Поездка по ночному городу немного успокаивает. Хотя кончики пальцев все еще подрагивают от напряжения, я чувствую, что стало немного легче, появилась слабая надежда.
Подъезжаю к дому, который он указал в сообщении.
Новостройка, многоэтажка, недалеко от ВДНХ – приличный район. Ничего другого я и не ожидала от Славы. Консьерж лишь мельком посмотрел на меня, после чего вернулся к экрану телефона, словно мое появление его совсем не заинтересовало.
Холл просторный, с двумя большими лифтами. Пусть это и не центр города, но стоимость квартиры здесь, наверное, зашкаливает.
Поднимаюсь на двенадцатый этаж, нахожу нужную дверь и останавливаюсь перед ней. Медлить нельзя: для мамы каждый час на счету.
Выдыхаю, пытаясь успокоиться, но напряжение только усиливается, сердце бьется как бешеное. Я его так давно не видела… Конечно, он уже меня не любит – я не питаю иллюзий. Но надеюсь, что хотя бы не ненавидит.
Вновь вдох-выдох, и я нажимаю на звонок. Стою и жду. Никто не открывает. Пробую снова – тишина. Неужели это была насмешка и он дал неправильный адрес?
Оглядываюсь по сторонам, словно кто-то может выйти из ниоткуда. Проверяю сообщение и своё местоположение по навигатору – всё верно. Жду ещё пару минут. Может, он просто задерживается? Прислоняюсь к стене, пытаясь успокоиться, но понимание, что ситуация критическая, только нарастает.
Достаю телефон, колеблюсь, но всё же набираю его номер. Я не думала, что снова придётся говорить с ним по телефону после шести лет молчания. Гудки тянутся вечностью, но никто не отвечает. Разочарованная, в сердцах бью по двери, и она неожиданно открывается. Неужели он оставил её для меня открытой?
– Слава, ты здесь? – пытаюсь выдавить слова.
Тишина.
Медленно переступаю порог. Свет из коридора выхватывает длинные тени на полу. Сердце колотится в груди, чувства смешиваются: страх, тревога, нетерпение.
– Слава? – мой голос звучит чуть громче, но снова никакого ответа.
Прохожу дальше, оглядываясь. На пуфике в прихожей лежит его куртка. Поднимаю её и вдыхаю знакомый аромат одеколона, смешанный с его личным запахом. Да, он был здесь. Куртка ещё тёплая, значит, он недавно вернулся.
Захожу в гостиную. Первое, что бросается в глаза, – пустой стакан на идеально чистом столе. Поднимаю взгляд и вижу его. Он стоит у окна, смотря на мерцающую огнями Останкинскую телебашню. Слава не двигается, погружённый в свои мысли, как будто даже не заметил моего присутствия. Лунный свет мягко очерчивает его фигуру, придавая ему загадочный и почти недоступный вид.
Я осторожно подхожу ближе. Он стоит ко мне спиной, руки в карманах, ноги чуть расставлены. Всё тот же: мускулистые плечи, прямая спина. В студенческие годы он уже был хорошо сложен, а теперь видно, что продолжал работать над собой.
Звуки ночного города доносятся через закрытые окна, но внутри царит полная тишина. Я чувствую, как напряжение нарастает. Проходит ещё несколько томительных секунд. Я не могу больше выносить это молчание.
– Слава, нам нужно поговорить, – произношу на одном дыхании.
– Зачем ты вернулась? – его голос звучит медленно, каждое слово отчётливо вылеплено, как будто выбито на камне.
Он зол. И я понимаю почему. Но тогда у меня не было выбора.
– Моя мама… она в больнице, – шепчу, чувствуя, как голос предательски дрожит.
Он молчит, только сейчас медленно поворачиваясь ко мне. Половина его лица скрыта в тени комнаты, другая – освещена тусклым уличным светом. То, что я вижу в его глазах, вызывает у меня тревогу: этот тяжёлый, грозный взгляд будто пронзает меня насквозь.
– И что? – холодно произносит он. – Что ты хочешь от меня?
– Мне нужна твоя власть в городе, и я готова на всё, если ты согласишься, – слова слетают с губ прежде, чем я успеваю их обдумать. Я уже на грани отчаяния. – Моя мама… если ей не сделают операцию, она… – голос дрожит, и я замолкаю, не решаясь произнести это страшное слово. – Пожалуйста, помоги, – смотрю на него сквозь слёзы, пытаясь сдержать их поток.
