Наслаждаюсь тишиной, пока дом полностью в моём распоряжении. Родители уехали на костюмированную вечеринку для взрослых, так что до полуночи их точно можно не ждать. Так удивительно: через дорогу умер человек, а жизнь продолжает идти дальше, словно ничего не произошло. Даже как-то неловко. Раньше я не задумывалась об этом, мне не приходилось видеть смерть так близко.
Прислушиваюсь к стуку сердца, мысленно отмечаю каждый шорох занавески у открытого окна, улавливаю журчание образовавшегося от частых дождей ручейка неподалёку от дома. Просто лежу на кровати с закрытыми глазами и слушаю. Практически медитирую.
Жужжание мотора и захлопывание дверей. Поднимаюсь на ноги и осторожно выглядываю на улицу, чтобы не быть замеченной: соседи напротив вернулись с похорон. Сегодня с ними ещё парень, они вместе скрываются за входной дверью.
Почему мне так больно это видеть, если я толком даже не знала её?
Мимо дома, по тротуару, пробегает Кики – местная свободолюбивая кошка. Пару раз она забиралась к нам домой, выискивая что-нибудь из еды. Папа тогда жутко возмущался, что хозяева должным образом не заботятся о питомце.
Возвращаюсь взглядом к своей комнате и замечаю книгу с чердака. Ту самую книгу магии, которая долгое время пылилась без дела. Время для этого мне кажется более чем подходящим, нужно срочно отвлечься. На моём лице появляется хитрая ухмылка.
Вот и настало твоё время.
Осторожно беру книгу и забираюсь на кровать с ногами. В предвкушении облизываю губы.
Так… что тут у нас?
Глазами бегаю по списку заклинаний, решив начать с чего-то из раздела «средней сложности». А чего мелочиться! Я же могущественная ведьма, иначе и быть не может. Хотя, судя по внешнему виду, я бы больше сошла за вампира. Высокая, худая, тёмные волосы, бледная, за что спасибо вечно сумрачному Хосдейлу, и большую часть гардероба составляет, конечно, чёрный цвет. Ну чем не кровопийца из очередного сериала для подростков?
Отсеиваю всё скучное и уже начинаю отчаиваться найти что-нибудь стоящее, как попадается заклинание создания огня. В голове мелькают кадры из мультфильма, где одна из фей управляла огненной стихией. Вчитываюсь в текст – вроде ничего сложного. Даже никаких ингредиентов не нужно, будь то жаба или крыло ворона. И, к счастью, без насекомых.
Делаю медленный глубокий вдох, как написано в книге, но всё портит вырвавшийся смешок. Я смеюсь над собой, над тем, как глупо сейчас выгляжу. Боюсь представить свой стыд, если бы узнала, что за мной кто-нибудь следит. И всё же мне настолько скучно, что я решаю это сделать: снова глубоко вдыхаю в себя воздух и сосредотачиваюсь на своей внутренней силе, которая якобы есть.
– Потэстас игнис!
Делаю движение рукой, словно выпускаю огонь из неё. Ничего. Пробую жестикулировать по-другому, повторяя фразу. Щёлкаю пальцами и… чувствую себя дурой. Снова тихонько хихикаю, представив себя со стороны.
– Эх, а были такие надежды… – наигранно грустно произношу в пустоту и захлопываю книгу.
На самом деле, я думала, меня хватит на дольше, но это оказалось скучным. Может, будь тут ещё кто-нибудь, было бы интереснее и можно было бы подурачиться. Но только кто? Моя единственная подруга, – одноклассница Карен, – слишком верующая, чтобы заниматься таким даже в шутку. Да я и сама никогда не предложу ей, это будет сродни плевку в лицо. Подходя к двери, чувствую запах гари. Дым? Дым! Оборачиваюсь и вижу полыхающую снизу занавеску!
– Какого..?!
Стремглав бегу в ванную и набираю в ведро воды, после чего выливаю её на штору. Пламя погасло, но обугленный край ткани и расползающийся от него чёрный дым не оставляют сомнений в произошедшем. В моей голове селится негодование, когда я пытаюсь осознать настолько странное совпадение. Резко выпускаю ведро из руки в тот момент, когда чувствую на запястье сильное жжение, словно меня на мгновение задели раскалённым железом. В том самом месте, где с рождения у меня небольшой шрам в виде крестика…
Мне кажется, или он стал меньше?!
