Как-то слова гле Дуаза не подготовили меня к тому, что на церемонии мы будем не одни. Бал балом, но ведь он сказал, вечером? А сейчас утро. И тем не менее, ещё один зал – на этот раз, без сомнения, главный зал крепости, – оказался полон народа. И находился он совсем не в том здании, где наши апартаменты. А уж богатством мог поспорить со многими самыми пышными резиденциями мира.

Засвидетельствовать помолвку съехались представители всех комтурий. Похоже, у некоторых невест образовались неплохие группы поддержки – им махали, восторженно смотрели и чуть ли не имена скандировали.

Я тщетно пыталась разыскать в толпе хоть одно знакомое лицо. Неужели из Эладды никто не приехал? Или не пригласили? Или просто при таком количестве чужих людей всё сливается, не разглядеть?

Мы продефилировали в центр зала. Превосходство со своим визирем не могли не выпендриться – там нас ждал очередной артефакт. Небольшой чёрный сосуд резких, мужских, если так можно выразиться, форм – без каких бы то ни было узоров и украшений, он являл собой чистую мощь, и внутри него ощущалась та же мощь, только десятикратно усиленная. В отличие от прошлых артефактов, даже арки, она пугала, доставая напрямую до каких-то глубинных инстинктов и страхов. Не вызывало сомнений, что клубящаяся внутри сила принадлежала богу – мрачному и могучему богу. Но, бисс побери, зачем?!

Да, да, моё семейство носит фамилию страшного паукообразного, чей яд смертелен и бесконечно болезненнен. На то имеются семейные легенды… но сейчас не до них.

Сейчас я подходила к чаше, с каждым шагом ощущая сопротивление, нежелание, так, что под конец Властелин едва не силой тащил меня к, так сказать, алтарю.

Раньше свадьбы всегда заключались в храмах богини любви. Сейчас, с разрушением храмов, остались лишь стилизации и символы, но никто не смел, не решался доверять столь важное дело, как семью и продолжение рода, другим богам. Однако клятый Властелин и тут приплёл своего Сетарха! Кажется, я уже начинала ненавидеть этого не в меру амбициозного божка. Хотя так и нельзя о высших существах.

Девушки притихли, повинуясь указаниям визиря разошлись вокруг чаши, оставив небольшой проход внутри. Гости тоже притихли, овеваемые сумрачной, клокочущей энергией, поднимавшейся из древнего артефакта.

– Вы из всех комтурий повыносили божественные талисманы? – не удержавшись, сердито шепнула я.

– Они не должны попасть в плохие руки, – пожал плечами Таанар. У тебя, можно подумать, хорошие!

– Качество рук определяете, конечно, вы.

– Прошу вас, миледи, соблюдайте церемонию! – возвысил голос гле Дуаз, удостоив меня очередным уничижительным взглядом. И тут же двинулся к чаше.

Глаза Властелина холодно сверкнули льдинками, и я поспешила опустить свои. Надеюсь, в этом жесте ему увидится раскаяние, а не попытка скрыть истинные эмоции. На миг показалось, он хотел что-то добавить – но, похоже, решил не портить торжественный миг и не привлекать внимания, за излишек которого так переживал визирь.

Гле Дуаз тем временем медленно шёл вокруг артефакта, вещая какую-то напыщенную речь про честь, которой мы все взаимно друг друга удостаивали – слава богам, хоть не взаимно отбирали! А то в последнее время у меня возникли серьёзные сомнения на этот счёт. Благодарил за лучших девушек комтурий и прочая, прочая. Пока не сделал полный круг и не остановился аккурат впереди нас с Властелином.