– Когда ты в прошлый раз уезжала из города, – произносит он холодным, почти безразличным тоном, – моя помощь тебе не понадобилась. Думаю, и сейчас справишься сама. Тем более я знаю, что тебе заплатили несколько миллионов. – Его высокомерие сбивает меня с толку, он никогда не говорил со мной в таком тоне. – Куда они все делись? Вела, видимо, весьма весёлую жизнь, раз потратила столько денег. – Его горькая усмешка словно нож, вонзающийся в моё сердце. – Теперь выкручивайся сама, но от моей семьи ты больше не получишь ни копейки. Убирайся из моей квартиры и впредь не создавай проблем. И не смей больше мне звонить.
Высказавшись, он равнодушно отворачивается от меня и проходит вглубь комнаты. Садится на диван, как будто ожидает, что я действительно уйду. Я понимаю, что он зол, обижен на то, что я сделала в прошлом, но…
– Что это значит? – недоумённо восклицаю я, громко возмущаясь. – Зачем ты меня сюда позвал, если не собирался помогать? Ты играешь со мной в игры? Ты не понимаешь, что дело требует срочного решения? Мне не нужны деньги! Мне нужны твои связи! Моя мама в захудалой городской больнице на окраине. Она попала в ужасную аварию! Нужна современная аппаратура и врач, который проведёт операцию! Ты понимаешь? Если хочешь отомстить мне – давай! Но не сейчас! Сейчас помоги! Я даже готова встать перед тобой на колени, если это действительно поможет!
Он молчит, долго смотрит на меня своим пронзительным взглядом, а затем тихо говорит:
– Ты правда готова на всё?
Я не раздумываю ни секунды:
– Да!
– Встать на колени – это меньшее, что я могу потребовать. Ты это понимаешь? – его голос звучит предупредительно.
Я нервно сглатываю, осознавая, что готова на всё, лишь бы спасти маму.
– Я согласна.
– Тогда на колени, – бросает он короткий приказ.
Вот она, расплата за мои ошибки, подоспела быстрее, чем я ожидала. Но сейчас не время думать о гордости. Её цена ничто по сравнению с жизнью матери.
– Хорошо, – произношу я сдавленным голосом, медленно опускаясь на колени.
Пусть будет так, как он сказал.
Но внезапно он встаёт с дивана и молча выходит из комнаты. Я останавливаюсь, сбитая с толку, затем быстро встаю и следую за ним.
– Моя мать тоже в больнице, – говорит он, натягивая куртку. – Ей нужен донор. Поехали, проверим, подходишь ли ты.
Молча следую за ним в лифт, а потом и на парковку. Вспомнив, что сама на машине, останавливаюсь.
– Я на своей поеду.
Слава оборачивается ко мне и усмехается.
– Уже испугалась? Быстро ты сдалась, буквально пять минут назад готова была встать на колени и умолять, а теперь…
– Я не испугалась, я поеду за тобой. Просто на своей машине. Я припарковалась недалеко от дома.
Он недоверчиво смотрит на меня, пытаясь уличить во лжи. Да разве у меня есть сейчас такая возможность – врать?
– Хорошо, покажи свою машину.
Он все еще не верит мне.
Пожимаю плечами.
– Хорошо, пойдем.
Выходим на улицу, и через минуту уже находим мою малютку на стоянке.
– Nissan Micra, ты серьезно? – мне кажется, он только что впервые за нашу встречу улыбнулся.
– Мне хватает.
Слава обходит машину полностью, как будто не видел таких в серебристом цвете. Странно.
– Как ты сюда помещаешься, ты же высокая, – насмехается он надо мной.
– Ну, рост сто семьдесят – это не так уж и много. Зато мне легко парковку найти, – перечисляю плюсы своей малышки.
– Так, ясно. Давай ключи.
Не поняла, о чем это он?
– Давай ключи, мои люди подвезут твою крошку к больнице, а сейчас ты поедешь со мной.
Почему-то меня пугает перспектива находиться с ним в одном автомобиле.
– Зачем это? Я сама могу, – автоматически убираю свою руку с ключами за спину.
– Аня, ты либо соглашаешься и мы едем и переводим твою мать в клинику, в которой находится моя, либо вот тут сразу расстаемся и больше не видимся. Понимаю, что он не шутит, но как же тяжело: без машины я чувствую себя неуверенно. Мне кажется, этот комплекс со мной еще с детства. Я даже приехала в столицу на ней, несмотря на долгую дорогу.
– Ну что же, это твой выбор, прощай.
Слава уже отходит от меня, и я, больше не раздумывая, хватаю его за руку.
– Ладно. На! Поехали уже быстрее.
