«Пожалуйста, не останавливайся…» – Лея ощущала ни с чем не сравнимую степень возбуждения. Внутри всё кипело, от каждого требовательного прикосновения Андрея кожа пылала, а от поцелуев бросало в ледяную дрожь.
– Да…
Его рука уже коснулась края её леггинсов, и Лея перестала дышать в предвкушении острого наслаждения, чувствуя ноющую боль между ног, но…
– Мы не можем…
«Ненавижу тебя!»
Андрей остановился и, часто дыша, упёрся лбом в её плечо.
– Почему?.. – Лее хотелось разрыдаться от разочарования. Она была на сто процентов уверена, что они дойдут до конца после таких ласк. И теперь, возбуждённая, она боролась с яростным желанием спихнуть его с кровати и спрятаться под одеялом с головой.
– Ты же знаешь… Будет скандал. Меня, как минимум, уволят. Как максимум, ещё и повесят… А тебя…
– А может, ничего и не будет? – она нашла в себе силы открыть глаза и медленно вела кончиками пальцев по плечу и шее Андрея, надеясь на чудо в виде продолжения. – После того раза никто ничего не сказал…
– Да. Потому что я позвонил Денису Морозову и признался, что накосячил. Он взял с меня обещание больше так не делать… И я не хочу нарушить его.
– Что?! – Лея вздрогнула от неожиданности. – Ты рассказал ему?!
– А что мне оставалось? Ждать, пока Герман нас сольёт? Я решил, что так будет правильнее.
Над кроватью повисло молчание. Они всё ещё лежали в обнимку, одновременно боясь неизвестности, которая накроет их, если продолжить, и оттягивая момент разъединения, которое будет означать, что снова они больше не окажутся так близко друг к другу.
Андрей поднял голову и с сожалением посмотрел в печальные зелёные глаза. Пригладил разметавшиеся волосы Леи. Грустно улыбнулся.
– Я бы хотел. Правда. Но мы огребём так много проблем, что потом оба пожалеем о содеянном…
– Уходи.
– Лея.
– Уходи. Ты хотел уйти. Вперёд, – Лея через силу отодвинулась, высвободившись из его рук, отчаянно пихнула в плечо и отвернулась, натягивая на себя одеяло.
– Прости, – Фенрир поднялся с кровати, усилием воли гася собственное возбуждение, и спустился на первый этаж.
«Дебил… Нахрена ты её поцеловал?! Опять?! Кто тебя просил?!!»
Заглянув в служебную комнату, он включил запись камер в спальне. Со всех четырёх углов было прекрасно видно, как Андрей отнёс Лею на кровать и лёг рядом. Но за размытием ничего не было понятно. С тем же успехом он мог уверенно заявить, что они просто лежали рядом.
«Это тоже так себе оправдание… Но уж точно не виселица!»
«Идиотка…» – Лея сжалась в комок и тихо всхлипывала под одеялом. Окончательно возненавидев себя за запретные симпатии и Андрея – за взаимность, она очень надеялась, что утром он выйдет из её дома в последний раз и уже больше никогда не явится сюда.
«Почему ты не сын кого‐то из отцовских друзей? Почему ты просто телохранитель?.. Почему тот, с кем я хочу быть, оказался тем, с кем мне быть нельзя?..» – запутываясь в бесконечных «почему», Лея медленно погружалась в тяжёлый тягучий сон.
Три кружки невыносимо крепкого кофе и восемьдесят страниц «Делириума» с горем пополам позволили Фенриру дотянуть до утра. В половину седьмого дверные замки внезапно щёлкнули. Он встрепенулся и резко встал из‐за стола, ощутив сильное головокружение, но умудрился всё же кое‐как остаться в вертикальном положении.
Первым вошёл Морок. За ним – Владислав Поталин. Третьим – Сатир.
– Доброе утро… – Андрей пытался проморгаться, но перед глазами от усталости всё плыло. По опыту он знал: нужно было перетерпеть ещё час, и сонливость отпускала.
