Глава 3

Молодые люди вышли из такси, поднялись на лифте и оказались перед дверью квартиры Макса. К этому моменту Али пришла в себя.

– Я обычно так не поступаю, – сказала она.

Макс замер с ключом в руке. Голос ее слегка дрожал, и она избегала смотреть на него. Ему это показалось трогательным.

– Если вас это утешит, то я тоже.

Али подняла на него глаза, удивившись искренности в его голосе.

– У меня никого не было после ухода жены. – Он скривился и уточнил: – Бывшей жены.

Их взгляды встретились. Она снова увидела в его глазах печаль и боль.

– Нам не нужно этого делать, – пробормотал он. – Я могу отвезти вас домой в своей машине.

Она может уехать домой… он ведь джентльмен. Или может войти в эту дверь. И снова почувствовать себя женщиной. Привлекательной и желанной. Али закусила нижнюю губу:

– Если я хочу остаться, вы плохо обо мне подумаете?

Макс улыбнулся. Она очень, очень хорошенькая… и такая смущенная и нерешительная. Хочет и боится. Его пьянил запах ее духов, а ее девичья застенчивость пьянила еще сильнее.

Макс пальцем приподнял ей подбородок, чтобы она смотрела прямо на него.

– От этого вы еще более желанны, – хрипло произнес он и крепко поцеловал ее.

Быстрый, моментальный поцелуй лишил ее дыхания, голова закружилась, и она покачнулась. «Желанна. Он сказал – желанна». Сердце молотом колотилось у нее в груди, а рука помимо воли вцепилась ему в рубашку. Он выжидательно посмотрел на нее, и она отняла руку.

Боясь, что поцелуй лишил ее голоса, Али прокашлялась.

– Здорово, – вырвалось у нее.

– Да, – улыбнулся Макс.

Рот у нее приоткрылся, выражение лица – изумленное. Он поймал себя на мысли, что хотел бы опять увидеть такое же выражение на ее лице. Предпочтительно когда на ней не будет одежды.

– Тогда открывайте дверь, – сказала Али.

Возможно, это безумие. Возможно. Но сегодня ей необходимо безумие.

Макс вставил ключ в замок. Распахнув дверь, он посмотрел на Али и жестом пригласил войти.

«Боже, боже, боже! Сейчас это произойдет». Пульс у нее бешено забился, дыхание участилось. Она сделала шаг и остановилась. Мысли пролетали в голове, опережая одна другую.

– Подождите.

Макс поднял бровь.

– Я хотела спросить… у вас есть презервативы?

Пусть у нее сумятица в голове, но было бы лицемерием, после того как она спрашивала о том же самом Кэт, не позаботиться и о себе. Она ведь врач и повидала много женщин – жертв незащищенного секса. Знала, что намного труднее сказать «нет», когда ты почти уже уступила.

Макс не ожидал такого вопроса, да они с женой и не пользовались презервативами. А, у него есть! Пит купил ему упаковку вскоре после того, как от него ушла Тори, и положил их в ящик тумбочки у кровати, но две штуки сунул Максу в бумажник. Эти запасы так и остались нетронутыми.

Макс прислонился спиной к дверному косяку и засмеялся, глядя на ее разгоряченное лицо:

– Есть. Целая коробка.

– Сексуальное здоровье – это не смешно, – сказала Али, не придав значения его легкомысленному смеху.

– Согласен, – кивнул Макс уже с серьезным видом.

– Вы, наверное, находите меня нелепой?

Он покачал головой и протянул к ней руку:

– Я нахожу вас очаровательной.

Пульс у Али продолжал свой бешеный бег. Когда Макс коснулся ее пальцев, то у нее огнем обдало всю руку. Макс втолкнул ее в квартиру и захлопнул дверь. Он скинул пиджак, стянул галстук, не сводя глаз с ее приоткрытых губ.

Он навис над ней, и она оказалась прижатой к двери. Казалось, что запах ее духов заполнил жаркое пространство между ними. Он слышал ее прерывистое дыхание и сам тоже часто дышал. Все его тело напряглось в ожидании.

Макс заключил в руки ее голову и не сводил с нее взгляда, наблюдая, как темнеют оливковые глаза. Он потянул упругий локон, но распрямить пружинистый завиток ему не удалось.

