Препод еще громче застонал, но глаза не открыл. Я двигала ртом вверх и вниз, а мой палец, который довольно глубоко вошел внутрь его ануса, начал медленно выдвигаться обратно, а потом снова вошел глубже. Я почувствовала легкую вибрацию в мужском теле, так происходило, когда он хотел кончить, поэтому я немедленно вытащила горячий палец из его ануса и незаметным движением вытащила из кармана юбки салфетку, тщательно вытерев палец.
– Что вы делаете? – голос препода поймал меня на месте преступления.
Я испуганно вздрогнула и, выпустив член изо рта, посмотрела на него, ожидая очередной порции недовольства.
– Вам не нравится?
– Почему же не нравится? Очень даже нравится. Просто… Если вы брезгуете, Катерина, тогда лучше уж не делать этого. Зачем ломать себя, если вам не хочется делать то, что вы делаете?
Я воздержалась от комментариев и снова подползла к преподу и взяла член в рот. Он накрыл мою голову рукой и помогал мне двигать своим ртом в нужном ему ритме. Больше он не давил на меня, хотя я была немного напряжена, будто ожидая снова подавиться его пенисом.
Я скользила губами по его члену, параллельно обводя языком вокруг ствола и надавливая им на выступающие венки. Головка то и дело касалась моего неба, но я старалась что есть сил отвлечься от мысли о том, что снова могу слишком сильно надавить ею на горло. Всякий раз, вытаскивая член изо рта, я вылизывала его головку, обводя языком вокруг ее короны и снова погружала пенис в рот, чувствуя его твердость и упругость.
В какой-то момент я услышала слабый стон препода, который нарастал у меня над головой, после чего он схватил свой член и силой вынул его из моего рта, направив струю летящей из него спермы на мое лицо. Я едва успела сообразить и открыть рот, как его начала заполнять густая жидкость с резким запахом.
Я глотала потоки семенной жидкости, попадающей мне в рот, а потом снова делала вдох и открывала рот, чтобы поймать последние капли на язык.
Когда сперма перестала вытекать из члена, препод положил головку мне на язык и дал вылизать его полностью. Я с удовольствием вылизала его головку, сделав ее блестящей, радостно осознавая, что все закончилось, и я хоть немного могу передохнуть и сбавить напряжение, которое накатывало волнами на меня, пока я работала ртом.
Мужчина снова коснулся моей головы ладонью, погладив меня как кошечку, которая совершила хороший поступок. Я посмотрела на него удивленно, потому что не ожидала от него такого порыва.
– Вы хорошо справились, – сказал препод, и я, услышав от него слово «хорошо», подумала, что в этот раз справилась на «четверку», то есть все равно не выполнила все так, как ему хотелось.
Легкая досада окутала меня на мгновение, но, когда он убрал руку с моей головы и принялся натягивать трусы, я уже забыла об этом неприятном пунктике, который заставил меня расстроиться и даже засомневаться в своих стараниях.
Я встала с пола и застегнула блузку. Потом посмотрела на философа, ожидая дальнейших указаний. Он старательно застегнул брюки, а потом развернулся к столу и принялся рыться в куче бумаг, лежавшей на нем.
– Я могу идти? – спросила я, предварительно слегка кашлянув, чтобы напомнить о себе. Мне почему-то показалось, что препод совершенно забыл о том, что я еще несколько мгновений назад сидела у него между ног и сосала его член.
Артем Борисович повернул ко мне голову и посмотрел на меня так, как будто меня тут не было. Его взгляд был направлен сквозь меня, и от этого по всему моего телу прокатилась очередная волна досады.
– Вы можете идти, Катерина.
– Я тогда пошла. До свидания… – сразу сказала я, поправляя юбку, – Я завтра приду к восьми…
Весь вечер я лежала на кровати, закрыв глаза, и мечтала о том, что когда-нибудь наступит тот день, когда мои обязанности станут мне в радость, а не в тягость. Слишком много энергии я потратила сегодня, слишком много сил у меня ушло на то, чтобы соответствовать ожиданиям своего требовательного философа.
Это только со стороны кажется, что делать минет – это не кандидатскую защищать. На самом же деле, для того чтобы удовлетворить потребности мужчины, который знает толк в минете, нужно приложить немало усилий и как следует постараться.
Но следующее утро началось не совсем обычно.
Я, как всегда, пришла к кабинету Артема Борисовича ровно к восьми утра, чувствуя легкую дрожь от предвкушения. Это стало ритуалом – я знала, что увижу его, услышу его голос, сяду перед ним на колени и начну сосать его восхитительный член. И этот момент скрасит даже самый унылый день.
Но сегодня что-то было не так. Он встретил меня с серьезным лицом, без той легкой иронии, которой я уже привыкла наслаждаться.