Ну а что, не такая уж это и плохая идея. – Успокаиваю я себя, входя в здание психиатрической лечебницы, а поджилки так и трясутся. – Моя помощь здесь будет кстати. Да и от дома недалеко, практически через дорогу.
– Вы к кому? – звонкий, почти детский, голосок раздаётся у входа, и девушка сверяет меня слишком строгим для своего возраста взглядом.
Так, посторонних здесь не любят. Ну, само собой, это ведь не торговый центр.
– Здравствуйте! К мэру Уэсту.
– У вас назначено?
– Нет, я увидела объявление по поводу работы и зашла уточнить некоторые детали.
Собственно, незачем ей знать, что независимо от деталей работу я приму любую. Я очень хочу помочь брату, который в последнее время едва ли не ночует на работе. Блондинка сверяется с расписанием в компьютере, щёлкая мышкой по несколько раз в секунду.
– Мисс…
– МакКой. Карен МакКой.
– У мистера Уэста как раз сейчас окно, но осталось всего лишь десять минут. Управитесь, мисс МакКой? – она недоверчиво сверлит меня взглядом.
Киваю в ответ как можно увереннее.
– Поднимайтесь на третий этаж, четвёртая дверь слева.
– Спасибо!
Она совершенно точно хочет казаться старше. Видимо, из-за смазливой, почти детской, внешности её часто не воспринимают всерьёз. Так же, как меня без косметики не воспринимают как девушку в компании других одноклассниц. Я то уж знаю, каково это, быть обделённой вниманием. К счастью, я его и не жажду, хотя иногда раздражает, да.
Лифт в здании тоже белый, как и стены, словно каждый сантиметр здесь стерилен. Почему-то не решаюсь прикасаться к чему-либо, словно психические расстройства заразны, и я могу что-нибудь ненароком подхватить. Шизофрения, передающаяся воздушно-капельным путём, в умелых руках была бы мощным психологическим оружием.
Дверь Эндрю Уэста украшена золотой табличкой с его стильно выведенным чёрными буквами именем. Негромко стучу и заглядываю в кабинет, где психотерапевт сидит за широким дубовым столом. Он опускает газету. Его тёмные зрачки нацелены в мою сторону, и я вдруг ощущаю себя такой маленькой и беззащитной, словно он видит меня насквозь. Слегка улыбаюсь, скорее нервно, чем дружелюбно, и вхожу.
– Здравствуйте.
Однако, говорить с людьми на тему религии проще! В этом я чувствую себя куда увереннее. Но он-то должен оценить моё желание работать. Не раз видела, как сам летом уходил на работу ещё до рассвета и возвращался, когда многие уже спали.
– Мне сказали, что у вас сейчас окно и я могу… – чувствую себя не в своей тарелке, переступаю с ноги на ногу.
Главврач клиники, психотерапевт и по совместительству мэр нашего города откладывает газету на край стола, садится ровнее, добродушно улыбается и указывает мне на стул. Он одет в чёрный строгий костюм с белой рубашкой – практично и даже элегантно.
– Что привело вас, мисс МакКой? – голос серьёзный и властный.
– Объявление о работе.
Эндрю задумчиво прикусывает губу. На лбу появились морщины.
– Сейчас у нас свободна лишь одна вакансия, так как должность, которую мы указывали в объявлении, заняли буквально полчаса назад, – одна тёмная кустистая бровь нарочито медленно приподнимается. – Будете мыть полы?
Мыть полы? – повторяется эхом.
Я шла сюда с целью устроиться на кухню, но, видимо, опоздала. Какие-то полчаса! Ох… вспоминаю слова о том, что всё, что ни делается – к лучшему. Сейчас выбор либо устроиться на ту должность, что вакантна, либо уйти ни с чем и сообщить Калебу, что я всё утро зря в него вселяла уверенность исполнения идеи. Сегодня он что-то совсем расклеился и обмолвился, что мы взялись за непосильную ношу. Ещё бы, одному ему придётся долго копить на реализацию нашей задумки. Я попыталась вновь вселить в него надежду и пообещала устроиться на работу, чтобы помогать откладывать деньги на открытие магазина. И пусть брат пытался меня отговорить, он знал, что я уже всё решила, и его глаза вновь загорелись стремлением.
– Да, буду.