– Милые кудряшки, – сказал Макс, целуя ее в бровь и чувствуя, как локоны щекочут ему губы. – Он провел указательным пальцем по прямому носу с чуть задранным кончиком. – Милый носик. – И поцеловал ее в нос. Затем очертил ладонью ей скулу и губы и прошептал: – Очень милый ротик.

Али сгорала от желания получить настоящий поцелуй – ей было мало целомудренных прикосновений.

А Макс не спешил. Он гладил пальцем ей губы, нажимая на мягкие подушечки и ощущая ее теплое дыхание. Горло у нее судорожно задвигалось – она с трудом сглотнула слюну. Желание у него росло, но он решил не торопиться. Он знал, что, когда по-настоящему ее поцелует, пути назад не будет.

Али уже была готова закричать. Как возможно такое, что простое прикосновение ко рту отдается у нее во всем теле? Каким образом соски у нее превратились в плотные твердые бусинки, а жар разлился в тех местах, которых он не касался?

– Милая, милая, милая, – шептал Макс.

Али застонала:

– Замолчите и поцелуйте меня как следует.

Она взяла инициативу в свои руки, встав на цыпочки и притянув его лицо к себе.

Их губы встретились. От ее жаркого дыхания и запаха ее духов горячая кровь понеслась у Макса по жилам. Он прижал Али к двери своим ртом, руками и жестким телом. Его язык проник ей в рот, слизывая сладость рома и земляники. Напряжение в паху росло. Али стонала под его натиском. Она вцепилась ему в плечи, приглашая продолжать. Руки Макса легли ей на бедра, крепко сжали. Он притягивал ее к себе все плотнее и плотнее, губы касались самых нежных мест у нее на шее. У Али вырывались стоны. Макс и забыл, какие мягкие и податливые могут быть женщины. Как легко они вписываются в твердое мужское тело.

Али вонзила ногти ему в спину и выдохнула:

– Макс…

А он облизывал отчаянно пульсирующую жилочку у нее на горле и упивался звуками, которые она издавала. Этими загадочными женскими звуками. Вздохи и хныканье, стоны, едва различимые слова, шепот… Все это означало: «Не останавливайся».

Она хочет отдаться ему, и это пьянило, было эротично, пусть и непристойно.

Непристойно, но замечательно.

Как давно он не ощущал себя так замечательно. И женщину он не целовал так страстно бог знает как давно. Но он же был счастливо женат и доволен жизнью. Правда, это было… тогда, а сейчас он здесь и к нему прижимается Али с безрассудным желанием отдаться ему. И это хорошо.

Впервые за долгое время ему было хорошо. И он возьмет то, что ему предлагается. Пит был прав – ему это необходимо.

Али с трудом могла дышать от желания, охватившего все ее тело. Оно текло по жилам подобно расплавленной лаве или жидкой ртути. Голова кружилась, была легкой, а конечности отяжелели. Язык Макса вился вокруг ее языка, вкушая сладость ее рта, словно это была конфетка. Его руки стискивали ей бедра и обжигали, как раскаленное железо. Он так плотно прижимал ее животом, что она уже представила, каково ей будет, если у них произойдет близость. Она уже успела забыть, как потрясающе восхитительно целовать и вкушать запах мужчины. Так восхитительно, что нет сил остановиться. Это выше ее.

Али вдруг поняла, что в первый раз за целый год не думает о Томе.

Если для этого нужен секс, то она к этому готова.

Прижав бедра к крепкому животу Макса, она заерзала, чтобы лучше ощутить его напряженно выпиравший член. Ей хотелось дотронуться рукой до этого плотного гребня, чтобы почувствовать его твердость и жар. Да она хотела касаться всего его тела. Хотела увидеть его обнаженным, чтобы припасть губами к каждой клеточке.

Чтобы он застонал. Чтобы возбудился до предела. Чтобы молил ее продолжать.

– Я должен увидеть тебя, – простонал Макс ей в шею, вытаскивая блузку из пояса юбки.

Она его поняла. Ей тоже было нужно больше, чем страстные поцелуи в одежде. Ей необходимо увидеть его тело, пощупать его кожу, вдохнуть его запах. Запах мужчины.