– Привет… – Денис с подозрением уставился на внешний вид своего протеже. Президент тоже недоумённо молчал. Лицо Константина никаких эмоций не выдавало.
Андрей силился собрать мысли в кучу, чтобы объясниться, но тоже молчал. Вины за отсутствие костюма он не испытывал. И вообще, степень опустошённости выдавила из него все эмоции. Он просто ждал вопросов.
– Почему вы одеты не по форме? – нарушил всеобщее молчание президент.
– Мой костюм был весь в крови. А сменный я оставил в машине. Когда мы вернулись сюда после взрыва, я переоделся в то, что было в шкафу.
– Почему без оружия? – Поталин выглядел обессиленным. Его глаза были красными, под ними темнели круги, речь звучала немного нечётко. Но недовольство сквозило в каждом слове.
Андрей медленно моргнул и свёл брови:
– Оно было конфисковано у меня прямо в усадьбе.
– И вы не запросили замену, когда оказались тут?
– Нет…
Поталин перевёл взгляд с Фенрира на Морока:
– Твой самый ответственный агент? Ну‐ну.
Денис закатил глаза и ответил сквозь зубы:
– Тот, кто первым заметил неладное. И единственный, кто зафиксировал источник опасности.
Андрей смотрел прямо перед собой, приготовившись к любому вердикту. Фактически он был бы даже рад отстранению. И плевал на оплату. Лишь бы прекратить эти мучения с непреодолимым влечением к Лее.
«Я спас её на саммите. Основная задача выполнена. Остальное… Да катись оно всё…»
– Где моя дочь?
– У себя в спальне.
Не задавая больше вопросов, Поталин пошёл вверх по лестнице. Сатир тенью двинулся за ним. Морок и Фенрир остались внизу вдвоём.
– Блин, Андрей! Какого хрена? – Денис тихо выругался, как только услышал стук и звук открывшейся на втором этаже двери. – Ладно, чёрт с ним, с костюмом. Сейчас это не самое страшное. Но оружие?! Как ты мог так лохануться?!
– От вертолёта нас сразу увезли в медпункт. Когда Лею осмотрели, доставили сюда. Она не отпускала меня ни на шаг. Даже обход пришлось совершать вместе. И душ я принимал, пока она сидела в паре метров на лавке. Полночи я был занят тем, что пытался успокоить её. Поэтому и косякнул с оружием. Сожалею.
– Успокоить её? – Денис подошёл к Андрею почти вплотную. Тот потупил усталый взгляд. – И как? Успешно? – синие глаза с золотистой гетерохромией впивались в виноватые карие.
– Не знаю.
– Что вы делали?
– Ничего смертельного. Книжки читали.
– Андрей!
– Денис Александрович, проверьте камеры и подпишите моё отстранение. Я ошибся с оружием, не сдержал обещание и подвёл вас, – мысленно он уже представлял себя спящим в машине в паре километров от резиденции. Свободным от этих обязательств. Постепенно забывающим грустную зеленоглазую шатенку из золотой клетки.
Пришлось очнуться от глухого удара. Морок с силой приложил кулак к стене и чертыхнулся.
– А теперь слушай меня. Мистер вечный косяк. Я отмажу тебя перед службой. Снова. И закрою глаза на остальное. А ты, придурок, сейчас же пойдёшь за своим грёбаным костюмом, отправишь запрос на оружие, отоспишься в служебной комнате и следующие две недели будешь у меня по струнке ходить и заменять Водолея. Понял?!
– Что? Я?! Почему я?! Назначьте кого‐то из старших телохранителей!
– Нет, дружок, – Денис с еле сдерживаемым бешенством сжал в кулаке воротник майки Андрея. – Ты, кажется, забыл, что произошло меньше суток назад. Половина моих людей ранена. Половина отряда «Феникса» тоже. Часть погибла. Кто‐то останется инвалидом. И всё это висит на мне! Но чёрт со мной. Не привыкать. А ты уже и так должен. Поэтому будь паинькой, уйми свой юношеский максимализм, обуздай неуместную похоть и выполни приказ! Сколько тебе лет? Четырнадцать?!
