Глава 8

В машинном отделении. Иван торопится, а Стас подозревает

Волны бились о корпус судна, и машинное отделение наполнял тонкий раздражающий гул. С разных сторон доносились скрипы и стуки, и казалось, будто стонет сам балкер. Одни звуки пытались заглушить другие, создавая настолько жуткую какофонию, что группа кладоискателей не сразу решилась отойти от эвакуационного тракта. Железные стены дрожали, где-то завывал ветер, лязгали распущенные цепи.

Судно встречало гостей с негодованием.

Кошмарный антураж машинного отделения давил, как проклятие, и первым от его влияния избавился Иван. Он отделился от группы и двинулся против направления фосфоресцирующих стрелок, указывающих на аварийные выходы. Далеко Иван не ушел. Сделав несколько шагов, он остановился. Луч света выхватил трапециевидную стену, покрытую облупившейся светло-зеленой краской, и Иван с придыханием прошептал:

– Смотрите! Это же главный двигатель!

Эвакуационный тракт тянулся по правому борту в передней части машинного отделения. Главный двигатель располагался от него в трех метрах, чего вполне хватало, чтобы рассмотреть станину, уходящую вверх, подобно бобовому дереву, и воздухоохладитель, окруженный с трех сторон ржавыми трубами. Настил вокруг станины был снят в шахматном порядке. Из-под плит поднимались ядовитые испарения, и в луче света было заметно, что над нижней платформой висит легкая дымка. Воздух здесь словно остановился, и даже шум проходил сквозь него с искажением.

Через зияющие прорехи виднелось днище, залитое маслом. Крен на корму оттеснил масло вглубь машинного отделения, освободив носовую переборку от грязи и влаги. Колодцы льяльных вод были переполнены, но маслянистая пленка в них отсутствовала. Зато там плавали крабы, и когда один из них, испуганный светом, ринулся под трубы, Иван понял, что судно не абсолютно безжизненно.

– Чем отличается главный двигатель от не главного? – спросила Катя и уверенно шагнула вперед.

Иван проигнорировал ее вопрос. Восхищенный величием силовой установки, он сделал неосторожный шаг. Железные пластины под ним зашатались, и Иван чуть не выронил фонарь.

– Вот черт!

– Внимательнее! – предупредил Николай. – Пол разрушен. Вероятно, механики снимали настил, когда судно село на мель, – лидер группы протянул Ивану руку.

– На кой им это понадобилось?!

– Скорее всего, хотели проверить целостность днища. Это нормальная практика – убедиться, что корпус точно не получил пробоину.

– Во дела! – Иван уцепился за руку партнера. Почувствовав твердую почву под ногами, он забыл об осторожности, перегнулся через поручень и стал разглядывать масло под настилом. Пол нижней платформы от днища отделяли два метра, и с такой высоты чернота между трубами казалась бесконечной.

– Откуда здесь столько дерьма?! Здесь же места сухого нет.

– Мне тоже интересно, откуда здесь столько масла, – перефразировал Николай и заглянул в прореху между пластинами. – Я бы предположил, что одной протечкой дело не закончилось.

Он подошел к передней стенке двигателя и заглянул вниз.

– Там, похоже, колодец. И он полный.

– И там колодец. – Иван посветил в сторону. – А может, и не колодец.

Его фонарь был направлен в глубокую полость, где на поверхности масла плавали пузыри.

– Протечкой здесь и не обошлось. – Стас оценил масштаб катастрофы и изложил свой вывод: – Думаю, масло они откуда-то дренировали, чтобы спасти судно от крена. Такой розлив никак не случится из-за трещины в картере.

– Поддон уходит в самый киль, – подчеркнул Сергей. – Это гораздо ниже уровня днища. Масло оттуда можно выкачать, но гравитацией на поверхность оно никак не поднимется.

– Оттуда одна дорога – на морское дно, – Стас пощупал переднюю стенку двигателя: – Теплая, – сказал он. – Странно.

Он повернулся к Сергею, и тот кивнул.

– Стенка теплая, будто двигатель прогрет.

– Только как он может быть прогрет, если здесь ничего не работает? – Стас посмотрел вверх и прислушался. – Не слышно даже шума аварийного генератора.

– Странно, – повторил Сергей.

– Я знаю, что вы хотите сказать. – Иван стянул с себя шапку, и уши его закачались, как два лопуха. – Эту машину можно завести, да?

– А мне кажется, смертный приговор «Рио» уже вынесен. – Николай покачал головой, будто сожалея, что такое красивое судно скоро пойдет на металлолом. – Следы налицо.

