Цитаты из книги «Пол и костюм. Эволюция современной одежды»

выглядеть сексуально привлекательно и вместе с тем обыденно серьезно. Это вовсе не означало одеваться по-мужски — это означало выглядеть как мужчины. Впрочем, достичь желанной цели женщинам удалось лишь через несколько поколений.

При имитации мужского стиля эротичность и фривольность лишь усиливались: строгие мужские сюртуки, искусно пригнанные к женскому торсу, выглядели совсем не так уж строго, а женская манера ездить верхом, подражая мужчинам, по-прежнему казалась чрезвычайно сексуальной. Однако к середине XIX века уже начал ощущаться новый импульс женской моды — обращение к мужскому костюму в силу его эстетически безупречных и формально интегрирующих качеств, а не ради усиления женских чар. Постепенно женщины нашли способы одеваться так, чтобы по-настоящему, а не демонстративно

Но вот женщины, перенявшие мужскую — или существенно похожую на мужскую — одежду, никак не могли найти верную ноту. Возможно, модницы и выглядели серьезно, но их не принимали всерьез, если в их облике проявлялось нечто вызывающее или нарочито отталкивающее. Такие проявления могли поражать, но не убеждать. Мрачные одеяния некоторых представительниц «Женской платформы» оказались безнадежно неэффективны и вовсе не подкрепляли позицию реформаторов, поскольку выглядели так, словно истину хотели не продемонстрировать, а неловко замять. Знаменитый костюм Амелии Блумер, изобретенный в 1851 году, исключил мужские детали в пользу слегка ориентальных мотивов, чтобы в полном объеме сохранить женственность, однако ему недоставало гармонии: удобный, но странно выглядящий низ присовокупили к традиционному верху, так что этот наряд никак не мог сколько-нибудь серьезно революционизировать женскую одежду.

При огромном богатстве возможностей трудно сделать визуальный выбор без наметанного глаза и уверенного руководства, внешнего или внутреннего. Женщин такая широта возможностей порой подводит — тогда и сейчас.

Швейные ателье для мужчин обеспечивали наряду с готовым продуктом и все материалы для его изготовления; то и другое долго казалось неразделимым. Мужчины не размышляли дома над журналами мод, не спешили потом в магазины тканей — один, другой, третий, — не изучали материи и нити, не подбирали в других магазинах подкладку подходящего оттенка, не сравнивали толщину отделочной тесьмы или размеры пуговиц. Им нужно было всего-навсего пойти к портному и заказать костюм. Дизайн костюма подразумевал всего лишь один из вариантов уже имевшейся формы; зачастую это означало просто другую ткань или другую отделку, предложенную самим портным. А дальше уже ателье брало в свои руки весь процесс, от начала до конца.

На Западе еще в Средние века одежда, обвивающая и окутывающая тело, воспринималась как категорически немужественная, исключая одежды священников и монахов, чьи одеяния призваны отрицать саму идею телесности.

Костюм остается униформой официальной власти, завуалированной силы или физического труда — он намекает на дипломатичность, компромисс, корректность, физическое самообладание, умение держать себя в руках.

Рискну утверждать, что в основе любого обычного западного мужского костюма по-прежнему лежит призрачный визуальный образ и формальная идея обнаженного мужского тела в его цельности и явности. Эта идея сохраняется несмотря на то, что поверхность тела тщательно скрыта, как прежде была укрыта доспехами или первым неоклассическим костюмом. Модерный костюм отчасти потому и оказался таким живучим, что среди всех гораздо более открытых и откровенных вариаций мужской одежды именно он сохранил в себе способность выражать эту идею наготы.

Примечательно, что западные мужчины по-прежнему не желают драпировать себя, носить балахоны, халаты, мантии, шали. Тело должно оставаться четко обозначенным, ничем не закутанным и объединяться лишь идеей, а не просторной тканью. Не носят они и юбок, поскольку брюки могут быть очень просторными, но они подчеркнуто остаются брюками. Если юбке и суждено когда-нибудь стать заурядной одеждой западных мужчин, она скорее будет походить на килт или на военную юбку древних римлян, скопированную в эпоху Ренессанса, — нечто весьма короткое и с широким запáхом, чтобы открывать ноги, не сковывать движения и при этом нести в себе западную коннотацию грубой жизненной силы.

Однако во всем этом был один ограничивающий мужской принцип, тот самый, который женщины изначально упорно копировали. Его легко увидеть, если обратить внимание на то, чего мужчины не носят, при всем современном многообразии мужской моды. Они, в отличие от женщин, не склонны комбинировать разные стили, то есть мужчина не наденет спортивные штаны и фрак одновременно (что женская мода вполне допускает), если только он не принципиальный завсегдатай магазинов секонд-хенд. По большей части мужская одежда по-прежнему отражает более строгое ощущение визуальных границ, чем женская. Возможно, это проистекает из эстетических правил этикета. Согласно позиции современных дизайнеров, каждый костюм служит одной эстетической цели и требует одной идеи, объединяющей его очевидно отдельные части.