Глава четвертая

Шайло

Меня разбудил стук во входную дверь. Я сдвинула на лоб черную кашемировую маску для сна и прищурилась от яркого солнечного света, льющегося из окна. Где я? Явно не в отеле. Простыни были мягкими и пахли лавандой. За открытыми окнами простиралось ослепительно-голубое небо, а свежий воздух пах сладостью.

Я находилась в Сайпресс-Спрингс, штат Техас. И кто-то по-прежнему барабанил в дверь. Выбравшись из постели, я пригладила спутанные волосы и спустилась по лестнице. Пройдя по плетеному коврику на деревянном полу, я остановилась перед запертой дверью.

– Кто там? – Под дверью меня часто ожидали поклонницы и придурки, так что открывать кому попало не входило в привычку. Вдобавок без глазка я понятия не имела, кто стучит.

– Броуди.

Броуди. Мои губы изогнулись в слабой улыбке, когда я открыла дверь. На нем были выцветшие джинсы, пыльные рабочие ботинки и серая футболка в пятнах пота, обтягивающая его рельефный пресс. Я была заворожена его широкими плечами, внушительными бицепсами и капельками пота на загорелой коже. Он источал мужественность.

– Привет, Ковбой.

– Вив.

Вив. Он уже сократил мое вымышленное имя. Его взгляд медленно, словно любуясь, скользил от моего лица вниз, прошелся по моей шелковой жемчужно-серой майке и коротким шортикам в тон, отделанным черным кружевом. Когда его карие глаза цвета виски вернулись к моему лицу, у меня возникло ощущение, будто он заклеймил каждый сантиметр моего тела, оставив после себя жаркий след.

– Нравится то, что видишь?

– Сойдет. – Он усмехнулся, увидев, как я приподняла брови. Сойдет? Какая прелесть. – Не хотел тебя будить… – в его голосе не было и намека на сожаление, – но уже два часа дня.

– Я заснула только в шесть утра.

Он склонил голову набок, изучая мое лицо, словно я загадка, которую он хотел разгадать.

– Почему ты не могла уснуть?

– Смена часовых поясов.

– Между Калифорнией и Техасом разница всего два часа.

– Судя по всему, у меня синдром смены часового пояса. – Четыре дня назад я вернулась из Австралии и сразу же отправилась на встречу со звукозаписывающим лейблом, за которой последовало интервью в Vanity Fair ^[10] и выступление на Jimmy Kimmel Live ^[11]. Перед тем как улететь из Лос-Анджелеса, я совершила ошибку, ответив на звонок Лэндри, и в очередной раз поссорилась с ним. А когда работа закончилась, стресс и усталость взяли свое. Я прислонилась бедром к дверному косяку и скрестила руки на груди. – Тебе что-то нужно, Броуди?

– Нет. Но тебе – да. Я достал пикап, о котором ты просила.

Я посмотрела через его плечо на выцветший синий «Шевроле». Он походил на тот, на котором ездила бабуля. Мысль о ней и о старом грузовичке вызвала у меня широкую улыбку.

– Вот оно, – тихо произнес он.

Я снова перевела взгляд на его лицо.

– Что?

– Твоя улыбка. Тебе следует улыбаться чаще.

– Дай мне повод, и я подумаю.

– А я думал, что моего присутствия в дверях твоего дома будет достаточно.

Я рассмеялась над ответом, но мой смех угас под его пристальным взглядом. Мне хотелось узнать историю Броуди. С самого первого момента нашей встречи я знала, что она у него есть и часть ее хранила трагические события. По крайней мере, мне так казалось. Вероятно, именно поэтому меня и тянуло к нему с самого начала. Вдобавок он выглядел так, словно пережил шторм и вышел из него другим человеком. Или же просто хорошо притворялся.

Ма-Ма всегда говорила мне, что я унаследовала ее экстрасенсорные способности. Было ли это благословением или проклятием – понятия не имею. В любом случае я никогда по-настоящему не верила, что обладаю ее даром.

Однако сейчас мной что-то завладело. Мощные импульсы подсказывали, что на нас надвигалось нечто важное. Я понятия не имела, каким будет исход, но одно знала наверняка – никто из нас уже не будет прежним. Тем больше причин сохранять дистанцию.

Я перевела взгляд с Броуди на пикап, припаркованный прямо перед домом.

– Сколько ты хочешь за него?

– Мне не нужны твои деньги. Просто пользуйся им, пока здесь, а в конце верни с полным баком.

– Я должна заплатить за него. Я не могу просто взять твой грузовик.

– Он не мой. Друг задолжал мне услугу. Грузовик в плачевном состоянии, но он тебе пригодится. Так что забирай этот чертов пикап. – Броуди провел рукой по своим длинным светлым волосам и произнес хриплым голосом: – Я не могу быть твоим шофером каждый раз, когда тебе вздумается куда-то поехать.