– Я придерживаюсь другого мнения, – возразил Стас, и их взгляды пересеклись. – Никаких следов серьезной аварии мы не видим. Тонна масла под пайолами ничего не значит. Потеки на стенках – сущий пустяк. Любой двигатель течет сверху и снизу, но это не мешает пускать его в работу. Главное, что вызывает подозрения, – это тепло. Здесь все промерзло, а двигатель – нет. Почему?

– Полностью согласен, – сказал Сергей. – Если в таком же состоянии находятся и вспомогательные двигатели, то можно смело предположить, что судно функционирует.

– Конечно, функционирует! – съехидничал Иван и был немедленно ослеплен яркими фонарями своих партнеров.

– Не влезай, – попросил Стас.

– И помалкивай, – добавил Сергей.

Николай пожал плечами и промолчал. Иван знал, что он не любит спорить, но и чужого мнения принимать не станет. Бобок был рассудительным человеком, и, если бы не его авантюрное мышление, они бы вряд ли нашли точки соприкосновения. Стас и Сергей были несколько иными. И пусть их характеризовали упрямство и лень, Иван понимал, что без мозгов этих двух придир на судне будет непросто. Стас требовался команде для непредвиденных ситуаций, Сергей – для понимания технических тонкостей. Об этом он поведал Николаю перед важным решением, и Бобок сделал вывод, что такие люди обязательно внесут пользу в общее дело.

Пока четверо членов группы обсуждали возможности главного двигателя «Рио», Катя скинула рюкзак со спины. Иван заметил, как ее руки скользнули внутрь, она вытащила ворох вещей и какие-то бумаги полетели на пол. Катя стала их собирать. Выглядело это так неуклюже, будто ее не слушались пальцы. Иван отвлекся, а когда в следующий раз глянул в сторону эвакуационного тракта, сестры там уже не было.

– Товарищи! – Николай встал между двигателем и членами группы. Его руки поднялись вверх и сложились крестом. – Нам нужно закончить дискуссию. Мы здесь не за тем, чтобы спорить, двинется машина с места или нет. У нас совсем другая задача, и нам нельзя отклоняться от плана. Предлагаю продолжить путь, ибо мы уже потеряли здесь несколько драгоценных минут.

– Конечно, надо торопиться, – поддержал его Иван. Болтовня ему порядком надоела, но больше всего он хотел избавиться от запаха гнетущих испарений. От машинного масла у него начинало саднить горло. – Нам наверх?

– Разумеется. – Бобок подхватил свой рюкзак. – ЦПУ находится на следующей платформе. Нам нужно подняться по этому трапу, – он осветил пространство по левому борту, и все увидели ступеньки, поднимающиеся до первого пролета. Далее трап изгибался на сто восемьдесят градусов и заканчивался на другой платформе.

Иван надеялся, что Николай знает расположение помещений в машинном отделении, потому что заблудиться здесь представлялось ему более чем реальным. Никаких ориентиров он не запоминал, в схемах не разбирался и большую часть энергии тратил на то, чтобы просто следовать за идущим впереди. «Главное – найти золото, – уверял себя Иван. – Коля знает, где оно, и скоро нас туда приведет». Следуя за лидером группы, Иван чувствовал себя спокойно, был сдержанным, и только оттопыренные уши слегка краснели, когда он демонстрировал излишнюю преданность.

– Можно один вопрос? – заверещала Катя, огласив машинное отделение самым громким звуком из тех, что блуждали здесь последние десять минут. – Пожалуйста!

Группа продвигалась к трапу и остановилась за несколько метров до первой ступеньки. Все обернулись в сторону девушки. Катин фонарь устремился на ряд цилиндрических «статуй», размещенных вдоль носовой переборки.

– Скажите, что это? Вы же знаете?

Она обращалась к Николаю, и лидер группы уже был близок к ответу, но его перебил Стас:

– А ты у брата спроси. Он точно знает.

– Вань?

– Что? – Иван мысленно пообещал всыпать неугомонной девчонке, когда придет час. – Любой дурак знает, что это. – Он присмотрелся и понял: механизмы что-то напоминают ему, но трудно сказать, что.

Иван уже собирался выйти из общего поля зрения, но тяжелая рука Стаса прихватила его за воротник и оттянула назад.

– Дурак ты или не дурак, мы сами решим. А вот что это, ты назовешь сейчас!

– Немедленно, – прибавил Сергей.

– Товарищи, – вступил в беседу Николай, – мы снова начинаем спорить. Давайте останемся предельно сдержанными. Вопрос девочки не таит в себе никакой угрозы, и Ваня ответил абсолютно верно. Даже человек, не смыслящий в технике, узнает в этих объектах насосы. Это же просто.

– Конечно! – хмыкнул Иван и смахнул руку Стаса. – Насосы. Еще вопросы?

– Да, – съязвил Стас. – А там что?

