Amy McLellan

Remember Me

© 2019 Amy McLellan

© Rawpixel.com, Anna Demianenko, elenavolf / Shutterstock.com

© Пузанов А., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Глава 1

Все выглядят одинаково – вот в чем проблема сериалов, действие которых происходит в неопределенные стародавние времена. Бороды, всклокоченные волосы, грязноватые наряды, и в результате одного пламенного заговорщика не отличить от другого. Даже аристократам, выделяющимся меховой оторочкой одежд и большим количеством реплик, не мешало бы хорошенько помыться.

Я делюсь своим наблюдением с Джоанной. Та отвечает драматическим вздохом. Она терпеть не может, когда я влезаю с каким-нибудь замечанием, но у меня просто не хватает выдержки, особенно если вижу дыру в сюжете. После знакомства с первоисточником экранизации это сразу воспринимаешь как личное оскорбление. Странно, что Джоанна, член книжного клуба и заядлая любительница чтения, как написано в ее профиле на сайте знакомств, не разделяет моего отношения.

Я подливаю себе еще вина и ловлю ее брошенный искоса взгляд. Мне вообще-то нельзя, однако порой я чувствую, что это необходимо – хочется ощутить себя человеком. И потом, почему ей можно пить, а мне нет? Иногда она бывает такой бесчувственной…

Появившийся в кадре очередной чумазый боец шепчет что-то на ухо благородной даме.

– Кто это?

– Ты ведь вроде бы читаешь?

Я поднимаю бровь, но все же возвращаюсь к своей книге. Заново перечитываю абзац, однако ерундовый любовный роман слишком скучен, и я опять смотрю на экран. Может, хоть драконы появятся?.. Нет, сплошные вояки, шепчущиеся в темных комнатах.

– А это кто? – снова не выдерживаю я.

– Господи, Сара, ты серьезно?

Ну я же не виновата, что не могу уследить за сюжетом! Я честно пытаюсь, а Джоанна так раздражается, словно я влезаю в разговор настоящих живых людей. Она предпочла бы, чтобы я поднялась к себе и оставила ее спокойно смотреть телевизор, но разве это справедливо по отношению ко мне? Интересно, в кого из героев она влюблена? В вояку или в пламенного заговорщика? А может быть, в женщину? От Джоанны всего можно ожидать. В чем-то моя сестра как закрытая книга.

Я протягиваю руку за бутылкой с остатками риохи, когда за окном раздается хруст гравия и мелькает чей-то силуэт.

– Он как здесь оказался? – бормочет Джоанна, раздраженно встряхивая головой, и с тяжелым вздохом поднимается с дивана. – Видимо, открывать придется мне?

Я пожимаю плечами. Мы обе знаем, что я не могу встречать гостей, тем более заходящих через заднюю дверь – то есть кого-то из знакомых. С чужими проще, хотя и ненамного. Я теперь вообще не особо коммуникабельна.

Всем своим видом выражая недовольство, Джоанна выходит из комнаты. Этим надо немедленно воспользоваться. Прощай, Вестерос, здравствуй, «Радио Классика». Торжествуя, я возвращаюсь на диван, омываемая волнами музыки Дебюсси, и поднимаю бокал с остатками риохи в честь неведомого посетителя. Кто успел, тот и съел – так-то, сестренка. И пусть сколько угодно теперь ворчит и брюзжит.

Однако Джоанна задерживается, и мой триумф блекнет. Что происходит? Мне удается уловить голоса. О чем они там шепчутся? Может, это свидание? Тайный воздыхатель? Неужели она опять вернулась к знакомствам через интернет? Ведь зарекалась после того унижения с Казановой на пенсии. Впрочем, у нее сплошные секреты… Поэтому она позволяет мне пить – чтобы я не заметила, как она с кем-то встречается у меня за спиной? Я же все равно никому ничего не смогу рассказать…

Поднося бокал к губам, чтобы сделать последний глоток, я вдруг слышу непонятный грохот и вскрик Джоанны. Низкий мужской голос, скрежет ножек стула по полу… Потом все стихает. Я судорожно перебираю в голове все оправдания тому, чтобы не вмешиваться – не первый раз я все понимаю неправильно и реагирую невпопад. Не хватало ворваться и застать сестру в страстных объятиях таинственного незнакомца.

Осторожно поднявшись с дивана, я сбрасываю тапочки и бесшумно ступаю по ковру в одних носках. Радио продолжает играть. Под прикрытием взрыва рекламы я приоткрываю скрипучую дверь и как заправский сыщик прокрадываюсь в холл. Здесь все залито ярким светом, на крючках висят наши цветастые куртки, на стене ужасная картина маслом, которую Джоанна купила в женском клубе… Все мои страхи сразу кажутся полной глупостью. Меня едва не разбирает смех от всплывшей вдруг в памяти рекламы из времен нашего детства, как взрослый мужчина в полосатой пижаме тайком, на цыпочках пробирается в кухню за газировкой. Вот ведь застревает в голове какая-то чушь, когда столько всего исчезло оттуда бесследно…

Я уже собираюсь вернуться обратно в комнату и оставить Джоанну наедине с тайным любовником, когда вновь слышу ее стон. Следом раздается страшный грохот и крик, в котором явно звучит страх, а не страсть.

