Август

9 августа, среда

Не лежит сердце к дневнику. Да особенно и писать не о чем. Работаю по-прежнему. С ремонтом клуба дело затягивается. Продолжаются репетиции самодеятельности. Хлопот много.

Каждый день вырываю часок (чаще всего утром) для плавания. Я очень люблю этот вид спорта и хочу добиться хотя бы низшей квалификации. Учиться приходится самому. В связи с этими занятиями и плаванием беспощадно и катастрофически худею. Но задачу, поставленную перед самим собой, я выполню. За этот сезон научусь плавать кролем.

Я очень жалею, что поздно начал заниматься спортом. В детстве, разумеется, я и плавал, и бегал, и прыгал, и в футбол играл. Но все это было бессистемно. И, казалось бы, где не заняться спортом, как в армии? Однако в Иркутской школе авиамехаников, где я в сорок третьем начинал военную службу, спорт и физкультурные занятия превратили в пугало для курсантов. Гимнастические снаряды казались нам инквизиторскими орудиями пытки, на брусья шли, как на гильотину. А изнурительные кроссы и марш-броски выматывали и без того слабые от военного пайка силы курсантов.

Поэтому, когда мы вышли из школы, одна мысль, что нас не будут мучить на снарядах, приводила в ликование.

Потом я понял, что не заниматься спортом нельзя. Но это было уже поздно. Поздно в том отношении, что я уже не достигну совершенства в каком-либо виде спорта. Вообще-то заниматься спортом никогда не поздно.

В основном спортом я увлекся в Рижском Военно-политическом училище, в котором провел лучшие годы солдатской службы.

Вот мои последние результаты:

Результаты, откровенно говоря, не большие. Да еще эту зиму я пролежал в госпитале, немного подорвал здоровье, что выбило меня из спортивной колеи.

Все это надо будет наверстать за остаток лета и зиму. Особенно надо крепко заняться зимой: усиленно ходить на лыжах, хорошо питаться и не дать этому проклятому эксудативному диатезу опять свалить меня в госпиталь.

Коротко о моих делах в училище: все решено, послал запрос в Москву, в Политуправление ВВС. Ох, если бы пришел положительный ответ! Как бы я был счастлив! Какой рост, какой творческий простор открылся бы передо мной!

Получил письмо от мамы, хочет приехать в Ригу. Она была уже у нас в марте, но разве сравнить мартовскую Ригу с августовской? Пусть приедет, посмотрит на нашу красавицу.

Ну, хватит писанины, надо немного позаниматься. Опять сел за Владимира Ильича: какой бы ответ ни пришел из Москвы, готовиться все равно надо.

20 августа, воскресенье

Пишу у себя на работе – в офицерском клубе кретовской дивизии. Сегодня придется выполнять одну из самых нелюбимых функций – дежурство на вечере танцев.

Вчера очень хорошо отдохнул на Рижском взморье. Погода выдалась чудная. Я как знал, взял себе выходной в субботу: сегодня уже пасмурно и дождик.

Поехали вместе с Женей Шатт. Это – славная девушка, мой хороший товарищ. В предыдущей тетради я больше половины времени и бумаги уделял этой троице: Лиде Пичугиной, Маре Истоминой и Жене Шатт. По некоторым причинам с первой я поругался, со второй почти, и только Женя осталась верна нашей дружбе. Да, с девушками мне не везет. Не везет, не едет.

А какая это чудесная вещь – Рижское взморье! Много я изъездил по Советскому Союзу, но еще такого благодатного местечка не встречал. После такого отдыха сам рвешься на работу.

За три последних дня я получил двенадцать писем от друзей. Всем надо ответить. И не просто отписаться, а обстоятельно и толково ответить на все вопросы.

Получил мечту своей жизни – первый том второго выпуска Большой Советской Энциклопедии. Об этом мечтал еще десятилетним парнишкой в Алексеевке. И увы… пришлось немного разочароваться. Том не отвечает многим требованиям. Особенно меня, как географа, не удовлетворяет качество географических карт. Очень бледны имеющиеся и нет совсем экономических карт. Данные не стабильные, порою старые. Язык многих статей – суконный, все очень кратко и много лишнего. Придется немного покритиковать. Я думаю, что критиковать буду не я один, а многие. Лучшего ожидали мы, советские люди, от нашей энциклопедии.

Но все-таки, это ценное приобретение, и я очень рад.

