Бабушка Зина и Дедушка Саша, услышав голоса, заохали, запричитали и выбежали в кухню. Они уже успели переодеться: на Бабушке Зине было красивое зеленое платье, а на шее висели янтарные бусы. Дедушка Саша как раз застегивал воротник праздничной рубашки. Хозяева бросились обнимать гостей, хлопать по плечам и целовать в щеки. Началась сумятица.

Мышка Аришка, Самовар, Домовой, Кот Тимофей и Тесто наблюдали за всем этим с радостным предвкушением.

– Смотрите, какой у них подарок! – вдруг запищала Мышка Аришка. Действительно, Женщина держала в руках объемный сверток, перевязанный голубой ленточкой. Хозяева, улыбаясь, заглядывали внутрь, приподняв край золотистой ткани.

– Что же там?! – Мышка Аришка от нетерпения подпрыгивала на месте. Её так распирало от любопытства, что, казалось, ещё чуть-чуть – и она лопнет.

– Какая прелесть! – сказала Бабушка Зина, в очередной раз заглянув в сверток. От умиления у нее на глаза навернулись слезинки.

– Аа-а-а-а! Аа-а-а-а-а! – Вдруг закричал Домовой, да так, что Кот и Мышка подпрыгнули от неожиданности. – Смотрите! Смотрите! – Он все тыкал пальцем в сторону Бабушки Зины, но его друзья никак не могли понять, чего он хочет.

– Это же Слезы Радости! – не унимался Домовой – Целых две штуки! Срочно! Срочно ловите их!

И бросился со всех ног за печку. Там, в углу, он прятал сундучок, в котором хранил самые важные сокровища: блестящие фантики от конфет, старую елочную игрушку в виде зайца, несколько разноцветных стекол – красное, желтое, зеленое и ярко-голубое, восемь бусинок, один хрустальный шарик и несколько шкатулок, на которых были изображены диковинные узоры. Пока Домовой что-то искал в своем сундучке, он то и дело выкрикивал:

– Следите за ними! Ловите Слезинки Радости!

Вы спросите, почему Домовой кричал и не боялся, что его услышат? Всё очень просто. Ни Бабушка Зина, ни Дедушка Саша, ни уж тем более гости не понимали языка, на котором говорят Домовые и животные. Это специальный волшебный язык, люди его даже не слышат. Вернее, они слышат этот язык, но им просто кажется, что это не слова, а кто-то пищит, или шуршит, или скрипит. Но именно так вокруг нас разговаривают Домовые и разные предметы!

Постарайтесь как-нибудь сесть на диван, выключить телевизор и компьютер, закрыть глаза и внимательно прислушаться! Вы сразу поймете, что Стол не просто так поскрипывает, это он что-то отвечает Холодильнику. А в Шкафу Тарелки не звякают, а обсуждают вчерашний сериал. Кстати, самый болтливый на кухне – это Холодильник. Вам кажется, что он гудит, а на самом деле он просто болтает без умолку.

Но мы с вами отвлеклись. Итак… Слезинки катились из глаз Бабушки Зины и сверкали в лучах лампы. Они, словно два хрустальных камушка, мчались вниз по щекам, и Мышка Аришка во что бы то ни стало собиралась их поймать. Ну хотя бы одну слезинку – точно!! Она уже даже подняла лапки вверх.

– Не дайте им упасть на пол! – кричал Домовой – Слезинкам Радости нельзя на пол! – И выбежал из-за печки.

В руках у Домового был маленький пузырек из синего стекла с золотыми звездами на горлышке. В него-то он и собирался спрятать слезы.

Он так торопился, что зацепился за половик ногой и… упал!

БУМММ! С грохотом покатился по полу Домовой, да так, что в шкафу зазвенела Посуда. Но это людям показалось, что звякнула посуда, а на самом деле это запричитали Блюдечки:

– Упал! Упал! Упал!

– Не успеет, не успеет, не успеет, – тараторили Чашки.

Так и случилось. Пока Домовой поднимался, пока Мышка Аришка и Кот ему помогали, Бабушка Зина смахнула слезинки… они отлетели куда-то на пол и испарились…

– Ну во-о-от! – сказал Домовой, и его плечи грустно опустились. Он так расстроился, что чуть не заплакал. – И где я теперь возьму слезы Радости?!

– Подумаешь! Ер-р-рунда какая-то! – хмыкнул Кот Тимофей.

– Ерунда?! – возмутился Домовой. – Да ты знаешь, какое это богатство?

Дальше он ничего не успел сказать, потому что произошло невероятное. Из свертка донесся странный звук. Он был тонкий и пронзительный, словно писк или всхлип.

– Проснулся! – всплеснула руками Бабушка Зина. – Посмотрите, какое чудо!

