Под псевдонимом «Игрок» в картотеке ЦРУ значился подполковник российской армии Сергей Афанасьев. Он служил в пресс-центре министерства обороны России и был завербован Акселем Алеманом в 1995 году. Первая информация, которую Алеман получил от Афанасьева, касалась Главного испытательного центра управления космических средств, располагавшегося в городе Краснознамёнске. Афанасьев передал её в книге Фёдора Достоевского «Игрок», за что получил от Акселя четыреста долларов. Так началось их сотрудничество, и Афанасьев получил агентурный псевдоним «Игрок». Через три года Игрок уволился из армии по выслуге лет, он устроился на работу в газету «Коммерсант».

Самым ценным «приобретением» ЦРУ в те годы был Андрей Пантелеев заместитель начальника управления «С» (нелегальная разведка) СВР. В январе 2007 года он сообщил, что в «лес» поступила информация об агенте под псевдонимом «Игрок». Хотя в управлении «С» Пантелеев курировал американское направление, источник, сообщивший про «Игрока», ему неизвестен. Это объясняется тем, что сведения от особо ценных агентов ложатся прямиком на стол директора СВР, минуя все службы.

В то время Алеман руководил Отделом по региональным и транснациональным вопросам. Проанализировав сведения Пантелеева, он понял, что через пару месяцев, ФСБ выйдет на Игрока. Московский резидент ЦРУ Пол Кобс сообщил, что Игрок вскоре должен выехать в Арабские Эмираты на выставку вооружений ДЕХ-2007. Можно было эвакуировать его в Штаты, он спокойно бы доживал свой век в «одноэтажной Америке». Но Алеман решил использовать его в своей комбинации, и сэкономить деньги американских налогоплательщиков на содержание Игрока. Когда Афанасьев вернулся из Эмиратов в Москву, с ним встретился Пол Кобс и передал указания Алемана. В это время из Вашингтона в Москву летели оперативники Группы политических акций – самого секретного подразделения ЦРУ. Они проводят по всему миру «деликатные» операции американской разведки. В случае провала и задержания сотрудники группы политических акций не имеют права сообщать о своей принадлежности к ЦРУ.

27 февраля Сергей Афанасьев как корреспондент газеты «Коммерсант» посетил пресс-конференцию Михаила Дмитриева, главы Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству. На ней он сообщил журналистам, что у него имеется информация о контрактах между Россией и Сирией по поставке зенитно-пушечных комплексов «Панцырь-С1», истребителей МиГ-29 и оперативно-тактических ракет «Искандер – Э».

Сергей Афанасьев заявил, что после придания гласности этих сведений, ФСБ обязательно возбудит против него уголовное дело за разглашение государственной тайны, но ему всё равно. Он не одобряет политику российского правительства.

На следующий день Афанасьев обратился в поликлинику с болями в животе. У него диагностировали язву желудка, выписали больничный лист и назначили процедуры. 2 марта он возвращался из поликлиники. Афанасьев поднялся к себе на третий этаж, где его поджидали оперативники группы политических акций ЦРУ. Они влили ему лошадиную дозу пентобарбитала¹⁰ и выбросили из окна четвёртого этажа. Умер Афанасьев в карете «скорой помощи».

У Сергея Афанасьева остался сын Николай, студент третьего курса факультета журналистики МГУ. После смерти отца, его взяли на работу в газету «Коммерсант». Николай был талантливым журналистом, входил в Кремлёвский пул.¹¹ Такие люди желанный объект для вербовки. Николай Афанасьев был завербован нелегальным резидентом Управления по внешним связям и информации¹² Мартином Ларишем, работающим в Москве под «крышей» чешской «Народной газеты».

– Слишком яркая фигура, – Алеман отложил справку Уолтера. Он прошёлся по кабинету: – Ты пишешь, что возле Афанасьева крутятся сотрудник БНД¹³ Дитер Воронин и резидент Дзёхохонбу¹⁴ Нитта Хироси. Думаешь, Афанасьев остался без присмотра ФСБ?!

– А нам и нужно, чтобы ФСБ обратило на него внимание, – улыбнулся Тим Уолтер.

– Нам необходим громоотвод для Поэта на длительный период, а не на один день, – Алеман уселся в своё кресло.