Он указал под трап, где находились другие судовые агрегаты. Внешне они были похожи на те, что стояли у переборки, только положение электромоторов у них было горизонтальным. Катя кинулась под трап. Ее рукав немного задрался, рука сделала полукруг и опустилась.

– Это тоже насосы? – воскликнула девушка. Было заметно, что ей, в отличие от других членов группы, здесь интересно.

– Конечно, насосы! – каркнул Иван. – Что же еще?

– Ладно, – отступил Стас. – И чем же отличаются эти насосы от тех, что стоят там? – он бросил луч света на носовую переборку.

– Те больше, – ответил Иван. – Эти меньше. Что тут непонятного?

– Смотрите, – выпалила Катя и коснулась черных потеков на крышке одного из насосов: – Не оттирается. Топливо? Мазут! Я угадала?

– Твоя сестра, похоже, в теме, – прошептал Стас на ухо Ивану. – Знает побольше некоторых.

– Меня это не касается.

– Поучился бы.

– Закройся.

Стас отвесил Ивану подзатыльник:

– Не дерзи.

– Это топливный насос, – сказал Сергей. Он стоял ближе к трапу и то, что обсуждали Стас и Иван, не слышал.

– Лучше ни к чему не прикасайся, девочка, – посоветовал Николай. – Мазут – не самое страшное, во что здесь можно вляпаться. Но все-таки…

– Срань какая! – выругалась Катя. Мазут не желал отчищаться с пальцев. – Фу! И что теперь делать? Чем его смыть?

– Керосином или дизельным топливом, – подсказал Сергей.

– И где я возьму дизельное топливо или керосин? – взволновалась девушка. – Здесь же не заправка и не автосервис!

– На любом судне есть либо то, либо другое, либо и то и другое вместе.

– Мы обязательно отыщем, чем отмыть мазут, – пообещал Николай. – А пока можно воспользоваться обычной тряпкой. Например, той, что лежит под насосом.

Он направил фонарь чуть ниже, и из темноты вынырнула тряпка, испачканная в том же мазуте.

– Отлично! – Катя с трудом оторвала присохшую к полу ветошь, заодно прояснив причину, по которой та лежала под насосом. Как только пространство освободилось, из-под крышки агрегата полилось вязкое топливо.

Группа двинулась по трапу на следующую платформу. Первым шел Николай, за ним – Стас и Иван. Сергей пропустил Катю вперед, но девушка наотрез отказалась следовать за братом. Цепочка вновь растянулась. В стесненном пространстве замелькали огни фонарей, и последний из них быстро отстал от группы. Пряча камеру под рукавом, Катя снимала «секретный объект». Насосы, трубы, провода – все старое, ржавое и страшное, как в фильме про Фредди Крюгера. Ей все виделось одинаковым, за исключением центрального объекта, занимающего четверть машинного отделения. «Они назвали это главным двигателем», – запомнила Катя. С трапа она разглядела, что вдоль объекта на наклонной стене располагаются шесть овальных дверок. А чуть выше – столько же круглых. Еще с трапа она увидела огромную шестерню с противоположного торца. К сожалению, та находилась слишком далеко, чтобы расспрашивать ребят о ее предназначении. Катя лишь выхватила ее из темноты и подумала, что обязательно спросит о ней на обратном пути.

Как только свет покинул нижнюю платформу, вал одного из охлаждающих насосов внезапно завертелся. Стрелка на манометре замерла на величине четыре бара, и на нагнетательный клапан легли чьи-то руки. Насос мгновенно раскрутился и завыл, добавив к общему шуму новый звук. Вода под напором пошла в магистраль, а из прогнившего сальника забил довольно сильный фонтан.

Не стал томиться и топливный насос. Его вал разгонялся медленнее, а стрелка манометра пробежалась по всей шкале и застыла на величине, сильно превышающей нормальные параметры. Холодный мазут двинулся по трубам, а перегруженный мотор загудел и налился вибрацией. По бокам насоса заструились потеки топлива.

– Вы слышите? – обратился Иван к группе, уловив очевидный гул с нижней платформы.

– Похоже на шум катера, – сказал Бобок.

– Похоже на рев старого мотора, – пробормотал Стас.

– Похоже на крики мертвецов из могилы, – закончила Катя.

Среди труб и запорной арматуры она натолкнулась на большой механизм, похожий на гриб. Ее фонарь замер на круглом стекле, расположенном на уровне ее глаз. Катя остановилась.

– Водоопреснитель, – прочитал ее мысли Стас.

– В него накачивают морскую воду, – продолжил объяснение Сергей, – потом кипятят и конденсируют. Конденсат отправляется в цистерну с пресной водой, а рассол удаляется эжектором обратно в море.

– Здорово! – восхитилась Катя и подошла ближе.

