Вообще у неё и папы была "нить" – удивительное устройство сверхдальней связи, способное передавать информацию через любые расстояния, в том числе и космических масштабов. Несмотря на любое количество парсеков, связь осуществлялась мгновенно, словно по детской рации в одном доме. По высоколобому мнению землян "нить" нарушала основные физические законы пространства и времени, а потому существовать не могла. Даже гиперлайн – радиосвязь через гиперпространственные измерения и то имела задержку в зависимости от расстояния от источника до приемника, а тут моментальное соединение любых точек Вселенной. Правда у "нити" имелось существенное ограничение, она всегда соединяла лишь двух абонентов, ибо то из чего "нить" возникала первоначально было единым и разделиться могло лишь надвое. И каждая "нить" была уникальной и с другой "нитью" не соединялась. Эта была инопланетная технология и принадлежала она миточам, которые не спешили землян посвящать в её устройство. Впрочем, многие из ученых-землян считали что миточи и сами не знают как функционирует "нить", просто так уж им повезло что их родная планета выращивает в себе эти странные вроде бы металлические структуры, которые разделенные всегда знали друг о друге и оставались в неразрывной связи. Вторым ограничение "нити" была её невысокая пропускная способность, максимум что удавалось кодировать через неё это звуковые волны, простые аудиоданные, то есть внешне устройства "нити", называемые "клабы" действительно напоминали обычные миниатюрные радиостанции. Двое людей решивших навсегда соединить себя "нитью", обычно вживляли её "клабы" себе в тело. Если эти двое были достаточно богаты, тогда скорей всего у них был вживленный в мозг ментальный интерфейс и "нить" подключали напрямую к нему. И в этом случае им оставалось просто мысленно произнести нужную фразу и его визави услышит её где бы он не находился. Однако у Элен и её отца "клабы" "нити" были внешние, как переносные устройства, которые можно было конечно через переходник подключить допустим к юнипаду. Валентин Акари был категорически против любых вживляемых в тело устройств, делая исключение только для тех что требовались по медицинским показаниям. И никакие увещевания мистера Атинховского и мисс Уэйлер, которые во всю использовали подобные биотехнологии не могли заставить изменить его мнение. Что, впрочем, было всем понятно и никто особенно не настаивал. Линда Рейлих, мать Элен, погибла именно из-за того что террористам удалось использовать вживленное в её тело устройство.

Таким образом, если Элен и ждала какого-то сообщения от папы, то конечно посредством "нити", чей "клаб" у неё круглые сутки был присоединен к плечу. Однако всё случилось совсем по-другому. У неё в голове возник, до смерти напугавший её по началу, голос. С расширенными от ужаса глазами она бросилась к Киту, но когда тот, считав её испуг, уже сам спешил ей навстречу, она внезапно застыла, невидящим взором уставившись куда-то в стену. На обеспокоенные вопросы робота она ничего не отвечала. "Элен, пожалуйста, не бойся. Это твой папа, твой мистер Аль-Риша. Я попал в беду, Снежок, и не могу связаться ни с кем кроме тебя. Это действительно я, Конфетка, не сомневайся. Твой папа, Валентин Акари, лейтенант космической полиции Сейтеранского сектора, координатор спецподразделения P374. Личный код: 5600-8264-1214104677. Код можешь проверить по моему биожетону, он в нашем домашнем сейфе, ты можешь открыть его по своему ДНК и доппаролю 'протуберанец'. Элен, у меня совсем мало времени, эту мыслесвязь я установил с тобой через своего друга-тотера, но он не может держать её долго. Поэтому, Конфетка, слушай меня внимательно." Металлический пёс встревоженно глядел на свою хозяйку, он считывал биоритмы её мозга и видел какие-то чудовищные всплески, которых у нормального человека быть не должно. Наконец он докричался до девочки и та, обратив на него внимание, быстро сказала: "Кит, это папа! Записывай меня" и затем она повторяла вслух всё что говорил ей голос в голове. "Я нахожусь на планете Каунама. Вывезен сюда бандой торговцев людьми с Кашуты. Мне и моему приятелю тотеру удалось бежать. Но сейчас мы снова попали во враждебное окружение. Находимся в местности Солейрон, на данный момент мои координаты: 47 градусов 8 минут южной широты; 122 градуса 26 минут 12 секунд западной долготы относительно стандартного нулевого меридиана звездного реестра. Необходимо чтобы нас забрали отсюда. Срочно передай моё сообщение дедушке и мисс Уэйлер. Больше никому, родная. Никому. К сожалению в моем подразделении человек предавший полицейское братство и работающий на пиратов с Кашуты. Но я не знаю кто именно. Поэтому чтобы ни случилось не обращайся в Космопол. И еще, Элен. Этот человек возможно попытается добраться до тебя, чтобы угрожать мне твоей… твоей болью. Ты должна незамедлительно покинуть наш дом. Немедленно, дочь! Пока не окажешься у дедушки или тети Саши, будь у мистера Таругу или семьи Мейнос. Лучше у мистера Таругу. Прости, Конфетка, что впутал тебя во всё это. Прости, милая". И дальше уже был не голос, а взрыв эмоций, Элен поняла что папа плачет и еще она ощутила отчетливое ощущение вины и промелькнувший образ красивой черноволосой женщины, её матери. Потом всё ушло и в голове осталась одна звенящая пустота. Элен словно очнувшись от слишком реалистичного сна, оцепенело смотрела в черные глаза своего пса.