– Через Шашека¹⁵ мы дадим указание: снизить интенсивность работы Николая Афанасьева, – Уолтер открыл свой ежедневник. – В Праге будет организован Центр анализа безопасности Ближнего Востока. Мы изыщем возможность, чтобы русские установили: информация Афанасьева уходит в этот центр. Наших ушей никто не увидит.

– Всё это хорошо Тим, но вокруг Николая Афанасьева слишком много шума, а я люблю, чтобы было тихо, – покачал головой Алеман.

– Ярчайший пример твоих слов операция по вербовке Поэта! Шуму там было мало, – рассмеялся Уолтер.

Начало вербовки Поэта положила информация, поступившая от московского резидента Стивена Холмса. Он занял эту должность в тридцать три года, оказавшись самым молодым руководителем московской станции¹⁶ за всю историю ЦРУ. Холмс был племянником Френа Мура, руководителя Разведывательного директората. Аксель, поддавшись на его уговоры, назначил Стивена резидентом в Москву, хотя Алеман не любил «скороходов».¹⁷ Поначалу работа Холмса его вполне устраивала. Парень он был неглупый, да вот беда, слишком честолюбивый. Дал указание оперативникам резидентуры активизировать вербовку агентов. Те с энергией достойной лучшего применения бросились выполнять указания шефа, и грянул гром: 14 мая 2013 года в Москве при вербовке оперативника ФСБ по Северокавказскому региону был задержан сотрудник резидентуры ЦРУ Райн Фогл. Он работал под прикрытием должности третьего советника политического отдела в посольстве США. Вербовка агентуры дело житейское, шум из-за этого никто поднимать не станет. Но Фогл работал очень настырно, и русские сделали изящное замечание по поводу методов работы ЦРУ. Фогла объявили «персоной нон грата», но этим дело не закончилось. ФСБ провело пресс-конференцию, на которой Стивена Холмса расшифровали как резидента Центрального разведывательного управления. Его не выслали из страны, но и работать ему в России нельзя. Какой же ты резидент разведки, если про тебя знает каждая московская дворняга?! Пришлось Холмса отзывать.

Работу Стивена Холмса в Москве нельзя назвать успешной, однако сам того не желая он дал Акселю Алеману нить для вербовочного подхода к Поэту. В одном из своих донесений в штаб-квартиру ЦРУ, Холмс указал: «По непроверенной информации сотрудник российского посольства в Нидерландах Аркадий Новиков в Гааге встречался с одним из владельцев ЮКОСа Владимиром Дубовым. Новиков вылетал в Москву, и Дубов передал через него письмо друзьям, живущим в России».

Казалось бы, нет ничего плохого. Но Дубов объявлен в международный розыск Генеральной прокуратурой России за совершение уголовного преступления. Контакты такого рода для сотрудника дипломатической миссии нежелательны. На этом Алеман решил зацепить Аркадия Новикова. Но для начала о нём требовалось собрать информацию. Алеман полетел в Израиль.

Владимир Дубов пояснил, что с Аркадием Новиковым знаком с детства. Их родители дружили. Аркадий после школы поступил в МГИМО. По распределению был направлен в Институт международных исследований при МГИМО. Работал в Центре ближневосточных исследований по иранской проблематике. В 2011 году ему предложили перейти на дипломатическую работу. Аркадий считал, что его направят на работу в Тегеран, но он оказался в Нидерландах.

– Новиков перспективный объект для вербовки, – решил Алеман. – Рано или поздно его направят в Иран, и мы получим отличный источник информации.

Алеман лично разрабатывал операцию по вербовке Аркадия Новикова. Он вылетел в Амстердам. В то время акционеры ЮКОСа Дубов, Невзлин и Брудно подали иск в гаагский третейский суд на российские власти по поводу незаконного изъятия у них нефтедобывающей компании. Они требовали с России компенсацию в размере 50 миллиардов долларов. Аксель Алеман решил воспользоваться этой судебной тяжбой.

С Аркадием Новиковым встретился адвокат Бен Смулдерс представляющий интересы акционеров ЮКОСа. Он попросил переправить в Москву письмо юристу Наталье Шачковой. Новиков выполнил эту просьбу, после чего можно было приступать к вербовке. Однако амстердамский резидент ЦРУ Нильс Верден сообщил, что безопасностью в российском посольстве занимается сотрудник СОИМС ФСБ¹⁸ Владимир Углов. Контрразведчик опытный не раз разрушавший комбинации оперативников амстердамской станции ЦРУ. Алеман решает на время приостановить вербовку.

