– Понимаю, но думаю, что решить подобный вопрос вам просто необходимо, – не удержавшись, высказался Шатун. – Уж простите, что со своим уставом, да в чужой монастырь, но ежели кому и растить детей, то первым делом тому, кто родине честно служит. Чтоб потом было кому его сменить.

– А сами что же? Сказали-то очень правильно, но про семью и словом не обмолвились, – мягко упрекнул Руслана офицер.

– Так не успел, – развел Шатун руками. – Сперва учился, потом, опять учиться отправили, а после вообще убили. Да и было мне о ком прежде заботиться. Мать да две сестренки младшие.

– Приношу свои извинения, – церемонно ответил Рязанов, сообразив, что влез не туда.

– Бог простит, – кивнул Руслан.

– Дозвольте еще один личный вопрос, раз уж разговор такой зашел?

– Извольте.

– Я еще ни разу не видел, чтобы вы улыбались. Отчего?

– Не получается, – вздохнул Руслан, ткнув пальцем себе в щеку. – Мышцы сильно посекло. Больно становится, и вместо улыбки оскал какой-то выходит. Таким только врагов пугать.

– Я так и подумал, – кивнул Рязанов с заметным облегчением. – Что ж. Милости прошу, – широким жестом указал он на крыльцо небольшого двухэтажного дома. – За багаж не извольте беспокоиться. Все в ваши комнаты отнесут. А коней ваших я велел на нашу гарнизонную конюшню определить. Там за ними присмотрят. Только конюхам после по полтине за работу дадите, и ладно.

– Это само собой, – быстро кивнул Руслан, понимая, что все сделано правильно.

Едва поднявшись на крыльцо, они были встречены пожилой, но весьма энергичной женщиной ниже среднего роста. Подвижная, словно ртуть, она словно не могла устоять на месте. Завидев графа, та всплеснула руками и, подпрыгивая, словно мячик, зачастила:

– Михал Сергеич, ну разве ж можно так-то, голубчик? Который день уж по горам этим проклятым носишься. Не мальчик, чай. Неужто кого помоложе да чином помладше нету?

– Уймись, Глафира Матвеевна, – улыбнулся граф, обнимая ее. – Сама знаешь, служба у меня такая. Вот, познакомься. Это Ростовцев, Руслан Владимирович. Сослуживец мой. Погостит пока у нас.

– Милости просим, сударь, – отпустив графа, вежливо поклонилась женщина. – Я тут при его сиятельстве заместо экономки служу. Так что, ежели чего надобно, разом меня зовите.

– Благодарствую, Глафира Матвеевна, – поклонился Руслан в ответ.

– Да господь с вами, сударь. Матвеевной кличьте, и ладно, – отмахнулась женщина и тут же куда-то унеслась, только подол мелькнул.

– Шустрая дама, – усмехнулся Руслан.

– Глафира в доме нашем всю жизнь служит. Как пришла с супругой моей, так и осталась, – грустно улыбнулся Рязанов. – Иной раз и не знаю, кто в доме хозяин. Я или она. Но вы не беспокойтесь, Руслан Владимирович. Уж чего-чего, а порядок у нее настоящий, можно сказать, армейский. Идемте, покажу вам ваши комнаты.

Как оказалось, гостевые комнаты находились на втором этаже, через кабинет от личных покоев хозяина. Руслану отвели две комнаты. Спальню и что-то вроде малой гостиной. Оглядев полученные апартаменты, Шатун с интересом пощупал матрас на кровати, оказавшийся натуральной периной, и, оглядев в небольшое зеркало собственный вид, мрачно проворчал:

– Блин, придется с самого начала начинать. Не в рубище же этом ходить.

Дождавшись, когда хозяин позовет его в столовую, Руслан задал волнующий его вопрос по поводу внешнего вида. Понимающе кивнув, штабс-капитан на короткое время задумался, после чего медленно, с расстановкой проговорил:

– Признаться, я в некотором замешательстве. Одевать вас в партикулярное платье будет несколько неправильно. Как ни крути, а вы офицер. Пусть и не нашей армии. Но и в форму вас одеть я пока не имею права.

– А могу я одеться, к примеру, в офицерский френч, но без знаков различия? Или в ту же черкеску? Это не будет нарушением каких-либо правил?

– Пожалуй, что и нет, – чуть подумав, кивнул Рязанов. – Завтра дам вам провожатого из своего десятка. Он покажет, где лучше приобрести нужное.