Девочка лежала на упругих сиденьях, обитых темно-красной кожей, и искоса смотрела на Мастона Лурга, который снова погрузился в чтение своей книги. Может быть впервые в жизни она испытывала ненависть. Ей не очень это нравилось, но она не в силах была остановить поток негативных эмоций. Ей хотелось чтобы с этим человеком случилось что-нибудь плохое, чтобы он оставил ее в покое, чтобы он исчез, испарился, пропал. В глубине души она признавалась себе, что ей не просто хочется чтобы он исчез, нет, этого было мало, она хотела мести, за себя, за Кита, за кирмианскую девушку, она хотела чтобы судья страдал. Никогда раньше девочка не переживала подобного. Чувство стыда за такие мысли тенью пробегало по ее душе, но впрочем с помощью яркого пламени своей ненависти она легко отметала нелепое ощущение вины. Судья был злодей и она искренне ненавидела его. Конечно, раньше ей доводилось испытывать досаду и раздражение, например иногда она сердилась на папу. По разным причинам. За то что случались моменты, когда он не хотел говорить правду и просто отмалчивался, зная что врать бесполезно. За то что он не хотел объяснить как он относится к Александре Уэйлер. За то что он запрещал ей смотреть кое какие фильмы, за то что порой пропадал на работе чуть ли не целыми неделями, за то что не понимал, что ее синие кроссовки ни в коем случае нельзя надевать вместе с ее любимой розовой курткой, они совершенно не сочетались. Элен улыбнулась, вспомнив озадаченное лицо папы, когда она пыталась ему объяснить тонкости женской моды.

Судья оторвался от книги и поднял глаза на свою пленницу. Улыбка исчезла с лица девочки, но взгляд она не отвела.

– Ты что-то хочешь сказать мне? – Спросил Мастон Лург.

– Нет. Я просто думаю о том какой же вы все-таки жалкий и примитивный.

Судья усмехнулся.

– Я понимаю твое раздражение и досаду и твое жгучее желание по больнее меня уколоть. Но меня уже давным-давно не трогает то что говорят люди. Почти всех их слова просто мусор, шелуха их бессилия и глупости.

Элен лежала на спине, согнув ноги в коленях и подложив левую руку под голову. Судья любезно передал ей небольшую подушку, чтобы она не стукнулась о стенку кареты на каком-нибудь ухабе дороги. В целом ей было довольно комфортно, только ноги немного затекли, лежа она не могла их выпрямить. Но несмотря на эти удобства, ненависть ее нисколько не ослабевала. И судья был прав, ей очень сильно хотелось уколоть его по больнее, хотя бы словами.

– Дело не в этом, – соврала девочка. – Я просто удивляюсь тому, что вот вы, взрослый умный решительный человек, тратите свою жизнь на подлости, обманы, убийства, воровство и все это ради какой-то наживы, ради сомнительного удовольствия мнимой власти над другими людьми.

Судья сглотнул слюну, медленно вложил закладку между страницами и закрыл книгу. Он делал все это очень осторожно, изо всех сил стараясь чтобы у него не дрожали руки. Он был напуган, он и сам не смог бы отчетливо объяснить что именно его так напугало. Этот странный ребенок… Его даже посетила совершенно бредовая идея, а что если эта девочка – ангел, небесное существо принявшее такое невинное обличье.

– В мире тысячи вещей более интересных и достойных, по сравнению с которыми ваши дела это просто копание в зловонных отбросах, но тем не менее вы выбрали последнее.

Судья поднял глаза на девочку.

– Почему ты говоришь, что я трачу свою жизнь на убийства? – Спросил Мастон Лург. Он еще хотел добавить: «Я никого не убивал», но в последний момент буквально заткнул себя, тревожная мысль взорвалась в его голове: «Она увидит правду я говорю или нет!». Только сейчас он начал понимать насколько осторожным надо быть в разговоре с этим ребенком.

– На моих глазах вы пытались совершить убийство, – ответила девочка, внимательно рассматривая ауру судьи. Она видела, что он очень взволнован и даже напуган. «Неужели он собственноручно кого-нибудь убивал», со страхом подумала девочка.

– Ты говоришь о кирмианке?

– Да.

– Несправедливо называть судью убийцей, только за то что он выносит смертельный приговор душегубам и злодеям.

– Перестаньте, вы прекрасно поняли, что девушка невиновна.

– Она пронзила человека своим мечом, разве это неправда?

– Правда, – взволновано ответила девочка. Она хотела сказать еще много слов, но остановила себя, осознав что все это впустую, и почти равнодушно закончила: – Вы лжете не только другим, но и себе, я же говорила вы жалкий человек.