– Кто проснулся? Что за чудо?! – Удивилась Мышка Аришка и привстала на лапки, чтобы лучше видеть. – Да что же там такое?!

– Не вижу, – сказал Самовар. Он хоть и стоял на столе выше всех, но из-за спин людей тоже ничего не видел.

Можно было бы, конечно, попросить Лампочку рассказать, что там. Но это был плохой план. Лампочек не любил никто. Они пусть и освещали все вокруг, но были очень высокомерные и постоянно задирали носы. Им казалось, что если они выше всех, то можно так себя вести. Поэтому разговаривали всегда через губу.

– Ладно, я посмотр-р-р-рю! – довольно сказал Тимофей и запрыгнул на стол, чтобы заглянуть в сверток. Но не успел он даже мяукнуть, как тут же рука Бабушки Зины сбросила Тимофея на пол.

– Брысь! – сказала она и погрозила пальцем.

Тимофей от удивления открыл рот, а Тесто чуть не вывалилось из кастрюли. И было чему удивляться! Никогда еще! Ни одного даже маленького разочка, Бабушка Зина не говорила Тимофею: «Брысь»! Она всегда сажала его к себе на колени, гладила, наливала молочко и давала рыбку. А тут – отпихнула рукой и даже погрозила пальцем!

Тимофей так обиделся, что отвернулся к стене, сел у печки и опустил уши. Ему казалось, что все в доме сейчас смеются над ним. Но никто не смеялся. Наоборот, Мышка Аришка и Домовой всячески старались утешить Кота.

– Вот что, – шепотом сказала гостям Бабушка Зина. – Ему надо еще поспать. Положите на кровать, а чай мы попьем на веранде. Дверь не будем закрывать и, если он заплачет, мы услышим.

Ни Кот, ни Домовой, ни уж тем более Мышка Аришка не поняли, кто должен поспать, а кто заплакать. Сверток аккуратно положили на кровать, и опять началась суета. Люди принялись выносить стулья, доставать пироги и варенье, расставлять тарелки, звенеть ложками. Наконец Дедушка Саша вынес на веранду Самовар, и все успокоились. Кстати, Самовар просто светился от удовольствия. Он понимал: когда люди пьют чай – они очень много рассказывают, так что приготовился слушать! Хозяева и гости скрылись на веранде, и в комнате воцарилась тишина.

Мышке Аришке так хотелось заглянуть в сверток, что, казалось, все слышат, как от нетерпения бьется ее мышиное сердечко: «Тук! Тук! Тук!»

Очень осторожно Аришка, а вместе с ней Кот и Домовой, начали подкрадываться к кровати. Ну мало ли что за неприятность может там поджидать?! Аришка с опаской подобралась к свертку. Туда же запрыгнул и Кот, но было видно, что он не спешит заглядывать внутрь. Домовой посмотрел на друзей, чуть вздохнул и отогнул тряпичный край свертка…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой мы узнаем, что находится в свертке. Все радуются, а Тимофей грустит

Ткань распахнулась, и Домовой удивленно открыл рот.

Кот испуганно прижал уши, а Мышка Аришка радостно пискнула.

– Ну?! Что там?! – нетерпеливо зашептало Тесто. Оно лежало в Кастрюле и, естественно, не могло посмотреть.

– Это же… Это же…

– Это ребенок!! – сказал Домовой и почесал бороду.

В свертке и правда был ребенок.

Очень маленький и славный: с носиком-пуговичкой и светлым пушком вместо волос. Это потом, когда люди вырастают, у них волосы становятся длинными и густыми, а рождаются они с легким, как у птички, пушком.

– Какой он милый, – прошептала Мышка Аришка. – У него такие крохотные пальчики. Я не видела более красивого ребенка!

При этом Аришка забыла упомянуть, что до этого она вообще не видела никаких детей.

– Фу, – сказал Тимофей и расстроился. – Не люблю детей. Они ор-р-рут, бегают и стар-р-р-раются схватить тебя за хвост!

– Но он не собирается хватать тебя за хвост! Смотри, какие маленькие ручки!

– Значит, схватит, когда выр-р-р-растет! – не унимался Тимофей.

Ребенок вдруг открыл глаза и посмотрел на нашу троицу.

– Ой! – запищала Аришка. – Мне кажется: это мальчик!

В этот момент Ребенок улыбнулся.

И все дружно выдохнули от восторга: «Аааахххх!»

Потому что от улыбки мальчика шли невероятное тепло и радость, она грела, словно солнышко. Даже Тимофею понравилась улыбка, хотя он никогда бы в этом не признался.

– Какие у него зеленые глазки! – Аришка сжала лапки. – И как он улыбается!

– Зеленые глазки! Зеленые глазки! – зазвенели радостно Чашки в Шкафу.

– Он улыбается! Улыбается! – довольно загудел Холодильник.