Всучив ему ключи, я направляюсь обратно к подземной парковке его дома, останавливаюсь у лифта, так как понимаю, что ни марки, ни номера его автомобиля не знаю.
А Слава, подойдя ближе, специально крутит мои ключи в своих руках, будто издеваясь над моей нервной системой.
Мы вошли в лифт, а он все еще продолжает ими вертеть. Знает же, гад, как я зависима от этого.
Раньше, когда мы еще жили в Казани, я часто возила его по городу и никогда не соглашалась пересесть к нему. Теперь он хочет мне так отомстить, лишив автомобиля?
– Твой человек точно привезет ее в больницу? – осторожно спрашиваю его, украдкой глядя на его руку с моими ключами.
– Вот смотри, я ему уже звоню.
Слава достает телефон и показывает мне абонента, который записан у него как «Третий помощник».
Нажимает на кнопочку и ждет гудка, но ничего не происходит.
Мы выходим из лифта, а я пытаюсь взглянуть на экран и удостовериться, что человек взял трубку.
– Гудок не проходит, мы же на минус втором этаже, стены толстые. Выедем, я ему наберу снова, – объясняет ситуацию Слава и с легкостью кладет телефон в карман.
Немного успокаиваюсь: раз у него есть помощник номер три, значит, есть и первые два. А значит, есть кому поручить дело.
Просто надо напомнить ему про обещание.
Мы подходим к большому черному седану. Я не знаю марку этого автомобиля, две переплетенные буквы «R» со значком на капоте в виде крылатой женщины кажутся мне знакомыми, но я не могу вспомнить, что это за марка, но тачка солидная, сразу видно.
– Ну, как тебе мой автомобиль? – интересуется, насмехаясь, Слава.
– Не знаю, выглядит большим. Правительство, видно, много денег отваливает на своих сотрудников, раз они на таких машинах катаются. По мне, главное, чтобы тачка ездила и выполняла свои основные функции.
И только сейчас, заглянув в салон, я обнаруживаю водителя за рулем.
– Поехали, надо спешить, – подгоняет меня Слава, – еще и по дороге надо поговорить с заведующим больницей, если мы хотим перевезти твою мать в НИИ Склифосовского.
Глава 4
Двери в салон огромные и распахиваются в разные стороны. Закрыв переднюю, я направляюсь назад и оказываюсь со Славой на индивидуальных, не побоюсь этого слова, царских креслах. Салон машины впечатляет. Если бы у меня не было дома, я бы могла жить в такой машине.
Да, я впечатлена автомобилем, но считаю это все же перебором. Зачем нужна такая машина? Только для статуса. На самом деле машина просто средство передвижения, а после ты выходишь из нее по своим делам. Большую часть времени она просто стоит на парковке.
Украдкой кидаю взгляд на Славу. Возможно, я бы восхитилась его успехом и финансовым положением, если бы не знала, кто его родители и кто за ними стоит.
– Поехали, Алексей, – отдает он приказ своему водителю, и мы трогаемся с места.
И вот тут я понимаю главную особенность автомобиля и разницу между ним и моей крошкой. У этого внедорожника идеальная плавность хода. Я практически не ощущаю движения, а ведь мы уже выезжаем с парковки. Ночные дороги столицы почти пусты, и мы буквально плывем по ним, не ощущая ни движения автомобиля, ни шума вокруг – в салоне идеальная тишина.
– Ты говорил, что позвонишь главврачу, – напоминаю я Славе, когда вдруг осознаю, что он долго смотрит на меня.
– Да, я как раз собирался, – поспешно соглашается он и достает из кармана телефон. – Отправь мне данные о местонахождении мамы, чтобы он вызвал скорую, – предлагает Слава.
Я быстро набираю ему сообщение с адресом и номером больницы и отправляю на его номер. После этого он звонит врачу. Я слышу только слова Славы, а ответы врача не могу расслышать, но основное, что понимаю: мою маму берут в больницу, и это главное.
Слава кладет трубку и, оборачиваясь ко мне, говорит:
– Автомобиль экстренной помощи сейчас отправят за твоей матерью.
– Спасибо большое, Слав, – произношу я от всей души и почти бросаюсь в его объятия, но вовремя останавливаю себя и отворачиваюсь к окну. Он тоже заметил мой порыв и был шокирован.
Я слишком эмоциональна, всегда такой была. Возможно, поэтому у меня и возникают проблемы.
Всю дальнейшую дорогу мы молча пялимся то в окно, то в свои телефоны. Машина минует шлагбаум и въезжает на территорию больницы.
– Пошли, встретимся с врачом. Посмотрим, что он скажет.
О проекте
О подписке