30 августа

Ночь двадцать восьмого августа долго сохранится у меня в памяти. Как-то получилось, что я и одна девушка – назову ее Ритой – остались ночью вдвоем на улице. Это была чудесная ночь, настоящая августовская, не по-балтийски щедрая на тепло и ласку.

Как-то получилось, что мы решили сходить на речку искупаться. Мы уже сами не знали, что нами руководило. Ночь была очень хмельна и полна дурманных запахов приближающейся осени. Улицы были безмолвны, и мы никого не встретили до самого затона.

Вода была неподвижна и густа, как нефть. Рита быстро сбросила туфли и побежала к берегу – попробовать воду, не холодна ли. Испугавшись лягушки, гулко шлепнувшейся в воду, она кинулась назад и попала в мои объятия.

Хмель ли от выпитого пива колобродил мою голову, сладостное ли безлюдье кругом, или запахи августовской ночи – но мне очень захотелось поцеловать Риту, и я сделал это.

Мог ли я ожидать, что она будет так ласкова со мной? Такой нежности, такой теплой женской ласки я не испытывал никогда.

Я не видел ее лица, а только ее глаза – счастливые и бездонные, я ощущал безмолвное трепетанье ее детских губ, и непонятная сила тянула меня к этой девушке. «Я не верю, что это ты, мой милый. Как ждала я этой ночи! Мне и сейчас кажется, что это во сне…»

Мне не хотелось, но пришлось ее разочаровать. Как неподдельно она переживала! «Я догадывалась, у тебя есть девушка. Но этой ночи я ей не отдам». Потом, нежно обхватив меня своими загорелыми ручонками, промолвила: «Если бы мы оказались вместе, я бы ночами не спала, стерегла твой сон».

Я растерялся. Как я мог ожидать, что в этом крохотном тельце такое богатство любви, такое обилие ласки! Признаюсь, когда мы шли купаться, я хотел нехорошо пошутить с Ритой. Я рад, что мы не осквернили чистоты этой чудесной ночи».

Что мне теперь делать? Я не люблю ее. Для того, чтобы любить, надо до глубины познать человека, а я ее почти не знаю. Конечно, надо будет все прекратить и порвать, может быть, попросить её не ходить на репетиции самодеятельности в наш клуб. Но каждый раз, когда я думаю об этом, мне вспоминается, как она в каком-то безнадежном исступлении целовала мои руки, и становится нехорошо.

Да, Лидия Михайловна Пичугина выхолостила мою душу. Пять лет я любил ее, и пять лет не видел от нее ни ласки, ни нежности, ни теплоты. И сейчас, когда я встретился с Ритой, моя изголодавшаяся душа жадно пила ту ласку, которой я так ждал от другой.

Не дело раскисать. Надо брать себя в руки. А то я и сейчас, сидя на дежурстве в штабе, не могу выбросить из головы эту черноглазую русалку, подарившую мне одну из счастливейших ночей в моей жизни.

Сентябрь

11 сентября, понедельник

Интересно разыгрались события. Писать хотелось о многом, но писать было некогда, потому что все эти дни свободные часы я проводил с Ритой.

После той памятной ночи на Ильгюциемском затоне мне невольно хотелось встретиться еще раз с ней. Такой случай представился в воскресенье. Окончив репетицию, мы поехали с Ритой купаться на Киш-озеро. Мне невольно вспомнилось, как часто приезжал я сюда раньше. А вот сейчас – первый раз я приехал с девушкой, которая полна нежности ко мне. Когда мы шли назад лесом, она сказала: «Дай я скажу тебе на ушко». И вместо этого поцеловала в щеку.

Мы вместе пообедали в «Луне», а вечером пошли на танцы в ресторан «Москва». Вообще не любил танцы, после дежурств в офицерском клубе они мне опротивели, а тут я почувствовал несказанное наслаждение. Рита была в черном вечернем платье, но, по-моему, форма техника-лейтенанта железнодорожных войск ей больше идет.

Домой шли пешком по набережной, через мост. Останавливались каждые десять метров, чтобы сладко поцеловаться.

На следующий день я пригласил ее на выпускной вечер в полит-училище. Этот вечер был еще лучше для нас. Рита познакомилась с моими друзьями. Там же на вечере я сказал ей, что люблю её. На самом деле это не точно, слишком истертое это слово. Я был полон нежности к ней – она сама удивилась: «Я не могла даже предположить, что у тебя такое сердце».