Раздражение исчезло из ее голоса, хотя мазут с пальцев она так и не стерла. Девушка заглянула в запачканное стекло, ничего не увидела и обернулась.

Иван, опасаясь вопросов, намекающих на его некомпетентность, посторонился и сделал вид, что ему нет дела до разглядывания давно изученных агрегатов. А еще он заметил, что Катя как-то подозрительно водит правой рукой, будто в запястье у нее спица. Куда бы ни качнулся ее фонарь, правая рука следовала в том же направлении, словно привязанная. В любой другой момент он бы подстегнул ее замечанием, но, пока группа застопорилась перед водоопреснителем, о котором Иван знал не больше сестры, он молчал. Ждал момента.

К счастью для лопоухого юноши, странные движения заметил Стас.

– Что у тебя с рукой? – он выставил свою кисть, словно собирался пустить из нее молнию.

– Ушиблась, – пожаловалась Катя и потерла локоть. – Сгибать больно.

– Когда?

– Когда спускалась в шахту. Ударилась о лестницу.

– А я вас предупреждал, – вмешался Николай. – Будьте осторожнее. Машинное отделение – самая опасная часть судна. Внимательность сохранит вам здоровье и жизнь.

Стас хотел сказать, что он не встретил еще ни одной опасности, кроме той, которую представляет собой необходимость следовать за Иваном, но сдержался. В тишине прозвучал только его кашель. Иван подумал, что это не к добру.

– А можно сделать остановку? – спросила Катя. – Смотрите, сколько тут всего! Мы могли бы разделиться и поискать…

– Да вы с ума сошли, молодая леди! – воскликнул Николай. – Нам нельзя разделяться! Никто не знает, в каком состоянии находятся другие трапы. Судно старое. На каждом шагу следы аварии. Мы должны держаться вместе.

Катя поджала губы и отвернулась. Мрак скрыл ее недовольство, и один из членов группы его с радостью почувствовал.

«Так тебе и надо! – злорадствовал Иван. – Еще что-нибудь скажи, и Коля тебя быстро на место поставит!»

– Не отставать, – попросил Николай. – Мы почти добрались до ЦПУ.

Бобок торопился и, вероятно, уже жалел, что собрал столь разнородный коллектив. Луч света скрылся за углом, и на несколько минут группа забыла про своего лидера, как и сам он – про группу.

– Что случилось? – обратился Иван к Кате.

– Ничего, – бросила девушка и как ни в чем не бывало продолжила свою экскурсию по судну. Не прошло и минуты, как она вернулась и дернула брата за плечо: – Что такое ЦПУ?

– Много будешь знать, – сказал юноша, – не вырастешь.

Девушка протиснулась между трубами к Стасу и Сергею.

– Мальчики, кто знает, что такое ЦПУ? Скажите, пожалуйста, и я больше не буду вас отвлекать.

– Центральный пост управления, – перевел Стас, и Иван удивился, как Катины вопросы до сих пор не вывели его из себя. Если бы их задавал он, Стас давно бы превратился в дьявола.

– Маленькая комнатушка с рычагами и переключателями, – разъяснил Сергей. – Оттуда контролируется работа большинства механизмов в машинном отделении. Также на пост управления сводятся данные от всех датчиков и приборов, и оттуда можно отслеживать параметры того или иного оборудования.

– А еще это место для перекура, – завершил Стас. – И там есть стулья, где трудолюбивый экипаж отдыхает после тяжелых часов работы. Я очень любил это место на своем прошлом судне.

– Еще бы, – подстегнул Иван. – А как старший механик относился к твоему трудолюбию?

Стас посмотрел по сторонам. Иван понял, что он ищет предмет, которым можно было бы хлестнуть его по шее или спине.

– А кто такой старший механик? – поинтересовалась Катя.

– Тебе повезло, что у меня под рукой нет кочерги, – сказал Стас, не обращая внимания на девушку. – Как только появится, я тебе наглядно продемонстрирую, как старший механик относился к моему трудолюбию.

– Спасибо, – поблагодарил Иван. – От такой наглядности я предпочту отказаться.

– Вот и стой там с закрытым ртом, – продолжил Стас, – пока…

– Смотрите! – оборвала его Катя.

Девушка сделала два шага к носовой переборке и указала на техническую установку, не похожую ни на насос, ни на опреснитель. Ее верхняя часть имела шесть одинаковых головок, похожих на кепки-бескозырки с пуговицами на макушке. Бока утопали в потеках топлива, и даже при желании нельзя было определить, какой краской были прежде выкрашены эти стенки. Справа от установки находился прямоугольный короб с проводами, ведущими куда-то вверх. На нем краска сохранилась, но боковые решетки под слоем грязи казались чернее, чем топливо.