– А ты что здесь делаешь? – Лера вошла в кабинет Óдина и наткнулась на сидевшего в его кресле Макса.
– Спасибо, дорогая. Я практически здоров. Приятно, что ты спросила.
– Э… Я…
Давыдов‐старший криво усмехнулся, глядя на свою застывшую на месте растерянную подругу. Его левая рука была затянута в эластичный рукав, над правым виском красовался ряд из свежих швов, переносица потемнела и слегка припухла.
– Максим… – Пики наконец‐то очнулась, цокнула языком и бросилась вперёд, крепко его обняв. – Я имела в виду, что ты должен быть в больнице, а не тут… Ты сбежал что ли?! Сумасшедший… – она поцеловала его в лоб, нежно провела большим пальцем по швам и снова обняла, шмыгнув носом.
– Я в порядке.
– Неправда.
– Кто‐то должен был выйти вместо Óдина.
– Не кто‐то, а я. Зря что ли ехал?! – в дверях показался взлохмаченный, такой же невыспавшийся Свят.
– Привет…
– Живой?
– Как видишь.
Санта с забавной ухмылкой наблюдал за Лерой, вцепившейся в Макса и изо всех сил старавшейся удержать слёзы облегчения.
– Ладно тебе, железная леди. Поплачь, расслабься.
– Отвали…
– Óдина надолго забрали?
– Не знаю. Денис вытребовал его к себе ещё ночью в крайне грубой ультимативной форме. Он там снова на этих своих красных пилюлях. Я побоялась спорить…
– Ты? Побоялась? Что‐то новенькое, – Свят рассмеялся и недоверчиво покосился на Леру.
– А где Андрей? – Макс наконец‐то высвободился из заботливых рук и попеременно смотрел на друзей.
Лера раздражённо процедила:
– Твой бывший босс решил, что мы у него в рабстве. Андрей прямо из Гребнево сопровождал президентскую дочь обратно в резиденцию, остался один в ночь и пробудет там ещё две недели. Дозвониться я ему не могу. Выпытать у Дэна состояние его здоровья – тоже. Самый настоящий дурдом.
– Зашибись… Его должно было нехило контузить! Он находился к взрыву ближе меня!
– Не паникуйте. Если бы с ним всё было хреново, его не стали бы загонять вусмерть.
– Свят, вспомни, как этот самоотверженный идиот неделю не сознавался в том, что еле дышит из‐за двух треснувших рёбер!
Макс недовольно выдохнул:
– Мне нужно связаться с Мороком!
– Попробуй…
Давыдов‐старший выхватил из кармана телефон и вышел из кабинета.
– Работать‐то будем? Чего там по плану? – хмыкнул Санта.
Лера, рухнув в освободившееся кресло, растёрла щёки и включила компьютер.
– Кофе бы… Для начала.
Свят лениво улыбнулся:
– Да, ваше величество. С пирогом?
– А есть?
– Да я уже забыл, когда в последний раз приезжал в офис с пустыми руками.
– Твоя жена святая. Тащи.
– Ряды редеют… – Макс оглядел собравшихся агентов и опустил взгляд на таблицу в планшете. – В связи с временными ограничениями на передвижения, комендантским часом и прочими прелестями жизни в столице после всем известных событий у нас произойдут временные изменения в работе.
Лера зашла в аудиторию и попыталась бесшумно добраться до своего стола, не цокая каблуками. Получилось не очень. Макс хмыкнул. Некоторые агенты из числа самых опытных тоже не сдержали улыбки.
– Извините, опоздала.
– Итак. Начнём с того, что перевозка и сопровождение каких‐либо грузов и документов отменяется на неопределённый срок. Границы закрыты, а подобные услуги не входят в список исключений, по которым мы могли бы подать заявку на спецпропуск. Далее. Не все агенты вернутся к работе после саммита в ранее оговорённый срок, так как были ранены при взрыве. Пока они на больничном, нам придётся продолжить трудиться на подхвате с уменьшенным количеством выходных.
С разных сторон послышались вздохи. Макс вскинул раненую ладонь, требуя тишины:
– Заткнулись. В городе комендантский час с десяти вечера до шести утра. Все клиенты, для которых осуществляется круглосуточная охрана, предупреждены. У вас не будет никаких ночных поездок. Согласитесь, это значительно упрощает жизнь.
– И не забывайте: ваши переработки будут оплачены с повышающим коэффициентом. Как и всегда, – Лера мысленно прикидывала падение маржи и гадала, получится ли стрясти дополнительные расходы с Дениса.
Федотов уже успел написать ей, что в ближайшие три‐четыре месяца никаких операций проводить на станет. И вся её частная армия будет вынуждена присесть на диету.