Что меня притягивало к этой девушке? До сих пор я считал себя серьёзным парнем, и не могу сказать, что она купила меня одной лаской. В её глазах я видел беспредельную преданность и нескрываемую боязнь потерять меня. Я вспоминаю свою запись в дневнике в то время, когда лежал в госпитале:

«Где мне найти такую девушку, чтобы захватила меня всего, чтобы сумела вытравить в моей душе образ Лидии Михайловны?

Жена! Какое это милое слово. Как хочется, чтобы она была сейчас здесь со мной, – пришла бы навестить, веселая, морозная, счастливая, верно-любящая. Где она?»

И вот, спустя девять месяцев, я нашел эту девушку. Нет, это неверно: она сама меня нашла. Да, она сама заставила полюбить себя, и мне от этого нисколько не обидно.

Рита всю жизнь жила без родителей, воспитывалась в сибирском детском доме, окончила техникум, сама пробила себе дорогу в жизнь. Эта не испугается трудностей – она видела жизнь, она будет повсюду верна мне и пойдёт со мной на край света. Больше всего я ценю в человеке жажду к знаниям – и это у неё есть, она пойдёт учиться в институт.

А как она дорожит нашей дружбой! И все-таки, ласка и нежность не туманят ей голову, жизнь она понимает реально и не уходит в сторону от хозяйственных, практических вопросов. Нет – она – молодец девчонка.

Пятого сентября, во вторник мы были с ней в «Астории» на Ильгюциемском затоне – там Леша Плесовских устроил небольшой прощальный вечер. Гриши дома не было, и она пошла ночевать ко мне, и, хотя мы спали вместе, ночь осталась чистой: нам и без этого было хорошо.

Потом мы не пропускали ни одного вечера. Вместе ходили на вокзал провожать моих друзей. И с каждым днем все сильнее и сильнее привязывались друг к другу. А в субботу, после концерта самодеятельности, она опять пошла ко мне, и в эту ночь мы стали, совсем, совсем близкими.

До этого она боялась отдаться мне. «Мы расстанемся, я потеряю тебя». И вдруг… Мы стали ещё ближе, ещё дороже друг другу. Теперь вопрос почти решен. Почти, потому что на пути стоят некоторые трудности.

Во-первых, надо устроить учиться её сестренку Дину, которая приехала из Сибири.

Ну, это мне поможет сделать мой хороший друг Вера Владимировна.

Во-вторых, дело в том, что Рита была уже замужем. Нет, меня это нисколько не пугает и не отталкивает, что она не девушка.

Об этом она мне сказала в первую же ночь, когда мы купались на затоне. Но у неё не оформлен развод. А это уже страшнее. Муж бросил её (офицер, техник) и не дает развода. Судя по ее рассказам, парень недалекий и бесшабашный. И это – самая главная трудность на пути к нашей совместной жизни.

Так вот каким стал для меня сентябрь этого года! Ну что ж. Со всеми бывает. Особенно горевать не приходится. Не я первый, не я последний.

18 сентября, понедельник

Стройный ход мыслей нарушился. Опять я стою на психологическом перепутье. Опять ряд надежд приходится перемещать в картотеку с рубрикой «несбыточное».

Мне отказали в месте преподавателя РВПУ. Генерал Шилько, в Риге много обещавший, в Москве передумал.

Сколько рухнуло сразу надежд! Интересная, увлекательная, благодарная работа. Огромные перспективы. Широкий масштаб работы. Знания, знания, знания.

Мне очень тяжело сейчас. И Рита еще не знает. С ней мне как-то легче, но лучше бы в это время я был один.

Ещё не обдумал, что предпринять. А что-то надо сообразить. Иначе эта работа инструктора засосёт меня окончательно. Никак не думал, что самодеятельность, моя отрада, сыграет со мной такую роковую шутку.

Конечно, грустно, но вешать носа нельзя. Я вспоминаю, как тяжело мне было, когда меня ругали за стихотворение «Курсантская жизнь». Очень тяжело. Я вспоминаю ноябрь прошлого года, когда я зашивался на работе. Мне тоже было трудно. Но вот – все же прошло! Пройдёт и это. Всё будет хорошо, Энрид Борисович!

Я счастлив, что нашел Риту. Хорошую, преданную, любящую и любимую жену найти, конечно, труднее, чем приличное место работы.

20 сентября, среда

Вчера давали концерт в полит-училище. Давненько я не подвизался на сцене, где расцветало мое «самодеятельное искусство». Коварной оказалась для меня эта сцена.

