Глава 8

Это сначала я решила, что в компании секретаря большого босса будет не так волнительно, но мое мнение быстро изменилось. Высокая, умопомрачительно красивая блондинка с гладко зачесанными волосами и алыми губами напомнила мне женщину–терминатора. Настолько неподвижным было ее идеальное, точно у топ–модели косметической корпорации, лицо.

На ее фоне я показалась себе каким–то хипстером. Только бабушкиной шали на плечах не хватает и вышитых теплых гольфов. Дьявол! Надо было все–таки переодеться. Права Кэл, женщины прихорашиваются куда чаще, чтобы впечатлить других женщин, а вовсе не мужчин.

Окинув меня холодным взглядом серых с прозеленью глаз, она спросила:

– Напомните, кто вы? – даже ее голос отдавал сырой ртутью, а в глазах промелькнуло умело скрытое за вежливостью недоумение.

– Элизабет Маккой, секретарь Десмонда Каваны, – терпеливо представилась я. – Вам должны были доложить о моем визите. Вы не могли бы передать это мистеру Хиллу? – охранник отдал мне картину еще у входа в кабинет и даже придержал двери приемной, помогая войти. И теперь я с удовольствием готовилась передать нелегкую ношу этой стильно одетой даме на тонюсеньких шпильках. Надеюсь, они не выдержат и подломятся от такого веса. Отчего–то мелькнула откровенно недобрая мысль, уж больно меня задело ее превосходство.

Но «М. Джей. Эрроу», как гласил ее бейдж и не подумала принять подарок.

– Минутку! – она прижала палец к уху, в котором виднелась гарнитура. – Подождите здесь, – ничего больше не говоря, она скрылась в кабинете с надписью «Даррен Хилл».

Блин!

Я осторожно поставила картину на пол, и выдохнула, вновь набираясь терпения. И даже посочувствовала этой железной леди, наверное ей часто приходится иметь дело с непростыми гостями, волей–неволей приходится соответствовать. А может, шпильки и красная помада это прихоть биг–босса?

«А, может, не все такие принципиальные, как некоторые, и она совмещает обязанности секретаря и любовницы?» – заметил внутренний голос, в котором отчетливо слышались ехидные интонации моей лучшей подруги Кэлли.

Так. Это не мое дело. Мое дело передать подарок мистеру Хиллу, и все. Возможно, это первый и последний раз, когда я тут побывала.

Мисс Эрроу все не было, и я принялась осматриваться, любуясь изысканной классикой. Дизайнеры постарались, совместив шик старины с удобством современности.

Спокойная мебель из темного дерева в английском стиле, панно с каретной стяжкой на стене, полотна известных художников современности на стенах, некоторые мне были знакомы. Теперь я понимала выбор подарка. Похоже, Даррен Хилл уважал живопись.

Взгляд снова вернулся к черному панно, и тут случилось невообразимое. В голове появилась картина, как Десмонд Кавана прижимает меня спиной к такому же, удерживая руки над головой. Рвет ворот блузки, обнажая грудь, а мелкие пуговички прыгают наперебой по полу…

Кровь прилила к лицу, а внизу живота потяжелело. Организм недвусмысленно намекал, что ночь в Таиланде не прошла даром, и он хочет еще. О, боже! Хватит! Нужно с этим что–то делать. Пожалуй, в эти выходные я составлю компанию Кэлли и поеду с ней в очередной бар.

Подруга не стесняется заводить интрижки на одну ночь, и я, признаться, впервые подумала, что, возможно, это не так уж и плохо. Позволяет спустить пар и расслабиться. А главное – никаких обязательств, если, конечно, не давать свой номер, и никаких безумных воспоминаний и развратных снов после.

Это отчаянье. Я понимала, что никогда так не сделаю, но пыталась себя успокоить. Нужно сосредоточиться на чем–то другом, а то в последнее время я слишком часто думаю о сексе.

