Глава 8

Открыл я глаза уже при свете дня. Лицо моё было мокро от слёз, а душа словно сжата клещами. Повернув голову, увидел Тимофея, мирно посапывающего в кресле. Да это мне всё приснилось! Но до чего же страшный сон!

С тяжёлой головой я встал с постели. Взглянул на часы. Оказалось, что проспал я почти весь свой выходной. Время уже три часа дня. Ну и ладно, зато отдохнул.

Я поплёлся на кухню, и услышал за спиной дробный топот, Тимофей, проспав моё пробуждение, рванул за мной.

Накладывая в миску «Виска-с», я выговаривал коту:

– И как это ты утро проспал?! Не разбудил!

Не удостоил меня ответом Тимофей, а лишь тёрся о мою ногу, поторапливая с завтраком, точнее с обедом.

Поев, я отправился в гараж. Решил съездить к тётке в гости. Надо хоть раз в году навестить родственников, но в машине меня ждал сюрприз. Бензобак оказался пуст. Как же так? Я ведь вчера вечером заправлялся! А может, нет? Совсем с головой непорядок. Не помню, что вчера было. Ну да ладно, в багажнике лежит канистра с бензином.

Однако снова сюрприз! Канистра так же оказалась пуста. Положив её на место, я увидел на дне багажника туристический топорик. Откуда он взялся? Наверное, лежит с августа, когда на природе, я с сослуживцами отмечал мой день рождения. Однако странно, почему я его до сих пор не видел? Хотя тут так же ничего удивительного нет.

Попробую пояснить: как-то, будучи на дежурстве, довелось мне расследовать квартирный грабёж. Хозяин квартиры познакомился в магазине с двумя криминальными личностями, и по широте души своей, пригласил их домой. Весь день он поил их водкой, да не рассчитав сил, уснул. Гости не стали нарушать покой хозяина. Тихо пошарили кругом, прихватив кое-какие вещички, решили покинуть гостеприимную квартиру. Понятное дело, хозяин, увидев гостей набивших баулы его вещами, стал высказывать неудовольствие. Те в ответ, отделали его как Аллах черепаху, и, прихватив с собой только телевизор «Фунай», удалились.

Бедолага соврал жене, что неизвестные грабители ворвались в квартиру, избили его и похитили телевизор, утаив естественно, что сам пригласил их в гости. Мне не составило труда заставить хозяина рассказать всю правду. Но вот беда, в этот район он переехал недавно и никого не знал. Гости его имён своих так же не называли. Лишь однажды в разговоре мелькнула кличка одного из них – Карп. Этого мне было достаточно.

Лёха Карпов спьяну туго соображал, разглядывая меня на пороге своей квартиры. Оттеснив его, я прошёл в комнату. Кратко изложив ему, суть дела, нарисовал безрадостную перспективу сесть на десять лет за квартирный грабёж. На столе у Карпова стояла дюжина пустых водочных бутылок, и телевизор «Фунай», накрытый покрывалом.

Так уж устроена моя голова, что я, разглядев этикетку каждой бутылки, в упор не видел телевизора!

Первой эту мою странность ещё детстве заметила матушка. Она таскала меня по окулистам, а эскулапы хором отвечали, что у меня стопроцентное зрение. Не могла понять мама, что дело в моих мозгах, а не в глазах.

Я, глядя на телевизор, и не замечая его, требовал у Карпова сказать, куда он его девал. Тот был немного обескуражен. Наконец в пьяном Лёхином мозгу, что-то щёлкнуло, и он заорал: «Я понял! Ты хочешь, что бы я написал явку с повинной. Я согласен».

«Явка это хорошо, – кивнул я. – Но где телевизор?»

«Вот он», – торжественно кивнул на стол Карпов.

Только сейчас я заметил «Фунай». В глубоком изумлении, принял я от Карпова явку с повинной. Так что чему удивляться?! Мог я месяц не замечать топорика в своём багажнике. Ну что ж не получилось съездить к тётке, пойду домой и проведу вечер у телевизора.

Едва я переступил порог своей квартиры, как зазвонил телефон, это был Велесов.

– Игорь Дмитриевич не могли бы вы сейчас же прийти ко мне? – не здороваясь, спросил он.

Не похоже это на вежливого Владимира Семёновича.

– А что случилось? – спросил я.

– Вы что не знаете что за день сегодня?

– Девятое сентября.

– Я не о числе спрашиваю, – вздохнул Велесов. – Вы новости слушали?

