Тетя крепко обняла меня и поцеловала в лоб. Как обычно, она выручает меня в любой ситуации, но я правда планировала уволиться и переехать к матери. За свою работу я особо не держалась, поскольку была там рядовым сотрудником со средней зарплатой. Да и уехав из столицы, мне не пришлось бы платить за арендованную квартиру. Найти новую работу в области тоже не составило бы особого труда, на любом углу есть магазин, куда с радостью примут меня продавцом. Одно лишь меня пугало: как жить с мамой. Я уже семь лет проживала одна к своей квартире, мне стало чуждым обществом других людей. Мне даже сложно представить себя в роли сиделки. Забота о других людях вещь для меня незнакомая. И скорее всего, в моем присутствии, маме может стать еще хуже. От меня так и веет негативом и мрачностью, я ей точно не помощник – ни дома, и тем более не морально.

Поблагодарив тетю Марину уже в сотый раз за эти дни, я направилась в свою комнату собирать вещи. Мне понадобилось всего минут десять на сборы. И чуть не забыв в спортивных штанах бумажку с сообщением из «Парачата», я переложила ее в кошелек, чтобы точно не потерять. Завтра на работе первым делом загляну в интернет, может, что-то и найду, хотя понятия не имела, что вообще искать.

Крепко обнявшись напоследок с мамой, я ушла. Такси, на котором мне не впервой убегать от прошлого, прибыло в точно установленное время. Впереди меня ждала новая жизнь, где больше не было самых близких мне людей. Даже мама изменилась, она давно не напоминала ту счастливую женщину, которую я помнила с детства. Теперь мне придется рассчитывать только на себя.

Обратная дорога оказалась более спокойной, на этот раз обошлось без панических атак. Приняв теплый душ, я завалилась в кровать. Мне надо было хорошенько отоспаться перед работой, поскольку все ночи в доме прошли бессонными. Но даже в своей родной постели я с трудом смогла заснуть. Мысли не давали мне покоя, они без остановки мелькали в моем сознании, мешая расслабиться. В итоге пришлось выпить снотворное, иначе еще одну бессонную ночь мне было не вынести.

Наутро я все чуть не проспала, лекарство вырубило меня добротно. Впопыхах собравшись, я рванула на работу и, на свое счастье, приехала вовремя. Проходя по коридорам нашего большого офисного здания, я то и дело ловила на себе сочувствующие взгляды коллег, которые, видимо, знали о случившемся в моей семье.

Сев в кресло, я принялась разбирать накопившуюся работу, которая горой лежала перед моим рабочим компьютером. Но стоило мне взглянуть на первый же документ, как я пришла в ступор.

– Не ожидал тебя увидеть так скоро, – послышался знакомый голос за спиной, и я сразу развернулась, – Привет.

Напротив стоял Леша, протягивая мне стаканчик с кофе, за что я ему безумно благодарна. Сейчас кофеин мне был очень кстати.

– Привет, и спасибо за кофе, – ответила я, принимая от него горячий напиток. – Послушай, – я указала на папки, лежащие на моем столе. – Что это значит, почему мне положили уже выполненную работу?

– Ну, как тебе сказать, – на его лице мелькнула игривая улыбка, – я просто не хотел, чтобы ты погрязла в куче бумаг, и решил немного тебе помочь.

Он подмигнул мне одним глазом и зашагал к своему столу, вогнав меня в ступор своим поступком.

– Ты с ума сошел? Ты и так практически целыми днями здесь торчишь, не надо было еще и мне помогать.

От досады я чуть волосы на своей голове не начала рвать.

– Могла бы просто сказать спасибо, любишь же ты сразу психовать, – обиженно пробормотал Леша, качая головой.

Он был прав, я всегда на нервах, но принимать чужую помощь мне всегда сложно. Я вскочила со своего места и подошла к нему. Обхватив его сзади руками вместе со спинкой кресла, я крепко обняла своего единственного друга.

– Спасибо тебе большое, – прошептала я и мимолетно чмокнула его в щеку. – Ты лучший!

– Да, да, я знаю, – он весело рассмеялся, и все стало так обычно, будто за последние несколько дней ничего не случилось, и я не потеряла еще одну часть себя.

Я вернулась к себе и плюхнулась в мягкое кресло, не зная теперь, чем заняться. Но вспомнила о той самой бумажке, которая наконец дождалась своего часа.

Выхватив из сумки кошелек, я вынудила оттуда листок с текстом, и начала пробивать по очереди все слова в поисковик. После получаса хождения по бестолковым ссылкам, я тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла, закрывая глаза от усталости. Поисковики выдавали мне всякую ерунду, и я понятия не имела за что зацепиться.

– Эй, ты начала играть в «Парабеллум»? Почему мне не сказала? – произнес с обидой Леша, облокотившись на мой стол.

– О чем ты? – я таращилась на него, как идиотка, не понимая его слов.

– Так вот у тебя на экране форум игры, – он указал на открытую вкладку в браузере моего компьютера.

– Я просто кое-что искала, и поисковик часто выводил сюда. Об этом «Парабеллуме» я впервые слышу.

– Ты шутишь? Как можно было не слышать о самой популярной онлайн-игре? – Леша глянул на меня с подозрением, а я лишь пожала плечами.

– Мне такие вещи неинтересны.

– Ладно, тогда что ты искала? – Он приблизился ближе, выхватив из моей руки мышку, чтобы посмотреть остальные вкладки. Полистав парочку, он замер на одной из первых. – Какого черта, Элиза? – Мой друг уставился на меня, а на его лице читался ужас. – Что ты забыла на странице клана «Изгоев»?

– Я же тебе сказала, что ищу кое-что, – подняв бумажку с сообщением, я помахала перед ним. – Это текст превью из мессенджера «Парачат», о котором я, кстати, слышу тоже впервые. Оно было на ноутбуке брата.

Леша выхватил листок и начал его внимательно изучать. Он изумленно начал качать головой, будто не веря своим глазам.

– Этого не может быть, – проговорил он тихо, почти неслышно. – Это невозможно, Элиза.

– Боже, Леша, что происходит? – я уже начинала злиться.

– Твоему брату было сколько? Семнадцать?

– Да, а что?

– Миша никак не мог играть в «Парабеллум», и тем более быть связанным с изгоями. У нас в стране, чтобы авторизоваться в игре, надо иметь аккаунт на портале Госуслуг, с помощью которого происходит идентификация твоей личности. Через веб-камеру игра распознает лицо и соотносит с твоими биометрическими данными в системе. И создавая персонажа, ты можешь выбрать только расу и класс, а вот его пол будет соответствовать твоему. Короче говоря, Миша даже установить клиент игры не смог бы, не то что играть.

– Ты надо мной издеваешься? Это что за бред такой, зачем какой-то игре такие сложности?

– Так закон такой, запрещающий лицам младше восемнадцати лет играть в онлайн-игры. И чтобы никто не нарушал его, было принято решение проводить авторизацию через портал Госуслуг.

Да уж, за несколько лет мир полностью изменился. Хотя я никогда не интересовалась играми и компьютером. Моя жизнь всегда проходила вне дома. Мы постоянно гуляли, ходили на концерты и просто общались с живыми людьми. А в плохую погоду я предпочитала проводить время за чтением очередной книги.

– То есть ты хочешь сказать, что просто нет никаких вариантов обойти систему? Ну не могли же Мише просто так кинуть то сообщение, если он с игрой несвязан. И вообще, что это за мессенджер, я о нем не слышала.

– Так, – Леша посмотрел на часы, потом на меня, – сейчас у нас обед, поэтому предлагаю сходить в столовую и пообщаться там, что скажешь?

Я кивнула, потому что болтать на рабочем месте долго мы не могли, а обед был кстати. Через пару минут мы уже сидели за нашим столом возле окна. Я гоняла горошек по тарелке, ожидая продолжения разговора, но Леша не спешил и заставил меня сначала поесть.

– Ну так что? – заныла я, от еды меня уже тошнило.

– Этот мессенджер, про который ты упомянула, на самом деле является неофициальным приложением для общения игроков вне игры. Его можно установить как на компьютер, так и на смартфон. Если удалить любое сообщение из мобильного приложения «Парачата», то оно пропадет и в полной версии программы. А по поводу того, как зайти в игру не под своими данным, есть пару мыслей.

Я поддалась вперед, сложив руки на столе, надеясь уже услышать что-то стоящее. И заметив мое нетерпение, Леша продолжил:

– Первый и самый простой вариант, это зарегистрироваться под взрослым человеком, который живет рядом с тобой, чтобы при каждом входе он мог пройти за тебя еще и идентификацию. В случае с Мишей это могла быть только ваша мать. Но я сомневаюсь, в этой игре за многое приходится платить, и мало кто самолично даст добро на такие траты. И если он играл под ее аккаунтом, то ему пришлось бы притворяться девушкой, но я как-то это плохо представляю.

– Зачем ему притворяться?

– Потому что это нарушение правил, если ты играешь за другого человека. Здесь все официально. Тебя могут оштрафовать на круглую сумму и навечно заблокировать аккаунт.

– Ладно, какой еще вариант? – я начала массировать пальцами виски, прогоняя головную боль.

– Ну, – друг задумался и почесал затылок. – Слышал не так давно в новостях, как поймали несколько человек, которые промышляли продажей перепрошитых аккаунтов.

– Что это значит?

– Если коротко, то они берут реальный профиль человека на портале Госуслуг, и заменяют биометрию, меняя на лицо покупателя. Грубо говоря, они торгуют цифровыми людьми, но… – Леша замолчал.

– Но что?! – я развела руки в стороны.

– Просто в этом случае нет совсем никакой вероятности. Такие аккаунты реальных людей продаются очень дорого, цена может достигать до полумиллиона рублей.

У меня просто отвисла челюсть. День бредовых новостей набирал обороты.

– Тут ты прав, Леш, никакой вероятности, – я усмехнулась. – У моего брата таких денег точно нет… – улыбка с моего лица сползла в ту же секунду, когда я кое-что вспомнила.

– Что с тобой? – с волнением поинтересовался друг, поскольку мое лицо мгновенно побледнело.

– Это невозможно… – я активно затрясла головой, прогоняя мысли прочь. – На имя Миши был открыт счет, куда мама перевела деньги, которые выплатили нашей семье после смерти отца. Это была денежная компенсация от МЧС России в размере миллиона рублей, таким образом, помогают семьям служащих, которые погибли при исполнении. Мама планировала, что все деньги пойдут на оплату университета Миши и его обучению музыки, поэтому, не задумываясь, оформила все на имя брата. Но он же не мог потратить эти деньги на какую-то дурацкую игру? А Саша? Ему ведь было так же, как и Мише, они оба были несовершеннолетними. Выходит, и он купил аккаунт. Господи, я не могу в это поверить!

– Эй-эй, успокойся, – Леша обошел стол и сел рядом со мной, слегка приобняв меня. – Еще ничего не известно. На выходных, когда вернешься домой, ты все уточнишь, а пока не делай поспешных выводов.

– Я просто не могу понять, что это за игра такая, ради которой идут на такие жертвы.

– Хм, как тебе объяснить, – он на минуту задумался и продолжил: – Это как вторая жизнь, но только там ты странствуешь по средневековью, и можно делать все что угодно. Там даже можно зарабатывать и выводить игровую валюту в настоящие деньги. Ну и ко всему прочему, там можно найти друзей, а если повезет, то и вторую половинку.

Леша широко улыбнулся, словно вспомнив о чем-то хорошем.

– Только не говори, что вы с Ксюшей…

– Ага, именно. Мы познакомились в «Парабеллуме». И как ты могла заметить, теперь мы счастливая семья, – он снова подмигнул мне и засмеялся.

– И вы до сих пор играете?

– Ксюша давно не заходила, ей с тройняшками трудно найти свободное время, а я может раз в месяц забегу туда, чисто пообщаться или пробежаться по очередной обнове.

– Ясно… а ты что-нибудь слышал про испытания клана «Изгоев»?

Леша нахмурился, словно каждое упоминание изгоев причиняло ему боль.

– Я слышал пару слухов, что, мол, их лидер проводит испытания в реале, дабы подобрать достойных членов в свой клан. Но это безумие, то что произошло с Мишей, никак не может быть испытанием. Ди, конечно, тот еще псих, но чтобы настолько…

– Кто такой Ди? Это их лидер?

– Ага. У него очень странный ник, состоящий из двух латинских букв Д, ну типа DD, но все его называют просто Ди. Многие гадают, что за тайна там скрыта. Некоторые считают эти буквы его инициалами, кто-то думает, что это значит Сорвиголова, а кто-то относит это к его классу дамагера, ну и так далее. А по мне, ему лучше всего подошла бы расшифровка «Долбанный Джокер», ибо он такой же больной на всю голову, и при этом неглупый малый. Ты меня наверняка не понимаешь, так как далека от гик-культуры, но просто знай, что с Ди связываться не стоит. – Тут Леша что-то вспомнил и поднял указательный палец в воздух. – Погоди, я не упомянул, что Ди самый сильный игрок «Парабеллума»? Ну так вот, он и его клан ‒ элита «Парабеллума». У них в обороте огромные суммы денег, и они держат в страхе всех остальных игроков. До этого парня просто нереально добраться. И не знаю, повод ли это для гордости, или нет, но клан «Изгои» зарегистрирован в России.

– Отсюда следует, что произошедшее в скейт-парке может быть вовсе не случайностью? – мой голос похолодел.

– Понятия не имею. Нет никаких доказательств, лишь старые слухи, которые никто не подтвердит. Если админы игры узнают о таких вещах, то всех игроков клана «Изгои» ждет моментальная блокировка и их всех привлекут к ответственности. Ди не станет так рисковать. Но даже если и так, люди говорят, что он, то ли сын олигарха, то ли сын депутата, поэтому его трудно будет в чем-то обвинить. Ты же знаешь, те, у кого есть деньги, всегда найдут способ выкрутиться.

С последним трудно было не согласиться. Но я не собиралась куда-то жаловаться, о нет, я сама найду виновных. И если смерть моего брата была неким тупейшим испытанием для какой-то дебильной игры, то Ди за это заплатит.

– Ты можешь мне показать азы этой игры? – обратилась я к другу.

– Зачем тебе? – удивился он. – Только не говори, что…

– Я хочу разузнать все изнутри, так что мне надо хоть немного научиться в нее играть. И если у тебя будет время, мог бы ты мне помочь вначале?

– Хорошо, – Леша серьезно кивнул. – Можем начать со следующей недели, как только ты вернешься.

– Спасибо, ты самый лучший друг! – Я крепко его обняла и встала, убирая подносы с нашего стола.

Следующие несколько дней на работе вышли довольно напряженными, мысли были только об одном: поскорее вернуться в родительский дом и просмотреть все на ноутбуке брата. Еще тетя говорила, что они подготовили доверенность на мое имя, по которой я смогу решить все вопросы по нашей семье, поскольку мама сейчас чувствовала себя недостаточно хорошо. С помощью этого документа мне удастся узнать в банке о состоянии наших счетов, а точнее, о том, где хранились деньги на имя моего брата.

Утром в субботу я выехала рано утром, чтобы избежать вездесущих пробок, и домчалась до дома с ветерком. Не обращая внимания на нахлынувшие чувства ностальгии, я быстрым темпом направилась к входной двери. На кухне застала маму с тетей, которые тихо о чем-то болтали, но как только они меня увидели, сразу замолчали.

– Привет, – проговорила я обеим, коротко улыбнувшись.

– Привет, дорогая. – Тетя Марина подошла ко мне и нежно приобняла, целуя меня в щеку. – Кофе будешь?

Я покачала головой, отказываясь от предложения. Оказавшись вновь в этих стенах, ко мне вернулась тошнота и волнение, и я не могла сейчас ничего ни есть, ни пить.

Моя мама с трудом поднялась и медленно зашагала ко мне. Она потянула руки, собираясь меня обнять, и я прильнула к ней всем телом. Мы сжимали друг друга так сильно, словно не виделись больше десяти лет.

– Рада тебя видеть, Элизабет, – тихо проговорила она, отстраняясь от меня, чтобы рассмотреть с ног до головы. – Как ты?

– Держусь, – соврала я.

Мне на самом деле было очень тяжело, но я не хотела ее расстраивать. Ей не нужно еще тревожиться обо мне.

На изможденном лице матери промелькнула тень улыбки. Она хорошо меня знала и прекрасно видела, когда я что-то скрывала внутри себя. Но она молча кивнула и направилась в гостиную. Ей сейчас было не до споров, как и мне.

– Вот держи. – Я обернулась на голос тети, которая протягивала мне доверенность.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Сейчас переоденусь и съезжу в банк.

Покинув кухню, я поднялась на второй этаж, собираясь зайти в свою комнату, но снова остановилась возле комнаты брата. Где-то минут пять я простояла, глядя на дверь. Мне надо было в любом случае проверить его ноутбук. Но то, что я боялась там найти, пугало до дрожи.

Сделав глубокий вдох, я повернула ручку двери. Первые шаги дались тяжело, поскольку мои ноги будто одеревенели. Вокруг царила гнетущая тишина, чего не услышишь, живя в многоквартирном доме в городе.

Я села в кресло брата, запуская его ноутбук. Техника быстро включилась, представляя моему вниманию пустой рабочий стол. Тогда я не заметила этого, но на рабочем столе не было никаких файлов или программ, не говоря уже о ярлыке игры, которую я бы не смогла проглядеть.

Нажав кнопку «Пуск», я в очередной раз была удивлена: на ноутбуке не было каких-либо посторонних программ, только те, что обычно стоят по умолчанию на компьютере. Но один закрепленный ярлык все же привлек меня. Сомнений не было, эта та самая игра, о которой говорил Леша, «Парабеллум». Кликнув по ней два раза, я увидела системное окно, где меня просили ввести пароль и активировать веб-камеру. Но это все было неважно, ибо на экране светилось кое-что еще:

«Приветствуем вас, Анатолий Владимирович!»

Среди наших знакомых не было мужчин с таким именем. Во мне сразу начала вскипать кровь. Мне стало неприятно от мысли, что мой брат решил пойти на такой безобразный шаг. Он не имел права тратить деньги, полученные ценой жизни отца, на какую-то онлайн-игру. Если в банке мне скажут, что деньги со счета снял Миша, то я не знаю, как с этим буду мириться. Мне трудно осознавать, что брат был на такое способен.

Вскочив на ноги, я направилась в свою комнату, чтобы переодеться. И уже через пятнадцать минут, я уже шла по улице в направлении автобусной остановки.

Назад я ехала в полном отчаянии. Работник банка подтвердил факт снятия средств два года назад. Не части суммы, а всех денег! Счет был полностью опустошен, там не осталось даже рубля.

Зайдя домой, я сразу же направилась в свою комнату и завалилась на кровать. Голова безумно гудела, а все тело трясло как во время лихорадки. Я уткнулась лицом в подушку, чтобы не закричать от горечи обиды. Но все это отходило на второй план. Сейчас мне необходимо было узнать, что же случилось с Мишей в том чертовом скейт-парке, и была ли в нападении собак случайность. Определенно нет. Теперь я в этом уверена.

Я перевернулась на спину, уставившись в белый потолок. За окном был уже день, но из-за пасмурной погоды в комнате стоял полумрак. Не знаю почему, но сейчас мне хотелось послушать музыку, ту самую, с которой жила всю жизнь, и с которой в определенный момент мне пришлось расстаться.

Вытащив телефон из джинсов, я установила на него приложение музыки, где хранились мои плей-листы. Через пару минут я уже наслаждалась лирическими композициями легенд русского рока. С каждой песней у меня была своя история, где-то хорошая, а где-то печальная. Но как только зазвучала та, что стала для меня своего рода реквиемом по отцу, я почувствовала, как мои глаза увлажнились. Мне не хотелось снова придаваться рыданиям, и я протянула руку к прикроватной тумбе, чтобы схватить телефон и отключить его. Но по неосторожности столкнула его, и он упал на пол. Голос Бутусова продолжал рвать мне душу, пока я на коленях пыталась достать аппарат из-под кровати. Скопившиеся слезы только сильнее усложняли мне задачу, я практически ничего не видела, все было размыто во мраке. Но все-таки мне удалось достать телефон и нажать на спасительную кнопку паузы. Последняя строчка из второго куплета песни «Эхолов» так и осталась висеть в воздухе:

«Я отыщу тебя, где бы ты не был»

Но на этот раз эти слова для меня приобрели новый смысл. Если я раньше думала о том, как встретиться с отцом после смерти, то сейчас – лишь о том, как отыскать ублюдка, который виновен в смерти моего брата. Я найду лидера изгоев, и он пожалеет о содеянном.