– Почти двадцать восемь…
– Вот и веди себя на двадцать восемь!
Сон как рукой сняло. Андрей ошарашено смотрел на Дениса, видя его таким впервые. Усталая внешность и неестественно чёткая речь тонко намекали на то, что Морок был под действием красных таблеток. И, видимо, даже не одной или двух, а всех трёх.
– Хорошо. Я вас понял…
– Очень на это надеюсь! Вечером пришлю человека на ночную смену. Ты останешься здесь на все четырнадцать дней. И приложишь максимум усилий, чтобы выяснить, что за коды были на той блядской бумажке. Ясно?
– Да.
– Пошёл отсюда.
Выдохнув, Фенрир выскочил из дома и, не замечая прохлады осеннего утра, побежал к служебной парковке так активно, будто не провёл больше суток в бодрствовании.
– Милая… Ты как? – Владислав вошёл в комнату дочери, оставив Сатира в коридоре.
– Папа? – Лея не сразу поняла, сколько часов проспала, и не сразу вспомнила о событиях прошлого дня. – Папочка…
Внутри всё болело. И желания подниматься с кровати не было ни грамма. Но она всё же присела и чуть не задохнулась от по‐медвежьи крепких объятий отца.
– Я в порядке… – врать и скрывать эмоции Лея умела с отрочества, как любой подросток, чья жизнь оказывалась заключена в жёсткие рамки.
– Врачи тебя осматривали?
– Да. Дважды. А ты сам?
– Физически здоров. Но морально раздавлен. Боюсь, мы с тобой увидимся в следующий раз теперь через неделю или даже две… Сейчас немного посплю, и мы с Денисом вернёмся в штаб. Я за ночь выдал десятка два распоряжений, и ещё предстоит столько же…
– Что теперь будет?.. – Лея смотрела в уставшие серо‐голубые глаза отца, и ей казалось, будто он за одну ночь постарел лет на десять.
– Пока что закрыли границы, ввели комендантский час, ограничили перемещения внутри страны. Думаю, к вечеру на меня навешают всех собак, обзовут диктатором и террористом… Но куда деваться? Ждём несколько групп зарубежных специалистов. Американский президент в коме. Их стерва вице‐президент в ярости, швыряет такие фразы, что чуть ли не завтра затеет войну…
– Что?!
Владислав рассмеялся:
– Она, конечно, этого не сделает. Ты же знаешь, театральные постановки перед камерами никто не отменял… Но легче от этого не становится.
– Мне очень жаль… А Денис Александрович? Ты ведь его не уволишь?
Президент вздохнул и отрицательно покачал головой:
– Нет. Всё, о чём он меня предупреждал, всё, против чего активно и гневно выступал, так и произошло. И разобраться во всей этой каше сможет теперь только он. Поэтому торчать ему на должности начальника моей охраны до скончания веков.
– Хорошо… – Лея сжала ладонь отца и выдавила из себя подобие улыбки.
– А ты… Всё нормально тут было? Этот Андрей, конечно, молодец, что бдительность на встрече проявил… Но выглядит он, мягко говоря, как… не знаю…
– Всё нормально, папа. Андрей – профессионал. Просто он больше суток не спал, и, кажется, после взрыва его даже никто не осмотрел… Ты видел его ушибы? Ему нужно отдохнуть и обратиться за медицинской помощью. Возможно, даже взять больни…
– Нет.
В попытках намекнуть на то, что Андрею не нужно больше появляться в её доме, Лея приложила максимум усилий, чтобы развеять сомнения отца в его способностях, но осеклась, услышав неожиданное «нет».
– В смысле – нет? А вдруг у него что‐то сломано или… Почему ты отказываешь ему в лечении? Он же спас меня!
