Глава 12

Было паршиво. Страшно паршиво. Ужасно паршиво. Так паршиво, что не хотелось разлеплять глаза. И хуже всего было не физически – хуже было морально. Они облажались, серьезно и по-крупному. Он облажался. А от осознания того, что едва не погубил своих людей, легче отнюдь не становилось. Тогда как Ролан предлагал задуматься о ловушке. Хотя спроси его кто сейчас, пошел бы он к складам, знай заранее, что его там ожидает, что бы он ответил?

Александр не сомневался: да, пошел бы.

Задай остальным тот же самый вопрос, что ответили бы они?

Они ответили бы то же самое. Речь об этом уже заходила: другого решения быть не могло. Так есть ли смысл переживать? Нет. Наверное, нет: то, что случилось – в прошлом, пора прекращать себя изводить. Тогда от чего же так паршиво?

Александр крепче зажмурился.

От осознания того, что психопат-Лисандр обставил его как сопливого мальчишку и даже пальца не напряг. Даже пальца!

Александр стиснул челюсти.

Все стоял этакий чистюля, улыбался своей дрянной улыбкой. Своей дрянной, паршивой улыбкой…

Кажется, «паршиво» становилось словом дня. Дерьмо.

Рядом пошевелились. Ролан. Это что же, снова просыпаются угрызения совести?

– Перестань себя изводить, – послышался ровный голос. – Рано или поздно мы оказались бы на этих складах. Ты ничего не мог поделать. Случившееся было вопросом времени.

– Я в порядке, – был сух Александр.

– Можешь вешать лапшу на уши кому-нибудь другому.

– Хорошо. Где остальные?

– Где-то в доме.

«В доме». Нет, они не «в доме». Не в его доме, не в лофте. Они находились в квартире Дея, которую тот снял, пожаловав в Радлес, так как в состоянии, в котором оказались после взрыва, отправляться «в дом» было равнозначно самоубийству, учитывая его непригодность для житья, а значит, восстановления раненых ferus. Самоубийством под номером два. А квартира Дея находилась в Радлесе: пускай далековато от незабвенных складов, но хотя бы в черте горячо любимого города.

Александр открыл глаза. В поле зрения попал потолок: белый, без единых разводов. Повернул голову влево – увидел Ролана, лежащего неподалеку, уставившись в стену перед собой.

Александр, как и Ролан, лежал на полу. В таком положении, распластанными на паркете, они оказались трое суток назад, когда, добравшись кое-как до квартиры, повалились солдатиками в гостиной – это единственное на что они оказались способны.

Да, в тот день они выжили: получили ранения, достаточно серьезные, но остались живы назло врагам. И за это следовало благодарить парней.

Пока Лисандр, не смолкая, разглагольствовал какой он умный, гениальный и смышленый, будучи полностью поглощенным собой, Дей смекнул и, не жалея крови, начертил незаметно сакру, спасшую их жалкие, никчемные задницы. Остальные его прикрывали.

По-прежнему оставалось загадкой, каким таким образом догмарам удалось выведать их самые сокровенные тайны – узнать заклинание scriptio и использовать сакры против них самих. Вот только Лисандр не учел одного: что бы и кто не замышлял с участием сакр, невзирая на команду, которую получили, сакры предоставляли ferus шанс вытащить головы из затягивающихся петель: сакры не были ни хорошими, ни плохими, они не умели всецело подчиняться, однако понимали кто их хозяева.

Понимал это и Александр и мог лишь надеяться, что парни смогут воспроизвести знак-противоядие – Isolatio, сакру «Изоляция». Если сакра «Аркан» не позволяла объектам выходить за пределы занятого пространства, но позволяла объектам в него проникать, то сакра «Изоляция», в виде окружности с дополнительным защитным кругом, изолировала от сторонних воздействий. Поэтому взрыв чувств их не лишил – ferus накрыло оберегающей волной. Но в результате хаоса и не подготовленных действий защита просуществовала недолго, и, как итог, они оказались под обилием раздробленных конструкций, что и нанесло им физический вред.

Все то время, что в порыве счастья догмары читали на расстоянии scriptio, они лежали бездыханными трупами, но стоило догмарам, наконец-то, уйти, начали скидывать железно-каменную рухлядь.

Александр был удивлен той беспечности, что проявил Лисандр. «Заклинание смерти», как называли scriptio ferus, могло и должно было дать результат только в одном и единственном случае – если бы ferus лишились сил; если бы ferus оказались без сознания и не имели возможности сопротивляться врагам – ни физически, ни морально. Для того и предназначался этот взрыв – чтобы обездвижить, обезоружить ferus. И догмарам практически это удалось. Вот только Лисандр, самоуверенный франт, не пожелал проверить результаты своих, бесспорно, великолепных трудов. Либо… либо он не знал. Не знал об условиях умерщвления ferus, что значились в договоре мелким шрифтом.

И вот, значит, ferus оказались здесь, в чисто холостяцком жилище Дея.

Александр осмотрелся. Стены выкрашены в синий, на окнах – вертикальные жалюзи. Из мебели – только диван с мягкой обивкой и кучей подушек, – этим дань комфорту считалась отданной: никаких безделушек, только техника у стен.

– Первому догмару, встретившемуся на моем пути, я вырву глотку и исполосую сердце, – прорычал, как помнится, Дей, когда, отшвырнув кофейный столик, – на то время еще живой, – повалился мертвым грузом на живот.

– Я помогу тебе в этом, – прохрипел Океан.

– Найдешь свою жертву.

– Обязательно: свою тоже найду.