– Сейчас быстро пробежимся по списку. Кому чьи клиенты временно переходят под опеку. А расписание я разошлю через час.
Из зала раздался вопрос об отсутствии Óдина. Макс пожал плечами:
– Его у нас экспроприировали на время расследования. Видимо, как самого умного. Поэтому вместо него я. Как долго – не знаю. Всё, не сбивайте меня, – Давыдов открыл таблицу и начал зачитывать позывные агентов и фамилии заказчиков. – …и последние. Вместо Ская Пахомов достаётся Лучнику, а Свиридов – Сатурну.
Из зала снова раздался резонный вопрос по поводу отсутствия Павла.
– Он улетел в заслуженный отпуск. И пока границы закрыты, будет вынужден наслаждаться солнцем, морем и женщинами в купальниках, пока мы тут пашем в три погибели. Мне тоже это не по кайфу, но кто на что учился, как говорится.
Лера тихо рассмеялась:
– Он ждал этого момента полтора года. Отстаньте от человека.
– Ладно. Вместо Шамана Раданович достаётся Зениту, Ливанов – Арлекину. И Трюкач будет возить Остапову вместо Грека.
Саид кивнул, но Лера кашлянула, привлекая внимание Макса.
– Что?
– На секундочку.
Давыдов склонился к ней, и Пики прошептала:
– Я совсем забыла… Ларионов изначально не захотел ставить Трюкача для Остаповой. У них, как бы сказать… В общем, адреналиновая близость. Давай поменяем?
– Слушай, я уже два часа на это убил. Голова и так пухнет. Мне плевать, что там как решает Óдин, у нас экстренная ситуация. Грек вернётся в строй через неделю. За это время ничего смертельного не произойдёт.
– Как хочешь… – Лера подняла ладони вверх, демонстрируя капитуляцию.
Получив резервное оружие, Андрей быстро принял душ и наконец‐то предстал перед вызванным ему врачом, который тщательно осмотрел его с ног до головы, всё сильнее хмурясь и недовольно вздыхая.
Итог оказался не жутким, но малоприятным. Лёгкое сотрясение мозга, вывих локтя, а на снимке чётко просматривалась небольшая трещина лучевой кости.
В ответ на рекомендацию отлежаться и наложить гипс или хотя бы фиксирующую повязку, Андрей рассмеялся и согласился только на последний пункт. Врач отправил итоги осмотра Денису, оставил Фенриру жёсткий утягивающий рукав и обезболивающее, многозначительно вздохнул и покинул дом Леи.
Андрей закинул в рот пару таблеток и попытался затянуть руку, но сморщился и болезненно застонал.
– Да чтоб меня…
– Тебе помочь? – голос Леи заставил его вздрогнуть.
– Ты всегда так подкрадываешься… Не думала о карьере шпионки?
Та промолчала и подошла ближе, стараясь на смотреть на обнажённое мужское тело: после осмотра Андрей так и остался в одних боксерах.
– Вытяни руку вперёд, – взяв рукав, она максимально растянула его обеими ладонями и аккуратно, даже нежно, начала надевать, каждый раз продвигая ткань вперёд на пару‐тройку сантиметров.
Фенрир сопел, закрыв глаза, но старался перетерпеть и боль, и мурашки от заботливых прикосновений.
– Вроде всё…
Он оглядел локоть со всех сторон, немного подправил прорезь для пальцев и кивнул:
– Спасибо. Без тебя я бы не справился.
– Пожалуйста, – Лея опустила взгляд на его торс и зависла над выбитой под сердцем фразой:
«Имя её священно. Взор светел и добр. Любовь всеобъемлюща. Ладони недосягаемы. Тоска бесконечна».
– О ком это? – она даже не успела сообразить, как вопрос сорвался с её губ, и мгновенно пожалела о нём.
– О матери, – Андрей отвернулся и стал быстро одеваться.
– Она?..
– Да. Уже давно. Почти пятнадцать лет назад.
– Прости… – Лея быстро заморгала и поспешила выйти из раздевалки.
«Столица постепенно возвращается к жизни, но список ограничений остаётся прежним…» – Илья вполуха слушал последние новости, не глядя на висевший на стене больничной палаты большой дисплей.
Самочувствие было на тройку, в голове шумело, мысли разбегались, не давая ему сосредоточиться ни на одной. В дверь тихо постучали, и внутрь зашли Лера с Максом.
– Здравствуйте…
– Привет, Илья, – улыбнулась Пики. – Как самочувствие?
Шаман удивлённо моргнул:
– Э… Не очень.
