Ничего нового он не увидел. Что бы это ни было, теперь оно исчезло.

Люцивар покачал головой. Он становится таким же трусливым, как лэндены, не принадлежащие к Крови, – жалкие создания любой расы, скованные суевериями о том, что в ночи рыскает зло.

«Ты меня слышишь?»

Люцивар резко развернулся, взмахнув крыльями, чтобы сохранить равновесие, и невольно принял боевую стойку.

И почувствовал себя круглым дураком, увидев девочку, глядящую на него расширенными глазами.

Она была совсем худенькой и маленькой – не старше семи лет. Слово «простушка» такая девчушка должна воспринимать как комплимент. Однако даже в лунном свете ее глаза невольно завораживали. Они напомнили Люцивару небо в сумерках и глубокие горные озера. На девочке было хорошее, дорогое платье – в любом случае лучше тех, что носят нищенки или попрошайки. Золотистые волосы тщательно и заботливо уложены – собраны наверху в пучок. Короткие кудряшки обрамляли личико с острыми чертами и смотрелись довольно нелепо.

– Что ты здесь делаешь? – грубо спросил Люцивар.

Девочка переплела пальцы и сгорбилась.

– Я… я слышала тебя. Ты просил о друге.

– Ты слышала меня?! – Люцивар уставился на девочку. Как, во имя Ада, она могла услышать его? Да, он действительно выпустил на волю это желание, но только на Эбеново-серой нити. Кроме Люцивара, этот Камень в Террилле не носил никто. Единственный Камень темнее его – это Черный, а его обладателем в Королевстве был только один человек – Деймон Сади. Если только…

Нет. Не может быть.

В это мгновение девочка перевела взгляд с него на мертвое тело в лодке, а потом вновь посмотрела на Люцивара.

– Мне нужно идти, – прошептала она.

– Вовсе нет. – Он направился к ней, мягко ступая, как хищник, выслеживающий добычу.

Девочка со всех ног помчалась прочь.

Люцивар нагнал ее через несколько секунд, не обращая внимания на яростно звякающие оковы. Перекинув цепь через девчонку, он схватил ее за талию и поднял в воздух, зарычав, когда та пнула его в колено. Эйрианец проигнорировал ее яростные попытки оцарапать его, а удары, хотя и оставляли синяки, были все же не настолько эффективны, как хороший пинок в нужное место. Когда малявка начала кричать, он зажал ей рот ладонью.

Та немедленно впилась зубами ему в палец.

Люцивар с трудом удержался от вопля и только выругался себе под нос. Опустившись на колени и потянув девчонку за собой, он яростно шепнул:

– Тихо ты. Что, хочешь стражу накликать? – Возможно, именно этого она и добивалась. Люцивар ожидал, что она начнет вырываться с удвоенной энергией, зная, что помощь неподалеку.

Вместо этого девочка замерла.

Люцивар прижался к ее щеке своей и тяжело вздохнул.

– Ах ты, маленькая дрянная кошка! – тихо произнес он, пытаясь удержаться от смеха.

– Зачем ты его убил?

Ему показалось или ее голос действительно изменился? Теперь в его детском звучании слились гром, эхо пещер и полуночное небо.

– Он страдал.

– Разве ты не мог отвести его к Целительнице?

– Целительницы не занимаются рабами, – рявкнул тот в ответ. – К тому же после крыс исцелять там особо нечего. – Он крепче прижал девчонку к груди, надеясь, что она немного согреется и перестанет дрожать. На фоне его загорелых рук малышка выглядела совсем бледной, и Люцивар знал, что дело не только в цвете ее кожи. – Прости. Это было слишком жестоко.

Когда она вновь попыталась освободиться, эйрианец поднял руки, позволяя девчонке проскользнуть под цепью кандалов. Она тут же отскочила подальше, обернулась и упала на колени.

Они посмотрели друг на друга.

– Как тебя зовут? – наконец спросила девочка.

– Меня называют Яси. – Люцивар рассмеялся, когда малышка сморщила нос. – И не надо так на меня смотреть, я тут ни при чем. Выбирал не сам.

– Это очень глупое имя для человека вроде тебя. Как тебя зовут на самом деле?

