О компромате каким-то образом пронюхал советник по национальной безопасности Майкл Флин. Вместо Олсона он предложил кандидатуру Джона Салливана, который в 2007 году занимал должность главного юрисконсульта министерства обороны США. Алеман плохо знал Салливана и боялся неожиданностей с его стороны.

– Аксель, сюрпризов не будет, – Мортон взглянул на официанта, ставящего тарелки на стол. Когда он отошёл, Айзек продолжил: – Вопросы для обсуждения с Лавровым обговорены сотни раз.

– Ты сам сказал, что Ти-рекс недоволен нашими санкциями, которые мы наложили на Россию, – Алеман взял в руки нож и вилку. Он разрезал стейк: – Тиллерсон может сказать лишнее Лаврову.

– Мы дезавуируем его заявление, – улыбнулся Мортон, отправив кусок мяса в рот.

– Для переговоров Тиллерсона и Лаврова мы создадим соответствующий фон, – Алеман выпил минералки.

– Что ты имеешь в виду?

– Провокацию с применением химического оружия в сирийской провинции Идлиб. После чего мы обстреляем «Томагавками» сирийскую авиационную базу, – вытер губы салфеткой Алеман.

– Как посмотрит на такой фон президент? – Мортон посмотрел в глаза Акселю.

– Наш президент остроумный человек, он придумает что сказать, – улыбнулся Алеман.

– Иными словами администрация президента не в курсе операции? – Мортон принялся разрезать стейк.

– Меня занимает другой вопрос, – Аксель выпил бокал белого вина «Домен Лерой». – Русские договариваются с персами о поставках самолётов и вертолётов.

– По моим сведениям Рябков с Арагчи не обсуждали вопрос военных поставок Ирану, – Мортон положил на стол нож и вилку.

Аксель хотел сказать, что в его сейфе лежит копия протокола секретных переговоров между Арагчи и Рябковым, но лишь пожал плечами. Не то чтобы он не доверял Мортону, Алеман предпочитал доводить до партнёров минимум информации.

– Тиллерсон должен предостеречь русских от нарушения резолюции Совета Безопасности ООН за номером 22 31, которая запрещает сотрудничество с персами в военной сфере. Доведи до него, что сведений о сотрудничестве персов с русскими в военной сфере у тебя нет, оперируешь ты лишь аналитическими выкладками, – Аксель откинулся на спинку стула. Он вздохнул: – Хватит говорить о делах. Что собираешься делать завтра?

– Кататься на лыжах с Джиной и Остином, – шесть лет назад Айзек Мортон развёлся с женой. Его дети жили с ним. Отправляясь в Йеллоустонский клуб, он прихватил их с собой.

– Мою жену не оторвать от её розария, потому я приехал один, – улыбнулся Алеман. – Завтра буду спать до обеда, потом сяду на террасу в ресторане, стану пить виски и любоваться горным пейзажем.

Семейство Мортонов вернулось домой в воскресенье вечером. Джина убежала на свидание со своим парнем, Остин уселся за видеоигры. Айзек в домашнем кабинете работал за компьютером. Он достал флешку и вставил её в процессор. На ней была записана кодовая программа, с помощью которой шифруется текст, напечатанный Мортоном. Информация ушла в службу «Р» СВР России. Под именем Айзека Мортона жил кадровый разведчик Семён Голицын. Под агентурным псевдонимом «Дилижанс» он был известен лишь директору СВР и его заместителю.

Глава 4

Генерал Абердин руководил Департаментом контрразведывательных операций всего несколько дней. Выйдя от директора ФСБ, ноги привычно привели его к старому кабинету. Вздохнув, Абердин отправился к себе на четвёртый этаж.

– Евгений Петрович, звонил Сергей Евгеньевич, просил связаться с ним, – сообщила секретарша, едва Абердин вошёл в приёмную.

Звонок директора СВР означал, у службы внешней разведки появилась информация, передать которую необходимо лично руководителю Департамента контрразведки.

Комплекс зданий штаб-квартиры достался СВР по наследству от ПГУ КГБ СССР. Располагается он в самой середине Бутовского леса. В 1972 году туда въехали сотрудники внешней разведки КГБ, это была окраина Москвы. Разведчики в шутку говорили, что они «сидят в лесу». Постепенно термин «лес» стал обозначать штаб-квартиру ПГУ КГБ СССР. В декабре 1991 года вместо расформированного Первого главного управления была образована Служба внешней разведки России. По наследству ей достался служебный термин «лес».

Абердин почти добрался до «леса», когда ему на сотовый телефон позвонил оперативный дежурный ФСБ:

– Евгений Петрович, только что поступило сообщение из Санкт-Петербурга. В 14.33 на перегоне между станциями метро «Сенная площадь» и «Технологический институт» совершён теракт. Обстоятельства преступления выясняются.

– Я приеду к себе примерно через час, подготовьте справку обо всех обстоятельствах теракта, – Абердин посмотрел на часы.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – дежурный отключился.

«Понедельник – день тяжёлый», – вздохнул Абердин, выбираясь из машины. Он направился к контрольно-пропускному пункту штаб-квартиры СВР.