– Нужно устроить большой шум, – решает Аксель.

Но как на это посмотрят власти Нидерландов?! Аксель вспомнил про своего приятеля Франса Тимерманса. В 1993 году он работал в московской резидентуре Службы общей разведки и безопасности Нидерландов. Сидел под «крышей» второго секретаря посольства. В 1994 году Франс уехал из Москвы. Работал в МИД Нидерландов. В 2010 году ушёл в политику, став депутатом парламента.

Алеман решает вручить приятелю портфель министра иностранных дел Нидерландов. АНБ люстрирует электронную почту и слушает телефонные разговоры всех значимых фигур в Европе. Агентство национальной безопасности США просматривало почту лидера нидерландской Партии труда Йоба Кохена. В переписке с друзьями он давал оскорбительные прозвища своим однопартийцам. В феврале 2012 года корреспонденция Кохена была опубликована. Разгорелся скандал, он ушёл со своего поста. На партийном съезде новым лидером выбрали Дидерика Сомпса. Партия труда в нидерландском парламенте имела большинство мест, Сомпсу следовало формировать правительство. Пост министра иностранных дел он предложил Франсу Тиммерману.

Теперь Аксель не боялся осложнений. Ему требовался объект, на который в день «Х» все должны обратить внимание. Им стал советник-посланник российского посольства в Нидерландах Дмитрий Бородин. Он снимал квартиру в гаагском районе Схевенингене.

Амстердамский резидент ЦРУ Нильс Верден позаботился, чтобы соседями Бородина стали нидерландские агенты резидентуры. Алеман назначил дату операции: 5 октября 2013 года. Аксель был уверен, Владимиру Углову в этот день будет чем заняться.

В субботу вечером жена Дмитрия Бородина возвращалась домой за рулём своего автомобиля. Оперативники группы политических акций ЦРУ спровоцировали дорожно-транспортное происшествие. Бородина получила травму, и полицейские вызвали для неё «скорую помощь». У женщины взяли кровь на анализ, пробирку с кровью тут же подменили. Врач заявил, что в крови Бородиной присутствует алкоголь. Та пыталась это отрицать, но её никто не слушал. Женщину доставили в полицейский участок Схевенингена. Тут же соседи Бородиных позвонили в полицию и заявили, что Дмитрий в пьяном состоянии избивает своих малолетних детей. Полицейские вломились в квартиру дипломата, надели на него наручники и доставили вместе с детьми в участок. Несколько часов семью Бородиных держали в участке, не допуская к ним представителей российского посольства.

Разгорелся дипломатический скандал. В МИД России был вызван посол Нидерландов Рон ван Дертел, от него потребовали дать исчерпывающие объяснения. Министр иностранных дел Нидерландов Франс Тиммерман принёс официальные извинения Дмитрию Бородину, но заявил, что полицейские действовали в пределах своей компетенции.

Спустя неделю в Москве в подъезде дома неизвестные напали на дипломата Онно Элдеренбоша. Они втолкнули в его квартиру, дали несколько подзатыльников, повалили на пол. В доме всё перевернули, но ничего не взяли. На зеркале в прихожей, губной помадой написали: «ЛГБТ»¹⁹ и ушли. По какой-то замысловатой случайности, Элдеренбош занимал в нидерландском посольстве должность, аналогичную той, что была у Дмитрия Бородина.

В то время когда семья Бородиных томилась в полицейском участке Схевенингена, в тихом районе Плантаж в особняке неподалёку от ботанического сада Хортус, Алеман проводил вербовку Аркадия Новикова. Аксель запугал его тем, что руководство российского МИД узнает о помощи, которую Новиков оказывал Владимиру Дубову при подготовке материалов для суда против правительства России. Алеман просил мелочь: указать на схеме посольства, где находятся кабинеты сотрудников резидентуры СВР. Новиков пометил кабинеты разведчиков, и получил за это тысячу долларов.

– Имей друзей поменьше, не расширяй их круг, – вздохнул Новиков, укладывая доллары в карман пиджака.