Руслан решил принять соломоново решение. У портного он заказал френч, вроде тех, что были модны в сороковых годах двадцатого века. А на базаре приобрел черкеску, шелковую рубашку и отличные хромовые сапоги. На обновки у него ушли почти все деньги, вырученные от продажи казакам коня и оружия. Так что пришлось попытаться ускорить продажу всего остального. Но казак, выделенный ему в проводники, посоветовал не торопиться.

Как оказалось, вопросом этим занимался хорунжий. Тот самый обладатель роскошного баса. Он и попросил сопровождавшего парня казака передать, что все будет сделано как надо, и главное, не спешить. На вопрос Руслана, с чего вдруг такая милость, казак удивленно хмыкнул и, расправив усы, ответил:

– Так вы ж, ваше благородие, к нам по-людски отнеслись, нешто мы станем злом платить. И мерина, и оружие по нашей цене отдали и не поморщились. Мы такое не забываем. Да и побратима нашего от абреков спасли. Там, у знахарки. Вон, и в одежду нашу одеться не брезгуете, – закончил казак, кивая на узлы с обновками.

– Благодарствую, – вежливо кивнул Руслан в ответ. – А скажи, Андрей, где тут можно кузнеца толкового найти и литейщика. Желательно, чтобы оружейники были.

– Есть такой, – подумав, медленно, словно нехотя кивнул казак. – Но вы уж, сударь, не обессудьте, только дело с ним иметь сложно. Тяжелый он человек, хоть и мастер, каких поискать.

– Ну, мне с ним детей не крестить, – хмыкнул Руслан. – А то, что мастер, так мне такой и нужен. Сведешь?

– Сегодня поздно уже. А завтра чего ж не свести? Сведу, – махнув рукой, согласился казак.

Утром следующего дня, едва проглотив поданный Матвеевной завтрак, Руслан сгреб все оставшееся оружие и, прихватив трофейные револьверы, найденные им в переметной суме турка, поспешил к мастеру. Кузнец оказался таким, как их рисуют на картинках и описывают в романах. Невысокого роста, широкоплечий, с могучими руками, заросшими густым черным волосом. Широкая, коротко подстриженная борода, густые черные волосы с проседью и огромные, словно лопаты, ладони в старых ожогах.

Поздоровавшись, Руслан с ходу вывалил на стол свой трофей и попросил мастера оценить его. Бросив на оружие короткий взгляд, кузнец презрительно хмыкнул и, пожав могучими плечами, прогудел:

– Ты б, барин, лучше все это на базар снес, чтобы не позориться. Тут не оружие, а названье одно.

– Знаю, что все это не великой ценности, но ведь это только начало, – хмыкнул Шатун в ответ.

– Клинки перековки требуют. А ружья… – кузнец не глядя выдернул из кучи один ствол и, быстро осмотрев замок, продолжил: – Ружья так вообще переделывать надо. Только и добра, что стволы не сильно изношены.

– Сколько за все дашь? – не унимался Руслан.

– Трешку. Или на базар неси, – отмахнулся кузнец.

– Митрич, ну ты совесть-то поимей, – не удержался казак. – Человек к тебе с добрым делом, а ты…

– А ты меня не совести, – рыкнул кузнец в ответ. – Одно дело, самому клинок ковать, и совсем другое, переделывать. Трешка и весь мой сказ.

– Добро. Пусть так, – остановил Руслан разгоравшийся спор. – У меня и вправду есть к тебе серьезное дело, мастер.

– А к чему тогда это все? – удивленно кивнул мастер на разложенное оружие.

– Ну, с чего-то разговор начать надо было, – развел Шатун руками.

– И что за дело? – заинтересованно уточнил кузнец, складывая громадные руки на широченной груди.

– Вот смотри, – начал Шатун, вытаскивая из кармана лист бумаги, на котором успел набросать эскизы всего нужного. – Это вроде стаканчиков из латуни с дырочкой в днище под капсюль. Вот здесь закраина. А вот это ты не глядя сделаешь, – зачастил он, тыча пальцем в эскизы.

– Погоди, барин. Не так быстро, – осадил его кузнец.

– Зови меня Русланом. Ну, или Шатуном. Так проще, – отмахнулся парень, пытаясь вернуться к делу.

– Это за что ж тебя так-то? – удивился кузнец. – Шатун зверь опасный. Злой. От такого добра не жди.

– Было дело, сослуживцы окрестили, – отмахнулся Руслан. – Так вот. Это самое главное, что мне нужно. Я вот тут принес с собой, для образца, – частил он, доставая из сумки трофейный револьвер. – Вот смотри. Здесь все сделано под капсюль. А я хочу сделать так, чтобы патрон был с порохом, капсюлем и пулей, един. В одной гильзе. Для этого нужно вот этот барабан переделать. Сумеешь?

