Глава 3
ДЖЕЙСОН

Открыв глаза, я увидел взволнованное лицо Эмили, нависшее надо мной.

– Доброе утро, – сказал я, зевая через каждое слово. – Сколько времени? Мы пропустили завтрак? – Сев на кровати, на которой я спал почти каждую ночь в течение последних семи лет, я потер глаза и попытался полностью проснуться.

– Джейсон. Милый, – сказала Эмили. Я услышал отголосок тревоги в этих простых словах и сразу же насторожился.

Затем пристально посмотрел на Дилана, который обхватил голову руками. Я оглянулся и заметил его отца, стоявшего в дверном проеме, Логана Тейлора – пожарного, мужчину, которого я уважал больше, чем своего старика. У него был суровый взгляд.

– Что происходит? – я не обратился ни к кому конкретно, но в глубине души у меня зародилось плохое предчувствие.

Эмили, женщина, которую я, вполне возможно, люблю намного больше, чем родную мать, присела рядом со мной и обхватила мою руку своей маленькой нежной ручкой. У нее были шрамы от ожога на этой руке почти до плеча, но меня это никогда не волновало в отличие от большинства людей всех возрастов.

– Джейсон, я не знаю, как это сказать.

И снова полная тишина.

– Кто-нибудь может объяснить хоть что-нибудь? Дилан? Что происходит, дружище? – Все еще никакого ответа. – Так, ребята, вы начинаете пугать меня.

– Логан, – пробормотала Эмили, ее взгляд в отчаянии сосредоточился на муже.

Отец Дилана покачал головой, опустил руки, зашел в комнату и сел рядом с Диланом напротив меня.

Когда мой лучший друг поднял голову, я увидел его покрасневшие глаза.

Я вновь перевел взгляд на суровые глаза его отца. В них проще смотреть. С гневом всегда легче справиться, чем с душевным переживанием – это я уяснил в своей семье.

– Я готов, – сказал я, не отводя взгляда от Логана. – Пожалуйста, расскажите мне, что произошло.

Я и не догадывался, что на самом деле был совсем не готов к озвученным им словам. Совсем не готов.

– Сынок, – начал он, поскольку именно так он меня и воспринимал, – ты справишься.

Это не был вопрос, но я все равно кивнул.

– У твоей матери была передозировка снотворным прошлой ночью. Она скончалась.

Я моргнул один раз.

Затем кивнул.

Хриплым и грубым голосом я спросил.

– Кто нашел ее?

– Твой отец вернулся из командировки этим утром. Он вызвал скорую, но Лорелей уже была мертва.

– Ясно. Где мой отец?

– Он в больнице. Я разговаривал с ним несколько минут назад.

Я снова кивнул. Что я мог сделать? Что еще я мог сделать в подобной ситуации?

– Спасибо, – пробормотал я, слегка сжав руку Эмили, – спасибо за то, что именно вы сообщили мне.

Каждого человека в этой комнате я считал своей семьей гораздо в большей степени, чем собственных родителей. Я очень ценил то, что они так беспокоились за меня. Мне никогда не доводилось даже и близко видеть этого в глазах матери. Алкоголь всегда был для нее важнее, чем сын.

Я медленно встал.

– Я должен вернуться… домой, наверное.

Но у меня никогда не было дома, ведь так? Это было просто здание. Здание через улицу. И ничего больше.

Дилан и Логан тоже встали, а я взглянул на миссис Тейлор. Ее глаза наполнились слезами. У нее тот же оттенок зеленых глаз, как и у дочери. Такие же поразительные, как и у Олив. Глядя в них, ощущаешь некое умиротворение.

Я наклонился, и сам того не ожидая, оставил легкий поцелуй на ее щеке.

– Пожалуйста, не плачьте, Эмили. Все в порядке. Все будет в порядке.

Хотя для меня это больше звучало как вопрос.

Она медленно встала и смахнула слезу – мою слезу. Я даже не заметил, что плачу. Ее теплая рука взяла меня за щеку, и она посмотрела мне в глаза.

– Конечно, все будет в порядке, Джейсон. У тебя есть мы.

