ГЛАВА 4

– Хорошие ребятки, все нормально, это ваша хозяйка Аннелиса. – Стараясь говорить как можно спокойнее и не делая резких движений, я выбрался из кресла с другой стороны. – Бонни, девочка моя, Клайд, зубастый ты мой убийца. Идите погуляйте!

Лесть не помогла. Да и умные черти оказались – разделились и, глядя на меня сквозь преграду из кресла и мониторов, стали обходить с разных сторон. При этом продолжали рычать. А я все говорил и говорил, менял интонации, то просил, то ругался, но псов это не остановило. И когда они оказались практически по бокам от меня, я рванул вперед. Прыгнул, сбивая столик с клавиатурой, зацепился за системный блок и полетел кубарем.

Поднялся, поскользнулся и, с трудом удерживая равновесие, неуклюже побежал к игровым автоматам. Я не оборачивался, но цокот когтей по гладкому полу за спиной подгонял меня. Я стал бегать вокруг симуляторов, закрываясь от собак то гоночными кабинами, то мотоциклами. Хотя я был в кроссовках и практически не скользил, чужое тело жило своей жизнью – меня занесло и больно ударило о руль спортбайка.

В итоге я забрался на один из пинболов и, стараясь держаться поближе к стенке и не наступать на стекло, пробежал почти до выхода. Прыгнул, но приземлился неудачно, подвернул лодыжку, сам взвыл не хуже любой собаки, и тут меня достали зубы добермана. Впиться в бедро у пса не получилось, челюсти сжались на штанах, и меня потащили назад. Я дернулся прочь и под треск рвущейся ткани выскочил из комнаты, врезался в стену и с пробуксовкой побежал к лестнице.

Заскочив в гостиную и захлопнув за собой дверь, выпрямился. Кивнул горничной, вытиравшей пыль на шахматном столике. Попытался успокоить дыхание и, прикрывая дыру на заднице, бочком по стеночке пошел в игровую Алисы.

«В Эфире! Добро пожаловать на Аврору!»

Первым делом я залез в почтовый ящик, где прямо на моих глазах статус Ники с серого сменился на зеленый. Следит она, что ли, за мной? Отправил ей сообщение с просьбой разобраться с доберманами и встретить меня на выходе с новыми штанами. Боль в заднице пробивалась даже в виртуальную реальность, и пока сознание не вытеснило ее, я не выходил из личной комнаты.

В почтовом ящике было непрочитанное сообщение от Фрисби:

«Даня, братишка! Ждем тебя на свадьбу! Считай это официальным приглашением! Скидываю координаты. Мы наконец-то выбрались из болот, так что в меню будут не только салат из тины и шашлычки из слизней!»

«Ты серьезно? Да пошел ты на хер, тварь хладнокровная»

Фильтр мата активировал автозамену и сгладил накал сообщения. Прямо бесит – настолько заигрались, что уже берега не видят.

«Вау, а вот сейчас обидно было! Тебя гремлины покусали, что ли?»

«Фрисби, я ведь действительно считал тебя другом, но после того, что вы сделали, не вижу смысла в дальнейшем общении».

«Стой! Что мы сделали? Я слышал, что все отлично прошло. Эйпа выперли из твоего тела, да еще тут в виде непися отловили, и сейчас Джагг с Уокером везут его на Аквилон. Засунут его там в клетку, не давая выполнить контракт и отрезав от всех внешних контактов, и будет он там очень долго сидеть. Ты, кстати, форумы не смотрел еще? Мы такую деятельность развернули, чтоб он в техподдержку не пробился. Его же оружием работаем, по тысяче обращений в день, что, мол, в плену Орда держит, вмешайтесь, спасите-помогите! В общем, та еще ржака».

«Ну, не обманывай».

Чертова автозамена мата, надо будет покопаться в настройках «Эдисона», а то я в жизни не смогу передать, что чувствую. Конечно, хотелось бы, чтобы Фрисби действительно был ни при чем, иначе вообще полный мрак. Я добавил:

«У Уокера все получилось. Не знаю, когда вы все это задумали, но он теперь в реале в моем теле».

«Я не знал».

В чате повисла пауза, было только видно, что Фрисби что-то печатает:

«Или не хотел знать и не замечал ничего. Мне надо понять, что происходит, и со Жгучей обсудить. Вернусь позже».

Может, и есть лучик света в этом болоте. Не хочу верить, что и Фрисби такой же, как остальные, или подлый, как те ангиаки, которые уже меня заждались.