– Один в один, под пять патронов? – задумчиво уточнил кузнец.

– Да.

– Дай глянуть.

Забрав револьвер, кузнец отошел к окну и, вертя его в руках, принялся что-то тихо бубнить себе под нос. Пару раз щелкнув курком, он оценивающе посмотрел на парня и, огладив бороду, спросил:

– Думаешь, будет стрелять?

– Обязательно будет, – решительно кивнул Руслан. – За границей такое оружие уже пытаются сделать. Да только не получается у них пока.

– А у тебя, значит, должно получиться? – иронично усмехнулся кузнец.

– Ну, если ты свое дело правильно сделаешь, получится, – спокойно кивнул Руслан, глядя ему в глаза.

– Ты никак в умении моем сомневаешься? – изумился кузнец.

– Так я тебя в первый раз вижу, – не остался парень в долгу. – Слова ведь, сам знаешь, стоят не дорого.

– А что об этом скажешь? – с лукавой усмешкой спросил кузнец, отдавая ему револьвер и снимая с полки клинок без рукояти.

– Неужто сам булат ковать умеешь? – охнул Руслан, едва рассмотрев муаровый узор на клинке.

– Молодца. Сразу понял, – одобрительно прогудел мастер. – Верно. Сам кую. Так что, видишь теперь, что железки твои мне без надобности?

– Так ведь я сразу сказал, что это только для затравки, – пожал Шатун плечами. – Так что, возьмешься за работу?

– Тут вот какое дело, – задумчиво посмотрев на револьвер, ответил мастер. – Не люблю я чего-то переделывать. Ежели уж так приперло, давай тебе такой же, но с твоим барабаном сделаю. Только сам. Все. От начала и до конца. А по размеру один в один будет.

– И сколько за работу возьмешь? – задумался Руслан, вспомнив, что коней еще не продали.

– Не дороже денег, – лукаво хмыкнул кузнец. – Не боись, Шатун. Лишнего не попрошу.

– Да дело не в излишке. Был бы я богат, так за границей бы сразу заказал нужное, – вздохнул Руслан, нехотя признаваясь в собственной бедности.

– Сговоримся, – отмахнулся мастер. – Оставляй револьвер. И железо это тоже оставь. В переплавку пойдет. А через пару седмиц заходи. Глянешь, что получилось.

* * *

Всю следующую неделю Руслан потратил на то, чтобы собрать и сделать себе амуницию, хотя бы отдаленно напоминающую ту, что была у него во время службы. Ременно-плечевая система, ранец из толстой воловьей кожи, аптечка, в общем, все, что может пригодиться спецназовцу или, по-местному, пластуну в лесу. С интересом глядя на его приготовления, сопровождавший парня Андрей только крякал да усы подкручивал, не решаясь спросить, что к чему.

Заметив его мучения, Руслан улучил момент и, прогуливаясь с казаком по базару, осторожно предложил:

– Андрей, ты никак спросить чего хочешь?

– Да как сказать, ваше благородие, – смутился казак.

– Как есть, так и говори, – пожал Шатун плечами.

– Непонятно мне многое, – решился Андрей. – Вот, к слову сказать, ранец этот ваш. Зачем? Сидор-то солдатский и полегче, и поудобнее будет.

– Ну, это как посмотреть, – понимающе кивнул Руслан. – На первый взгляд да. Он и легче, и проще, и дешевый. А ежели его к делу приладить, то с сидором так не получится. Вот смотри. Пришла весть, что абреки куда-то в набег отправились, и решили вы им засаду устроить. А засада это что?

– Ну, это смотря где, как и когда, – моментально включился опытный боец.

– Хорошо. В лесу, где дорога проходит. Ну, чтобы от места, куда они идут, их отрезать. Верхом не получится. Сам знаешь, как кони иной раз выдать могут.

– Это да, – вздохнув, кивнул казак.

– Вот. Приехали вы на место, коневоды коней увели, а остальным придется по кустам прятаться, чтобы врага поближе подпустить. Так?

– Так.

– А теперь смотри. Лежишь ты с ружьем. Абрека ждешь. На траву его не положишь, потому как она сырая может быть. Значит, порох отсыреет и придется перед выстрелом свежего на полку досыпать. Или капсюль менять. А это лишнее движение, которое абреки заметить могут. Да и руки устанут, все это время ружье держать. А с ранцем, положил его перед собой, ружье на него, и жди себе. Пришло время, и поднимать не надо, навел ствол да стреляй. Ранец крепкий, выдержит.