Взвинченная и готовая на все, насколько это для меня возможно, я распахиваю дверь. И замираю перед открывшимся ужасом, теряя драгоценное время. Пол усеян битым стеклом, везде следы отчаянной борьбы. На кухонном стуле, безвольно обвиснув в связывающих ее путах, проигравшая – женщина в желтом кардигане. Это моя сестра. Из глубокой раны на лбу сочится кровь, призрачно-бледное лицо покрыто капельками пота. В широко раскрытых глазах ужас, она силится что-то сказать, но ее рот заткнут какой-то тряпкой.

Сзади вдруг раздаются шаги, и меня обхватывают сильные руки. Мой вопль тут же прерывает сдавившее горло предплечье. Я безуспешно вцепляюсь в него, пытаясь сопротивляться, однако напавший слишком силен. Он тащит меня к сестре, ее наполненные страхом глаза все ближе. Она дергается на стуле, стараясь освободиться. Давление усиливается, я отчаянно борюсь за один-единственный жизненно необходимый мне вдох. Глаза застилают слезы, ноги молотят в воздухе, никак не попадая в цель, пальцы тщетно пытаются ослабить мертвую хватку на шее. Паника нарастает – я понимаю, что эти жалкие и бесполезные потуги могут стать последними в моей земной жизни. Пытаюсь собрать последние силы, но они утекают, как вода сквозь пальцы. Смерть совсем близко.

На мгновение становится немного легче, пока нападающий перехватывает мое правое запястье, сжав его словно в тисках. Я судорожно успеваю втянуть совсем чуть-чуть воздуха, и тут же рука вновь сдавливает мне горло, а другая вздергивает мою кисть, так что она задевает щеку Джоанны, царапая ногтями влажную кожу. Наши взгляды встречаются, сестра силится что-то сказать, но ей мешает эта ужасная тряпка. Я едва могу видеть сквозь завесу слез и сгущающуюся по краям поля зрения черноту. Все кажется далеким и размытым, как будто я смотрю откуда-нибудь со дна озера. Мир сужается до одной-единственной точки, до какого-то сантиметра моей гортани, нещадно передавленного мертвой хваткой, до так необходимого глотка воздуха. Последние мгновения моей жизни отражаются в расширенных от ужаса глазах Джоанны…

Черная пелена уже почти полностью заволакивает все вокруг, когда напавший вдруг отпускает меня. Я валюсь на колени, воздух трудно наполняет изголодавшиеся легкие, из глаз неостановимо текут слезы. Я жива! Безвольно уткнувшись лбом в пол, я жадно дышу и не могу надышаться. Наконец я со страхом поднимаю глаза на того, кто это сделал. Надо мной нависает высокий мужчина в черной кофте с капюшоном. Нижняя часть лица закрыта лоскутом черной ткани, как у байкера, с натуралистичным изображением нижней части черепа – словно рентгеновский снимок зубов и челюсти, что только добавляет ужаса. Внутри у меня все обрывается. Я понимаю, что с этим человеком в наш дом вошла сама смерть, и только я могу его остановить. Схватив единственное оружие, попавшееся под руку, – осколок стекла – я делаю выпад, целя прямо в лицо. Однако у мужчины хорошая реакция, и он без труда уворачивается от моей атаки. Стекло глубоко впилось в ладонь, но я снова выбрасываю ее, скользкую от теплой крови, вперед. На этот раз мне почти удается сорвать эту ужасную маску. Звучит притворный маниакальный смех, сильная рука стремительным движением перехватывает мое запястье и заламывает за спину. Мускулы и сухожилия буквально вопят от боли, я изгибаюсь всем телом, пытаясь высвободиться. Удар коленом в живот вышибает из меня дух, и я бессильно валюсь на пол.

Мужчина встает перед Джоанной, его рука в перчатке сжимает нож – наш, для резки мяса, с розовой ручкой, который сестра заказала в телемагазине. Я ползу, отчаянно перебирая руками и ногами, чтобы остановить убийцу, но он слишком быстр, а нож слишком острый. Джоанна успевает лишь издать изумленный низкий стон, а кровь – ее кровь – уже стекает с лезвия и собирается на полу темной лужицей. Мужчина отступает на шаг, чтобы полюбоваться содеянным. Я бросаюсь к сестре. Сколько же крови! В воздухе разливается медно-сладкий запах. Я пытаюсь остановить ее, но она пульсирующими толчками течет мне на ладони. Руки убийцы обхватывают меня сзади и тащат прочь от умирающей. Мои ноги молотят в пустоте, пытаясь найти точку опоры. В считаные секунды он выносит меня в коридор и толкает к лестнице. Хватаясь за стену, я оставляю кровавый отпечаток ладони на картине. «Джоанна будет в ярости», – мелькает мимолетная мысль. Тяжелый ботинок с силой бьет в поясницу, и мои ноги подгибаются, как у пьяной. Голова, ударившись о нижнюю ступеньку, падает на паркетный пол, череп отзывается взрывом боли. Вновь слышится смех убийцы, затем все пропадает – и свет, и звук, – и я погружаюсь в непроглядную тьму.