Концерт прошел хорошо, с подъемом. Из начальства был Братановский, вместо Меландера – Женя Куренов. Я давно мечтал выступить с нашей самодеятельностью в полит-училище, и вчера эту мечту осуществил.

Вчерашний концерт знаменателен и в другом отношении. Для всех кружковцев перестала быть секретом наша дружба с Ритой. И мы уже не скрывали своих отношений.

Это событие вызвало бурную реакцию. Ребята восприняли спокойно. Женский коллектив раскололся на два лагеря. Некоторые – Тася Буш, Маша Острикова, Тамара Шумилина – одобряют нашу дружбу. Большинство же обвиняют и меня, и её – меня за то, что я «сошел с ума», её за то, что «отбила парня». Чепуха, конечно, но Рита эти сплетни воспринимает очень болезненно. Она дорожит нашей дружбой и боится, что наговоры кумушек «оттолкнут» меня от неё. Малютка моя! Ни на кого я тебя не променяю, золотая моя умница. Я всегда пренебрегал бабьими сплетнями. Противный лагерь своими наговорами добивается обратных результатов: они не только не разобьют нас, а наоборот, ещё больше заставят дорожить друг другом.

Все эти сплетни кончатся, когда мы зарегистрируемся. Гриша послезавтра уезжает в отпуск в Киев. Рита перейдёт жить ко мне. Как самая настоящая жена.

Я очень люблю… нет, не хочется даже употреблять это избитое, испитое, испетое, истрепанное слово. Я дорожу Ритой.

Образ Лидии Михайловны окончательно растаял и исчез из моего сердца.

23 сентября, суббота

Со вчерашнего дня Рита перешла ко мне на квартиру, и мы стали жить как настоящие муж и жена.

Замечательно! Наша холостяцкая комната сразу преобразилась. Она стала совсем другой: уютной, обжитой, аккуратной, словом – семейной.

Вчера весь день (да и сегодня с утра) лил проливной дождь. Мы проводили Гришу в отпуск, потом поехали в клуб: надо было давать концерт. После концерта зашли к Рите и – ко мне.

И что нам был дождь! Мы шли, не замечая его.

Прав Щипачев.

Любовью дорожить умейте,

С годами – дорожить вдвойне.

Любовь – не вздохи на скамейке,

И не прогулки при луне.

И слякоть будет, и пороша:

Ведь вместе надо жизнь прожить.

Любовь с хорошей песней схожа,

А песню – нелегко сложить!

25 сентября, понедельник

Странным может показаться, что в понедельник я обязательно заглядываю в дневник, и эти записи самые пространные. Объясняется это очень просто: в понедельник у меня выходной.

Вот и сегодня я отдыхаю. Риту проводил утром на работу, а сам опять завалился спать. (Жена-то выспалась вчера!) Сегодня – мой выходной, и я имею право выспаться, собраться с мыслями и кое-что из этих мыслей записать.

В субботу у нас было что-то вроде свадьбы. Я устраивал этот вечерок с определённой целью: чтобы Рита поближе познакомилась с хозяевами, и те не шумели бы временно о прописке. Ну, а вечер вышел вроде свадьбы. Были друзья Риты – офицеры Коля с женой Натой и Женя с женой Валей, очень хорошая компания. Молодцы, особенно ребята. Догадливые.

Были еще бывшая хозяйка Риты Зинаида Романовна, сестрёнка Дина и мои хозяева. Вечер прошёл весело, хорошо и аккуратно.

Теперь уж, после такой «вроде свадьбы» (настоящую мы решили сделать тогда, когда приедет мама), мы окончательно стали относиться друг к другу как муж и жена.

Вчерашнее воскресенье – чудеснейший день. Нет, как это приятно сознавать на работе, что дома тебя кто-то ждёт, чьи-то нежные руки стремятся обнять тебя поскорее… Это очень радостное ожидание.

Днем заехали Бабушка, Володя Казанцев. Рита молодец, как хозяйка. Бабка не нахвалится, а мне уже хвалить неудобно: не люблю мужей, которые хвалят своих жён всем и всякому.

Сегодня роли переменились: Рита ушла на работу, а я обречён в одиночестве ждать звонка в дверь.

26 сентября, вторник

Самым неожиданным образом я попал в наряд. Об этом мне сообщили за полчаса до заступления, и вот я опять сижу на дежурстве в штабе дивизии.