С этими словами он вручил мне ключи и зашагал прочь.

– Я и не просила тебя быть моим шофером! – крикнула ему вслед. – И вообще никогда ни о чем тебя не просила.

– Да неужели? Ты попросила меня найти тебе машину, и я это сделал. – Он похлопал по капоту пикапа и повернулся ко мне лицом, когда я подошла к краю крыльца. – И если тебе нужно, чтобы я хранил твой секрет и защищал от засранцев, я сделаю и это, Шай-ло, – произнес он, растягивая мое настоящее имя своим мягким техасским акцентом. – Стоит лишь вежливо попросить.

Я не успела сказать ему, что не нуждалась вчера в его защите, поскольку зациклилась на том факте, что он знает мое имя.

– Черт. И когда ты понял, кто я такая?

Броуди усмехнулся, покачав головой.

– Не сразу. Я не отличаюсь сообразительностью. Однако у меня есть масса других достоинств, которые компенсируют это.

Словно подтверждая свои слова, он медленно и лениво улыбнулся мне, полностью обезоружив. Эта его улыбка каждый раз соблазняла меня. Вот только еще больше неприятностей мне было ни к чему.

Чертов Броуди Маккалистер. Я не планирую в тебя влюбляться.

Мне лишь требовалось подобраться к нему поближе, не нажив еще больше проблем. На эти грабли я уже натыкалась. Мои прежние раны еще не зажили.

– Ты думаешь… – Я не хотела, чтобы кто-то меня узнал. Преследования со стороны СМИ – последнее, что мне было нужно. Это все испортило бы. – Я не хочу, чтобы кто-то узнал, где я.

– Вряд ли многие в городе узнают тебя. Вот будь ты Кэрри Андервуд ^[12], у тебя бы возникли проблемы.

– И почему это? – Я не Кэрри Андервуд. Никогда не стану любимицей Америки. Однако все равно возмутилась его словами. Что было крайне глупо. Разве я не сказала ему, что хочу остаться незамеченной?

– Это Техас Хилл-Кантри ^[13]. Большинство людей в округе слушают кантри-музыку.

– А ты? Ты часто слушаешь кантри?

– Не. Это не мое.

– А что тогда твое, Ковбой? – усмехнулась я.

– Я не называл себя ковбоем. Ты сама так решила.

– Так ты теперь будешь это отрицать?

Он пожал плечами.

– Нет такого свода правил, в котором говорилось бы, что я должен слушать кантри.

– Даже если бы и был, ты, вероятно, нарушил бы каждое.

– Такое чувство, будто ты уже все обо мне знаешь. Или, по крайней мере, думаешь, что знаешь.

– Ну, тебе нужно лишь поискать информацию обо мне в Интернете, и ты найдешь все, что пожелаешь. – Это неправда. Было много того, чего нельзя отыскать в Гугле. И все же он мог узнать больше, чем хотелось бы. Или уже узнал? – Похоже, у тебя имеется несправедливое преимущество.

– Это все потому, что ты стремишься к звездам, сладкая.

– Скольких девушек ты так называл?

Он ухмыльнулся.

– Больше, чем могу сосчитать. А теперь, если позволишь, у меня куча работы.

– Тебя никто не держит.

– Вынужден не согласиться. – Он склонил подбородок, чтобы доказать свою точку зрения. Моя рука лежала на его груди, и, клянусь богом, я понятия не имела, как она там оказалась и когда я успела к нему подойти. Тем не менее я почувствовала, как твердые мышцы его груди напряглись под моей ладонью.

Я убрала руку, давая Броуди уйти. Что он и сделал.

– Увидимся, Шай, – бросил он через плечо и засмеялся, когда зашагал прочь, навстречу солнцу. Возможно, мне следовало предложить подвезти его туда, куда он направлялся, но я этого не сделала.

Первым делом мне нужно было принять душ, а потом продолжить играть в сталкера.

Мне повезло, когда этот домик появился на сайте. Я восприняла это как знак того, что именно здесь мне и следует оказаться. На этом самом ранчо, принадлежавшему не кому иному, как Броуди Маккалистеру. Бывшему наезднику на мустангах. Спасателю диких лошадей. Коневоду и берейтору ^[14].

Но что более важно – отцу Ноа.

Я сидела в грузовике около двадцати минут, откинувшись на сиденье. В ушах гремела музыка, когда на стоянку въехал серебристый внедорожник. Я выключила трек и уставилась в ветровое стекло. Сердце бешено заколотилось в груди, когда машина остановилась в дальнем ряду напротив меня. Замечательно. Им придется пройти мимо моего грузовика, чтобы добраться до танцевальной студии.