Я кивнул.

Неожиданно я оказался в объятиях Дилана.

– Мне так жаль, дружище, – произнес он, крепко обнимая меня. Я почувствовал руку Эмили на спине, пытающуюся утешить меня. Логан стоял рядом с нами, наблюдая за своей семьей.

Я был частью их семьи.

Я заслужил это место среди них.

* * *

– Уверен, что не хочешь остаться и закончить школу с Диланом? Я снова могу поговорить с твоим отцом, – предложил Логан.

Семья Тейлор собралась на лужайке перед домом. Даже малышка Олив вышла, чтобы попрощаться со слезами на глазах. Я улыбнулся ей. Я заметил искорки в ее глазах. Она так полна жизни, и у нее самые красивые завораживающие зеленые глаза в мире! Такие насыщенные и бездонные! Можно блаженно утонуть в их глубинах. Я прекрасно осознаю, что в скором будущем какой-нибудь идиот разобьет ей сердце, а меня не будет рядом, чтобы защитить ее с братом от него. Меня не будет рядом с людьми, которых я считаю своей семьей.

Вместо этого я буду жить в Лос-Анджелесе в чужом доме с незнакомцем, которого называю отцом, но в действительности у меня никогда не выпадал шанс его узнать. На мгновение я задумался, винил ли он себя в ее смерти. Его, конечно же, не было рядом в тот момент, но возможно его присутствие могло переломить ситуацию. Хотя с другой стороны, могло ничего и не изменится, и несколько лет спустя мы пришли бы к такому же стечению обстоятельств, но мы уже никогда не узнаем этого наверняка. Уже слишком поздно.

А я… я виню жизнь и его. Ведь именно он принял решение покинуть нас, хотя мог с легкостью работать адвокатом и в Сан-Франциско. Именно он проигнорировал быстро ухудшающееся психическое состояние матери или депрессию, неважно как вы назовете это. А затем он проигнорировал и меня, когда я сказал ему, что его жена становится алкоголичкой.

В конце концов, сделанный ими выбор изменил мою жизнь.

– Он не передумает. Поверьте, я пробовал.

Я пожал плечами. Все изменилось кроме решения отца – мы уезжаем. А точнее сказать, он заставил меня все оставить и поменять образ жизни.

Шаркая ногами по газону, я остановился перед Эмили, самой доброй и заботливой женщиной. Матерью, которая никогда не сможет быть по-настоящему моей.

– Я не знаю, что сказать, – признался я, чувствуя в груди жгучую боль и уставившись в землю.

– Джейсон?

Теплые нежные руки обхватили мое лицо, и я встретился с ней взглядом.

– Помнишь, что я сказала тебе при первой нашей встрече? – Она улыбнулась, ее глаза сияли так же, как и у дочери. – Тебе всегда рады в этом доме. И это никогда не изменится. Лос-Анджелес не так уж и далеко. Я надеюсь, ты вернешься, когда пожелаешь или когда тебе потребуется. Ты слышишь меня?

– Да, – я кивнул, – не знаю, как отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, за то, как вы относились ко мне.

– Мне не нужно благодарностей, Джейсон. Просто возвращайся к нам. – Она заколебалась всего на мгновение, а затем притянула меня в свои объятия и поцеловала в щеки. – Береги себя. – Еще раз взглянув мне в глаза, она отпустила меня.

Мне так хотелось, чтобы она этого не делала.

– Сынок, – сказал Логан, неожиданно очень быстро обняв меня. – Ты слышал Эмили, это и твой дом. И ты всегда можешь вернуться в свой дом. Не забывай об этом. Мы будем скучать по тебе.

Я мог только кивнуть в ответ. А потом я взглянул на Олив и, несмотря на всю ситуацию, мои губы изогнулись в ухмылке.

– Язык проглотила, да?

Она просто уставилась на меня этими безумно печальными глазами. Олив Тейлор всегда было что сказать – всегда.

– Тебе нечего сказать, малышка? – спросил я, посмеиваясь, но это прозвучало абсолютно неправильно и грубо.