– Аркадий Михайлович, вы любите Омара Хайяма? Наши вкусы сходятся, – улыбнулся Алеман. Он решил присвоить Новикову агентурный псевдоним «Поэт».

Два года Поэт проработал в Нидерландах, потом был направлен на Украину. Несколько месяцев назад его перевели в иранский отдел Второго департамента Азии МИД России. Ожидания Акселя Алемана полностью оправдались: от Поэта пошла потрясающая информация.

– Операция по вербовке Поэта была проведена бесшумно, – улыбнулся Уолтер.

– Хорошо Тим, я признаю твою правоту, – махнул рукой Алеман.

– Ну, раз ты со мной согласен, позволь мне заниматься делами, – встал Уолтер.

После его ухода, заиграла мелодия на смартфоне Алемана. На дисплее высветилась надпись: «Мортимер Бакли».

– Добрый день Тим, рад слышать тебя, – Аксель ослабил узел галстука.

– Мы решили обсудить доклад по России составленный корпорацией исследований и разработок, – баритон Бакли буквально обволакивал собеседника.

«Из него вышел бы великолепный вербовщик», – усмехнулся Алеман, а вслух сказал:

– Я изучил доклад, имею некоторые соображения по нему.

– Мы выслушаем их вечером тридцать первого марта в Йеллоустонском клубе.

Глава 3

Городок Большое небо в штате Монтана считается лучшим горнолыжным курортом США. Здесь множество горнолыжных трасс и туристических маршрутов. В тридцати милях к югу находится посёлок Йеллоустонский клуб. Это единственное место в мире, где такая большая плотность миллиардеров на один квадратный метр. В посёлке имеют дома Марк Цукерберг, Ларри Пейдж, Чарльз Кох и ещё несколько сотен миллиардеров. Здесь очень дорогая земля. Стоимость участка в несколько гектаров обойдётся свыше десяти миллионов долларов. Покупка участка с домом встанет около тридцати миллионов. Но наличие миллиардного состояния не даёт права на приобретение недвижимости в Йеллоустонском клубе. Необходимо получить поручительство от четырёх владельцев здешней недвижимости. В собственности жителей посёлка находится гора с великолепными горнолыжными трассами, на которых никогда не бывает толкотни возле подъёмника, так как находиться на территории могут лишь жители Йеллоустонского клуба или их гости. В посёлке самое лучшее в США поле для гольфа.

Попав в Йеллоустонский клуб, ощущаешь себя словно при коммунизме: ни за что не нужно платить. Можно бесплатно посидеть в кафе или ресторане. Посетить кинотеатр, в концертном зале послушать певца Нила Даймонда. Каждый владелец недвижимости выплачивает семьдесят восемь тысяч долларов в год за пользование инфраструктурой посёлка, по этой причине тут всё бесплатно.

Неподалёку от Йеллоустонского клуба находится городок Бозман с аэропортом. Со всех концов страны самолёты провозят сюда любителей горных лыж. 31 марта аэропорт Бозмана принимал большое количество частных самолётов. Прилетели президент банка «Джи Пи Морган» Джеймс Даймон и глава финансового клана Генри Морган–старший. Следом приземлились самолёты Дэвида Кайзера, представителя клана Рокфеллеров и Дэвида Соломона исполнительного директора банка «Голдман Сакс». Затем аэропорт принял самолёты Генри Калпа, председателя совета директоров «Дженерал Электрик» и Мэрлин Хьсон исполнительного директора корпорации «Локхид».

«Кадилаки» и «роллс-ройсы» увозили этих людей в Йеллоустонский клуб. Там собрались хозяева Соединённых Штатов. Им предстояло обсудить доклад Майкла Рича, директора корпорации исследований и разработок.²⁰ Аналитики корпорации составили план по расчленению России. Обсуждение проходило в зале кинотеатра.

– Позвольте мне выразить признательность господину Ричу, за столь содержательный доклад, – на правах председателя собрания слово взял Мортимер Бакли. Он кивнул в сторону Айзека Мортона, заместителя директора Бюро разведки и исследований Государственного департамента: – Хотелось бы послушать мнение дипломатов.