– А какой он?! – все не унималось Тесто и жмурилось от удовольствия, отчего становилось только пышнее.

– Да! Какой, какой?! – затараторили Вилки и Ложки.

Шум на кухне поднялся невообразимый. Часы радостно тикали, дверцы Шкафов скрипели, а посуда звенела так, словно наступил Новый год и всем приготовили подарки.

– Какой надо! – недовольно буркнул Кот. – Р-р-рот, нос, два глаза, ноги и р-р-р-руки!

– Ах! Какая прелесть! – начали все повторять. – Два глаза, ноги и руки!

– Здравствуй! – обратилась Мышка к ребенку. – Это хорошо, что ты к нам приехал. Мы так рады тебе! Я – Мышка Аришка! Это Домовой, это Кот Тимофей! А тебя как зовут?

Мальчик улыбнулся и сказал: «Агу!»

– Агу! Его зовут Агу! – закричала Мышка.

И все на кухне начали наперебой повторять: «Агу! Агу! Его зовут Агу!»

– Не говорите глупостей! – повысил голос Домовой. – Агу – это не имя.

– Не имя? – переспросило Тесто.

– Нет, – подтвердил Домовой.

– А зачем он так сказал? – удивилась Мышка. – Он что: нас не понимает? Или шутит?

– Не понимает! Шутит! – запричитали Тарелки и Блюдца.

Ребенок снова улыбнулась и еще раз сказала: «Агу!»

– Конечно, понимает, – успокоил всех Домовой. – Только пока не умеет говорить. Все детки, пока маленькие, понимают язык вещей и животных. Они слышат, что говорит посуда, о чем шепчутся книжки или щебечут птицы. Вот только сказать ничего не могут. А со временем эта способность исчезает. Дети взрослеют и забывают язык животных. Пройдет годик-другой, и он уже не сможет понять никого из нас.

– Совсем никого?! – удивилось Тесто.

– Какое несчастье, – заохали Тарелки.

– Несправедливо, – вздохнул Холодильник и грустно хлопнул дверцей.

– Но ты не расстраивайся, – Мышка Аришка погладила мальчика по руке. – Мы будем с тобой много-много разговаривать сейчас. Пока ты понимаешь. Тебе же у нас нравится?!

– Нет, ему не нр-р-р-равится! – мяукнул Тимофей. – Он хочет обр-р-р-ратно в гор-р-род!

Ребенок покачал головой и повторил: «Агу!»

Судя по радостной улыбке, ему явно не хотелось ни в какой город.

– Что ты такое говоришь, Тимофей?! – возмутилась Мышка Аришка. – Мальчик хочет остаться с нами!

– Нет он хочет в город, – не унимался Кот.

И тут же вся Посуда, Стулья, Стол, Холодильник, Печка и даже Лампочка дружно принялись упрекать Кота, обсуждать ребенка. Выяснять, чем его лучше кормить, где он будет спать и кто его будет нянчить…

Ребенку радовались все, кроме Тимофея. Он грустно смотрел на остальных и думал: «Ну, как можно р-р-р-радоваться этому р-р-ребенку, если из-за него тебя при всех опозор-р-рили? На глазах у всех отшвыр-р-р-рнули и сказали бр-р-рысь?!»

Тимофею стало так горько-горько, словно он остался один в целом мире. Кот печально прилег на свой коврик, закрыл глаза хвостом и постарался уснуть.

Засыпая, он надеялся, что завтра проснется, и все плохое окажется просто сном. Гости, а вместе с ними и этот ужасный ребенок, уедут, и тогда Бабушка Зина снова будет гладить Тимофея по спинке и наливать теплое молочко…

Глаза Тимофея закрылись, и он вспомнил, как мама-кошка мурлыкала ему в детстве колыбельную:

Засыпай, котенок мой,
Месяц светит над землей.
В небе звездочки блестят,
Баю-бай всем говорят.

Все уснули до утра.
Спит лесная детвора:
Птички спят, зверята спят.
И котята спать хотят!

Надо глазки закрывать
И скорее засыпать…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой герои узнают, как зовут Мальчика. Кот щекочет ребенка хвостом, а Домовой замечает волшебные слезы

По синему небу между пушистых, как вата, облаков, медленно поднималось солнце! Оно зависло над деревьями и озорными лучиками заглядывало в каждую норку, под каждый куст и всем сообщало, что время лежебок закончилось.

На деревьях чирикали птицы. В траве стрекотали кузнечики, распевая веселые песни, а большие полосатые пчелы жужжали над поляной, выполняя важную работу. Они подлетали к ярким цветам и в крошечные ведерочки собирали золотой нектар, чтобы потом отнести в улей, где из него сделают душистый мед.