Люцивар ответил не сразу. Эйрианцы были в числе рас-долгожителей. Он сам приобрел репутацию жестокого, яростного и порочного человека за тысячу семьсот лет. Если она слышала что-то о нем…

Он глубоко вздохнул и медленно ответил:

– Люцивар Яслана.

Никакой реакции, если не считать застенчивой улыбки.

– А тебя как зовут, Кошка?

– Джанелль.

Он усмехнулся:

– Хорошее имя. Правда, мне кажется, Кошка тебе тоже замечательно подходит.

Она фыркнула.

– Вот видишь? – Люцивар заколебался, понимая, что должен задать этот вопрос. Одно дело, если Зуультах будет только догадываться, что именно он убил человека в лодке, и совсем другое – если узнает наверняка, тогда его растянут между столбами для порки плетью. – Твоя семья сейчас гостит у леди Зуультах?

Джанелль нахмурилась:

– У кого?

Ей-богу, она сейчас и впрямь походила на котенка, который присматривается к огромному прыгучему жуку.

– У Зуультах. Королевы Прууля.

– А что такое Прууль?

– Это Прууль. – Люцивар обвел рукой вокруг, показывая, что имеет в виду страну, а потом выругался по-эйриански – цепи громко звякнули. Последнее проклятие он с усилием проглотил, заметив напряженное и вместе с тем заинтересованное выражение маленького личика. – Раз уж ты не из Прууля и твоя семья – не гости королевы, так откуда ты? – Девочка ответила не сразу, и Люцивар кивнул в сторону лодки. – Я умею хранить секреты.

– Я из Шэйллота.

– Шэйл… – Люцивар прикусил язык, с трудом удержавшись от новой порции ругани. – Ты знаешь эйрианский?

– Нет, – усмехнулась Джанелль. – Но теперь я знаю некоторые эйрианские слова.

И что теперь – рассмеяться или придушить ее?

– Как ты здесь оказалась?

Девчонка взъерошила волосы и нахмурилась, глядя на каменистую землю. Наконец она пожала плечами:

– Точно так же, как попадаю в другие места.

– Ты ездишь на Ветрах?! – задохнулся он.

Девочка подняла было палец, пытаясь определить, откуда дует ветер.

– Да я не об этих бессмысленных колебаниях воздуха! – Люцивар заскрипел зубами. – Я говорю о Ветрах. О Сетях. Паутинах. О бестелесных путях во Тьме.

Джанелль быстро вскинула голову:

– Они что, так называются?

Эйрианец сумел остановиться, произнеся только половину ругательства.

Девочка наклонилась вперед:

– Скажи, ты всегда такой колючий?

– Большинство считают, что я настоящая заноза в заднице.

– А что это значит?

– Не важно. – Люцивар отыскал камешек поострее и начертил на земле круг. – Смотри, это Королевство Террилль. – Он положил в центр круглый камешек. – Это Черная Гора, Эбеновый Аскави, где встречаются Ветра. – От круглого камня он прочертил несколько прямых линий к окружности. – Это пределы. – Потом он нарисовал вокруг центра несколько кругов побольше. – А вот эти линии называются радиальными. Видишь, Ветра похожи на паутину. Можно путешествовать либо по пределам, либо по радиалам, меняя направление там, где они пересекаются. Для каждой ступени Камней Крови есть своя Паутина. Чем она темнее, тем больше она вмещает пределов и радиалов и, соответственно, тем быстрее Ветер. Можно путешествовать по Сети, принадлежащей твоей ступени, и пользоваться любой из более светлых. Нельзя оседлать Ветер в Сети темнее, чем твой Камень, если только ты не едешь в Экипаже, ведомом кем-то посильнее, или же тебя не укрывает тот, кто имеет право Крови. Если попытаешься, то, скорее всего, не выживешь. Это ясно?

Джанелль прикусила нижнюю губу и указала на один из пробелов между линиями:

– А что, если я хочу попасть сюда?

Люцивар покачал головой:

– Тогда придется выпасть из Паутины, вернуться в Королевство на ближайшем перекрестке и путешествовать каким-нибудь другим способом.

– Но ведь сюда я попала по-другому! – возразила она.