Следующий день стал оздоровительным – они молча восстанавливали силы, зализывали раны, приходили в норму; последующий – «энергосбрасывающим»: день ушел на охи, вздохи и причитания. Сейчас же настало время осмысления сложившейся ситуации: пора заканчивать с пустыми сожалениями, нужно встряхнуться, собраться с мыслями и обсудить дальнейшие действия. Что им следовало делать?

Александр сел. Они не погибли, и умирать не собирались. Разве это серьезно, какой-то взрыв, в подобный которому они вовлекались не единожды. Для них это чих, а он размяк. Со стороны догмар даже как-то мелко, они лишь раззадорили их аппетиты.

– Вставай, – бросил он Ролану.

– Наконец-то, – буркнул ferus, неторопливо приподнимаясь с места.

Александр вылетал из гостиной. Они устроят догмарам веселую жизнь. А Лисандра, нежданно воскресшего, ожидает повторное, теперь неподдельное погребение. Пока же ferus сами устроят сюрприз, явившись их подлому догмарскому взору. Обезумевшие и восставшие из мертвых – наверняка такого Лисандр не ждет.

Дей и Кас нашлись на кухне, где царила молчаливая, непринужденная атмосфера: ноги на столе, мысли в пространстве. Что они делали? Обсуждали поэзию?

– Спускайте ноги и марш в гостиную!

Две пары ног единовременно оказалась на полу.

– Где Океан? – спросил Александр.

– Вроде бы спал. В комнате Дея. – Кас озадаченно указал на стену, подразумевая под жестом, что «где-то там».

Александр проследовал в комнату, что располагалась по соседству с гостиной. Стучать не стал – все свои.

Как оказалось, Океан не спал, а, развалившись на куче подушек, сваленных у изголовья кровати, разговаривал по телефону.

– Александр! – воскликнул Океан, находясь в привычном благодушном настроении: кто-то по жизни никогда не парился, на душе у кого-то всегда был праздник. – Отгадай, с кем я разговариваю! – И выжидающе уставился на Александра.

– Удиви меня.

– Рагнар! – Океан и вправду его удивил. – Знаешь, он очень за нас переживает. Оказывается, он почувствовал что-то неладное и забеспокоился.

– Оно и видно.

– Брось, Александр, не будь таким черствым. Вот Рагнар передает тебе пламенный привет. – Океан приник к беспроводной трубке Дея и выслушал комментарий. – Пардон, не передает.

Это вывело Александра из себя.

Рагнар! Этот чертов Рагнар смеет звонить и осведомляться об их делах? В то время как должен находиться здесь лично и помогать друзьям защищаться от врагов? Он же клялся, что не оставит ferus, будет до последнего оберегать своих. Да он не просто ослушался Александра, когда проигнорировал его призыв, он нарушил законы belua ferus, что вырабатывались на протяжении многих веков. Жалкий ублюдок, лицемерный и злопамятный. Они не погибли едва на досуге, тогда как он, «передающий привет», в это время где-то прохлаждался. И все из-за своего упрямства. И после этого ему хватает наглости звонить и интересоваться, как у них дела?

В два шага преодолев расстояние, что разделяло его от Океана, Александр вырвал из рук его трубку, и швырнул, озлобленный, в стену.

– В гостиную, – выдавил Александр.

Океан продолжал на него смотреть и тихо улыбаться. Александр насторожился. Над ним издевались или…

Или. Вот ведь…

Александр с трудом, но взял себя в руки.

– Доволен? – рыкнул на паршивца.

– Вполне, – ответил Океан и встал с кровати. – Теперь он знает, насколько ты опечален его отсутствием. – И спокойно покинул комнату, воскресив в Александре воспоминания.

Рагнар. Он был одним из тех, кто не поддержал Александра в его решении оборвать контакты. Рагнар был зол, Рагнар был в ярости и категорически против его самоуправства. Рагнар считал, что их сила в единстве, что ferus необходимо держаться вместе, пускай ментально, разделенные пространством – только так им остаться в живых. К тому же, они ведь друзья, им не стоит об этом забывать и тем самым себя ослаблять.

Рагнар говорил об этом в тот памятный день, приводил свои доводы в качестве аргументов – Александр их проигнорировал. Теперь же захотелось рассмеяться над иронией злобной судьбы. Сейчас то же самое делал Рагнар – игнорировал призыв Александра. Око за око…

Александр вышел в гостиную, успев к тому времени успокоиться. Парни оживленно переговаривались, точнее, говорил в основном Океан, тогда как остальные с интересом внимали. Нетрудно догадаться, о чем велся разговор.

Завидев Александра, они замолчали и постарались спрятать улыбки.

– Здесь нет ничего смешного. Я понимаю, что мое благополучие Рагнара интересует мало, но я не думал, что ему наплевать и на вас.

– Ты так зол на Рагнара… но как же остальные? – поинтересовался Дей.

– Остальные не звонят нам и не предлагают свое фальшивое сочувствие. Да и мало ли, что у них стряслось: их могли задержать серьезные обстоятельства.

– Как и Рагнара.

– Рагнар не собирается к нам возвращаться, неужели еще непонятно? – Он посмотрел на Дея в упор. – В противном случае у него была возможность сообщить обратное, ты так не считаешь?

Дей не ответил.

– Я понимаю, тебе близко поведение Рагнара, совсем недавно ты и сам был близок к анархии, однако это не повод его оправдывать.

– Да, я его понимаю. И могу сказать, что он просто злится. На тебя, – заметил Дей. – Но «это не повод» ставить на нем крест. Дай ему время, чтобы остыть.