– Нет, я проспал почти весь день. А что случилось?

– Сегодня рано утром убит Алексей Герш.

И снова сжали сердце моё клещами, такая же боль как давеча утром после тяжёлого и страшного сна. Снова тяжесть навалилась на плечи мои.

Спустя час я сидел в кабинете Велесова. Молчим. Выпили по стакану водки, помянув Герша, а нужных слов не находится.

– Владимир Семёнович, вам известны обстоятельства убийства отца Герша? – наконец нарушаю я молчание.

– Да, – кивнул Велесов. – Как только утром я по радио услышал об убийстве, сразу связался со знакомыми в Москве. Вот что мне удалось узнать: сегодня в 6.40 утра, Алексей Герш спешил на электричку. Она отходила от платформы Семхоз, что неподалёку от Загорска. Отец Герш направлялся на воскресную службу. Двое убийц ждали его в густых зарослях, что растут вдоль асфальтовой дорожки, ведущей к платформе. Когда Алексей Герш прошел мимо, преступники направились следом. За тем один из них нанёс удар топором по голове священника. От удара Алексей Герш упал. Кровь его забрызгала траву. Падая, он выронил портфель.

Один из преступников поднял портфель, пошарил в нём и бросил на землю. Потом они быстро проследовали на платформу. Злоумышленники вели себя так естественно, что даже поприветствовали одного сонного мужика. Никто из людей, стоявших на платформе, не обратил на них внимания. Все смотрели на подходившую из Загорска электричку. Вскоре все стали садиться в неё. Впоследствии никто не мог пояснить, сели ли убийцы в электричку, или нет.

После удара отец Герш был ещё жив. Поднявшись, он искал свой портфель, а когда нашел, отправился домой. Умер он около своей калитки, на руках у жены.

Уже имеются два подозреваемых. Первый: сосед Геннадий Бобриков, ранее судим. Он уже сознался в содеянном, но путается в показаниях. По-пьянке говорит, совершил убийство. Однако не может пояснить, где он ждал отца Герша, и как наносил удар. Да и самого топора найти не удалось.

Второй подозреваемый – Иван Сомов, то же ранее судим за хулиганство. Говорит, что убил отца Герша по ошибке. Принял его за обидчика, который днём раньше выкинул Сомова из электрички.

Предъявил Сомов и топор, которым якобы ударил отца Герша. Но на его топоре нет даже микрочастиц крови отца Герша, да и места преступления Сомов так же указать не мог

– Преступление это резонансное, так что убийцу найдут быстро, – ответил я, допивая водку. – Тем более есть два подозреваемых, а шероховатости, во время следствия устранят.

– К сожалению, вынужден с вами согласиться, – вздохнул Велесов. – К тому же сотрудники милиции показали себя не с лучшей стороны в этом деле.

– То есть? – не понял я.

–Вскоре после нападения на отца Герша, его увидели две женщины. Они бросились к соседней платформе, у которой находились двое сотрудников милиции. Женщины сообщили им, о том, что видели мужчину в крови. Милиционеры ответили, что это их не касается, так как у них другое дело: ищут сумочку сбитой поездом женщины. Как видите, сотрудники милиции были рядом, и могли бы задержать убийц, но свои служебные обязанности они не выполнили.

– Ну, тем более, – кивнул я. – Сомов или Бобриков будут осуждены за убийство отца Герша, а раз убийц было двое, не исключено, что осуждены, будут оба

– Как это не кощунственно звучит, но смерть отца Герша закономерный итог последних лет его жизни.

– Объяснитесь Владимир Семёнович. Я вас не понял.

– Охотно, – кивнул Велесов. – Понимаете, Алексей Герш, прежде всего проповедник. Он нёс Слово Божье по мере сил среди простых людей. Роль его в популяризации идей Церкви огромна. Политика нашего государства была направлена против Церкви, и по этой причине книги Алексея Герша печатались в Бельгии.

Так уж вышло, что постепенно Герш стал преклоняться перед Западом, а точнее перед Католической церковью. По существу, он превратился в агента католицизма в православной России, что уж совсем было немыслимо. Герш стал действовать против Русской православной церкви. Авторитет отца Герша очень велик, именно поэтому и вред от его действий огромен.

Вот по этой причине трагическая смерть отца Герша – закономерная точка в делах его. Однако убийство великий грех.

– Это уж точно, – вздохнул я, и разлил остатки водки.