Благодаря нанятому частному детективу я знала их распорядок дня.

С водительской стороны вышла стройная брюнетка. Мередит Питерсон. Ей было под сорок, она надела капри цвета хаки, блузку с коротким рукавом и балетки. Она казалась приятной женщиной. Дружелюбной. Благоразумной. Типичной супермамочкой. Полной противоположностью мне. Я затаила дыхание, когда женщина обошла машину сзади и открыла пассажирскую дверь. Через несколько секунд появилась маленькая девочка. Мередит взяла ее за руку и помогла вылезти из машины.

Я изучала лицо девочки, пытаясь найти хоть какое-то сходство. Ее собранные в высокий хвост каштановые волосы были того же оттенка, что и у Дина, но светлее моего. Сиреневый трикотажный купальник с юбкой облегал ее маленькое, хрупкое тело. Моя маленькая птичка. Легкой походкой она прошла прямо перед моим грузовиком, даже не заметив меня.

Это моя девочка.

Она выглядела счастливой. Именно этого я и желала для нее. Любящей семьи. Хорошей жизни.

Всего того, чего я не могла дать ей в восемнадцать лет, будучи нищей и предоставленной самой себе. Я наблюдала за ней через ветровое окно, пока она не скрылась за дверью танцевальной студии, а затем откинулась на сиденье и закрыла глаза.

Когда я видела ее в последний раз, она была совсем крошкой, с покрасневшим и сморщенным личиком, но все равно казалась самым красивым созданием в мире. Она родилась седьмого октября в два часа ночи и весила три килограмма. Сейчас ей было шесть с половиной лет, и она уже ходила и разговаривала, загадывала желания и мечтала о большем. Хотела ли она стать танцовщицей? Пела ли она все время? Похожа ли на меня?

Я уткнулась лбом в руль. Слезы текли по щекам.

Пошел к черту, Дин.

От него всегда были одни неприятности, так что мне следовало включить голову. Однако, влюбившись в семнадцать лет не в того парня, не всегда получается мыслить здраво. После смерти бабули остались только мы с Лэндри, и я цеплялась за Дина, как за спасательный круг. Словно он мог спасти меня от гибели. Ха. Какой бред.

– Я позабочусь о тебе и ребенке, Шай. Я справлюсь.

Его способ позаботиться о нас упек его в тюрьму.

Почему я поверила каждому слову из уст этого лжеца – так и оставалось для меня загадкой.

Пока Дин отбывал срок, Лэндри уговаривал меня отказаться от ребенка. Я понимаю, почему он это делал. Мы и так едва сводили концы с концами, к тому же в то время я просто не смогла бы стать хорошей матерью. В глубине души я понимала, что оно и к лучшему, и все же не могла отделаться от мысли, что он совсем не думал ни обо мне, ни о ребенке. Он не хотел, чтобы что-то мешало работе группы.

Музыка свела нас всех вместе. Как раз по этой причине я и оставалась в токсичных отношениях все эти годы. Петь и играть вместе казалось для меня чем-то волшебным, и в те моменты я забывала обо всех трудностях, через которые мы прошли.

То самое волшебство и привело меня, Дина, Лэндри и Гаса в Лос-Анджелес. Навсегда связанные друг с другом тайнами и ложью, мы заперлись в подвале и скрылись от прессы. Мы находились на вершине мира, все наши мечты сбывались, однако Дин медленно шел на дно и пытался утянуть меня за собой.

В отличие от меня Дин никогда не оплакивал потерю нашего ребенка. Он даже ни разу не поднял эту тему. Никто в группе и словом об этом не обмолвился. Словно ничего и не было. Теперь же у меня имелось живое доказательство того, что все было взаправду.

Сорок пять минут спустя я все так же сидела в машине, когда маленькая девочка вместе с мамой вышли из танцевальной студии. Я притворилась, что разговариваю по телефону, не обращая на них внимания, однако наблюдала за ними из-под бейсболки. Как настоящий извращенец.

Когда они уехали, я бесцельно колесила по извилистым дорогам, которые пролегали через поля с васильками и полевыми цветами. Я приехала сюда без четкого плана. Мне лишь хотелось увидеть дочь, побыть с ней рядом, провести некоторое время и узнать ее получше. Заслуживала ли я этого после того, как бросила ее?

Как я вообще собиралась это провернуть? Постучать ли мне в дверь Питерсонов и объявить, кто я такая и зачем пришла? Почему-то я не думала, что все пройдет гладко.

Броуди мог мне в этом помочь. Мне было необходимо завоевать его доверие, дабы он позволил мне проводить время с ним и его сыном. Несмотря на его очаровательную улыбку, он построил вокруг себя высокие стены. У меня было шесть недель, чтобы разрушить их. А после я вернусь к своей обычной жизни.