Не решаясь прислонить подарок к столу, снова подхватила тяжелую картину и принялась рассматривать полотна на стенах. На одном были изображены два корабля со множеством парусов.

«Гонка клиперов «Ариэль“ и «Тайпин“», гласило название. Картина внезапно приковала все мое внимание. Красивые и легкие, точно диковинные птицы, корабли словно резали верхушки волн. Собственно за это и получили название клиппер – стригущий.

Именно в этот момент, когда я едва отвлеклась от своих фантазий, дверь кабинета мистера Хилла приоткрылась, и оттуда вышла секретарь, громко цокая каблуками.

– Мистер Хилл, я все сделаю. Через полчаса документы будут у вас на столе, я прослежу и выверну из них душу, если потребуется, – убеждала его блондинка.

Обогнув меня, она направилась к своему столу и схватила телефон. Решительное выражению ее лица не оставляло сомнений, что она не только душу вывернет, но и тело. Наизнанку. Наверняка у этой дамы в нижнем ящике стола чемоданчик с пыточными инструментами…

Все это пронеслось в моей голове за долю мгновения, пока я провожала ее взглядом. Но едва я набрала в легкие воздух, чтобы напомнить о подарке, как меня сбили с ног.

– Аах! – вскрикнула я от неожиданности и взмахнула руками, выронив картину.

Это была катастрофа по всем фронтам.

И нет. Не потому, что дорогой подарок мог испортиться, а я – получить травму от падения. Дело было в мистере Хилле.

Похоже, его так и не предупредили о моем присутствии, и он не ожидал, что в двух шагах от двери кто–то отирается, безмятежно пялясь на картину.

Теперь он держал меня за талию, прижимая к себе. Это вышло не нарочно. Он просто инстинктивно подхватил меня, не давая упасть, но теперь его ладонь прожигала мне поясницу, разгоняя по телу горячие волны. Наши бедра соприкасались, будя во мне воспоминания об умопомрачительно жаркой ночи в Таиланде.

Но самое дикое было то, что и мужчина был передо мной тот же самый!

Это конец!

Я даже дышать перестала, ожидая, что сейчас он по–разбойничьи воскликнет что–то вроде: «Ага, попалась!» или еще хуже: «Что ты здесь делаешь, сладкая девочка?»

Тело отреагировало на его прикосновение молниеносно: соски затвердели, краска бросилась в лицо. Щеки и уши горели так, словно меня на барбекю пустили. А Даррен Хилл смотрел пристально, но, кажется, не узнавал.

Наверное все–таки отсутствие макияжа, собранные в пучок волосы и уродливые очки сделали свое дело. Чтобы закрепить эффект я близоруко сощурилась и поджала губы, надеясь, что образовавшиеся мимические морщинки придадут мне лишних лет семь.

Боже правый, ну как? Как я могла его не узнать?! Ведь видела изображения в газетах, когда училась в колледже! Но совершенно не сопоставила одно с другим, когда устроилась в холдинг. Вот ведь. Остается надеяться, что и он такой же близорукий…

– Мистер Хилл, п-пустите меня, пожалуйста, – пересохшим от волнения горлом прокаркала просьбу.

Голос от шока изменился до неузнаваемости, прозвучал низко и хрипло, и это сыграло мне на руку.

– Хм, – Хилл выглядел озадаченным. – Извините, я не ожидал тут кого–то встретить, – отпустив меня, он бросил недовольный взгляд на свою секретаршу.

Мисс Эрроу недовольно поморщилась и извинилась одними губами. Вслух она ничего не сказала, слушая собеседника в трубке.

– Кажется, это ваше, – мистер Хилл протянул мне картину, которую тоже умудрился поймать.

Вот это реакция! Ну точно тигр! И я, маленький глупый кролик, опасно близко подобравшийся к его логову и попавший в когтистые лапы.

– Ваше, – лаконично ответила я и даже отступила на шажок, продолжая щуриться, да еще и сутулиться, поправляя выбившуюся прядь. – Это от мистера Каваны.