– Первая пара, Эмили гле Бисс, уроженка Эладды, и его Превосходство Таанар фор Брезор, Властелин Аншерии и входящих в её состав комтурий…

Гле Дуаз перечислял чины и титулы, а я думала о том, что слово «пара» в данном контексте звучит странно, но если я перебью визиря, то он меня потом прибьёт. И едва не пропустила вопрос, адресованный мне:

– Добровольно ли вы, Эмили гле Бисс, отдаёте себя в невесты его Превосходству Таанару фор Брезору, принимая все условия нынешнего отбора, согласны ли вы сделаться в случае победы его женой или подчиниться иной воле, да благословит её великий Сетарх?

От формулировки мне стало не по себе. Иной воле? И здесь Сетарх?

Острое ощущение ловушки, западни накатило, прямо как в недавнем сне, навевая какие-то ассоциации-воспоминания, которые я никак не могла проявить. Захотелось оглядеться, но отступать было некуда. Всё моё естество протестовало против клятвы, скреплённой энергией бога Разрушения, однако выхода я не видела. Не позорить же Властелина при полном зале народа? Точно далеко не убегу…

Не в силах говорить, я кивнула.

Гле Дауз подошёл к чаше и запустил в неё руки. А я вдруг ужаснулась. Адепт! Он наверняка адепт, раз так легко обращается с артефактами богов, да и почему бы иначе Властелин, служащий Сетарху, держал его при себе? Ох, нашли друг друга мужики, на наше с девочками несчастье… И почему бы им не служить… ну, не знаю, какому-нибудь покровителю искусства, торговли, развлечений, в конце концов? Так нет же, нужно выбрать самого ужасного, позарившись на его силу, и перекраивать мир по-своему!

Гле Дуаз бережно поднял что-то из чаши – в первый момент я ничего не видела, кроме клубящихся тёмных паров, а потом внутри сверкнуло золотом украшение. Нечто вроде браслета, только крупнее.

Визирь сделал шаг к нам, передал драгоценность Властелину. Не успела я толком рассмотреть, как тот поднял руки и надел это нечто мне на шею.

Ошейник? Серьёзно?!

Горло сразу же сдавило приступом удушья.

– Не бойтесь, – шепнул Таанар, и в тот же миг я почти перестала ощущать свою удавку – лишь лёгкой полосой, больше похожей на мягкую ткань, чем на твёрдое золото.

– Жаль, что вы не жираф, – от стресса не сдержалась я, представив, как шея жениха вытягивается, чтобы принять на себя двенадцать обручей.

– Именно потому вы наденете на меня кольцо. Кольца, – отозвался шёпотом он. Я снова ощутила на себе яростный, почти ненавидящий взгляд визиря, похоже, недолюбливавшего строптивых женщин. Однако в глазах Властелина, готова поклясться, льдинки сменились смешинками.

– Но у вас всего десять пальцев… – так же тихо изрекла наблюдение я.

– И две руки, – видя мой недоумевающий взгляд, Властелин пояснил: – браслеты.

– А если бы претенденток было больше? – с подозрением поинтересовалась я, усомнившись, не сравняли ли нас до необходимого количества специально?!

– Что-нибудь придумали бы, – удивительно, но этот воин-завоеватель неожиданно взял и подмигнул!

– Пожалуйста! – приблизившись, прошипел визирь. – Ваше Превосходство, на нас смотрят!

Оказывается, он уже успел выудить из той же чаши пропитанное мрачной силой колечко, и теперь протягивал мне.

Я взяла, намереваясь насадить украшение на средний палец – этакий универсальный неприличный жест, понятный в большинстве не только комтурий, но и стран. Но Властелин подставил мне безымянный правой руки, надеюсь, не намекая, что у меня больше шансов, чем у прочих: именно на этом пальце молодожёны некоторых графств носили обручальные талисманы.

И вместе с гле Дуазом направился к следующей претендентке.

– Вторая пара, Идели фор Дас, уроженка Пиама, и его Превосходство Таанар фор Брезор…

Так они и двигались по кругу, надевая девушкам колье – красивые, разнообразные, даже, признаться, подходящие под цвет глаз и волос – но всё же ошейники, назначение которых оставалось только угадывать. А на Властелина – кольца с браслетами.

