становиться источником доходов либо остаться хобби и как всё это совмещать со взрослой жизнью с социальными ролями и обязанностями.
2. У Гришковца просто святые родители и жена.
3. Мы, сибиряки - совершенно особенные люди.
4. Слово "пантомима" и его производные употребляется в тексте 636 раз. В некоторых главах его концентрация превышает допустимые нормы.
5. В книге есть целый абзац про мой родной город. Как обычно, в контексте стоянки поезда целых 45 минут, но тем не менее)))
6. Упорный труд - это похвально и прекрасно, но без знакомств, счастливых случайностей и удачного стечения обстоятельств хрен у тебя что получится.

Скорее, не письма, а цикл - не знаю, как обозначить точнее - наверное, коротких лекций. Хотя лекции, это всё-таки сильно сказано, тем более, что ни автор, ни я об академичности этого сочинения даже не заикаемся. В общем, это размышления об искусстве, о сопереживании, которое отличает подлинное искусство от ремесленничества, об усилиях, которые нужны, чтобы настоящий художник создал произведение искусства, а читатель, слушатель, зритель это произведение понял. Во время чтения этих писем, созданных из любви к творчеству Андрея Тарковского, невольно слышишь и улавливаешь интонации и жесты Евгения Гришковца. Словно он сам читает эти письма, ужасно наивные и полные пафоса, родившиеся после давнего эпизода из детства - когда случайный просмотр ленты Тарковского подтолкнул к таким эмоциональным мыслям об искусстве и о роли художника. Сколько всего произошло с тех пор, и столько мыслей накопилось о развитии современного киноискусства, о том, существует ли оно вообще, и возможно ли его развитие.

По ЖЖ-шке Евгения Гришковца можно гадать, правильным ли курсом сплавляюсь я по чересчур бурным жизненным водам.
***
Неугомонная девчушка (я, то есть) мечтает отправиться на пароме в дальнее плаванье, а родные-близкие только у виска крутят. Сначала отчаиваюсь от такого неприятия моих идей («Ах, никто меня не понимает!»), а потом открываю свою настольную радость. У Жени новая глава: цикл про экспедицию в Арктику. Почитала про его зеленый вид с постоянно подкатывающей к горлу желчью, и аж отпустило на время.
***
Выполз непонятно откуда у меня интерес к кухне съемок фильмов, и вот тебе подарочек от милого бородача – порядка ста страниц с подробным описанием создания «Сатисфакции».
***
Сердце щемило от любви к Франции, а он заколупал, что ни лето, отдыхать на Лазурном берегу и все описывать, описывать, описывать...
***
Потеряла загранпаспорт, пока работала в Бургундии? – Читаю, что и его документ усвистал (причем также в стране устриц и шабли). Правда не сам, а в связи с чьими-то коварными алчными планами.
***
На работке пролистывала журнал «Нарконет». В одной психологической статье продвигали фильм «Моя семья и другие звери». «Атмосферный», - говорили они. Я посмотрела (стараюсь вообще рекомендациями не пренебрегать). Через пару дней заныриваю в печатный текст нашего общего знакомого в поисках чего-нибудь эдакого, а он там про эту самую даррелловскую книжку рассказывает и про то, что теперь остров Корфу у него – второй дом, где тихо и спокойно, а еще тепло и красиво. Самое оно, чтобы восстановиться после гастролей.
***
Стоит продолжать? Набирается нехилый список аргументов, который ярко иллюстрирует, чем этот мужчина мне так дорог. Дальше разговор пойдет не о Живом Журнале в целом, а конкретно о книге «Лето-лето и другие времена года» (его последние записи, охватывающие события 2014-го, 15-го и 16-го годов).
***
После трех месяцев пребывания вдали от дома, на заморских территориях, моя душа требовала всего отечественного. И побольше. Было жгучее желание проштурмовать учебники истории, географии, культурологии. У Евгения нашлось для меня решение. Он взял и написал новый монолог для спектакля. А потом с ним колесил по стране. Поэтому про транспорт, дороги и дух наших городов я начиталась вдоволь. Но самое бомбовое совпадение – наша общая любовь ко всякого рода производству. Мне гораздо интереснее разобраться, как, что, где и почему работает, нежели сходить в исторический музей. Вот и ему, видимо, тоже. Поэтому, упиваясь мыслью, как мне повезло с таким персональным аватаром, я и на лодки подводные посмотрела, и за процессом превращения кучи железяк в самолеты последила.
***
Приезжаю домой в отпуск, встречаюсь с подружкой. А она возьми и скажи: «Ириш, а поехали куда-нибудь?» И начинааается…

-Прямо сейчас что ли?
-Да не, сейчас уже поздно. Давай на следующей неделе, чтобы было время подготовиться.
-Типа план составить?
-Ну да.
-А куда поедем? Я в Гагарине не была, можно в Юркины пенаты скататься.
-Туда, конечно, можно. И съездим непременно, но не сейчас. Это чересчур мелко для отпуска. А давай в Белоруссию?
-Хех, ну можно и в Белоруссию. А куда конкретно? В Минск? Я там уже была, не особо хочу.
-А куда хочешь?

И вот тут затуп. А действительно куда? И, главное, зачем?

