Читать книгу «Презумпция невиновности» онлайн полностью📖 — Евы Львовой — MyBook.
image
cover

– Вы ничего не слышали про «Магический лицей»? – вопросом на вопрос ответил Мешков.

– Да вроде нет, – пожала я плечами.

– А между тем предприимчивый Стамболиди придумал еще один источник дохода – обучать юных прохвостов ловкости рук, – многозначительно заметил сотрудник музея. – Можете полюбопытствовать, если интересно. Расположен лицей на втором этаже нашего здания.

– Ну да, я видела учащихся. Они ужасно сокрушались, что Дина умерла.

– Еще бы они не сокрушились, – усмехнулся Мешков. – Я заставляю их учить цирковые традиции, а Дина только рассказывала про всякие там цирки «Дю солей». Все хотят стать братьями Сафроновыми или, на худой конец, профессиональными карточными шулерами. Да что я вам рассказываю, сами понимаете, чему могут научить так называемые профессионалы типа Муратова!

– Руслан Гасанович там тоже преподает?

– Муратов – тот еще преподаватель! Его предмет – практика карточных фокусов, надеюсь, вы понимаете, что это такое.

Мешков бросил беглый взгляд на старинные часы, красующиеся на его запястье, и торопливо добавил:

– Да, кстати, сейчас я буду закрывать музей, а ваша девочка прыгает на батуте. Батут все-таки тридцатого года выпуска, может не выдержать безудержного детского напора.

И, подхватив газету, музейный работник подпрыгивающей походкой воробья отбыл в сторону музейного входа.

– Иди, забирай нашу крошку, – тронула я за плечо кудрявого друга.

В ответ Борис загадочно улыбнулся и поменял опорную руку, подперев ладонью другую щеку. При этом он смотрел на меня осоловелыми глазами мало что понимающего человека, и я подумала, что ночевать, хочешь не хочешь, а придется ехать к нам, заодно Виктория познакомится с моей удивительной бабушкой.

* * *

На этот раз Вика пожелала сидеть сзади, а я уселась за руль, ибо Борька, как вы понимаете, был не в состоянии вести машину. Откинувшись на подголовник, кудрявый друг заливисто храпел, выводя носом замысловатые рулады. Звонок смартфона застал меня врасплох. Достав аппарат и убедившись, что это Митя, я как можно приветливее произнесла:

– Да, Митенька, что ты хотел?

– Я хотел узнать, сколько мне еще стоять возле твоей машины, – обиженно проговорил любимый.

– А что ты там делаешь? – удивилась я.

– Хочу тебя дождаться и взглянуть в твои бессовестные глаза.

– Митюш, езжай домой, я сегодня поеду на дачу, давно стариков не навещала, – извиняющимся тоном проговорила я.

– Ну что же, я чувствовал подвох! Ты меня бросаешь, да? Скажи прямо, я должен это знать!

– Ну что ты, солнце мое, я на самом деле еду к деду и бабушке, можешь позвонить и проверить. Я тебя очень люблю и бросать не собираюсь.

– Правда? – всхлипнул Митя.

– Честное слово, – отозвалась я.

Нажав на отбой, я тут же забыла про Митю и его страдания, погрузившись в раздумья и прокручивая в голове полученную информацию. Прежде всего стоит самой себе задать классический вопрос: кому выгодна смерть Дины Муратовой? И самой же ответить, что, во-первых, ее мужу. Хотя Муратов и мой подзащитный, но ведет он себя довольно странно и явно что-то недоговаривает. И приятель у него еще тот – Саша Ткачик. А ведь именно у Ткачика пронырливый Тайсон вытащил ключи от клетки с тиграми, что послужило причиной гибели дрессировщицы обезьян! И отчего уборщик клеток самым очевидным образом понукает техническим руководителем проекта? Не потому ли, что что-то знает о Муратове? Кроме того, стоит отметить, что в день смерти Варвары Белоконь в иллюзариум приходил журналист Ремизов – надо бы с ним встретиться и переговорить. Может, он заметил что-то интересное?! Затем – музейный работник. Мешков явно не в своем уме, при этом он чувствует себя обиженным и может сделать все, что угодно, вплоть до убийства своих обидчиков. Надо бы узнать, что делал Мешков во время происшествия, ибо его имя тоже произносили в числе прочих обладателей ключа от мансарды.