– Я очень сожалею о твоей маме, но надеюсь, ты будешь счастлив в ЛА.

Равнодушный тон совсем не соответствовал тому, что я увидел в ее глазах, но прежде чем я успел что-либо сказать, Дилан встал со ступенек, и Олив обняла отца за талию, отгородившись от меня.

Несмотря на это, я протянул руку и нежно коснулся ее мягких волос, слегка дернув их в последний раз, прежде чем выпустить.

– И я надеюсь на это. Спасибо, малышка, я никогда не забуду тебя.

Слеза скатилась по ее щеке, и не успев осознать свой поступок, я протянул руку и поймал ее кончиком пальца.

Она закрыла глаза и крепче обняла отца, когда я коснулся ее, но не произнесла ни слова.

Я взглянул на слезинку на кончике своего пальца и внезапно испытал непонятное тянущее чувство в глубине души.

– Дружище, – сказал Дилан, спасая меня от моих спутанных мыслей.

Я издал тяжелый вздох и опустил палец.

– Это отстойно.

Я засмеялся.

– И не говори.

– Я хочу, чтобы ты вернулся при первой же возможности, и обещай поддерживать контакт.

Я сгримасничал, от чего его губы скривились.

Слегка задев мой подбородок костяшками пальцев, он простонал.

– Ох, дружище. Не могу поверить, что буду скучать по тому, что не смогу видеть каждый день твою мордашку.

– Дилан! – предупреждающе произнесла Эмили.

– Прости, мама, – потирая заднюю часть шеи, Дилан застенчиво посмотрел на меня. – Мы будем общаться?

– Конечно, – пообещал я.

– Джейсон, – крикнул отец из машины на противоположной стороне улицы.

– Я лучше пойду, – пробормотал я, сделав несколько шагов назад.

Быстро обняв Дилана и похлопав его по спине, я сказал ему. – Позаботься о своей семье, дружище.

– А ты позаботься о себе.

Со щемящим чувством на сердце я взглянул на них в последний раз и ушел. Я не в силах был спокойно уйти от них, поэтому оглянулся трижды, пока пересекал улицу.

Делает ли меня плохим человеком тот факт, что увидев их грустные лица, я почувствовал себя счастливым? Счастливым, поскольку ощутил себя любимым. Любимым и желанным, как никогда раньше.

Их образ навсегда запечатлелся в моей памяти. А затем я сел в машину и исчез из их жизни.

Глава 4
ОЛИВ

Эмоции переполняли меня, пока я прижималась к папе и наблюдала, как Джейсон садится в черный «Мерседес». Перед моим внутренним взором еще долго стояла картинка, как он оглядывается на нас, а его лицо озаряется улыбкой и появляются замечательные ямочки на щеках. Это осталось моим самым грустным воспоминанием на долгие годы.

Затем, как и все проходящие события в жизни, моя первая любовь со временем медленно померкла.

Глава 5
ДЖЕЙСОН

Восемь лет спустя…

Распахнув плечом скрытую от посторонних глаз заднюю дверь ночного клуба, я потянул хихикающую девушку на улицу. При этом она то начинала увлеченно щекотать меня своими ногтями, то путалась в собственных ногах, едва не падала на тротуар и начинала хихикать еще громче. Схватив ее за талию, чтобы она еще чего доброго не убилась в туфлях на шпильках, я оглядел переулок, дабы удостовериться, что мы одни. Как только дверь захлопнулась, я убрал руку Дженны от своего члена и прижал ее спиной к бетонной стене, поглотив ее стон в жаждущем поцелуе.

Подождите, или ее зовут Джемма?

– Отвези меня домой, Джейсон, – сказала она заплетающимся языком. Она не пьяная, иначе я не стоял бы сейчас с ней здесь, но по какой-то причине она решила вести себя именно так. Меня не волнуют ее игры. – Отвези меня домой, и я покажу тебе несколько новых трюков.

Она снова хихикнула.

Может, Джейми?

Черт!

– Здесь лучше, детка. Разве тебе не хочется острых ощущений? – спросил я томным голосом, блуждая губами по ее шеи. – Любой может наткнуться на нас. Разве это не возбуждает тебя?