Слава богам, визирь не перечислял каждый раз все титулы своего Властелина, а то я уж побоялась, что выучу их прежде времени.

Тилисса, видимо, в силу природной скромности не привыкшая распихивать конкуренток локтями, оказалась в числе последних. Пока Властелин с визирем окольцовывали шеи девиц, её глаза подозрительно блестели и время от времени проходились взглядом по залу.

А когда гле Дуаз достал из сосуда ошейник, она и вовсе пошатнулась, словно вмиг обессилев. Таанар поддержал девушку, лицо визиря подёрнулось раздражением. Приблизившись, он как-то непонятно принюхался, будто пытался что-то учуять и встать на след. Точно пёс, только что лапу в охотничьей стойке не задрал.

Не давая гостям заинтересоваться заминкой, гле Дуаз продолжил церемонию. Невеста стояла ни жива ни мертва, пока золотой обруч не охватил её шею, и вздрогнула, когда тот захлопнулся.

Я почти не удивилась, что второй безымянный палец Таанара достался именно ей. Похоже, её всеобщий жених тоже выделил.

Наконец, последние невесты были оглашены и помечены. Некоторые пытались заговаривать с Таанаром, но из-за музыки и гула приглашённых я их речей не расслышала.

– До вечера вы свободны, миледи, – провозгласил Гле Дуаз. – Можете пообщаться с родственниками, с завтрашнего дня в замке уже никого не будет. Не забывайте о вечернем бале!

Девушки зашевелились, кто-то бросился к родне, кто-то озирался по сторонам. Я, в частности, до сих пор не видя никого из знакомых, приблизилась к Тилиссе:

– Интересно, они и гостей пропускали через арку Сетарха? – шепнула, так как сразу после покушения, если Керлис рассказала правду, выпускать Властелина в толпу подданных, многие из которых не вполне лояльны к смене власти, казалось мне, мягко говоря, неразумным.

Но Тилисса не поддерживала моих опасений и вообще будто не слушала, странным лихорадочным взглядом глядя в зал. Я поискала, кого она там могла видеть, однако не нашла никого, удерживавшего бы с ней зрительный контакт.

– Тили! – приблизился к нам сзади молодой, лет семнадцати, парень, весьма на неё похожий.

– Здравствуй, брат, – потупила глаза девушка, снова превращаясь в скромницу. Потом вдруг спохватилась, поспешила представить: – Тиль гле Шип, мой брат. Эмили гле Бисс…

– Не буду вам мешать, – сделала лёгкий реверанс я, отходя под заинтересованным взглядом парня.

Тот повернулся к сестре, взял её за руку и куда-то повёл – она спрашивала, здесь ли батюшка, но ответа я не услышала. Ещё раз оглядела зал. Ходить промеж гостей, выискивая, приехал ли кто ко мне, было неприятно. Наверняка ведь увидели бы, сами подошли бы, даже если я каким-то образом не заметила. Да и некому, по сути. Наместник комтурии выбрал и забыл, родителей давно нет, братьев с сёстрами и не было.

Я машинально поднесла руку к шее. Странно, украшение почти не ощущалось на ней, и наощупь тоже не казалось тяжёлым золотым обручем – хотя в зеркале отражалось именно так. Сложно сказать, магия ли это влияла на свойства металла, или наоборот, мы видели иллюзию – я в этом не слишком разбираюсь. Поискала Властелина, присмотрелась: он тоже легко орудовал собственными руками, не было похоже, чтобы несметное количество колец обременяло движения.

Поймав на себе внимательный взгляд синих глаз, я поспешила затеряться в толпе и как можно незаметнее покинуть зал. Это было не сложно, все девушки общались с роднёй, многие двинулись в сторону парка или гостевых покоев – на территорию невест никого не пускали, на входе с той стороны парка стояла внушительная охрана с алебардами.