– Эй, здесь останови! – вдруг прозвучал за спиной требовательный голос Вики.

– Зачем? – с недоумением откликнулась я.

– Останови, мне надо!

Я притормозила на поросшей леском обочине, проехав подальше от валуна, на котором красовался траурный венок и шлем мотоциклиста, разбившегося на этом самом месте. Честно говоря, я думала, что девочке нужно в туалет. Но Вика, выскочив из машины, припустила обратно к надгробному камню и, остановившись от него на расстоянии вытянутой руки, достала мобильник и принялась щелкать камерой. Виктория снимала валун, в этом не было никаких сомнений! Толкнув локтем Бориса, я дождалась, когда он откроет глаза, проморгается и более-менее придет в себя, после чего указала на Вику.

– Смотри-ка, Борь, что это она делает?

– Фотографирует придорожные памятники, – с хрустом потянувшись, откликнулся приятель. – Все время просит остановиться у веночков, выходит и щелкает. Собрала уже целую коллекцию, такие дела.

– Ну и зачем ей это?

– А ты сама у нее спроси.

Наснимав место аварии неизвестного мотоциклиста во всех доступных ракурсах, девочка вернулась в машину и забралась на заднее сиденье.

– Вика, – осторожно начала я, трогаясь с места, – объясни, зачем ты снимаешь места чужих смертей?

– Я их коллекционирую, – с гордостью отозвалась румяная крошка и мило улыбнулась, отчего на щеках появились очаровательные ямочки.

– Зачем, Вика?

– По-моему, это круто. На месте смерти человека аура особенная. Я заметила – как будто дыхание перехватывает. Хочешь посмотреть, сколько придорожных могил я насобирала?

Девочка открыла фотогалерею и попыталась сунуть мобильник мне под нос, чтобы я смогла оценить экспонаты ее коллекции, но я сердито пробормотала:

– Я за рулем, не могу отвлекаться от дороги. А то мы вылетим в кювет, и нам поставят такой же камень.

– И что плохого? – удивилась Вика. – Наоборот, было бы здорово вот так вот разбиться, чтобы все проезжали мимо и говорили: «На этом месте кто-то погиб». Умереть не трудно. Кроме того, я поняла одну важную вещь – мертвым быть значительно лучше, чем живым.

– Это еще почему? – насторожился Борис, прислушиваясь к возне на заднем сиденье.

– Все тебя любят, – захлебнулась восторгом девочка, – все раскаиваются, что при жизни мало уделяли тебе внимания, и могила у тебя похожа на цветник. Вот Наташка умерла, и папа на ее могиле бывает чаще, чем в моей комнате.

Внезапно меня накрыло волной странного запаха, сладковатого и одуряющего одновременно.

– Борь, чем это пахнет? – тихо спросила я, приоткрывая окно.

– Не открывай, меня продует, – капризно закричала Вика.

– По-моему, это эфир, быстро съезжай на обочину, – приказал Борис, и я, задыхаясь, включила поворотник и скатилась в кювет.

Выскочив из машины, я опустилась на корточки и так сидела, вдыхая сосновый воздух полной грудью. Немного отдышавшись, я огляделась по сторонам и увидела Бориса, отчитывающего Викторию.

– Ты что же это делаешь, маленькая мерзавка? – орал мигом протрезвевший Джуниор, ухватив девочку за хрупкое плечо и потряхивая в такт словам. – Тоже мне, анестезиолог выискался! Где ты взяла эфир?

– В музее, в служебном кабинете на полочке стоял, – невозмутимо ответила Вика. И тут же заплакала, истерично крича: – Ты все испортил! Мы уже почти врезались в дерево! Так было бы круто – разбившийся «Форд» с тремя телами! Сейчас бы уже люди вокруг толпились, а так проезжают мимо, и никому нет до нас дела.