Брови Поталина сошлись над переносицей при виде бурной реакции дочери:
– Я про другое. Врач его, если нужно, осмотрит. Прямо тут. Но никакого больничного ему никто не даст. Следующие две недели он заменяет Германа. Мне эта идея не по душе, но Денис настаивает. Да и людей у нас сейчас острый дефицит. Выбирать не приходится.
– Он что?.. – молясь, чтобы мышцы лица не выдали её с потрохами, Лея больно сжала ладони в кулаки.
– Будет временным начальником твоей охраны. Ты против?
– Э… Но говорили, что после саммита он пробудет в штате ещё два дня…
– Обстоятельства, как видишь, изменились. И всё же. Ты против? Что‐то не так? – отец прищурился, пытаясь понять, не увиливала ли она от честного ответа.
– Нет, я не против. И, конечно, не хочу создавать тебе или Денису Александровичу дополнительную головную боль. Будет, как скажешь.
– Ну, ладно.
Набрав номер Леры, Денис услышал уже привычное за сутки оповещение, записанное её же голосом, о том, что он подключен к резервной спутниковой связи «Феникса». После пяти гудков она ответила хриплым сонным голосом:
– Я тебя убью.
– Ты спала?
– Пятнадцать минут как.
– Прости… У меня не было возможности позвонить раньше.
Лера недовольно вздохнула.
– Всё в порядке?
– Если тебя интересует вопрос, как дела у Сашки, так и спроси.
Денис хмыкнул, в стотысячный раз уколотый прямолинейностью Пики.
– Как он?
– Нормально. Они с Кариной всю ночь рубились в какую‐то очередную фэнтезийную чушь. И оба уснули прямо в этих дурацких шлемах. Подросткам плевать на судьбы страны. Главное, чтобы приставка работала, а холодильник был забит всякой дрянью, которая готовится в микроволновке за пять минут, – Лера тихо рассмеялась: – Хотя от твоего сына я ожидала большей озабоченности случившимся. С его обострённым чувством вселенской справедливости…
– Сплюнь. Пока ещё это чувство играет в нём нерегулярно и выборочно… Но чем взрослее он становится, тем сильнее его рассуждения повторяют взгляды Алисы… – Денис докурил вторую сигарету и снова заглянул в окно дома Леи, но Поталин не торопился выйти.
Мимо него с костюмом в чехле молча прошёл хмурый Андрей. Дёрнув его за руку, Морок ещё раз угрожающе глянул на него. Тот закатил глаза и в раздражённой манере отдал честь.
– Боишься, что твой сын тоже ударится в пацифизм?
– Он уже подал заявление на подготовительные курсы для поступления в медуниверситет. Ни о чём не посчитал нужным со мной поговорить. Просто поставил перед фактом. Как ты думаешь, пацифист у меня растёт или наёмник?
– Думаю, врач – это отличный вариант. Явно лучше, чем носиться по миру с оружием. Вот только попробуй докажи это хрупкой принцессе Димы. Если что, готова обменяться. Будет тебе наёмница, а мне – гордость отечественной медицины.
Денис поперхнулся, услышав подобное предложение:
– Я подумаю…
Лера расхохоталась, а потом звучно зевнула:
– Если ко мне больше нет вопросов, позволь откланяться и вздремнуть хотя бы пару часов… В полдень собираю остатки свободного «Феникса» на срочные перестановки.
– Конечно… Звони, если что.
«Две недели… Две недели в чёртовом аду…» – зайдя в служебную комнату, Андрей с бешенством сунул костюм в шкаф и рухнул на не самую удобную жёсткую кушетку.
«Расплата за грехи, да?»
Вспомнив об оружии, он встал и подошёл к рабочему столу. Открыл специальное приложение, ввёл свои данные и заполнил форму на выдачу резервных стволов. Потом установил на своих часах будильник на полдень и лёг спать прямо в одежде.