Али последовала примеру Макса, вытащила концы рубашки из его брюк и стала дергать пуговицы рубашки, неуклюже пытаясь их расстегнуть. А он облизывал ей ключицы и водил языком по контуру груди.

Господи, как давно это было, когда мужчине удавалось так умело ее соблазнить! Том уж точно никогда не проявлял столько прыти. А несколько встреч с тинейджерами не имели ничего общего с искусными пальцами Макса. Макс казался ей волшебником эротики. Или даже гением.

Кончик пальца потер ей сосок, и она, едва не потеряв сознание от удовольствия, ухватилась за его рубашку, боясь упасть. Он продолжал ласкать ей соски, доводя ее почти до экстаза, и она, забыв про пуговицы, рывком сдернула рубашку.

Пуговицы со стуком ударились о дверь, и этот звук на мгновение их отрезвил. Али уставилась на его голую грудь.

– Я… Прости, – задыхаясь, пробормотала она.

Макс, тоже задыхаясь, посмотрел на свою порванную рубашку.

– У меня еще есть дюжина, – сказал он и снова припал к ее рту.

Али запустила одну руку ему в волосы, а другой гладила его грудь, спину, живот. Почувствовав, как сжались его мышцы, она проделала тот же путь, но уже не пальцами, а губами. Она целовала его шею, покусывала кожу ключицы, потерлась носом о скульптурно вылепленные мышцы на груди, потом облизала плоский, как монета, сосок.

Он громко застонал, словно она обожгла его своим прикосновением. Сдерживаться становилось все труднее, особенно когда она стала облизывать ему грудь.

Макс отстранил ее от себя. Лицо у нее раскраснелось, губы были влажными, а дыхание с хрипом вырывалось из груди.

– Я хочу увидеть тебя всю, – то ли простонал, то ли прорычал он.

Али улыбнулась:

– Добро пожаловать.

Макс быстро справился с пуговицами у нее на блузке. Его взору предстали два потрясающе упругих полушария. Пару секунд он, застыв, смотрел на это чудо. На ней был прозрачный бюстгальтер, сквозь который выступали ягодки сосков.

– Макс, – прошептала она с мольбой в голосе и выгнула спину.

Боже, разве возможно смотреть на нее и не жаждать поглотить всю целиком?

Макс провел большими пальцами по ее груди, задевая соски, дотронулся до глубокой ложбинки между грудей и расстегнул застежку спереди. Мягкие и упругие, с тугими сосками груди качнулись подобно маятникам.

Он взял в руки ее груди, как раз поместившиеся в его большие ладони, и осторожно сжал, гладя большими пальцами напрягшиеся кончики.

– Макс, – простонала Али, когда он прильнул к соску языком, а когда начал сосать, то она вскрикнула и дернулась, стукнувшись каблуком о дверь.

Макс просунул руку ей под лопатки и прижал к себе покрепче.

Ее стоны, бормотание и сдавленные всхлипывания продолжались, с новой силой разжигая его страсть. Сегодня он забудет то, что следует забыть, но эта ночь также станет ночью, о которой он будет помнить. И он хочет – и сделает так, – чтобы Али никогда его не забыла.

Али млела от счастья. Том никогда не ласкал ей грудь. Ему, конечно, нравилось, что у нее такой красивый бюст, чему завидовали его друзья. Но в интимной близости он не очень-то обращал на это внимание. Для нее стало открытием, что мужчина может с таким благоговением ласкать ей грудь, словно совершеннее ничего на свете не существовало. Она была бы абсолютно счастлива, занимайся он этим всю ночь. После года воздержания ей и этого было вполне достаточно. Но ей тоже хотелось ласкать его тело. Ужасно хотелось почувствовать его горячий член у себя в руке. Прижать к своему животу. Ощутить глубоко внутри своего лона.

Али опустила руку и тут же нашла то, что искала, – плотный напрягшийся бугор, готовый разорвать брюки. Она царапала ткань ногтями, а Макс поднял голову от ее груди и застонал.

– О боже, – задыхаясь, вымолвил он и прикрыл глаза, отдавшись сладкой муке.

Али улыбалась ему. Ее оливковые глаза потемнели от прилива страсти.