– Это какой-то ахтунг! – простонал кудрявый друг, оборачиваясь ко мне. – Ты как, Агата? Жива?

– Да вроде бы, – прошелестела я запекшимися губами. – Воняет-то как!

– Еще бы не воняло, Вичка вылила весь эфир на сиденье!

– Подумаешь, эфир! – хмыкнула девчонка, прекращая истерику так же внезапно, как начала. – Запах даже приятный, представь себе, что у тебя такой освежитель воздуха.

– Виктория, прибереги свои фокусы для дома, – снова пошел в атаку Борис. – Вернешься в Питер, там и чуди. Пусть папа с тобой разбирается. Ладно, Агата, садись за руль, а то к утру не доедем.

Остаток пути мы проделали без приключений, ибо Борька перебрался на заднее сиденье и глаз не спускал со своей питерской родственницы.

* * *

Заслышав шум мотора, бабушка вышла к воротам.

– Агата, девочка, вот неожиданность! Ого, да ты не одна, – обрадовалась Ида Глебовна, обнимая сначала меня, а затем раскрывая объятия Устиновичу-младшему. – Здравствуй, Боренька, рада тебя видеть. А кто же с тобой такой симпатичный?

– Это Вика, она у нас гостит, – мрачно пояснил Джуниор.

– Отлично, – кивнула бабушка. И, улыбнувшись Вике, представилась: – Меня зовут Ида Глебовна. Веди, Агата, гостей в дом. Сейчас будем ужинать. Владлен как раз вернулся с рыбалки.

В последнее время дед мнил себя страстным рыбаком. С вечера он трудолюбиво копал червей, чтобы с первыми лучами солнца отправиться на озеро, но непременно утреннюю зорьку просыпал и ехал ближе к обеду. Усаживался с удочкой на берегу и впадал в рыболовный транс. Время от времени клевало. Дед маленьких рыбок отпускал, а больших складывал в майонезную банку, которую горделиво привозил домой и ставил у крыльца для соседской кошки Муськи. Вот и сейчас банка с рыбешками стояла на крыльце, и, заметив ее, Вика подозрительно оживилась.

– У вас тут красиво! – улыбнулось дитя, косясь на плотвичку. – Можно я немного погуляю?

– Конечно, деточка, – охотно согласилась бабушка. – Мы позовем тебя, когда все будет готово.

Дед вышел из душа, отдуваясь и фыркая. Синее полотенце свисало с могучей дедовой шеи, банный халат был небрежно запахнут, и из-под него виднелись голые ноги в домашних тапочках.

– Ого, да у нас гости! – встрепенулся он, наткнувшись в коридоре на Джуниора. – Приветствую, Борис! Похоже, намечается партийка в преферанс. Ты как, поддержишь компанию?

– Можете не сомневаться, Владлен Генрихович, – солидно отозвался кудрявый друг, пожимая жесткую дедову ладонь.

– С Борисом приехала славная девочка, зовут Виктория, – предупредила бабушка. – Так что смени халат на приличную одежду.

– Само собой, я как раз собирался переодеться, – откликнулся дед, направляясь к двери в спальню. – Борь, проходи в гостиную, располагайся, я скоро приду и расскажу о сегодняшней рыбалке. Клевало – только держись.

– Видел я ваш улов, – сдержанно ответил кудрявый друг, не разделяя восторга рыболова.

Дед удалился в свою комнату, а Джуниор, всегда любивший у нас гостить, все продолжал топтаться у дверей. Приятель выглядел озабоченным. Должно быть, происшествие с эфиром не давало ему покоя и наводило на тяжкие размышления.

– Э-э, Агатка, – отозвав меня в уголок, зашептал приятель. – Ты бы поговорила с бабушкой насчет Вички, а то она меня того. Пугает.

– Я и сама собиралась, – призналась я. – А кто такая Наташка, которая умерла?

