Цитаты из книги «Черный обелиск»

Не пренебрегайте великой мудростью церкви. Это единственная

на церковной службе в окопах, я очень часто слышал моления о победе нашего оружия. Как вы думаете, Христос стал бы молиться о победе галилеян над филистимлянами?

а вы не находите, что ставить человеку в вину его молодость – самое неубедительное возражение, какое можно придумать?!

Вся суть в мундире, говорил Валентин Буш после второй бутылки Иоганнисбергера, в то время как Эдуард Кноблох все больше предавался меланхолии и мечтам о мести, – только в мундире. Отними у военных мундир – и не найдется ни одного человека, который захотел бы стать солдатом.

Генрих Кроль принадлежит к той породе людей, которые никогда не сомневаются в правоте своих взглядов, – это делает их не только скучными, но и опасными. Из них и состоит та меднолобая масса в нашем возлюбленном отечестве, которую можно вновь и вновь гнать на войну.

жить это к жизни, так оно и идет – волна за волной, поколение за поколением, и ни одно не в состоянии хоть чему-нибудь научиться у другого.

когда мы действительно что-то начнем понимать, мы уже слишком стары, чтобы прило

Достаточно расширить сферу восприятия одного из органов или развить новый – и мир изменится, изменится и понятие Бога.

Георг сует золотую монету в карман куртки. – Все, что пережито и прошло, становится приключением! До чего отвратительно! И чем страшнее все было, тем впоследствии представляется более заманчивым. Судить о том, что такое война, могли бы по-настоящему только мертвые: только они одни узнали все до конца. – Он смотрит на меня. – Узнали? – повторяю я. – Нет, умерли. – Таких и тех, кто этого не забывает, немного, – продолжает он. – Наша проклятая память – это решето. И она хочет выжить. А выжить можно, только обо всем забыв. Георг надевает шляпу.

Какая она худенькая! – думаю я. Какая худенькая и одинокая в этой пустой комнате. Она даже лишена общества самой себя. Она даже не может остаться наедине со своим «я»; разорванная, точно граната, на множество острых осколков страха, среди чуждого и угрожающего ландшафта, полного неуловимых угроз.