– Катенька, – сказал он, откидываясь на спинку своего кресла, – я поставил вам зачет. Можете больше не приходить. Более того, на мои занятия тоже можете не ходить.
Я замерла.
– Что? – выдохнула я, не веря своим ушам.
– Вы все правильно услышали, – его голос был спокойным, как будто он обсуждал расписание лекций.
– Подождите… Вы серьезно? – мои слова звучали растерянно, а сердце сжалось в груди.
Он кивнул, сложив руки на столе. Его взгляд был непроницаемым, как будто он принял это решение давным-давно.
– Почему? – наконец спросила я, чувствуя, как внутри поднимается волна паники.
– Так будет лучше для нас обоих, – ответил он ровно, глядя прямо на меня своими ледяными голубыми глазами.
– Но я же… – начала я, но не знала, как закончить.
Что я могла сказать? Что приходила сюда ради него? Что каждый раз, когда я открывала дверь в его кабинет, сердце замирало? Что мне нравилось ловить на себе его пронзительный взгляд?
– Катя, – сказал он мягко, но твердо. – Это не обсуждается.
– Но… – я чувствовала, как мои глаза начинают щипать, но я изо всех сил сдерживалась.
Он поднялся из-за стола, обошел его и встал прямо передо мной. Его близость была почти невыносимой.
– Желаю вам удачи, – произнес он, глядя на меня сверху вниз. – И, пожалуйста, все что было в этом кабинете, должно остаться между нами. Думаю, это вам не нужно объяснять.
Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Я стояла, словно вкопанная, не понимая, что только что произошло.
"Неужели все кончено?" – мелькнула мысль. Этот холодный, равнодушный тон был совершенно не похож на того человека, которого я знала.
Все, что я могла сделать, – это развернуться и уйти. Но внутри меня что-то не желало с этим мириться.
Это были странные ощущения. Внезапно я представила, как будет складываться моя жизнь без присутствия в ней Артема Борисовича. Знаю, для него я лишь краткий эпизод, маленький абзац или даже строчка, но моя жизнь в последнее время крутится именно вокруг этого мужчины, который становится причиной моей улыбки и слез.
Потерять эти наши интимные встречи – значит навсегда потерять возможность видеть и слышать его.
Лоб покрылся испариной, стоило мне только вспомнить нашу первую встречу и какая я была напуганная. Как боялась начать.
Вместо того чтобы уйти, я начинаю плакать. Слезы сами предательски полились.
– Катерина, не надо так расстраиваться. – говорит он. Потом подходит ко мне, проводя мокрую дорожку от моей шеи до ложбинки между грудями. Я таю и, когда лифчик падает на пол, остаюсь перед ним в одной серой юбке.
– Я люблю вас… Люблю! – почти кричу я сквозь слезы. – И я хочу вас!
Артем Борисович сминает одну мою грудь, а другую трогает языком. По моему телу проходит электрический заряд, стоит ему обвести линию вокруг моего затвердевшего соска.
Мне становится так жарко, и я понимаю, что разумнее всего сейчас открыть глаза и успокоить свое воображение, но вместо этого я расстегиваю несколько пуговиц на своей блузке и даю похотливым мыслям зеленый цвет.
Препод слегка покусывает мою нежную кожу, посылая красноречивые импульсы во все участки моего безвольного и податливого тела. Внизу живота разгорается нешуточное пламя, и с моих губ срывается первый стон.
Его вторая рука залезает под юбку, целенаправленно приближаясь к кружевным трусикам. Одним быстрым движением он освобождает меня от лишней ткани и начинает наглаживать возбудившийся бугорок. Я громко мычу и закусываю нижнюю губу.
В этот момент мы меняемся местами. Не я стараюсь угодить философу, а он делает мне приятно. Его пальчики перебирают влажные складки, собирая все соки, которые выделило мое возбужденное тело, уверенно приближаются к дырочке, обтянутой плотным колечком мышц.
Его указательный палец с легкостью проникает в меня. Я теплая и немного скользкая, а еще позволяю делать со мной все что угодно. Он начинает двигаться быстрее, и я опрокидываю голову назад.
Анус начинает разгораться. Артем Борисович убирает свой палец и опускается на пол.
– Ты уже слышала, что мне нравится? – спросил он.
– Слышала. – простонала я. Судя по тому, как он трогал мою дырочку ануса, он явно собирается меня трахать туда.
“Ну и пусть… Я ведь ради него готова была на это…” – подумала я.
– Садись на меня сверху своей чудесной попкой. – говорит он, потом освобождает свой невероятный член и усаживает меня на него.
Это несравнимо с пальцем! Это совсем другое! Ощущения становятся более сильными. Сначала я закусываю губу от боли, что пронзает все тело, а затем, когда препод уже устанавливает определенный ритм, я чувствую, что меня окрыляет.
О проекте
О подписке