Гнездо мы вынесли минут за двадцать. И то больше привыкали взаимодействовать. Получилась нелепая, но действенная связка. Драйк выступил в роли поддержки, вырывался вперед в узких норах, ослеплял и вешал оглушение. Дальше подлетали мы с Ку-Кульком и рвали все, что вяло трепещется, а Ксоко прикрывала тылы и дамажила через наши головы. Я получил уровень и немного ушел в плюс по приону. Но мне все равно было мало.

К моменту, когда система позвала меня в реал, мы разогнали всех монстров на протяжении двадцати километров, придвигаясь в направлении племени «Шепот ветра». Толку от Ксоко в плане информации о родном племени не оказалось вообще. То, что с ней было в детстве (конечно, не по-настоящему, а по легенде персонажа), раскрыть она не могла. Мол, правила племени такие. А свежих новостей она не знала, так как давно уже примкнула к Вождю, когда отправилась искать лечение.

Главное, что процесс пошел. Я упорно двигался к цели – еще неделя такого темпа, и я постучусь в ворота племени. Слежки я не чувствовал, хотя игроки из разных кланов попадались довольно часто. К нам подходить опасались, а сам я сагрился только на отряд орков-разведчиков Орды. Но хоть и рванул в их сторону, драйка обогнать не смог. Зато посмотрел классное кино, как Чаки и Ку-Кулек на пару избивают обалдевших гостей нашей глубинки. Прям молния и пламя, один шарашит током, а второй плавит доспехи.

В реал я старался не выходить, тянул до последнего, пока система меня сама не выкидывала. А там короткими перебежками от угла к углу, избегая камер и доберманов, протоптал дорожку от капсулы до ванны, от ванны до игрового кабинета Эйпа, от кабинета до спальни, от спальни до капсулы. Контактировал по возможности только с Никой – и один раз с шеф-поваром, попросил сельдерей готовить чаще. Оказалось, что подсел на эту гадость. И на периодическое эксклюзивное общение с Никой тоже подсел, не могу не признать. Не так много вещей в реале могли отвлечь от головной боли.

Неделя ушла только на изучение документации по устройству серверов игры. Все, во-первых, было сложнее, чем я себе представлял, а во-вторых, сильно продвинулось в технологиях с моего последнего обучения подобным штукам. Одно дело – капсулу взломать, а другое – разобраться с инфокластерами, в которых взаимодействовали группы серверов, обеспечивая игрокам бесшовный процесс перехода с материка на материк. Но вроде разобрался и даже соорудил небольшую тестовую модель, к которой начал писать червя.

***

Племя «Шепот ветра» поселилось на плато, которое мы смогли разглядеть за пару дней до того, как туда добрались. Издалека гора выглядела как каноэ, которое вытащили на сушу и перевернули. Вот только, видимо, это было каноэ богов-гигантов, потому что плоская вершина находилась на высоте примерно в два километра, а в длину гора тянулась километров на десять.

Со стороны, откуда мы пришли, в горе виднелось углубление – километровая ниша, в которой помещался целый город. Ксоко пыталась мне объяснить всю прелесть подобной архитектуры и рассказать про загадочные щели, пронизывающие гору насквозь и издающие звуки, похожие на шепот, когда дует сильный ветер. Но меня больше интересовал отряд всадников, сорвавшийся в нашу сторону из-за ограды.

– Говорить буду я. – Ксоко подтянула кожаную ленту, поддерживающую хвост на затылке, провела руками по волосам, поправила перышки, вынула из-под жилетки простенький амулет в виде камушка с дырочкой и повернулась ко мне. – Как я выгляжу?

– Откуда это у тебя? – Само вырвалось, а Ксоко надула губки и наклонила голову. – Ну, вообще-то супер! Прямо лучи солнца заиграли, не могу глаз оторвать.

– Прогиб засчитан, – улыбнулась НПС, еще раз заставив меня вздрогнуть. – Поддержку нашу отзови – и стоим, ждем, готовим подарки. Кажется, я их знаю.

– Кажется, я тоже…

Взбивая легкую пыль, по равнине к нам неслось пятеро всадников. Первым ехал старый шаман, за ним три воина. Они походили друг на друга, как братья из одной семьи, разнился только возраст и степень прионовой запущенности. У кого-то покрылись язвами руки, у других, наоборот, ноги или туловище.

Тела были раскрашены на манер поздних североамериканских индейцев. Скорее всего, у такого боди-арта была какая-то логика, и чем ближе они подъезжали, тем больше деталей удавалось рассмотреть. А может, таким способом просто маскировались прионовые язвы. Точный уровень персонажей понять я пока не смог, но они явно были не слабее Ксоко.