– Ловко, – задумчиво усмехнулся казак.

– Или другой случай. Надо тебе куда вверх дотянуться, а подставить и нечего. А тут ранец подсунул, на него оперся да подпрыгнул. Стоять на нем не получится, как-никак кожа. А вот как опору на короткое время вполне использовать можно. Ну и последнее, сам сказал. Кожа там толстая, крепкая. Ежели в перестрелке, на грудь его перевесил и воюй. Пулю с дальнего расстояния он спокойно удержит.

– Ишь ты. Наука, – удивленно протянул Андрей, привычным жестом подкручивая усы, что обычно делал в минуты задумчивости. – А кузнецу ты чего заказал? Я ж видел на той картинке. Там много всякого было.

– Вот пойдем забирать, сам все увидишь, – хмыкнул Руслан. – А ежели без шуток, то заказал я лопатку малую, топорик и ножи метательные. Кинжалы у меня из трофеев остались.

– Да ты никак воевать с кем собрался, ваше благородие? – удивился казак.

– Я, Андрей, офицер. И ничего другого, кроме как родине служить, не умею, – помолчав, тихо выдохнул Шатун. – Почитай всю жизнь тому учился. Не выйдет из меня ни купца, ни ремесленника.

– Так ты что ж, ваше благородие, из наших? Из казаков будешь? – вдруг оживился Андрей.

– Нет. Кровей казацких у меня нет, – качнул Шатун головой. – Я скорее из служилого сословия, – пояснил он, припоминая отца инженера.

– Добре, – одобрительно кивнул казак.

Они вернулись домой, и Руслан засел в своей комнате за очередное рукоделие. Требовалось сшить из кожи несколько разных подсумков со съемным креплением, чтобы иметь возможность менять их по мере необходимости. Зачем все это было нужно, он, откровенно говоря, и сам плохо понимал. Просто привык, что вся нужная амуниция всегда под рукой. Да и кто знает, что там будет дальше.

Не получится у Рязанова уговорить начальство взять странного пришельца на службу, и придется в срочном порядке уходить из города. Так, по крайней мере, не придется исчезать с голыми руками. За этими мыслями и занятием его и застал вернувшийся домой штабс-капитан. Вежливо постучав и дождавшись приглашения, он вошел в комнату и, с интересом оглядев Русланово изделие, удивленно покачал головой:

– Даже предполагать не возьмусь, зачем вам это все надобно.

– Для перехода дальнего по лесам, да для боя, – пожал Шатун плечами. – А вы, Михаил Сергеевич, с новостями или так, проведать зашли?

– Ну, кое-какие новости уже имеются, – едва заметно улыбнулся Рязанов, устало присаживаясь на предложенный стул. – Его высокопревосходительство, генерал граф Татищев, выслушав вашу историю, пришел к мнению, что человек ваших умений и знаний нашей службе и самой пригодится. И велел мне предложить вам службу проходить в здешних местах. Чтоб значит, в столице вас особо не показывать и лишнего внимания к вам не привлекать. Что скажете?

– Неужели поверил, что такое может быть? – удивленно покрутил Руслан головой.

– Ну, как я уже говорил, подобные случаи нашей службе известны, – спокойно улыбнулся Рязанов в ответ. – Да и слишком много косвенных свидетельств тому, что человек вы не от мира сего, уж простите великодушно. Как уже говорилось ранее, начиная от глаз и заканчивая ростом. Вроде каждый такой фактик, сам по себе, не много и значит, но все вместе, у одного человека, уже серьезный аргумент. Но вы не ответили на мой вопрос.

– Если позволите, я задам несколько вопросов, для уточнения, – подумав, спросил Руслан.

– Конечно. Извольте.

– Кем я в вашей службе буду?

– Это еще толком не решено.

– Сомневаетесь? – тут же отреагировал Шатун.

– Нет. Дело не в сомнениях. Просто мы не знаем ваших умений и знаний, а вам не известно толком, как мы тут дела ведем. Так что пока побудете рядом со мной, а дальше будет видно.

– Логично, – задумчиво кивнул Шатун. – А что по статусу? Кем вы меня представите? Уж простите, но слуга из меня плохой, – жестко добавил он.

– Господь с вами, – тихо рассмеялся штабс-капитан. – Вы на прежней службе кем были?

– Лейтенант.