Лея после раннего визита отца потеряла всякий сон. Мысль о том, что им с Андреем придётся ещё две недели видеть друг друга каждый день, убивала.
«Буду сидеть тут. Безвылазно. Наберу себе книг. И несколько пропущенных лекций по искусству изучу. Мы не будем пересекаться. Или совсем изредка. Да. Идеально…»
И вопреки гениальному плану она поднялась с кровати, укуталась в свой пушистый халат и медленно спустилась на первый этаж. Везде было тихо. Дверь в комнату охраны оказалась приоткрытой.
«Иди обратно. Слышишь меня?!»
Лея бесшумно вошла и почти сразу увидела спящего Андрея. Он лежал лицом к стене, а его темнеющие на плече и локте ушибы будто бы с укоризной смотрели на девушку.
«Марш наверх! Зачем ты здесь?!»
Но вместо этого она сделала шаг вперёд. Потом ещё один. Потом опустилась на колени перед кушеткой и еле заметно коснулась кончиками пальцев его синяков.
«Его так никто и не осмотрел…»
Лея убрала руку, но продолжила со спины разглядывать своего временного телохранителя. У него были по‐мужски широкие плечи и узкий таз. Рельеф мышц проявлялся сквозь футболку даже в расслабленном состоянии во время сна. Тёмные волосы на затылке были густыми и непослушными, топорщась в разные стороны. Он сонно провёл ладонью по своей руке и остановил её в районе предплечья.
Лея зажмурилась и замерла, перестав дышать. Потом открыла глаза и уставилась на его пальцы. И на аккуратно подстриженные почти квадратной формы ногти. Лунки на каждом из них были большими и чёткими. Лея не помнила откуда, но знала, что это был один из внешних признаков крепкого здоровья.
По инерции опустила взгляд на свои ногти и чуть не рассмеялась. Они были покрыты непрозрачным бежевым лаком, так что оценить свою степень здоровья она не смогла.
– Лея?..
Девушка вздрогнула от испуга, быстро глянула на проснувшегося Андрея, вскочила на ноги и унеслась из комнаты к себе на второй этаж.
– Стой! – он побежал следом за ней. – Лея, подожди!
Дверь за ней захлопнулась, а замок тихо щёлкнул.
– Открой! Нам нужно поговорить! – Фенрир дёрнул за ручку, но дубовое полотно даже не задрожало.
С другой стороны глухо раздалось:
– Не надо! Я в курсе про две недели!
– Мы должны договориться!
– Никто никому ничего не должен! – она всхлипнула, а звук её голоса стал доноситься откуда‐то снизу. Андрей не сразу сообразил, что она скорее всего опустилась на пол.
– Давай вести себя, как взрослые люди!
– Очень своевременно!
– Лучше поздно, чем никогда!
После нескольких секунд гробовой тишины замок снова щёлкнул. Фенрир осторожно открыл дверь. Лея сидела на полу, прижавшись спиной к широкому дверному косяку и с трудом сдерживая слёзы обиды.
– Я просто две недели отсижу в комнате.
– Прекрати. Ты же не пленница в собственном доме…
– Ага, я пленница обстоятельств!
Андрей тоже присел, уперевшись в проём, и следил, как по её правой щеке медленно стекала слеза.
– Нет. Это я пленник. А ты – дочь президента.
– Звучит как проклятье.
– Мне жаль…
Лея посмотрела на него:
– Ты ведь знаешь, что моя кровать на камерах скрыта.
– Знаю.
– Ты мог бы не останавливаться.
– Я дал слово.
Она отвернулась и забавно шмыгнула носом:
– Я заказала тебе пиццу у повара отца. Это, конечно, не «Люцио». Но лучше, чем ничего.
Андрей растерянно улыбнулся, почувствовав надежду на нормальное общение в течение следующих четырнадцати дней.
– Спасибо…
– А теперь уходи, – Лея поднялась на ноги и скрылась в ванной комнате, звонко хлопнув дверью.
– Чёрт…
О проекте
О подписке