Я старательно не смотреть на биг–босса и говорила отрывисто и низко, чем заслужила удивленный взгляд мисс Эрроу.

– А… Угу, – озабоченно глянув на часы, Даррен Хилл направился к выходу, зажав подарок подмышкой.

Когда доводчик бесшумно затворил за ним дверь приемной, мне ужасно захотелось откинуться на стену и сползти по ней на пол прямо по проклепанному каретной стяжкой панно.

Я все еще не верила, что пронесло, и мужчина, с которым… Который… Ох! Он меня не узнал, и ладно!

«Вставай, размазня! Пора делать отсюда ноги!» – скомандовала себе, и в этот момент мисс Эрроу закончила разговор.

– Милочка, – обратилась она ко мне. – Обычно я не даю советов и не занимаюсь благотворительностью, но… – она вальяжно вышла из–за стола и остановилась передо мной, смерив взглядом. – Не думала, что Мистер Смерть держит рядом кого–то вроде вас, но отчего–то вы будите во мне сочувствие. Займитесь собой, приведите в порядок волосы и одежду. И, ради бога, смените очки, они вас откровенно уродуют. Не все потеряно, у вас приятные черты лица, но вы себя запустили совершенно. У вас еще есть шанс найти мужчину. Своего уровня, конечно, – она снисходительно улыбнулась.

Вот же гадина!

От возмущения я едва не подавилась воздухом, это надо же быть столь самодовольной особой! Да знала бы она только, каким мужчинам я могу нравиться, ее бы точно перекосило от зависти!

– Спасибо, учту. До свидания! – выпалила я и вихрем вылетела из приемной.

К сожалению, яростно хлопнуть дверью не позволил все тот же доводчик, медленно и раздражающе–тактично закрыв створку.

Он меня просто не узнал.

Без полотенца и Таиланда это была уже не я. Эта мысль билась у меня в голове, застилая все перед глазами.

Не помню, как спустилась на лифте, наверное, попрощалась с охраной. А теперь стояла, смотрела на башню и пыталась прийти в себя. Получалось плохо. Вообще не получалось. Он меня не узнал.

Да еще и слова секретарши.

Черт.

Захотелось решительно всё переиграть! На лицо – всё самое красивое, а лучше не экономить по обыкновению, а раскошелиться и забежать к визажисту, сделать профессиональный макияж. Такой, из серии – не видно совершенно, а лицо – словно тебе восемнадцать и ты ещё не знаешь, что такое стрессы на работе и провалы в личной жизни.

И к парикмахеру. Да, обязательно к парикмахеру. Мои волосы достойны лучшего ухода и… его прикосновений.

Вспомнила, как он собирал мои волосы в хвост и тянул на себя, заставляя двигаться в заданном ритме, запрокидывая мою голову так, чтобы иметь возможность целовать приоткрытый рот, захватывать его сладкую глубину.

«Угу, – засмеялось что–то противное и ехидное внутри, – тогда уж забеги по салонам – это вместо сна. Если найдутся мастера, готовые не спать вместе с тобой ради вау–эффекта».

Вздохнула мечтательно. Представила – небожитель из башни видит меня во всей красе. Говорит хрипло и сексуально: «Прекрасная незнакомка». От звуков низкого голоса у меня подгибаются ноги, и я практически растекаюсь лужицей. Он меня не отпускает, ведёт в свой кабинет. На глазах у его секретарши. И больше всего меня радуют ее округлившиеся глаза. Хотя в этот момент я бы их и не заметила вовсе.

О чём я вообще думаю? Ну что за дурында? Если бы я пришла на работу при параде, вся такая воздушная и красивая, игривая и сексуальная, то не факт, что Кавана столь спокойно на меня среагировал. Скорее, зажал бы в кабинете и бессовестно соблазнил. А я, взбудораженная эротическим сном, накрутившая себя воспоминаниями о жаркой ночи в Таиланде, быть может, поддалась.