Пятым всадником оказался Часовой, он же Десятый, он же активный член группировки безумных оцифрованных «Первые люди», и пока было не очень ясно, дружим мы с ними или сейчас придется воевать.

По указке Ксоко я стал сгружать подготовленные дары. Взятка, не взятка, а печать изгоя нужно было как-то компенсировать. Получилась небольшая горка: доспехи с оружием ордынцев, шкуры зверей, трофеи с ангиаков и парочка небольших кристаллов на самом верху кучи. Все, что собрал за неделю и не успел выставить на аукцион, с облегчением вывалил на землю. Не люблю хлам с мусором коллекционировать – забитый инвентарь хоть физически и не ощущается, но на мозг давит. Только зубы ангиаков оставил, уж очень патроны из них мне понравились.

Два всадника притормозили и приблизились к нам, остальные стали наматывать круги вокруг, размахивая копьями и выкрикивая странные звуки. Первым подошел шаман – пожилой лысый мужик с язвами на лице и шее, закрашенными синим цветом, весь обвешанный каменными амулетами с отверстиями, свистящими на ветру. За ним шел Часовой. Прионовые призрачные щупальца топорщились в воздухе, будто сканировали местность, а самое длинное лежало на плече у лысого.

– Здравствуй, Самая Младшая Сестра, – обратился лысый к Ксоко, переведя ее имя в соответствии с местным значением; на меня даже не взглянул, зато щупальца Часового тянулись только ко мне. – Я рад, что ты вернулась домой, но огорчен, видя, с кем ты проделала этот путь.

– Приветствую тебя, Говорящий с Предками, и незнакомого мне брата. – Ксоко едва заметно поклонилась, а потом указала на меня. – Мой спутник не виноват в своей судьбе, злые духи похитили его душу и отвернули от него родное племя. Он готов доказать чистоту своих помыслов, а также принес дары в знак дружбы.

Не фига ж себе, запомнила историю, которую я ей сочинял, да еще и оценивает, что и как говорить для достижения цели. Надо будет покопаться в файлах Эйпа, понять, как они такого уровня ИИ добились.

– Племя «Шепот ветра» принимает дары и не убьет тебя за наглость, с которой ты проник на территорию племени. – Шаман поднес к губам одни из камней, висевших в связке на шее, и дунул в него. – Изгой не войдет в поселение. Слово прошепчено.

– Но, отец… – Ксоко дернулась к шаману, но тот остановил ее взмахом руки.

– Даже не пытайся! Ты сделала свой выбор, когда покинула племя. А теперь заявляешься сюда с каким-то отребьем и просишь принять его в семью.

– Уважаемый, Говорящий с Предками, вы не так все поняли. – Я смотрел на шамана, и внутренне меня распирало от смеха, прям анекдот получается: возвращается блудная своенравная дочь к отцу и плохого парня приводит. – Я не по этой части, мне бы только спросить.

– Ни я, ни предки не будут говорить с изгоем. – Чувства юмора шаману, похоже, не завезли. – У тебя один час, чтобы покинуть наши земли, и вся жизнь, чтобы никогда не возвращаться. Слово прошепчено. Ксоко, пойдем, мать соскучилась.

Шаман демонстративно плюнул мне под ноги, только постарался не задеть своих соплеменников, перетаскивающих дары в седельные сумки. Развернулся и уже собрался уходить, как одно из щупалец Часового уплотнилось и будто сдавило старику плечо.

– У него есть право на испытание шептунами.

Огоньки в глазах Часового вспыхнули, а шаман вздрогнул, будто его ударили:

– Нет! Шептуны безумны, они больше не говорят с нами. Они несут только смерть.

– Так это же прекрасно, – усмехнулся Часовой. – Ты ничего не теряешь, Говорящий с Предками. Если изгой пройдет испытание, то, значит, он достоин разговора с тобой, а если нет, шептуны сами накажут его за наглость.

– Пусть будет так. – В голове у шамана явно произошла небольшая борьба, в которой победил тот, кто желал смерти изгою. – Готовьтесь к испытанию.

Я посмотрел на лица окружающих, и что-то мне расхотелось идти в гости к этому племени. Контраст между испуганным лицом Ксоко и кровожадными мечтательными улыбками остальных довольно толсто намекал, что шептуны мне будут не рады.

Надо бы взвесить все плюсы и минусы. В дневнике Магнуса была информация, что в «Шепоте ветра» пошли по следу изгоев, укравших Слезу. И, добыв эту информацию, я в разы сокращу зону поиска артефакта. Но может, оно того не стоит, если эти загадочные шептуны меня прикончат? Что нам горы прошерстить, пусть и серые!