– Простите, ли, – шёпотом остановил меня какой-то незнакомый молодой человек. Я подняла на него глаза, не решив, то ли возмутиться дерзости, то ли уточнить, что ему понадобилось. И с удивлением обнаружила чуть дальше ещё одного такого же! Близнецы?

Пока я с некоторой растерянностью смотрела на мужчин, первый из них проговорил:

– Извините за дерзость, ли, вы из невест? Мы ищем Люсьи фор Бристоль, её не было на церемонии…

– Из невест, – кивнула я, припоминая имя. Рука машинально потянулась к колье. Люсьи… да это же тот ураган, который сразу высказал визирю всё, что думает о методах отбора!

Близнецы смотрели ожидающе, второй ещё и оглядывался по сторонам, видимо, боясь привлечь ненужное внимание.

– Вы не подумайте, мы её братья, – поспешно уверил первый.

– Шесть девушек вчера не допустили до отбора, – отозвалась я. – Люсьи, насколько я поняла, сама отказалась участвовать…

– Отказалась? – нахмурился собеседник. – Да она ехала с намерением покорить крепость!

Я развела руками:

– Думаю, она сегодня-завтра вернётся домой и сама вам всё расскажет.

– Спасибо, миледи! Желаем удачи, – неожиданно подмигнул второй, и не самым культурным образом потащил брата куда-то за угол.

Улыбнувшись, я чуть кивнула, принимая пожелания, и отправилась к выходу в парк.

Навязчивые мысли слетались в голову. Понятно, что Люсьи могла ещё не уехать – не будут же выгонять неподошедших претенденток на ночь глядя, хоть выспаться да собраться дадут же! Или, может быть, разминулась с семьёй.

Но ведь добровольное согласие мы подписывали на месяц. И в течение этого месяца должны были жить в крепости. В таком случае, где девушки?

Я никак не могла припомнить, что там было о тех, кто выбывает. По-моему, ничего. Но точно помнила фразу, что в течение месяца мы должны оставаться здесь. Тогда почему девушек не позвали на помолвку? Может, они сами постыдились выходить?

Решив, что это наиболее логично, я, наконец, выбралась в парк и постаралась забрести подальше от шумных гостей, наводнивших его.

Уводящие под зелёные своды дорожки уже не казались такими заманчивыми, потому как тут и там слышались напутствия и поздравления невест. Я пробиралась всё дальше, всерьёз размышляя, не вернуться ли к себе в комнаты и не оставить ли исследования зелёных насаждений до завтра. Вот в библиотеке сейчас наверняка пусто. Да, пожалуй, это хорошая идея. Только где её искать?

Я развернулась, пытаясь сориентироваться, и к своему удивлению обнаружила, что умудрилась заблудиться. Вроде бы парк не такой большой, вокруг должны выситься стены крепости, а ни одной из них не видно! И голоса странно приутихли.

Решив для себя, что если буду идти вперёд, рано или поздно окажусь возле стены, а по ней уже дойду до какого-нибудь входа, я тут же претворила решение в жизнь.

Спустя несколько шагов ветви впереди неожиданно расступились, открывая ажурную серебряную беседку. Ещё пару минут назад её не было видно, и вдруг…

В кожу впились крохотные иголочки, скорее щекоча, чем царапая. Ах вот оно что, чары отвода глаз!

Не справившись с любопытством, я шагнула внутрь, восторженно оглядываясь. Всё здесь было до мелочи красиво и уютно – и тонкие узоры ограждений, и цветущие лианы, увивающие их, и аккуратный столик на витых ножках, и покачивающаяся скамья, подвешенная серебряными цепями сложного, кропотливого плетения к потолку.

Это место настолько не вязалось с мрачным духом крепости, настолько в нём чувствовалось если не присутствие, то влияние женщины – я с изумлением застыла, пытаясь сообразить, что оно может означать. У Властелина есть любовница? Мать, сестра?