Сергей Евгеньевич не успел освободиться к назначенному времени. В его приёмной Абердин взял со столика американский «Журнал дипломатических служб» и уселся в кресло. Он успел просмотреть половину журнала, когда из кабинета вышли директор СВР и высокий брюнет в военной форме с полковничьими погонами.

– Извините Евгений Петрович, с Фёдором Викентьевичем пришлось задержаться сверх запланированного времени, – улыбнулся руководитель внешней разведки, пожимая руку Абердину.

– Ничего страшного, не так много мне пришлось ждать, – Абердин положил журнал на столик.

– Евгений Петрович, я вас ещё не успел поздравить с новым назначением, – полковник протянул Абердину свою широкую, словно лопата ладонь. Пряженцев был начальником Четвёртого управления Главного управления Генерального штаба. Его служба «приглядывает» за Африкой и регионом Ближнего Востока.

Директор СВР пригласил Абердина в кабинет, и достал из сейфа серый конверт. От своего предшественника генерал Абердин знал, что в таких конвертах лежат бумаги со строго секретной информацией. Выносить содержимое конверта за пределы кабинета директора службы внешней разведки категорически запрещено.

– Евгений Петрович, ознакомьтесь, – руководитель внешней разведки подал конверт.

Абердин достал из него лист бумаги, и прочитал:

«В Москве 9 февраля 2017 года проходили переговоры между заместителем министра иностранных дел Ирана Аббасом Арагчи и заместителем министра иностранных дел РФ Сергеем Рябковым. В секретной части переговоров речь шла о планируемых через несколько лет поставках Ирану самолётов СУ-35, Як-130 и вертолётов МИ-28.

18 октября 2020 года истекает срок действия резолюции СБ ООН за №2231 вводящее оружейное эмбарго в отношении Ирана. В настоящее время ведутся секретные консультации между представителями МИД РФ и Ирана. На них обговариваются сроки поставки авиационной техники после снятия эмбарго с Ирана. ЦРУ имеет подробную информацию об этих переговорах».

– Спасибо Сергей Евгеньевич за предложенный ребус, – Абердин вернул конверт.

– Чем богаты, тем и рады, – развёл руками директор внешней разведки.

***

Едва генерал Абердин уселся за свой рабочий стол, вошёл оперативный дежурный. Он подал лист бумаги. Это была справка по теракту.

«3 апреля 2017 года в метро Санкт-Петербурга в 14.33 на перегоне между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт» произошёл взрыв. В ходе теракта пострадало 103 человека. Из них: погибших 13 человек, в тяжёлом состоянии в лечебных учреждениях находятся восемь человек. Бомбу привёл в действие террорист-смертник. Им оказался уроженец Киргизии, узбек по национальности Акбаржон Джалилов. В 2011 году он получил гражданство России».

Дежурный, отдав справку, вышел из кабинета. Абердин положил её в папку. Позвонил генералу Беседе, начальнику Пятой службы.²²

– Сергей Орестович, вопросы по министерству иностранных дел появились, – Абердин откинулся на спинку кресла.

– Подошлю к вам Гавринёва, он поможет разобраться с дипломатами, – прогудел в трубке бас Беседы.

Евгений Абердин знаком с полковником Гавринёвым со времён учёбы в институте КГБ. После окончания училища погранвойск, Александр Гавринёв был направлен в институт имени Андропова. За свою худобу, блондинистый Сашка Гавринёв заработал кличку Франкенштейн. После института КГБ его отправили в Таджикистан. В декабре 2001 года в Кабуле открылось посольство России, и Гавринёв отвечал за безопасность дипломатов.

Вся служба Гавринёва проходила на Востоке: Афганистан, Египет, Иран. Год назад его перевели в центральный аппарат ФСБ. Назначили начальником отдела в Пятую службу. Спустя четверть века Абердин повстречал Сашку Гавринёва в коридорах Лубянки. От былого Франкенштейна не осталось и следа, Гавринёв оброс мясом, стал благообразен.

– Мы начнём проверять в МИД всех сотрудников, работающих по иранской проблематике, – кивнул Гавринёв, выслушав генерала Абердина. Он вздохнул: – Но если дело касается Востока, то не обойдётся без сюрпризов. В Иране Моссад чувствует себя как дома. Израильтяне сидят там под крышей турецких и азербайджанских фирм. Нельзя исключать, что информация в ЦРУ ушла от персов.

– Александр Николаевич, тебе и карты в руки, – улыбнулся Абердин. – Твой департамент свяжется с персами.

– Вот этого делать мне как раз и не хочется, – вздохнул Гавринёв. Он постучал пальцами по своему ежедневнику: – Если информация ушла от персов, то «крот» сидящий у них, может узнать о нашей просьбе.

– Что же делать?

– У Пряженцева в Иране хорошие контакты, – погладил подбородок Гавринёв.

– Хорошо, обратимся в Главное управление, – кивнул Абердин и взял сотовый телефон. Он набрал номер полковника Пряженцева: – Фёдор Викентьевич появилась необходимость встретиться.