Да-да! У каждой уважающей себя пчелы есть маленькое блестящее ведерочко. И если вдруг кто-то вам скажет, что у пчел никаких ведерочек нет, то не верьте. Любой, у кого отличное зрение, может разглядеть в лапках у пчел совсем крохотные ведерочки. А те, кто этого не видит, просто стесняются признаться, что у них слабое зрение, вот и говорят всякие глупости.

В доме на лужайке давно никто не спал.

Первой проснулась Бабушка Зина и отправилась на кухню, чтобы испечь самые вкусные в мире блины. Дедушка Саша обожал эти блинчики, круглые, золотистые и очень ароматные. Когда он их ел, то макал в душистое земляничное варенье!

Тимофей тоже любил блины, но терпеть не мог варенье.

Он смотрел, как Бабушка Зина снимает со сковородки блин, мажет его теплым маслицем и представлял, как ест эту вкуснятину с белой густой сметанкой.

От запахов, царящих на кухне, у Кота заурчало в желудке: «Уррр! Уррр!»

Звук был похож на то, как заводится маленький трактор. Уррр! Уррр! Тимофей не хотел, чтобы все подумали, будто он не Кот, а трактор, поэтому, стараясь заглушить урчание живота, громко спросил у Самовара:

– Ну?! Что ты узнал вчер-р-р-ра вечер-р-ром?!

Самовар давно ждал этого вопроса. От удовольствия он заблестел еще сильнее, выпустил немного пара и только собрался начать рассказ, как до них донесся крик Мышки Аришки.

– Подождите, без меня не начинайте! – Мышка пищала из своей норки и было слышно, что там гремит посуда и двигается мебель, словно Мышка что-то искала.

Аришка выбежала из норки, на ходу завязывая фартук. Она так торопилась, что задела колокольчик на своей двери, и тот звякнул: «ДЗЫНЬ! ДОНГ!»

Тут же из-за Печки показался Домовой.

Тесто приоткрыло крышку кастрюли, а Холодильник перестал гудеть: так он боялся пропустить хоть слово.

И пока Бабушка Зина пекла блины, Самовар успел рассказать остальным, что узнал вчера вечером.

Оказывается, ребенок родился недавно: всего 6 месяцев назад. Кроме того, чтобы быстрее вырасти, мальчику надо очень много спать и кушать молоко. А зовут его Женя!

– Женя! Женя! – повторяли все наперебой. Чашкам и Блюдцам так понравилось имя, что они от радости зазвенели в шкафу. Кастрюли и Сковородки принялись рассуждать, что лучше и придумать нельзя было. А Домовой добавил: «Это очень правильный выбор!»

Самовар смотрел на остальных и раздувался от гордости, словно это он решил так назвать ребенка.

Когда все успокоились, Самовар поведал, что гости приехали на целое лето! В городе им не хочется оставаться в такую погоду: там душно, невкусно пахнет асфальтом и автомобилями.

Новость о том, что гости, а значит и ребенок, останутся в доме надолго, обрадовала всех, кроме Тимофея. Он с тоской думал о том, как несправедлива жизнь. И даже золотистый блин, который ему положила на блюдечко Бабушка Зина, не добавил Коту хорошего настроения.

После завтрака Тимофей пошел прогуляться. На душе было гадко и грустно. Он прилег в тенечке под деревом и с тоской смотрел на то, как глупые бабочки порхают в воздухе, хохочут и гоняются друг за другом.

– Конечно, – пробурчал Тимофей. – Им-то не говорили: «Брысь»!

Однако, даже здесь, под березой, ему не дали погрустить и пожалеть себя.

Буквально через несколько минут Дедушка Саша принес маленькую кроватку и стал ее устанавливать на том самом месте, где лежал Кот. И это было возмутительно! Словно на всей поляне не было другого свободного места!

– Тимофей, а ну, не мешай! – сказала Бабушка Зина, и в очередной раз обида захлестнула Кота. – Вот здесь и положим Женечку, – говорила она. – Тут тихо и солнышко не печет. Как хорошо под этой березой!

Береза явно соглашалась с тем, что под ней хорошо, а потому начала плавно качать ветвями и шелестеть зелеными листочками.

– Хорошо, здесь хорошо, – тихо напевали Листочки.

Недовольной Кот с грустью и обидой смотрел на эти хлопоты и думал: как бы отомстить и этому ребенку, и всем остальным, чтобы они уже наконец-то поняли, что главный в этом доме он?! И что заботиться надо, в первую очередь, о нем!

Не подумайте, что Тимофей был злым. Просто все Коты уверены, что они самые главные на этой планете. Такими уж они родились.

Когда ребенок уснул, а люди ушли по своим делам, Мышка Аришка, Домовой и Кот приблизились к спящему мальчику. Ветер раздувал пушок его волос, а ласковое солнышко бросало сквозь березовую листву маленькие лучики, которые играли на одеяле в догонялки.