Отсюда их уже было видно. Я вгляделся вдаль, где горизонт будто вырос на несколько сантиметров, превратившись из прямой линии в синусоиду. Там сплошняком шли горы – пики чередовались с ущельями. Если глазомер не подвел, то километров сто в длину, а в глубину даже предположить страшно.

Додумать я не успел, шаман свистнул в очередной камушек и, как по команде, в меня прилетело три болос. Сильно не ударили, но спеленали крепко. Я стал заваливаться набок, но щупальца Часового подхватили меня и положили поперек лошади за спиной одного из туземцев. Ксоко забралась к отцу, и под улюлюканье всадников мы сорвались в сторону плато.

Глаза мне не завязали, мешок на голову не надели, так что я жадно впитывал любую информацию, которую мог разглядеть. И если чуть извернуться, то кроме копыт, земли и пыли взору открывалось поселение Рорайо, как подсказала моя карта.

Мы притормозили у ворот, кто-то из стражников приветствовал Ксоко, а кто-то спросил про меня. И при слове «испытание» голоса сменялись с шутливых на испуганные, а в чем-то даже сочувствующие.

Войдя в поселение, туземцы спешились, оставили часть лошадей и повели под уздцы ту, на которой лежал я. В поле зрения стали появляться каменные постройки, одноэтажные овальные домики, цветом сливающиеся с горой. Похоже, где жили, из того и строили. Центральной площади, как в Уасиока, здесь не было, но на пятачках перед домами кучковался народ, занятый торговлей или делами по хозяйству.

Мастеровые трудились прямо на улице, тут же пытаясь продать или обменять то, что изготовили. Пахло в Рорайо соответствующе – то мокрой кожей, то жареными лепешками, то краской. В отдалении звенели молот с наковальней. Уютненько тут, только ветер сильный и шум, будто действительно кто-то шепчет постоянно.

На меня обращали внимание, бросали свои дела, что-то эмоционально обсуждали и шли за нами. Я разглядел несколько «слепых», как Часовой, мужчин – это у них, похоже, была какая-то племенная фишка. Только эти на вид были слабенькие еще, в основном не больше трех прионовых щупалец, а чаще вообще одно, мельтешившее впереди под ногами, на манер тросточки у слепого.

Племя производило странное впечатление. Взрослых воинов было немного, зато полно молодежи, но все какие-то потерянные, словно застрявшие в развитии. По виду уже должны были в броне стоять, а они чуть ли не с игрушечным оружием.

Пару раз в нашу сторону полетели огрызки кукурузных початков, но шаман рявкнул что-то, и толпа отступила. Только чумазая мелюзга подбежала вплотную и уже не отставала. Дети обступили меня, но никто не проявлял агрессии. Они толкались, пытались дотронуться до меня и восторженно шептались, завидуя тому, что меня ждет испытание.

Ну, хоть кто-то видит в этом нечто классное! Хотя я в детстве тоже любил по краю крыши бегать и со второго этажа прыгать – это считалось очень крутым, вот только ни разу не было безопасным.

Сверху упала тень, а потом и вовсе стало темно, когда мы прошли под нависший карниз скалы. Обычных людей здесь было меньше, а «слепых», наоборот, прибавилось – сидели перед домами и что-то бормотали, то ли медитируя, то ли молясь. Общий шепот усилился, а когда меня подвели к скале и сняли с лошади, гул стал постоянным, будто к ушам прилепили морские раковины.

Меня развязали и подтолкнули к проему в скале, от которого только что два «слепых» туземца откатили здоровенную глыбу, перегораживавшую вход.

– Иди, – прошептал шаман, – тебя ждут на вершине до первых лучей солнца. Если не придешь или опоздаешь, то умрешь. Если успеешь, с тобой поговорят.

Шаман развернулся, взял за руку Ксоко и, не дав со мной попрощаться, потащил ее обратно в поселение. Со мной остались только несколько туземцев с копьями и Часовой. Они встали полукругом вокруг меня и входа в скалу, выставили копья, и стали теснить меня.

Я заметил, что они нервничают, у одного даже краска на лице смазалась от потекшего пота. При этом пугал их явно не я, а то, что больше не было скрыто за огромным камнем. Часовой же, как обычно, казался непробиваемо спокойным, только пальцы подрагивали, будто готовится револьвер из кобуры выхватить.

– Спасибо, что помогаешь мне, – сказал я ему – вроде негромко, но туземцы вздрогнули, зашипели на меня и втолкнули в проем.

– С чего ты взял, что я тебе помогаю? – Ни улыбки, ни вздоха, вообще никаких эмоций в голосе, а его щупальца потянулись к камню, закрывая проход.