– Не нужно меня так часто оскорблять, девочка. Я могу приказать Галкуту остановить экипаж, отнести тебя в лес и закопать живой в землю.

Страх ледяной лапой схватил Элен Акари за горло, но гнев чистого сердца и благородной души пылал в ее глазах. И это гнев, прорываясь сквозь вязкую тошнотворную пелену страха, дал ей сил улыбнуться и ответить.

– Не пытайтесь пугать меня, господин судья. Вы все время забываете, что я вижу вас насквозь, все ваши эмоции, настроения, переживания. Вы лжете. Вы не сделаете этого ни за что. Из-за страха возмездия, из-за жадности, из-за того что вы отрезали себе все пути к отступлению. Вы не можете вернуться в Туил. Мои хранители уже там и вы попадете прямо им в руки. Если они узнают, что вы причина моей смерти, вас дезинтегрируют, а ваш ментальный слепок сохранят в матрице для дальнейшего изучения. Говоря проще, вы лишитесь своего физического тела, а ваше сознание окажется в темной пустоте, где вы будете засыпать и просыпаться по велению исследователей. У нас всегда так поступают с особо опасными преступниками. Значит у вас один путь, в Акануран, а на что вам там рассчитывать без меня. Вряд ли покинув свой пост в Туиле, вы заслужите одобрение своего начальства. Единственный способ оправдаться перед Верховным претором – это предложить ему нечто ценное, например, меня. После этого, что-то заработав на этом, вам нужно срочно покидать Акануран, ибо мои хранители идут по вашему следу и задерживаться в столице для вас неразумно.

Судья молчал, внимательно глядя на девочку.

Элен, желая отомстить за пережитый страх, продолжила:

– Вы совершили ошибку, украв меня. Одним махом вы перечеркнули всю свою прежнюю жизнь. А те выгоды, что вы получите от моей продажи, не принесут вам ни счастья, ни удовольствия. – Она хотела еще сказать, что скорее всего он погибнет и погибнет от руки своих коллег. Весьма вероятно, что верховный претор прикажет убрать единственного человека, знающего о том на что она способна. Элен вовремя остановила себя, подумав, а что если судья всерьез воспримет её угрозу и предпримет что-нибудь такое, что ей станет еще хуже чем сейчас.

– Ну что ж, ты во многом права, – спокойно согласился судья. – Но твое преимущество в том что ты можешь мне лгать, а я тебе нет. Недавно ты лгала мне о Королеве Лазурных гор, о том что ты её гостья, а твой спутник лоя – проводник. И значит вполне возможно ты лжешь и сейчас.

Элен покусала верхнюю губу. Она не знала что на это ответить.

– Поэтому я буду благодарен тебе, если ты перестанешь пугать меня своими детскими сказками. Давай постараемся вести себя разумно и по возможности уменьшить неприятные ощущения от нашего совместного путешествия. Мы приедем в Акануран, я передам тебя верховному претору и после этого мы забудем друг о друге.

Судья вопросительно смотрел на ребенка, ожидая ответа.

– Мы что будем ехать без остановок? – Отведя взгляд в сторону, проговорила девочка. – Я хочу есть и пить. – И уже совсем тихо закончила: – И в туалет еще хочу.

Легкая улыбка скользнула по лицу судьи, он воспринял слова девочки как согласие на перемирие.

– Сейчас мы остановимся и Галкут отведет тебя в туалет. К моему сожалению тебе придется надеть вот это. – Судья обернулся к багажному отделению у себя за спиной и извлек оттуда нашейные кандалы, представляющие собой две закругленные металлические полосы, скрепленные с одного конца и имеющие с другого петли для замка. От места скрепления шла длинная стальная цепь.

– Вы шутите? – Пролепетала испуганно девочка.

– Ничуть. И я надеюсь ты отнесешься к этому спокойно. Ты же не хочешь, чтобы Галкут стоял рядом и держал тебя за воротник пока ты будешь делать свои дела.

Цепочка оказалась длинной метров шесть. Галкут стоял спиной к маленькой пленнице, пока она сидела на корточках во влажных зарослях ночного леса чужой планеты. Элен смотрела на кусочки звездного неба между ветвей деревьев, призывая свой организм сделать все как можно быстрее. Впервые в жизни она испытывала подобное унижение, ее выгуливали словно собаку на поводке. Да и вообще впервые в жизни кто-то причинял ей унижение. Только сейчас она до конца осознала насколько все изменилось. Теперь она в полной власти незнакомых и жестоких людей и она совершенна беззащитна перед ними. С горькой усмешкой, по крайней мере такой на какую способен ребенок, она вспомнила как часто мечтала в своем прекрасном доме на Макоре о веселых захватывающих приключениях. Что ж, она получила их сполна. Правда они совсем не такие веселые как мечталось, но уж определенно полностью захватили её.

Когда она вернулась в карету, судья молча снял с нее металлический ошейник и они продолжили путь.