– В докладе сказано: «При снижении доходов, можно ожидать, что РФ истощит свой Резервный фонд, и начнёт брать деньги из Фонда национального благосостояния, таким образом, снижая свою способность обеспечить населению, обещанный уровень пенсий», – Мортон закрыл папку. Он откашлялся: – Для этого следует заставить Эр-Рияд существенно нарастить добычу нефти, чтобы цена на неё резко упала. Усиленно продвигать зелёную повестку в Западной Европе, дабы европейцы сократили закупку газа в России. Здесь я вижу огромное поле деятельности для своего учреждения.

Айзек Мортон развёл руками:

– Но тут у нас возникают трудности административного характера.

– Какие? – посмотрел на Мортона поверх очков Генри Морган – старший.

– Как вам известно, Техасский Ти-рекс²¹ выходец из ExxonMobil, – улыбнулся Мортон. – Он болезненно воспринимает то обстоятельство, что его компания из-за санкций, наложенных на Россию, вынуждена отказаться от контракта с Роснефтью, по разработке месторождений в Карском море. На этом ExxonMobil потеряла выгоду в размере семьсот миллионов долларов.

– Мы все несём убытки! – воскликнул Дэвид Соломон. Он поправил очки: – Русский бюджет свёрстан из расчёта семьдесят долларов за нефть марки «Урал». Себестоимость нашей сланцевой нефти семьдесят два доллара за баррель. Падение цен на нефть только в далёкой перспективе создаст трудности для России, а свои сланцевые нефтекомпании мы убьём сейчас. Но мы пойдём на эти жертвы! У нас нет другого выхода.

– Вы слышали Айзек? – Мортимер Бакли посмотрел на Мортона. – Трудности с Тиллерсоном, это ваши внутренние проблемы, незачем их выносить здесь на обсуждение.

– Я всё понял, – кивнул Мортон.

– Хотелось бы выслушать мнение представителя разведки, – Мэрлин Хьюсон взглянула на Акселя. В молодости, она училась в Колумбийской школе бизнеса и влюбилась в Мики Алемана, студента университета. Годы пролетели, девичьи грёзы растаяли, теперь судьба свела Мэрлин с младшим братом своей первой любви.

– Я согласен, с докладчиком в той части, что Украину мы можем использовать в качестве тарана против России, для создания напряжения в русском обществе, – Алеман указал рукой на Майкла Рича, сидящего на сцене. – Однако это случится через пять лет, так как раньше мы не успеем подготовить к войне украинскую армию. Сейчас же нам следует озаботиться поддержкой оппозиционных сил в Сирии. Несколько тамошних месторождений нефти, удерживаются сирийской оппозицией при нашей помощи. Эти нефтяные поля в какой-то мере помогут уменьшить наши издержки. Самое главное, в ближайшее время нам следует организовать антииранские силы. Смена государственного строя Ирана, вот наша ближайшая цель.

– Но она не отменяет главной задачи, – улыбнулся Мортимер Бакли.

Обсуждение доклада закончилось в семь часов вечера. Аксель предложил Мортону посидеть в местном ресторанчике.

– Айзек, меня нервирует встреча Ти-рекса с Лавровым в Москве, – заявил Алеман, как только официант, приняв заказ, отошёл от их столика.

– Что там может пойти не так? – пожал плечами Мортон.

– Не знаю, – воздохнул Алеман. – После того как прокатили Ричарда Олсона с должностью заместителя государственного секретаря, я стал опасаться сюрпризов.

Когда вновь избранный президент США формировал свою команду, на должность заместителя государственного секретаря ему предложили Ричарда Олсона. Он был вполне управляемой фигурой, так как в Бюро разведки и информации на него имелся обширный компромат. Олсон лоббировал интересы фирм Арабских Эмиратов, за что эмир Дубая подарил его тёще брильянтовое колье стоимостью шестьдесят тысяч долларов. Государственный служащий США обязан сообщать своему руководству о подарках свыше 285 долларов. Презенты, превышающие эту сумму, можно оставить себе, возместив казне США их рыночную стоимость. Олсон этого не сделал. Будучи послом в Пакистане, он завёл любовницу – гражданку Великобритании Муну Хабиб. Олсон обязан был сообщить руководству Государственного департамента о связи с гражданкой иностранного государства, но утаил свою интрижку. Заместитель руководителя Бюро разведки и информации Государственного департамента Айзек Мортон утверждал: этих сведений вполне достаточно, чтобы держать Олсона на коротком поводке.