Эндрю удивлён и даже не старается это скрыть. Чуть подаётся вперёд, изучая меня своим профессиональным взглядом. Вижу, как он хочет что-то спросить, но пока не решается. Наверняка его интересует, почему дочь Патрика МакКоя вдруг устраивается мыть полы. Может, считает, что мы голодаем? Становится не по себе. На приём я к нему точно никогда не пойду.
– Когда я могу приступать?
– Да прямо сейчас, – он вновь расплывается в улыбке и зажимает кнопку на телефоне. – Венди, зайди ко мне. Покажи девочке, где у нас кладовая для инструментов и объясни, как здесь всё устроено.
Домываю коридор, сокрушаясь на свою болтливость. Нет бы спросить, можно ли приступить завтра! А лучше бы вообще промолчала.
Всё, что ни делается…
Хорошенько отжимаю тряпку. Запах хлорки бьёт в нос, отчего я снова кашляю. Теперь у меня плюс один ненавистный запах.
Пусть это будет твой испытательный день, – крутятся в голове слова Уэста перед моим выходом из кабинета.
– С каких пор у уборщиц испытательный срок? – шепчу я, стараясь промыть угол, куда швабра не хочет заходить.
– Он придёт за тобой! – оглушает меня яростный крик в ближайшей палате, от чего я едва не впечатываюсь в стену.
Я подозревала, конечно, что будут странные высказывания и бессмысленные крики, но чтобы так неожиданно и громко… этот мужчина сумел застать меня врасплох. Сердце заходится в бешеном ритме. Радует то, что хотя бы палаты закрыты. Если бы он закричал прямо над моим ухом, я бы совершенно точно поймала приступ.
– Ага, уже пришёл… – огрызается кто-то из соседней палаты. – Ты новенькая, что ли? – парень стоит у окошечка с решёткой и смотрит прямо на меня.
Зачем-то киваю, хотя могла бы не обращать внимания. Вряд ли стоит общаться с пациентами в этом крыле, ведь более-менее здоровые находятся в другой части здания с открытыми палатами, общей гостиной и стареньким телевизором.
– Этот всегда орёт внезапно, не расслабляйся здесь.
– Спасибо, что предупредили.
Стараюсь не смотреть в его сторону и продолжаю мыть.
– Ты бы бежала отсюда, – его голос становится тише, – пока есть возможность.
Всё-таки поворачиваюсь к нему с недоумённым взглядом. Интересно, чем же он обоснует свой совет. Тоже неожиданно закричит, что некто придёт за мной? Ну, теперь я не дам застать себя врасплох.
– Почему?
– Здесь люди пропадают.
– Так их, наверное, выписывают, – улыбаюсь. – И вас со временем выпишут.
– Нет. Они не покидают этих стен…
С понимающим видом делаю короткий кивок и прохожу мимо палаты. Не спорить же с пациентом психиатрической больницы.
– Я тебя предупредил…
Усмехаюсь и продолжаю мыть дальше. Один напугал, второй угрожает… что меня ждёт дальше? И всё-таки не надо общаться с этими людьми. Я слишком близко всё воспринимаю к сердцу. Но даже если не буду по ночам обдумывать их слова, то, возможно, помешаю лечебному процессу. Я ведь понятия не имею о чём с ними разговаривать можно, а о чём не стоит. Вдруг я лишь отодвину момент выписки? А что, если из-за меня их состояние станет хуже, так как я буду подпитывать их больные фантазии, подыгрывая и просто общаясь на их темы?
С другой палаты, в конце коридора, раздаётся крик с просьбой о помощи. Я бросаю швабру и бегу за медсестрой, думая только о том, чтобы успеть. Встретив в соседнем коридоре первых попавшихся двух женщин в белых халатах, я быстро объясняю ситуацию и жду, когда они последуют за мной, но они лишь переглядываются и едва сдерживают смех.
– Новенькая? – интересуется одна из медсестёр.
Робко киваю.
– В этом крыле ни на кого не обращай внимания. Ни-на-ко-го! – повторяет она по слогам, словно в первый раз до меня не дошло.
Вторая всё-таки смеётся.
– Давненько он так не чудил!
Они заливаются хохотом и уходят по своим делам. Чувствую себя глупой. Щёки пылают от стыда, словно на меня только что публично вылили ушат с помоями. И ведь надо же было повестись! Плетусь обратно.
– Эй! – окрикивает одна из медсестёр. – Ничего, освоишься.
Да что-то я уже и не знаю, стоит ли оно того.
О проекте
О подписке