Наморщила лоб, вспоминая. Вроде мать его давно погибла, про сестёр-братьев ничего не было известно, как и про отца. Но не может ведь быть, что такое чудесное место создали без его одобрения? Или… Уж не от него ли оно скрыто пологом? Да нет, бред.

Обойдя изнутри беседку и качнувшись на скамье-качелях, сунула нос дальше, на дорожку, убегавшую в другую сторону от той, откуда вошла я. Теряясь в полумраке склонённых ветвей, она манила и вызывала какое-то неясное, умиротворяющее ощущение, будто я попала домой. Неожиданное, необъяснимое, но невероятно приятное.

Повинуясь желанию, я прошла вглубь, пока не упёрлась в старинную, испещрённую выбоинами, выцветшую стену полуразвалившейся башни. Замерла, глядя вверх, на пустые глазницы окон и пытаясь вычислить, где она находится по сравнению с остальными строениями крепости. Потерять такое чудесное место очень не хотелось.

– Что вы здесь делаете, ли? – резкий, разъярённый голос заставил вздрогнуть, обернуться.

Передо мной стоял визирь – спина напряжена, глаза метают гневные молнии, руки сцеплены впереди, словно он едва сдерживается, чтобы не придушить меня ими.

– Заблудилась, – отозвалась я, пытаясь придумать пути отступления. Единственную тропку он заслонял собой, а ломиться по кустам совсем не хотелось.

– Вы чувствительны к магии? – всё так же прожигая меня взглядом, поинтересовался он. До меня вдруг дошло, что я прошла сквозь отводящие взгляд чары, и некстати вспомнился шарик богини.

– Немного, – пришлось кивнуть. – Но я не адепт, если вы об этом. Просто повышенная чувствительность.

Гле Дуаз ещё какое-то время прожигал меня взглядом, словно что-то прикидывая в уме.

– Посмотрим, – отозвался совсем не понравившимся мне тоном. Наверняка адептов других богов они с Властелином тоже безжалостно истребляли. Но я действительно не обладаю такой силой, чтобы управляться с волшебными артефактами, хотя иногда и могу ощутить их энергию. Мне бояться нечего.

Подбодрив себя таким образом, я подняла голову и прямо посмотрела в глаза визирю. Мне нечего бояться!

– Вам запрещено здесь находиться, ли. Если я ещё раз вас здесь увижу, можете попрощаться с отбором и шансом стать женой Властелина.

– Думаю, теперь это уже не вам решать, – не удержалась я. Под ошейником, ах простите, украшением, неприятно зачесалось, и я лишь усилием воли заставила себя не поднимать рук.

– Поверьте, моё слово много значит для его Превосходства, – веско бросил гле Дуаз. Сейчас он совсем не походил на шаловливого ловеласа не первой молодости. Я видела перед собой опасного противника и сильного воина, который не посчитается ни с тем, что я женщина, ни с чем-нибудь другим.

– Я поняла вас, – отозвалась.

Гле Дуаз развернулся боком, словно предлагая пройти. Я поспешила проскочить мимо, от него пахнуло силой, гневом и опасностью, но, вопреки опасениям, хватать и удерживать меня он не стал.

Мысленно в очередной раз возблагодарив богиню, что не в его вкусе, я бросилась вперёд.

Сейчас, к моему удивлению, чудесная беседка на пути не встретилась, дорожка странным образом изогнулась и вывела меня прямиком к выходу из покоев невест.

Обойдя всё доступное пространство, к своему разочарованию, библиотеки на отведённой нам территории я не нашла. То ли Властелин считал, что женщинам она не пригодится, то ли наоборот – не хотел, чтобы пригодилась.

Расстроенная и обуреваемая самыми мрачными предчувствиями, я отправилась к себе, понежиться в ванне.