Велесов осушил стакан, и продолжил:

– Смерть Алексея Герша поставила точку на очередном этапе нашей жизни. Горбачёв со своей перестройкой окончательно довёл страну до краха. Вскоре всё рухнет, и Советский Союз рассыплется на черепки как глиняный горшок. Одна из причин краха, наше преклонение перед Западом. Газеты, телевидение, только и талдычат, что всё у нас плохо, а вот на Западе…

Наши доморощенные диссиденты раньше шептались на кухне, а сейчас, орут во всю глотку, охаивая страну в которой родились.

И рассмеявшись, Велесов продолжил:

– В сущности, наше преклонение перед Западом началось ещё во времена Киевской Руси. В XII веке, когда с востока на Русь вторгся Батый, с запада шёл Тевтонский орден. По существу тевтонцы участвовали в крестовом походе против православия. Батый не убивал тех, кто не оказывал ему сопротивления, а тевтонцы вешали всех. Крови они пролили значительно больше чем монголы. Тем незачем было уничтожать русских, степняки не могли жить в лесистой Руси. Монголы стремились заключить союз с Киевской Русью.

Союз этот был выгоден и монголам, и русским. Тевтонцам же нужны были земли Руси, а самих русских они намеревались частью обратить в католицизм, а часть уничтожить.

Александр Невский прекрасно осознавал, что с запада Руси грозит гибель, и потому пошёл на союз с Батыем. Но были у Невского и оппоненты, которые и тогда преклонялись перед Западом. Одним из них был князь Михаил Черниговский.

Этот князь хотел заключить союз с папой Иннокентием IV. То, что католики – тевтонцы вешают православных с разрешения папы, ничуть не смущало князя Михаила. Велика беда, повесили сотню смердов!

Михаил Черниговский выступил против Невского, но того поддержал Батый, и князь Михаил бежал в Венгрию. Он подговаривал католиков напасть на монголов и русских. Однако слишком силён на Западе был страх пред Батыем.

К тому же Михаил Черниговский не имел реальной силы, и западные правители не воспринимали его в серьёз. Обиженный пренебрежением к своей персоне, князь вернулся к себе в Чернигов. Он предполагал, что Батый не узнает о его кознях, но у монголов везде имелись лазутчики, и хан был информирован о происках князя Михаила.

Когда Михаил Черниговский прибыл в стан Батыя, хан высказал ему претензии по поводу неблаговидных деяний. Черниговский стал отпирался. Тогда хан предложил князю испытание. Михаил должен был пройти между двумя кострами, а монгольские колдуны по поведению огня скажут, врёт князь или нет. Михаил от данной процедуры отказался, тем самым подтвердил обвинения Батыя, за что и был казнён.

Александр Невский в союзе с Батыем по существу встал на защиту земли Русской, а действия князя Черниговского как раз были против своего народа. Но оба князя: и Александр Невский, и Михаил Черниговский были причислены к лику святых. Православной церковью был канонизирован Михаил Черниговский выступавший против православных русских. Чудеса!

Сейчас у нас нет такой сильной личности как Александр Невский, и Горбачёв доведёт развал страны до конца. Я не удивлюсь, что спустя какое-то время Горбачёва признают спасителем земли Русской. Но вот от кого?

– Вы нарисовали мрачную перспективу, – вздохнул я.

– Нет, реальную картину! – покачал головой Велесов. – Всё пойдёт своим чередом. Те, кто сейчас у власти рвут куски от общей собственности. Кто схватит больше, кто меньше. Когда всё будет разворовано, то прятать богатство по сундукам станет немодно, и как грибы после дождя будут расти у нас великолепные дворцы. Народ же станет смотреть на всё это великолепие, пить горькую и наливаться лютой злобой.

– А потом бунт?

Велесов вздохнул:

– Надеюсь, до этого не дойдёт. Мы не допустим этого.

– Кто это мы?

– Сильные, активные, думающие люди. Те, кого Лев Гумилёв звал – пассионарии.

Нынешние властители через некоторое время покажут свою несостоятельность. В новых условиях они управлять не смогут, потому, как полностью скомпрометировали себя. Их отодвинут те, кто сейчас ораторствует на митингах, но и они потерпят фиаско. И когда народ полностью извериться во всех политиках, власть возьмём мы. Так что у нас Игорь Дмитриевич хорошие перспективы. Они светлы и красивы как этот рассвет.

Взошедшее солнце прогнало прочь черноту ночи, позолотив листву на деревьях, и осветив горизонт. Рассвет был тих и прекрасен. Хотелось надеяться, что будущее наше такое же безоблачное как этот рассвет.