Вздохнула. Надо брать себя в руки и идти работать. Разочарование собой придется как–то пережить. Никакая ты, Лиззи, оказывается и не запоминаемая. А документы сами себя не сделают.

Потащилась к своему компьютеру. Посмотрела на список дел – он меня отчего–то перестал радовать. Работать вообще не хочется. Ни капельки.

Поддалась искушению и, воровато оглядываясь на дверь начальника, набрала на клавиатуре имя, которое теперь знала.

Даррен Хилл.

О. Вот «О»!

Мощный. Красивый. Породистый.

Мистер Хилл на встрече с сенатором. Мистер Хилл на открытии детского медицинского центра. На Лазурном побережье. На борту собственной яхты. И еще ворох фотографий с мистером Безукоризненным.

Вальяжная отвлеченность. Холодный блеск глаз.

На фотографиях он выглядел ледяной бесчувственной идеальностью. И о край его накрахмаленного воротника рубашки можно было оцарапаться.

Внутри меня пылал огонь, а кончики пальцев подрагивали от желания и невозможности прикоснуться к мужчине мечты. Так вот, с кем меня свела судьба в жарком Таиланде.

Что он там, кстати, делал? Совершенно не его уровень.

Нет, гостиница была великолепной. Для меня. Даже для Десмонда Каваны она была хороша. Но мистер Хилл…

Это был, действительно, другой мир. Не просто больших денег и соответствующего пафоса. А мир неприлично больших денег и родословной, уходящей корнями в глубокое прошлое. Когда костюмы по цене, соизмеримой с месячным бюджетом небольшого города, воспринимались как само собой разумеющееся. А яхта, на которой выходишь в море не чаще пары раз в год, потому что просто нет времени – заурядность, не стоящая внимания. Такому проще купить себе отдельный остров, чем выбрать подходящую ему гостиницу.

Даже представить не могу, чем может дышать такой мужчина. Что он любит? Что доставляет ему удовольствие? Что будоражит кровь?

Пропасть между тем, что я видела, и тем, что было в Тае, слишком велика. Захотелось вернуться, подойти, взять за лацканы безукоризненного пиджака, впиться в губы жестоким поцелуем, взъерошить аккуратно уложенные волосы. Нарушить его идеальность. И снова ощутить, какой он на самом деле.

Безумный. Страстный. Дикий.

И удивительно чувствительный. Чувствующий.

Он…

Закрыла глаза, как наяву вспоминая горячечное безумие той ночи.

Длинные музыкальные пальцы, бегущие по обнажённому, открытому, разгорячённому телу. Губы, нежные и беспощадные. Они заставляют сходить с ума снова и снова, молить о пощаде… которой не будет. Ощущение, что я – драгоценный музыкальный инструмент, а он композитор, который сходит с ума от музыки моих стонов и не позволяет окончить партию, пока не посчитает нужным.

Нервно вдохнула, пытаясь удержать стон, щелкнула мышкой. И все–таки не удержалась, прошептала:

– Даррен.

Ещё один клик мыши. На фотографии – тут уж я зависла совсем – Даррен играет в шахматы.

Задумчивый, сосредоточенный, чуть выступающий из тьмы. Голова опущена на руки. Акцент фотограф сделал именно на них – прекрасных, сильных, красивых, с длинными пальцами, при виде которых моё чёртово тело наполнилось огнём и непристойными желаниями. И лежащую рядом с доской фигуру ферзя.

Я уже даже не пыталась призвать себя к порядку – просто не могла отвести взор. Не то, чтобы решаясь, но все же раздумывая о том, чтобы проникнуть в башню и увидеть его снова.

Облизала пересохшие губы и…

– Мистер Кавана?

Мой начальник, не отрываясь, смотрел на меня. И это хорошо еще, что стоял он, замерев, у своей двери и монитора не видел.

– Лиззи, – тихо и низко проговорил он. – С вами все хорошо?

И тут мне стало нестерпимо стыдно. Я листаю фотографии мужчины на рабочем месте и практически представляю секс с ним. Это же… позор просто!