– В шесть часов я в вашем распоряжении, – полковник Пряженцев закрывал дверь своего кабинета. Проанализировав информацию из «леса», и обобщив её с данными имеющимся в его ведомстве, он отправился на доклад к генералу Мизинцеву – начальнику Национального центра управления обороной РФ. Полученные данные заложили в компьютер, и машина выдала:

«Средиземное море является зоной ответственности Шестого флота ВМС Соединённых Штатов. В настоящий момент атаку авиабаз сирийских ВВС в состоянии произвести эсминцы «Рамге», «Тракстаун», «Портер», «Росс». Все они находятся на боевом дежурстве. Эсминцы «Портер» и «Росс» получили указание идти к острову Крит. Эсминец «Тракстаун» 3 апреля 2017 года в 12.30 по московскому времени доложил в штаб Шестого флота ВМС США о неполадках гибридного электропривода. Спустя пятнадцать минут «Тракстаун» получил указание следовать в Неаполь. Эсминцу «Рамге» штаб приказал переместиться в район Гибралтара. Наиболее вероятным будет вариант, что «Портер» и «Росс» нанесут удары крылатыми ракетами «Томагавк» по сирийским авиабазам. Предпочтительными целями для таких ударов являются авиабазы сирийских ВВС «Эш-Шайрат» и «Тафтаназ». Ввиду того, что в январе 2013 года террористы атаковали военный аэродром «Тафтаназ», повредив большое количество авиационной техники, в настоящий момент наиболее перспективной целью для атаки является авиабаза «Эш-Шайрат». Она в отличие от большинства баз сирийских ВВС не прикрыта силами ПВО России».

– Ну что ж, будем готовиться к нападению американцев, – кивнул генерал Мизинцев, прочитав на мониторе аналитические выкладки, которые выдал компьютер. Он связался с оперативным дежурным Национального центра управления обороной: – Комплексы радиоэлектронной борьбы «Леер-3» размещённые в Сирии привести в режим полной боевой готовности.

4 апреля 2017 года жители сирийского городка Хан-Шейхун почувствовали на улице запах цветущих яблок. Спустя час появились массовые симптомы отравления: резкое снижение частоты сердечных сокращений и кровяного давления. В течение суток от интоксикации нервнопаралитическим газом зарин погибли семьдесят два человека. Государственный секретарь Рекс Тиллерсон в интервью телеканалу «CBS» заявил:

– Не так важно, была ли Россия соучастником, или её специалисты оказались некомпетентными, или же сирийское правительство их перехитрило, в любом случае российская сторона не выполнила свои обязательства перед международным сообществом.

7 апреля эсминцы «Портер» и «Росс» выпустили шестьдесят крылатых ракет «Томагавк». Тридцать шесть из них упали в море, одна долетела до побережья Сирии и рухнула. Двадцать три ракеты достигли района авиабазы Эш-Шайрат. Но пятнадцать из них ушли с курса, и попали в деревни Эль-Хамрат, Эш-Шуэйрат и Эль-Манзули, погибло девять мирных жителей. Восемь ракет долетели до аэродрома. Самолеты, размещённые там, не пострадали, так как ракеты уклонились от цели. Был уничтожен ангар с самолётом МиГ-23 находящимся в ремонте. Ракеты повредили столовую авиабазы, радиолокационную станцию и склад с ГСМ. На авиабазе начался пожар. Её тут же атаковали боевики. В ходе отражении нападения погибло семь сирийских военнослужащих, шестнадцать получили ранения при тушении пожара.

Президент США устроил брифинг возле Белого дома. Он сказал журналистами:

– Сегодня я приказал нанести целенаправленный военный удар по аэродрому в Сирии, откуда была произведена химическая атака. Предотвращение распространения и применения смертоносного химического оружия отвечает жизненно важным интересам национальной безопасности Соединённых Штатов.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил:

– Президент Путин считает американские удары по Сирии агрессией против суверенного государства в нарушении норм международного права, причём под надуманным предлогом.

Глава 5

Завтракая на кухне, Александр Гавринёв слушал жену, рассказывающую о школьных успехах внуков. Он решил, что этим летом обязательно научит плавать младшего внука Ромку. Включенный телевизор служил фоном при разговоре с супругой. Шла какая-то новостная программа.

– Источники в МИД Великобритании сообщают, что британский посол в США Ким Даррок направил послание премьер-министру Великобритании Терезе Мэй и главе МИД Борису Джонсону, в котором указывал на твит дочери президента, – сообщал диктор. Гавринёв прибавил звук телевизора: – В «Твиттере» она писала: «Я убита горем и взбешена из-за фотографий, сделанных в Сирии после отвратительной химической атаки». Ким Даррок пояснил, что дочь президента «оказала значительное влияние на Овальный кабинет, когда там принималось решение о ракетной атаке на сирийскую авиабазу».

Допив кофе, Гавринёв поехал на службу. Его отдел функционально входит в структуру Департамента безопасности МИД России. Кабинеты сотрудников отдела располагаются на Смоленско-Сенной площади в здании министерства иностранных дел. Гавринёв провёл оперативное совещание, и началась рутинная работа по поиску «крота». В полдень позвонил генерал Абердин: