Глава 1

Я думала, что хуже ночи не будет, когда восемь лет назад мне сообщили о смерти моего отца. Но все повторилось. И на этот раз потеря стала куда ужаснее.

Мой младший брат должен был заехать ко мне на выходные после встречи со своим лучшим другом. Я ждала его, долго, а когда начала беспокоиться, стало уже слишком поздно.

Мне позвонили с телефона Миши и сообщили то, что больше всего боятся услышать родственники, когда их близкий человек пропадает. Это невозможно было принять. Я безвольно упала на пол, выронив из слабых рук телефон. Дышать было сложно, сердце в груди гремело, как сумасшедшее. В день смерти отца я думала, что отхвачу сердечный приступ, сейчас были те же самые ощущения. Меня всю трясло. Закрыв ладонями лицо, я начала горько плакать. Хотя слезы давно уже должны были закончиться, поскольку я выплакала их всех несколько лет назад.

Второй самый важный мужчина в моей жизни оставляет меня. Очередная случайность снова отнимает у меня самое дорогое. Мне даже сложно представить как сейчас мама. Единственным ее спасением после смерти мужа стал Миша. Она все внимание уделяла ему, опекая его порой даже сверх меры. Но теперь у нее никого не осталось. Ей требовалась моя поддержка. Я должна была вернуться к ней, домой. В дом, который я покинула через год после смерти отца, поступив в столичный университет, и больше не вернулась обратно.

Я не в силах была сейчас ехать на общественном транспорте в область, поэтому быстро заказала такси. На мое удивление машина приехала довольно быстро. Я успела собрать немного вещей в дорогу и созвониться с начальством, чтобы взять несколько дней отгула на работе.

Сев в такси, я прижалась лбом к холодному стеклу. На улице было темно и сыро. Моросил противный дождь, делая день еще хуже. Образовались многокилометровые пробки, оттягивая неизбежное. Я так боялась увидеть Мишу. По телефону мне передали неприятные подробности о случившемся, но вживую его тело будет выглядеть во много раз хуже, чем я сейчас представляю. Это ужасно.

Я с детства не особо жаловала собак, теперь моя неприязнь к ним увеличилась многократно. Мой брат не заслужил такой смерти. У него вся жизнь была впереди. Он был еще слишком юн, ему было всего шестнадцать лет. Сейчас, думая об этом, я чувствую тяжелый груз вины, поскольку не встретила его, решив дождаться в своей квартире. Мишу нельзя было одного отпускать, даже с другом. Они оба еще школьники, за ними требовался надзор взрослого. Но из меня вышла безответственная старшая сестра. Дав им больше свободы, я лишила их жизни.

Как бы сильно я ни зажмуривала глаза, слезы не прекращали литься, как и дождь за окном. Понятия не имею, что скажу матери, ведь у нас с ней и так были натянутые отношения после смерти папы. Она сильно изменилась, стала совсем другим человеком, а если быть точнее, мама стала такой, как до встречи с папой. Ей было двадцать семь, когда она стала преподавать литературу в университете, пока училась в аспирантуре. Папа рассказывал, какой она была строгой, черствой, и не обращала на него никакого внимания. Они оба являлись совершенно противоположными личностями, но сумели полюбить друг друга. Но как только мама потеряла мужа, вся ее жизнь перевернулась вверх дном. Она словно вернулась в прошлое, надев маску бессердечной женщины, которая не обращает ни на кого внимания. Сейчас мне даже сложно было представить, кого я увижу дома, и пустят ли меня вообще домой.

Такси ехало очень медленно, объезжая многочисленные аварии и километровые пробки. Я не знала, чем себя занять, меня изнутри пожирали гнетущие мысли. На некоторое время меня отвлекла тетя, которая звонила поинтересоваться, где я. Она уже была у нас дома, рядом с мамой, за что я ей искренне благодарна. Еще она сказала, что они были в морге на опознании. По ее голосу было слышно, как там все было ужасно. Я бы точно не выдержала. Одна только новость о том, что Миши больше нет, меня вывела из колеи. И, сидя в машине, я уже не чувствовала ног: мое тело оккупировала всепоглощающая слабость.

Мне требовалось чем-то заглушить жуткие картинки в голове, которые то и дело всплывали в сознании. Но, как назло, таксист ехал в тишине, и в салоне не было ни единого звука. А в моем телефоне давно стерлись все плей-листы. Музыка меня тесно связывала с отцом, но когда его не стало, я перестала слушать все. Моей музыкой последние восемь лет была тишина, но сейчас она делала лишь хуже.

Я откинула голову на спинку сидения и закрыла глаза. Оставалось ехать еще немного, совсем чуть-чуть. И чем ближе мы подъезжали к дому, тем труднее мне было дышать. Меня накрывала волна панической атаки. Я начала хвататься за ручку, яростно ища кнопку открытия окна, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Мои дрожащие пальцы с трудом справились с задачей, но все же стекло съехало, и я вытянула голову в весеннюю прохладу. Дождь мгновенно окатил мое лицо крупными каплями, смешиваясь с моими слезами.

Последний километр я так и проехала с открытым окном, благо водитель не выказывал возмущения. С другой стороны, за срочный заказ и дальнюю дорогу он и так получит приличную оплату, что грех жаловаться.

Достигнув конечной цели, я быстро расплатилась и выскочила из такси. Но ноги не шли дальше, словно примерзли к плитке перед домом. Стоя под проливным дождем, на мне уже не было сухого места: синие джинсы потемнели, впитав в себя влагу, даже рубашка умудрилась намокнуть под кожаной курткой. А мои волосы, наспех закрученные в высокий пучок, превратились в мочалку.

Я закрыла глаза и откинула голову назад навстречу дождю, который безжалостно хлестал меня по лицу. Но боль не уходила. Эту утрату уже ничем не заглушить.

Так и стояла возле дома, потеряв счет времени, пока не услышала шум со стороны входной двери и меня не обвили теплые руки.

– Боже, детка, – всхлипывая, проговорила тетя Марина, одной рукой держа над нами зонт. – Пойдем скорее в дом.

Она крепко приобняла меня и повела к открытой входной двери, где стоял ее муж. По его лицу было видно, что за день он успел постареть на десять лет. Пропуская нас внутрь, дядя Валера молча похлопал меня по плечу. Я благодарна ему за такой жест поддержки, поскольку слова сейчас мне ничем не помогли бы. От этих слов сочувствия мне всегда становилось только хуже.

Проведя меня в гостиную, тетя метнулась в ванную за полотенцем. И даже минуты не прошло, как она быстро вернулась и принялась меня вытирать и переодевать. Тетя Марина тоже молчала, даже не пыталась меня осудить за глупую выходку на улице.

– Где она? – прошептала я, но так тихо, что, казалось, меня никто не услышал.

– Она у себя в спальне. Доктор выписал ей успокоительное, но она так и не смогла заснуть, – ответила тетя, мягко гладя меня по волосам. – Можешь ее проведать.

Я вырвалась из теплых и нежных объятий тети и, пошатываясь, на нетвердых ногах побрела на второй этаж, где располагалась родительская спальня. В доме была такая же невыносимая тишина, как и вокруг, словно я потеряла слух. Дойдя до комнаты, мои уши наконец сумели уловить хоть какой-то звук, это были тихие всхлипы моей матери.

Мама сидела на кровати, обнимая фоторамку. Она прижала ее к сердцу и раскачивалась, словно убаюкивая младенца. Сомнений не было, эта та самая фотография, которая стояла у нее на прикроватной тумбе после смерти отца. На ней был запечатлен Миша на свой седьмой день рождения. В кадре он задувал свечи на большом торте, который держал папа. А я, как обычно, была где-то на заднем фоне, потому что не любила фотографироваться. Заметив меня, мама подняла голову и по ее лицу потекли слезы. Глаза у нее воспалились, а щеки впали. Такой сломленной маму я еще не видела. Мысль, что я потеряю и ее, заставила меня подбежать и упасть в объятия матери. Я прижалась к ее хрупкому телу и разрыдалась, во мне уже не оставалось сил сдерживать слезы, которые все никак не хотели заканчиваться.

Мама приобняла меня, медленно поглаживая по спине. Я не знала, что делать, как облегчить ее боль, и как жить дальше. Последние семь лет у меня и так не было никакой жизни. Уехав из дома, я поступила в университет и осталась жить и работать в столице, снимая квартиру. Я посвятила всю себя учебе, а потом погрузилась в работу, где зависала и в выходные. У меня не было никаких интересов и друзей, даже личной жизни. Я стала такой же холодной и неприветливой, как мама в молодости. Ни один парень ко мне не подходил, что меня не могло не радовать. Мне не хотелось ни с кем заводить отношений, близость меня пугала. Страх потерять любимого человека, заставлял меня забиться в кокон, отказывая всем. Может, когда-нибудь я и смогла бы преодолеть все это и довериться кому-то, но теперь я вновь уйду в себя. Лучше уж прожить одной, чем потом собирать осколки своего разбитого сердца, которое еще одного удара точно не выдержит.

Мы пролежали с мамой в обнимку до самого вечера. Никто из нас так и не произнес ни слова. Все было и так понятно, поскольку переживать близкую утрату нам приходилось уже не впервой. Но к такому невозможно привыкнуть, это должно было закончиться.

– Девочки, пойдемте ужинать, – из дверей донесся голос тети, без которой мы обе пропали бы.

Тетя Марина, как старшая сестра моей матери, никогда не переставала о ней заботиться, за что я перед ней в неоплатном долгу. Работая в городе, мне нечасто удавалось навестить маму и брата, поэтому она всегда в этом плане меня выручала.

– Ну же, родные, вам надо хоть немного поесть. – Тетя подошла к нам и помогла мне встать. Дальше мы с ней вместе кое-как поставили на ноги маму.

За ужином я так и не смогла ничего поесть, кусок в горло не лез. Меня сразу начинало тошнить, даже просто от запаха. И чтобы совсем от голода не загнуться, я погрызла парочку сухарей. Поблагодарив за старания тетю, я направилась в свою старую спальню. Но дальше комнаты Миши мне не удалось пройти. Я стояла напротив закрытой двери, решаясь зайти или нет. Моя рука крепко сжимала ручку двери, но никак не могла повернуть ее. Прислонившись лбом к прохладному деревянному полотну, я простояла минут десять, пока снова не покатились предательские слезы. В груди что-то больно сжалось, вызвав во мне неведомую ярость. Вся боль и горечь отступили на задний план, и я рывком распахнула дверь, проходя в комнату брата. Я стояла и смотрела на знакомую обстановку: везде был порядок и чистота. Таким был Миша, всегда следил за состоянием своей комнаты, не то что я – полная его противоположность.

Возле кровати на подставке стояла отцовская гитара, на которой брат обучался играть. На полках все так же стояли альбомы с рок-музыкой, среди которых был и старый винил. Папа безумно любил музыку, эта его страсть передалась и нам. Он был по жизни отвязным панк-рокером и обожал группу «Король и Шут». Отец даже назвал Мишу в честь лидера этой группы, чем мой брат всегда гордился.

А мое имя выбирала мама, и у нее были свои кумиры. Она, как преподаватель зарубежной литературы, перечитала бесчисленное количество книг, а одна из ее любимых была «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. Поэтому долго не думая, мама назвала меня Элизабет. Хотя я всегда представляюсь как Элиза, в таком виде имя не сильно режет слух окружающим. А вот Миша называл меня только Бэт, что меня дико раздражало, но ему можно было все. Мы с ним были очень дружны и близки. Я любила своего брата и всегда буду его помнить.

Свернувшись калачиком на кровати, я закрыла глаза. В комнате витал запах Миши, который скоро испарится, как когда-то пропал и запах отца. Мне так его не хватает. Я никогда не забуду наши ежегодные поездки на фестиваль «Нашествие», и невероятные посиделки с его друзьями под мелодии русского рока. Но как только отца не стало, я больше не могла слушать эту музыку, любая знакомая мелодия причиняла мне сильнейшую боль.

Наши родители совсем не были похожи. Их ничего не связывало: папа был тем еще раздолбаем в университете и едва сумел закончить обучение, а мама олицетворяла собой само совершенство. Она была отличницей и без проблем вела пары у студентов, которые были всего на три года младше ее самой. А помимо ее ума, она обладала необычайной привлекательностью, мимо которой не смог пройти отец. Сколько бы он ни получал отказов от нее, все равно не сдавался. Его обаяние и огонь в глазах, со временем растопили ледяное сердце мамы. Но только после того, как отец вступил в ряды МЧС, и посвятил себя спасению чужих жизней, наша мама окончательно влюбилась в него. Он стал для нее героем и самым лучшим мужем. С ним она научилась смеяться и ценить каждый миг жизни, открывая все новые горизонты.

К двадцати пяти годам я не имела ничего, лишь скучную монотонную работу, где пропадала до позднего вечера, только затем, чтобы не возвращаться в пустую квартиру. Я ни с кем не общалась, потому что не любила интернет и социальные сети. Единственный человек, который мог считаться моим другом, был мой коллега с работы, Алексей. Он также задерживался на работе, выполняя сверхурочные поручения, но только по причине того, что у него была большая семья. Его жена умудрилась родить ему тройню, и он был невероятно счастлив. Порой мне горько, что такого счастья мне никогда не дождаться. Все против этого, мир хочет, чтобы я страдала. И этому не было конца.

Я больше не могла лежать, мне требовалось срочно выйти на свежий воздух. Скатившись с кровати, я распахнула занавески, за которыми был выход на балкон. Но от резких движений, случайно зацепила ноутбук брата, который стоял на столе возле окна. К моему счастью, он не упал, а просто включился, видимо, Миша оставил его в режиме ожидания. Вот только ноутбук своего хозяина больше не дождется.

Чтобы не оставлять технику включенной, мне пришлось присесть за рабочий стол брата и завершить работу ноутбука. Но не успел прогрузиться рабочий стол, как на правой панели всплыло уведомление из мессенджера «Парачат», где было коротенькое превью сообщения из группового чата с названием «Изгои». Неоконченное предложение, которое резко обрывалось:

«Испытание пройдет в скейт-парке под…»

На мгновение я застыла, даже сердце перестало биться, но потом сразу пришла в себя и кликнула по уведомлению. И как только приложение открылось, система сообщила следующее:

«Разговор не найден»

Я начала в панике кликать по всем настройкам, пытаясь понять, что происходит. Но ничего не было. Приложение было абсолютно пустое. В нем отсутствовали любые признаки начатых диалогов. «Парачат» выглядел девственно-чистым, словно его только что установили. Но тогда откуда уведомление о новом сообщении в групповом чате?

Я схватилась за голову и нависла над открытым ноутбуком. Мой мозг отказывался соображать. Все было очень странным и непонятным. Что за испытание? Про тот ли скейт-парк шла речь, где нашли Мишу? Или просто кто-то ошибочно отправил сообщение не тому получателю? Боже…

Взяв ручку и бумагу, я быстро написала по памяти все то, что увидела в превью. Бумажку поместила в карман спортивных брюк, закрыв на замок, чтобы не дай бог потерялась. Завтра на свежую голову попробую что-нибудь найти. А сейчас мне нужно было поспать, тело полностью лишилось силы.

Выключив ноутбук и поправив постель брата, я вышла в коридор. В двух шагах от комнаты Миши находилась моя. Уперевшись руками в стену, мне удалось без падений добраться до своей кровати и завалиться на нее. Я так сильно вымоталась, что даже не стала раздеваться, и моментально погрузилась в глубокий сон.

Следующие дни превратились в череду нескончаемых визитов знакомых и родных со стороны мамы и папы. Подготовки к похоронам шли полным ходом, этим делом занималась тетя Марина, хотя я предлагала свою помощь, но она отказалась. А может, и к лучшему, мне сейчас было сложно общаться с людьми, и я чаще проводила время в своей комнате, не вылезая из постели, пока мама принимала гостей. К нам все приходили и приходили, голоса на первом этаже не замолкали ни на минуту. Все соболезновали нашей утрате, желали нам быть сильными, и говорили, что, мол, в будущем нас ждет только лучшее, ведь черной полосы в нашей жизни уже было предостаточно.

В день похорон я грезила лишь об одном: поскорее убраться из этого места и больше никогда сюда не возвращаться. У мамы тоже не оставалось сил, она упала на колени и рыдала навзрыд. Все мы дошли до края и начали падать в пропасть глубиною в бесконечность.

Недалеко от нас проходили похороны друга Миши. Родители Александра выглядели не лучше моей мамы, их окутала нескончаемая скорбь, лишив единственного ребенка. Было больно смотреть, как люди страдают, и я, превозмогая себя, подошла к ним, чтобы сказать пару слов. В отличие от нас с мамой им было намного сложнее, это была их первая утрата. Я обняла маму Саши и попыталась ее немного утешить, как утешали меня. Это была случайность, в которую, по несчастью, попали наши близкие, но мы должны продолжать жить дальше.

Простившись с другом Миши, я вернулась снова к брату. Смотреть на его свеже выкопанную могилу рядом с надгробной плитой отца было просто невыносимо. Мой взгляд остекленел, застыв на одной точке вдалеке кладбища, а мое сознание умчалось в далекое прошлое, в те дни, когда наша семья была полноценной и счастливой. Я слышала смех матери, звонкий голос брата, и игру на гитаре отца. Каждый вечер наша семья собиралась в гостиной, где мы проводили лучшие моменты своей жизни. Как же мне сейчас всего этого не хватало.

По моим щекам стекали слезы, и останавливать их было бесполезно. Эти слезы станут последними, я больше не стану плакать. Закончилось время скорби, с меня хватит, пора становиться сильной.

Прощание с Мишей через час закончилось, но мама еще два часа просидела на земле, обнимая закопанную могилу. Мы с тетей еле смогли ее поднять и усадить в машину. По дороге домой я не выпускала ее из своих объятий, пытаясь хоть как-то утешить. Но мои старания не приносили никакого толка, ей уже никогда не будет хорошо.

Мы приехали домой почти в полночь, так что тетя с мужем остались у нас. Они очень нам помогли, снова. Каждый раз тетя Марина приходит на выручку. Она стала мне второй матерью, и это не удивительно, она была моей крестной.

Утром, как обычно, нас с мамой ждал прекрасный завтрак. Тетя встала пораньше и наколдовала всяких вкусностей, от которых трудно было отказаться. Вчера после похорон прошла самая жгучая боль, и сегодня я себя чувствовала немного легче. Но такой, как прежде, мне уже не стать, прошлая я умерла вместе с отцом и братом.

– Мы можем поговорить? – произнесла тихо тетя, легонько схватив меня под локоть в коридоре.

Я кивнула:

– Конечно.

Мы прошли с ней в гостиную. Она сжала мои ледяные ладони в своих, пытаясь согреть. Ее глаза с нескрываемым сожалением смотрели на меня.

– Знаю, у тебя есть работа, и что твой внезапный отпуск был всего на пару дней. Ты не обязана здесь задерживаться. Я позабочусь о твоей матери, можешь на меня положиться. Мне в отличие от тебя на работу не надо, я уже как год на пенсии, – проговорила тетя.

– Я не хочу вас обременять, я планировала переехать обратно…

Не дав мне договорить, она устало покачала головой.

– Не глупи, девочка моя. У тебя вся жизнь впереди. Ты не должна жертвовать ради матери своим будущим, она это прекрасно понимает.

– Но…

– Никаких но! Ей будет достаточно твоих визитов в выходные, а в остальное время о ней позабочусь я.