Люцивар содрогнулся. Земли Зуультах не пересекала ни одна нить Сети. Ее двор как раз и был одним из пустых квадратов. Единственный способ попасть сюда непосредственно с помощью Ветров – это оставить Сеть и вслепую скользить через Тьму, что даже для сильнейших и лучших было рискованно. Если только…

– Подойди-ка сюда, Кошка, – тихо попросил он. Когда девочка шагнула к нему, Люцивар положил руки на ее тоненькие плечи. – Ты часто отправляешься в странствия?

Джанелль медленно кивнула:

– Люди зовут меня. Как ты сегодня.

Как он. Мать-Ночь!

– Кошка, послушай меня. Дети подвергаются множеству опасностей.

В ее глазах появилось странное выражение.

– Да, я знаю.

– Иногда враг может прятаться за маской друга до последнего момента, когда убежать будет слишком поздно.

– Да, – шепнула она.

Люцивар легонько встряхнул девчонку, заставляя ее посмотреть ему в глаза.

– Террилль – очень опасное место для маленьких Кошечек. Прошу тебя, возвращайся домой и больше не странствуй. Не… не отвечай людям, которые зовут тебя.

– Но тогда я тебя больше не увижу!

Люцивар закрыл глаза. Нож, вонзенный в сердце, не причинил бы такой боли.

– Я знаю. Но мы всегда будем друзьями. К тому же наша разлука не будет вечной. Когда ты вырастешь, я отыщу тебя – или ты найдешь меня.

Джанелль задумчиво пожевала нижнюю губу.

– А когда я вырасту?

Завтра. Или вчера.

– Скажем, когда тебе будет семнадцать. Да, такой срок кажется целой вечностью, но, поверь мне, это не так уж долго. – Даже Сади не смог бы соврать более гладко. – Ты пообещаешь мне больше не отправляться в путешествия?

Джанелль вздохнула:

– Я обещаю больше не странствовать по Терриллю.

Люцивар поднял девочку на ноги и развернул спиной к себе.

– Прежде чем ты уйдешь, я хочу кое-чему тебя научить. Это поможет, если кто-то попытается схватить тебя сзади.

Когда они повторили прием достаточное количество раз и Люцивар убедился, что девочка запомнила его, он поцеловал ее в лоб и сделал шаг назад.

– Уходи отсюда. Охранники в любую минуту могут начать обход. И помни – Королева никогда не нарушает обещания, данного Верховному Князю.

– Я не забуду этого. – Она помолчала. – Люцивар, но ведь когда я вырасту, то буду выглядеть совсем по-другому. Как ты узнаешь меня?

Эйрианец только улыбнулся. Десять или сто лет пройдет – какая разница? Он всегда сможет узнать эти удивительные сапфировые глаза.

– Я узна́ю тебя. Прощай, Кошка. Да хранит тебя Тьма.

Джанелль улыбнулась ему и исчезла.

Люцивар уставился на пустое место, где только что стояла девочка. Было глупо добавлять последнее пожелание. Наверное.

Скрежет ворот привлек его внимание. Эйрианец быстро стер следы волнения Ветров и, скользя в тенях, добрался до хлева. Едва он успел пройти сквозь внешнюю стену и добраться до своей каморки, как стражник распахнул зарешеченное окошко в двери.

Зуультах была достаточно высокомерна, чтобы считать, будто ее сдерживающие заклятия способны помешать рабам использовать Ремесло и проходить сквозь стены камер. Преодолевать заговоренную стену было неприятно, но не невозможно. По крайней мере, для него.

Что ж, пусть эта стерва гадает, кто постарался. Когда стражники обнаружат мертвого раба в лодке, она заподозрит, что именно Люцивар свернул ему шею. Она подозревала его абсолютно во всем, что шло не так при ее дворе, – и не без причины.

Может, он даже окажет сопротивление, когда стражники попытаются распять его между столбами для порки. Яростная драка отвлечет Зуультах, и запахи ярости и гнева скроют едва уловимое присутствие девчонки.

О да, он сможет отвлечь внимание леди Зуультах, да так успешно, что та никогда не поймет, что теперь по Королевству ходит Ведьма.