– Значит, у нас подпоручика получите. А это и статус, и звание, и чин, и содержание от казны. Хотя, должен признать, последнее не шибко велико.

– Ну, не с моей рожей светские балы устраивать, – иронично хмыкнул Шатун. – На житье да пропитание хватит, и ладно. А там придумаю что-нибудь.

– И что же вы придумать можете? – тут же подобрался Рязанов.

– Свел я тут знакомство с кузнецом одним. Посмотрим, что он из моего заказа сделать сумеет. А там видно будет, – подпустил Шатун туману.

– Это вы про револьвер под единый патрон? – ничуть не смущаясь, уточнил штабс-капитан.

– Угу, – так же спокойно кивнул Руслан.

Ему с самого начала было понятно, что приданный ему проводник будет в обязательном порядке докладывать начальству о каждом его шаге, так что и не собирался возмущаться по этому поводу. Понятно, что такого мутного пассажира без пригляда никто не оставит.

– Думаете, получится? – с интересом спросил Рязанов.

– Должно, – решительно кивнул Шатун. – Особо сложного там ничего нет. Главное, точность отливки и шлифовки.

– И что, за границей действительно пытаются такое сделать? – не унимался штабс-капитан.

– Да. Фирма Лема, известная своим оружием, делает такие попытки. За океаном, в САСШ, тоже пытаются.

– Вот что, Руслан Владимирович, – помолчав, решительно заявил Рязанов. – Я настоятельно прошу вас после ужина пройти ко мне в кабинет и написать все, что вы помните о разработках нового оружия в нашем времени. Это весьма важно.

– Появились разговоры о турецком походе? – поинтересовался Руслан, повергнув офицера в откровенный шок.

– Откуда вы… как?.. О господи, вы же говорили, что многое помните о нашем времени, – почти простонал он, схватившись за голову. – Вот ведь дурень. Рутина заела.

– Не расстраивайтесь, Михаил Сергеевич, – попытался утешить его Шатун. – Время еще есть. Завтра, с вашего позволения, я с утра засяду в кабинете и опишу все, что помню об этой войне и ее последствиях. Думаю, оружие пока потерпит. Вы только бумагу и перья прикажите приготовить.

– Все будет, голубчик. Вы только опишите. Подробнейше опишите. Сие архиважно, голубчик, – закивал штабс-капитан так, что Руслан испугался, как бы он себе шею не повредил. – И еще, – продолжил Рязанов, – очень вас прошу пока свои придумки особо посторонним не раздавать. За кузнеца не беспокойтесь. Человек он надежный, проверенный. Заказ свой заберете и хватит пока.

– Увы, Михаил Сергеевич, не получится. Мне еще винтовка нужна. Из ваших ружей стрелять, только время терять. Но делать буду только для себя. А с кузнецом вы уж сами этот вопрос оговорите, – упрямо качнул Руслан головой.

– А ружье-то вам зачем? – удивился Рязанов. – Вы, Руслан Владимирович, офицер. Ваше дело думать, а не шашкой махать. Для этого у вас приданные казаки имеются.

– А если получится, как с тем турком? – иронично поинтересовался Шатун. – Казаки его в другом месте ловят, а он тут, рядышком нарисовался. Как тогда быть?

– И не поспоришь, – смущенно буркнул Рязанов.

– К тому же моя выучка похлеще выучки всех ваших бойцов будет. Так что иной раз придется и самому в драку влезать. И дело тут не в том, что я лучше или умнее вас всех, вместе взятых. А в том, что меня учили тому, что собиралось и систематизировалось долгие годы.

– Понимаю, – задумчиво кивнул Рязанов. – Вот, к слову, и еще дело вам будет. Станете казаков наших обучать.

– Ну, их учить, только портить. Хотя кое-что показать им я, конечно, смогу, – задумчиво протянул Руслан. – Но я бы предложил вам другое.

– И что же? – заинтересовался штабс-капитан.

– Я бы на вашем месте собрал по округе сирот и начал их обучать.

– Чему? – не понял Рязанов.

– Всему. От грамоты до рукопашного боя. Набрать ребят лет четырнадцати-пятнадцати, и через три-пять лет у вас будет своя боевая команда, обученная именно для ваших дел.

– Дорого, – подумав, скривился штабс-капитан. – Но идея, безусловно, здравая. Стоит подумать.

– Вот и подумайте. Лично я считаю, что, занявшись этим делом, вы получите больше выгоды, чем потерь.

– И в чем же выгоды? – задумчиво поинтересовался Рязанов.