– А выглядишь на отлично! – Макс хохотнул и устало рухнул в стоявшее в углу кресло, растирая виски.
– Вы тоже…
– Остряк.
– Илья, мы приехали поговорить с тобой по поводу ранений.
– А что с ними?.. – он уставился на Леру, почему‐то представив себе разом все самые жуткие ужасы: от инвалидности и увольнения до скорой смерти.
– Ты ведь помнишь, что твои жизнь и здоровье застрахованы «Фениксом»?
– Да…
– Так вот… Слух справа тебе восстановят операционным путём, вживив специальный имплант.
Илья подозрительно нахмурился:
– Внутри?
– Неужели же слуховой аппарат повесят! – Макс рассмеялся, тут же болезненно скривился и замолчал.
– Да, внутрь твоего уха. Это маленькая горошинка, которую снаружи не будет видно. Ни одна из твоих подружек ничего не заметит, – Лера подмигнула молодому агенту и понимающе улыбнулась. – А теперь по поводу глаза… – её улыбка померкла. И лицо стало озабоченно‐серьёзным.
Илье её тон почему‐то не понравился. Он впился в Леру взглядом здорового глаза в ожидании неутешительного приговора, бессознательно сжав кулаками края своей койки. Лера заметила его напряжение и встрепенулась:
– Расслабься, ты чего так испугался? Всё хорошо!
– Когда про твой прицельный глаз будут говорить, я на тебя посмотрю, – из угла палаты снова раздался голос Макса.
Пики махнула на него рукой и поспешила продолжить:
– В общем, твой лечащий врач сказал, что зрение можно вернуть операбельным путём. Там какие‐то физические разрывы, повреждения… Я в этом не сильна.
– Но?
Пики хитро прищурилась:
– Ты прав. Действительно есть одно «но». Вероятность успеха – пятьдесят на пятьдесят. Либо зрение целиком вернётся, либо…
– Я останусь слепым?
– Если вдруг что‐то пойдёт не так, существует запасной вариант…
– Какой? – Илья был настолько напряжён, что в этот раз его привычка теряться перед боссом не давала о себе знать.
Лера открыла папку, с которой пришла к нему в палату, достала листок с распечаткой и протянула ему:
– Запасной вариант – это глазной имплант. Разработка нашего НИИ Глазных болезней по заказу Минобороны.
На листке было несколько схематических изображений и подробных пояснений мелким шрифтом. Фокусироваться было сложно, и Илья обессиленно опустил распечатку на колени.
– Травмы глаз очень распространены, несмотря на множество вариантов защиты. В армии – в том числе. Поэтому, как ты понимаешь, Министерство обороны не хочет терять из своих рядов опытных профессионалов, которые физически полностью здоровы, но, потеряв зрение, стали инвалидами.
– Ресурс нужно высасывать до конца…
Лера осеклась:
– Думаю, на их месте ты поступал бы аналогично. Но если сам горишь желанием в двадцать девять лет стать инвалидом, то…
– Нет, не горю. Простите…
– Имплант представляет собой небольшой цилиндр со сложной оптико‐цифровой начинкой. Он размещается внутри глазного яблока и передает сигналы в мозг. В обычном режиме работает как здоровый человеческий глаз. Тебе подберут радужку в цвет, зрачок тоже будет искусственным. Его светочувствительность за несколько дней подстроится под твоё обычное зрение.
– А есть какой‐то другой режим?
– О да! – Макс поднялся с кресла и подошёл к Илье. – Боевой режим переключает твой глаз в полноценный оптический прицел с функцией ночного видения, тепловизора и датчика движения.
Брови Шамана ошалело взлетели вверх.
– Вот и я решил, что это круто. Смотри, – Давыдов‐старший ткнул в распечатку на последнее изображение.
– И мне поставят ЭТО бесплатно?
– Да. Это экспериментальная модель. Но произведено уже более семидесяти операций по пересадке. И все успешны. Конфигурация дорабатывается. Возможно, через пять‐семь лет тебе заменят его на более совершенный вариант. Тоже бесплатно.
– Но я не военный. Почему меня решили включить в эту программу?
– Ты же из «Феникса». А мы с Минобороны – лучшие друзья. И плюс Морозов внёс парочку своих крайне убедительных доводов… – промурлыкала Лера.
– Ясно…
– Ты можешь отказаться. Но тогда острота зрения раненого глаза на всю жизнь останется не более двадцати процентов от нормы.
– А лекарства? Капли, таблетки, упражнения? Вообще без вариантов?
– К сожалению… И к работе телохранителя с таким зрением ты вернуться тоже не сможешь.