– Викина сестра-близняшка, погибла три года назад.

Нетерпеливый звонок в дверь прервал наши перешептывания. Бабушка вышла из кухни и отправилась открывать, выкрикивая на ходу:

– Иду, иду, сейчас открою!

Должно быть, она думала, что это Вика, но в дверях стояла хозяйка соседской кошки Муськи, заглянувшая за угощением для своей любимицы.

– Ну, где же рыбка? – игриво спросила она. – Мусечка заждалась.

– Да там же, где и всегда, банка на крыльце стоит, – отозвалась бабушка.

– Там нет ничего, – пожала плечами женщина.

– Ну что ты, Ларочка! Ты просто не заметила. Идем, вместе посмотрим, – увлекая соседку за собой, вышла во двор Ида Глебовна.

Мы с Борькой переглянулись и, томимые тяжелыми предчувствиями, двинулись следом за женщинами. Банки с рыбешкой и в самом деле на крыльце не оказалось.

– Может, Вика взяла? – осторожно предположила я.

– Да ну, Агата, зачем ей? – с недоумением взглянула на меня бабушка.

Однако я-то знала, что девочка эта не так проста, как кажется на первый взгляд. Повернувшись лицом к саду, я пронзительно крикнула:

– Ви-ик! Ви-ика! Ты где?

У беседки зашуршали кусты, и мы с Борисом устремились туда. Бабушка за нами еле поспевала, за ней семенила соседка. Первым к беседке подбежал Борис. Он остановился как вкопанный перед увитым плющом входом, и мне пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть через его плечо и увидеть Вику. Девочка сидела в глубине беседки и, держа перед собой садовые ножницы, сосредоточенно обстригала плотвичке плавники. Рыбка извивалась в детских руках, но Вика, насупив рыжие бровки, продолжала свое дело. Остальные рыбки конвульсивно дергались в тазу с водой, уже лишенные средств передвижения.

– Что ты делаешь? Немедленно прекрати! – страшным голосом проговорил Борис.

– Я провожу эксперимент, – бесстрастно откликнулась девочка, продолжая кромсать рыбку.

– Господи, какой кошмар! – в ужасе всплеснула руками соседка, добравшаяся до беседки последней. – Рыбки живые, им больно!

Ида Глебовна, внимательно наблюдавшая за девочкой из-за моей спины, раздвинула нас с Борькой в стороны и подошла к Вике. Забрав из рук девочки ножницы, бабушка ласково проговорила:

– Пойдем-ка, Виктория, поужинаем, а потом поиграем. Ты любишь тесты?

– Смотря какие, – сморщила курносый нос девочка. И сердито потребовала: – Верните ножницы, я еще не закончила. Я все привыкла доводить до конца.

– Это похвальное качество, но ножницы я тебе не верну, – твердо проговорила бабушка, подхватывая таз с покалеченной плотвичкой и устремляясь из беседки прочь.

После долгих уговоров соседка все же согласилась забрать рыбу Муське, хотя долго охала и ахала, удивляясь детской жестокости. Выглянувший на шум дед бросил короткий взгляд на таз, затем внимательно посмотрел на бабушку, и они друг друга поняли без слов. Но виду никто из них не подал – Ида Глебовна как ни в чем не бывало распахнула двери гостиной и проговорила:

– Прошу всех к столу, а потом мы с Викторией вас покинем – у нас неотложные дела.

Борька оптимистично улыбнулся – дескать, теперь-то все будет хорошо, – и подмигнул мне круглым серым глазом.

* * *

На ужин бабушка приготовила утиную грудку под сырным соусом, которую кудрявый друг умял за пять секунд. Дед неторопливо работал ножом и вилкой, время от времени внимательно поглядывая на Вику. Девочка лениво ковырялась в тарелке, бормоча себе под нос: «Как вы только едите такую гадость» и старательно не замечая страшных глаз Бориса, которыми тот призывал ее к порядку. И только бабушка делала вид, что ничего не случилось. Она весело рассказывала об их с дедом поездке в Тунис, откуда они недавно вернулись. Доев, дед сдержанно поблагодарил и поднялся из-за стола, чтобы уйти к себе в кабинет – по напряженному виду Бориса он понимал, что гостю не до преферанса. Ида Глебовна тоже отодвинула тарелку и сказала:

– Чай через полчаса, а сейчас мы с Викторией вас покинем.