Вечером того же дня мы судорожно начинаем пересматривать выпуски «Орла и решки», обзванивать своих знакомых, которые позиционируют себя великими знатоками страны бульбашей, но тщетно. Решили все тяжкие думы оставить на день грядущий и лечь спать. Но есть у меня одна привычка – почитать перед окончательным захлопыванием глаз пару страниц хорошего текста, отвлечься от суеты сует.

Вы уже догадались?...

…Именно на этих нескольких страницах милый друг везет спектакль в Белорашечку. И все славно складывается: и города конкретные прописаны, и места, в которых он любит останавливаться, и где поесть вкусно, и где музыку послушать.

Снова совпадение? – Не думаю.
***
Поверьте, удивительные моменты на этом не заканчиваются, просто затягивать рецензию собственным житьем-бытьем некрасиво.

Итак, вывод. Книги Гришковца нельзя назвать «алмазом неограненным», но тут какое дело: с ним не хочется терять связь. Мне нравится его распорядок дня, мне нравится то, чем у него забита голова, у него есть чему поучиться. Он всячески борется с моей зашоренностью, он словом и делом показывает, что прекрасного этот мир вообще может нам предложить. Один такой виртуальный друг стоит многих личных контактов. И я им дорожу, ибо далеко не со всеми жизнь моя идет такими параллелями.

Книга Гришковца очень вовремя появилась в моей жизни. Буквально пару месяцев назад я купила "151 эпизод жжизни" просто потому, что это была единственная книга Евгения Валерьевича, которую я могла купить. А купить было просто необходимо. Получить автограф было не так важно, как иметь возможность и, главное, повод, чтобы подойти к этому человеку. Ведь я смотрела обрывки его спектаклей в далеком городке, еще даже не будучи собой. Даже не зная, что такое любовь, я кивала сказанным словам. Да-да, это про меня. Я и сейчас не знаю, что такое любовь. Впрочем, теперь и автограф кажется ценнее. Это мое доказательство, что такой добрый человек не просто есть, а что наши судьбы на какой-то короткий миг соприкоснулись.

Эта книга, которая на первый взгляд, как кажется, не имеет смысла, обретает его в ходе чтения. Я понимаю, что автор лишь рассказывает нам о своих буднях, о том, что он как человек так же огорчается или стыдится. И что ему так же кто-то может испортить настроение. Он получает удовольствие от того, чем занимается и рад делиться этим с нами, своими читателями. Вот он, реальный человек, который работает, творит, беспокоится и просто живет. Имеет ценности, которые кажутся такими правильными, что хочется эти дневники ввести для обязательного чтения каждому сознательному человеку. Да и несознательному тоже. Надежда-то есть.

И пришло то самое умиротворение, ради которого все и стремятся к морю, но его не находят, так как многие едут сюда в одно и то же время.

Странички рассыпаются в моей голове, выпадая на страницах, которые я указала себе запомнить. Так, 283... Ой, нет же! 273! Я ловлю себя на том, что задумываюсь. Ах, вот оно что.. И почему я раньше не подумала?! Так правильно, так просто.

В Калининграде, на крыше торгового центра, устроили каток. Вокруг прекрасный вид, розовое небо, – 4 °C. Давно я не вставал на коньки! А потом, представьте себе, забежал с мороза в ресторанчик, съел две щучьи котлеты, выпил морсу и рюмку водки – с ощущением, что всё это заработал: уже в этом году я начал и закончил писать пьесу! Заработал!

Я слышу интонации Евгения Валерьевича. Улыбаюсь его (Улыбка.). Что-то происходящее в моей жизни уже не кажется мне таким уж расстраивающим. А на что-то я сознательно обращу внимание. За это я испытываю огромнейшую благодарность. Так книга обретает смысл. И я надеюсь, что еще очень долго эта история не закончится. Я с радостью еще буду читать такие дневники, с радостью и признательностью буду впитывать в себя эту доброту.

Я вообще очень боюсь бабушек в театральных залах. Театральные бабушки, которые каким-то образом просачиваются даже на дорогостоящие спектакли, в самые дорогие театры и на самые громкие премьеры, имеют свойство засыпать, похрапывать, шелестеть пакетами, громко спрашивать: «А что он сейчас сказал?» – или: «А кто это?» – и ещё они могут преспокойно ходить по залу в самый неподходящий момент. В театральных кругах таких бабушек называют «плюшевый десант». Но кинобабушки оказались не такие.

Я очень благодарна за то, что есть человек, который хоть и с опаской, но делится сокровенным, что вдохновляет меня на что-то совершенно новое. И пусть это лишь мысль, но мысль - начало действий. И вообще, только с нее все и начинается. Заставить читателя задуматься, лишь делясь событиями собственной жизни - это немало. Ведь по сути эта книга не имеет ни начала, ни конца.

И только когда ехали в машине, а ехать было недалеко, я приподнял уголок пелёнки, прикрывавшей лицо моего ребёнка, и увидел открытые глаза, которые, как утверждают специалисты, ничего ещё толком не видят, услышал дыхание и увидел улыбку. Машину трясло, голову в свёртке тоже потряхивало, и я отчётливо почувствовал непостижимо большую и сильную волну нежности и любви. В этот момент я познакомился со своей дочерью на всю мою жизнь. Она тут же заняла своё и только своё место в моём сердце, у меня появился ещё один бесценный объект любви, заботы и счастья, ещё один человек, жизнь которого для меня дороже моей жизни.
Удивительно мудра жизнь! Так легко, просто и само собой это произошло.