Илья вздохнул. Затылок жгло от нервов и сомнений. Он оглядывался то на Давыдова‐старшего, то на Леру и мысленно метался между предложенными вариантами.
– В чём ты сомневаешься? Чего боишься?
– Как‐то… сложно всё это.
– Сложно? – усмехнулся Макс. – По‐моему, проще некуда. Тебе либо вернут родной глаз, либо установят имплант. Визуально он никак не выделяется. Никто никогда не заметит твоего оптического преимущества.
– Понимаю… но…
Лера откашлялась:
– Если ты подпишешь отказ от операции, я, конечно, не брошу тебя один на один с этим ранением. В «Фениксе» всегда найдётся место. В конце концов, мы его придумаем. Будешь преподавать теорию новичкам, принимать экзамены, оформлять их… А лет через десять заменишь Óдина.
Макс хмыкнул:
– Вакансия строго для одноглазых… Иронично!
Илья вздрогнул.
– Блин, Давыдов! Чёрный юмор тут не к месту! – Лера вскочила и пихнула смеющегося Охотника в плечо.
– Что?! Королеве сарказма не смешно? По‐моему, очень забавно выйдет!
– Сейчас Максим Давыдов очень забавно выйдет вон!
– Ладно, молчу, – Макс закатил глаза и вернулся к креслу.
– Илья, пожалуйста, не отказывайся. Ты молод, ты шикарный телохранитель и красивый умный парень. Вся жизнь впереди. У тебя будет достаточно времени на реабилитацию. Если дело действительно дойдёт до импланта, с тобой поработает инструктор из Минобороны, поможет приноровиться к этой штуке. Всё будет хорошо.
Шаман смотрел на Пики исподлобья. В какой‐то момент он вдруг почувствовал, что она не просто сидела на краю его койки, а крепко сжимала его ладонь.
– Хирург подробно расскажет все детали операции. Я подозреваю, тебе сразу решат обе проблемы: и с ухом, и с глазом. Чтобы лишний раз не напрягать организм наркозом.
– А если мне вставят этот имплант, но он не приживётся?
– Пока такой проблемы ни у кого не было… Но даже если что‐то пойдёт не так, мы как‐нибудь разберёмся. Ты не останешься за бортом, обещаю.
– Я такой ценный агент? – он криво улыбнулся и наморщил нос.
– А разве нет? Ты отлично справляешься. Все клиенты отзываются о тебе хорошо. Очень раздосадованы, что временно будут под охраной других. Это ли не показатель?
– Наверное… – Илья неуверенно пожал плечами.
– Подумай до завтра и напиши мне своё решение, хорошо? Нам пора ехать, – Лера заботливо провела ладонью по его щеке и рыжеватым волосам, частично сбритым из‐за шва на касательном осколочном ранении. – Мне жаль, что ты так сильно пострадал. Но мы всё можем исправить. Главное, не опускать руки, – поднявшись, она поправила свой чёрный жакет, взяла папку и кивнула Максу.
– Валерия Владимировна…
– Что, Илья?
– Я согласен.
– Опачки, живой! – воскликнул Андрей, увидев хмурое лицо Шамана на дисплее смартфона.
– Здорóво… Можешь говорить?
– Вообще‐то я на смене, но плевать. Как ты?
– Хреново…
– На супер‐глаз подписался?
– А ты откуда знаешь?
– Отец рассказал. Так ты что? Согласился?
– Сначала не хотел. Но Пики так сладко пела, что я плюнул и подписал согласие. Хрен знает… Может, зря?
– Пфф! Ты что, сомневаешься? Я бы сразу согласился!
– Да ты на любую херню за полсекунды соглашаешься… Искатель приключений.
– Пошёл ты. Встроенный оптический прицел! Ты хоть понимаешь, что теперь будешь киборгом, который переплюнет даже Сатира?!
– Его никто не переплюнет… Он родился с пушкой в руке. И зрение тут не единственный фактор удачи.
– Посмотрим, как ты всех поимеешь на следующей сдаче нормативов!
– Посмотрим…
– Ладно, брат. Давай, не кисни. Всё будет пучком. Я не могу пока приехать. Но как освобожусь, сразу примчу!
– Окей. Бывай, – кинув смартфон под подушку, Илья слепо уставился в окно, где сумерки плавно уступали место темноте. В голове крутились доводы Леры. Щёку от её прикосновения до сих пор будто бы жгло. Через пару минут он тихо произнёс в пустоту: – Ведьма…
Но в этот раз в его голосе не прозвучало ни страха, ни раздражения. Скорее – принятие нового неожиданного витка судьбы…
О проекте
О подписке