– Чего вы ко мне прицепились? – взбрыкнула девочка. – Не хочу я никуда идти, мне и здесь хорошо!

– И все-таки ты сейчас доешь и пойдешь со мной, – жестко проговорила бабушка, и в голосе ее послышались стальные нотки.

Вика удивленно посмотрела на подтянутую хозяйку дома, которая внезапно из приветливой старушки превратилась в суровую даму, и послушно поднялась из-за стола.

– Ты меня прости, Агатка, – покаянно повесил голову Борис, как только мы остались одни. – Я даже представить себе не мог, что у Вики есть пузырь с эфиром.

– Да ладно, забудь, – отмахнулась я. – Меня занимает другое. Вика сказала, что взяла пузырек в музее. Зачем Мешкову понадобился эфир?

– Понятия не имею, – безразлично откликнулся Борис. И озабоченно добавил: – Интересно, что скажет твоя бабушка?

– Ничего хорошего не скажу, – раздался голос Иды Глебовны. Бабушка перешагнула порог комнаты, плотнее прикрыла за собой дверь и, внимательно глядя на Бориса, спросила: – Борь, припомни, у девочки были травмы?

– Психологические? – уточнил Джуниор.

– В том числе, – согласилась Ида Глебовна.

– Ну-у, вообще-то три года назад их семью грабили.

– И-и?

Устинович-младший сокрушенно покачал головой и, понизив голос, продолжил:

– Что-то у грабителя пошло не так, Вику и ее сестру Наташу он взял в заложники, и девочки сутки просидели с бандитом в ванной. Вика говорит, они с ним даже подружились. Сами понимаете – стокгольмский синдром. А потом ворвались спецназовцы и вынесли парню мозги.

– Прямо при девочке? – тихо спросила бабушка.

– Ну, а как еще? – хмыкнул Борька. – Перед тем как умереть, грабитель успел пару раз выстрелить. Наташа умерла на месте, а Вика полгода провалялась в больнице с травмой головы. С ней занимались психологи, пытались устранить последствия шока, но, похоже, все псу под хвост.

– Значит, все-таки были травмы, – вздохнула бабушка. – И физическая и психическая. Сейчас мы закончим с тестами, а потом надо будет обследоваться – сделать томографию и ЭЭГ. Есть кому девочкой заниматься?

– Ида Глебовна, тут такое дело, – почесал затылок Борис. – Грабитель оказался любовником матери девочек, и матушку Вики привлекли за соучастие. Дали пять лет колонии общего режима. Так что теперь Викин отец растит дочку один, часто мотается по командировкам, и ему особенно некогда разъезжать с Викой по врачам.

– Некогда, а надо, – поджала губы бабушка. – Скажи спасибо, что я свободна. Я посмотрю, что можно будет сделать. Думаю попробовать терапию сказкой, можно включить в программу реабилитации игровые приемы. Ну и, конечно же, проведем полное обследование головы. У меня есть хорошие знакомые в Филатовской больнице, думаю, с этим не будет проблем.

– Ида Глебовна, я ваш должник! – горячо заговорил Борис, с благодарностью глядя на бабушку. – Думаете, я не вижу, что с Вичкой что-то не так? Я и сам хотел ей помочь, только мне некогда.

– Понятно, все очень занятые люди, – откликнулась бабушка. – Ладно, пойду, время теста заканчивается. Посмотрим, что там Вика нарисовала.

Ида Глебовна вышла из комнаты, а я вытряхнула из сумки блокнот и открыла на той странице, где записывала беседу с клиентом. Борис пробежал глазами записи.

1
...