– Не останавливайся, – прошептал он и снова взял в рот острый кончик соска.

Али стала дергать молнию у него на брюках – ей необходимо было продраться сквозь мешающую ей материю.

Когда ей это удалось, Макс откинулся назад и зарычал. Дыхание шумно вырывалось у него из груди.

– Я хочу тебя, – прошептала она прямо ему в рот. – Сейчас!

Макса не надо было больше поощрять и побуждать. Он ухватил ее юбку с двух сторон и задрал наверх. Руки нащупали узкие полоски материи на ее бедрах, и он сообразил, что это перемычки стрингов. Недолго думая он сдернул их, разорвав при этом.

– Прости, – без тени раскаяния пробормотал он.

Али улыбнулась. Пальцы Макса сжимали и гладили ей ягодицы. И ей тоже безразлично, будь эти стринги хоть самые дорогие на свете.

– У меня еще есть целая дюжина.

– Презерватив, – просипел Макс, погрузив сначала один палец, а затем и второй в ее плотное влажное лоно. – И уточнил: – В бумажнике.

У Али подогнулись колени, и она была рада, что он обвил ее ноги своими. Она стала шарить в кармане брюк и нащупала бумажник, но вот вытащить его и раскрыть оказалось трудно, потому что все ее мысли и чувства сконцентрировались на том, что он проделывал своими пальцами. Она уже ощущала сладостное подрагивание внутри.

Макс поднял голову.

– Скорее, – прохрипел он и взял в рот второй сосок.

Дрожащей рукой Али разорвала пакетик из фольги. Ритмичные движения пальцев Макса вот-вот доведут ее до оргазма, и она замешкалась, разворачивая презерватив.

– Али, ради бога, – стонал Макс.

– Я не могу… сосредоточиться, – выдохнула она, сотрясаемая дрожью. – О боже… это так чудесно…

Макс улыбнулся, глядя на ее опьяненное желанием лицо. Ему было радостно сознавать, что причина тому – он.

– Что чудесно? Это? – Он продолжал вращать пальцами.

Али чуть не задохнулась:

– Господи, да… Пожалуйста, остановись. Иначе я не смогу справиться с этой чертовой штукой.

Макс послушался:

– Так лучше?

– Немного.

Али наконец удалось развернуть презерватив, и теперь настала очередь Макса содрогнуться, пока она медленно и основательно его натягивала. Он зажмурился, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не взорваться.

Видя, что с ним творится, Али поторопилась закончить свои манипуляции.

– Готово! Вперед! – объявила она.

Макса не пришлось просить дважды. Согнув ей ногу в колене, он приподнял ее, прижал к себе и одним рывком проник в ее лоно. Али охнула и впилась пальцами ему в лопатку. Он двигался у нее внутри, их поцелуи сопровождались вздохами и стонами. Али стукалась спиной о дверь, грудь у нее соблазнительно покачивалась, и внимание Макса переключилось с ее губ на тугие соски. Чудодейственные движения Макса сжигали Али. Внутри все пульсировало, дыхание участилось.

У Макса чувственная дрожь электрическим шквалом пробежала по всему телу, дрожали бицепсы, плечи, вибрация от пупка растекалась ниже.

– Макс! – вскрикнула Али. – Макс, Макс, Макс!

Она откинула голову назад, и он отдался зову их тел. Они оба вознеслись ввысь, в небеса, и на них посыпался звездный дождь.

Али спустилась с небес на землю. Она чувствовала легкость во всем теле.

Макс продолжал ее крепко держать. Ему не хотелось двигаться, чтобы не испортить момента, который останется с ним до конца его дней.

– Ты как, в порядке? – спросил он.

Али закивала. Она и не представляла себе, что секс может быть таким опьяняющим. Как могла она дожить до двадцати девяти лет и не знать, что секс может быть настолько прекрасен! Макс улыбнулся:

– Неплохо для рыбы, да?

Али засмеялась и провела пальцами по его шершавой щеке:

– Пожалуйста, скажи, что сможешь опять это сделать. Жаль не использовать оставшиеся презервативы.

Он со смехом поцеловал ее в щеку. Для него это тоже было чем-то невообразимым.

– Возражений нет.