Как, черт возьми, ее зовут? У нее не главная роль в фильме, но мы снимались вместе вот уже на протяжении почти месяца. Она ошивалась поблизости, пока однажды не наткнулась на меня, стоявшего в одиночеств и наблюдавшего за съемочной группой. Она шептала неприличные словечки мне на ухо – по крайней мере, неприличные для девчонки ее возраста – пока никого не было рядом. Наконец, после бесчисленных «траханий меня глазами» на этой вечеринке, маленькую красивую брюнетку Джесси (???) вот-вот оттрахают у бетонной стены в переулке у клуба. Посмотрев на ее пылающие щеки и изумленные глаза, я увидел, что ее нисколько не заботит, что она собирается трахнуться, как дешевая проститутка, у всех на виду.

Именно так я ее и воспринимал, и, скорее всего, так будут воспринимать ее и другие парни, которые будут у нее после меня – продюсеры, агенты и все прочие.

– О-х-х, ты не можешь дождаться, чтобы засунуть свой член в мою киску, да? Я тоже не могу этого дождаться. Я так и знала, что ты сходишь по мне с ума, Джейсон, – прошептала она мне на ухо, а затем облизала его.

Господи!

Я отодвинул ее лицо.

Ее звонкий голос гудел у меня в голове, и я понял, что слегка перебрал сегодня с алкоголем.

Игнорируя ее слова, я приподнял облегающее серебристое платье Дженны, лаская ее загорелые бедра, пока она стонала около моей шеи, а ее сердце учащенно забилось.

Она продолжала что-то бормотать между небрежными поцелуями, но я развернул ее и полностью сконцентрировался на ее теле.

В данный момент я не так уж и хорошо соображал, то ли от выпитого алкоголя. то ли от музыки, гремевшей сквозь стеку клуба. Однако мой член определенно что-то чувствовал, поскольку напрягся под джинсами, безумно желая оказаться в ее тугой киске.

– Ты знала, что тебя сегодня трахнут, да… детка?

Черт возьми! Я так и не могу вспомнить ее имя.

– Да. Да! Я знала, что ты не сможешь устоять. – Она ахнула, когда мои пальцы коснулись ее складочек.

Можете меня осуждать, но я любопытный ублюдок. Я сделал шаг назад, отстраняясь от ее рук, и посмотрел вниз, увидев сверкающую бабочку, державшуюся за крылышки на двух хлипких ремешках. Ее киска была выставлена на всеобщее обозрение в ее трусиках с прорезью, если их вообще можно назвать трусиками.

– Ого, – пробормотал я, – полагаю, это лишь упрощает мне доступ.

Мой член все еще безумно жаждал оказаться внутри, поэтому я убрал ее руки с моих плеч, вытащил из заднего кармана презерватив и довольно быстро натянул его, учитывая мое состояние.

Я приподнял ее за бедра, она обвила меня своими ногами, и я вошел в нее быстрым глубоким толчком, отчего она ахнула от восхищения.

– Боже, ты заполнил меня до отказа! – произнесла она удивленно.

– Тебе нравится это, детка? Именно этого ты так долго ждала? Быть заполненной, да? – Еще толчок, и ее глаза закрылись от наслаждения.

– Да, это ощущается лучше, чем мне говорили. – Ее голос был полон нежности, отчего я заколебался, стоит ли мне продолжать ее трахать. Я не гожусь для романтики. Быстрый одноразовый перепих – это все что я могу дать нам обоим. Романтика приводит к сложностям, и хотя мне нравится верить, что как актер я могу с легкостью сыграть прекрасную романтичную историю про любовь, я не настолько тупой, чтобы наивно верить в то, что найду собственное «долго и счастливо» с моей-то карьерой. Не каждый станет терпеть тот образ жизни, который я веду.

Не поймите меня неправильно, я люблю свою работу. Это единственное, что дает смысл моей жизни. Однако что мне делать со всем остальным? Постоянное всеобщее внимание, папарацци, которые будут везде преследовать тебя. Все анализируют твои малейшие действия… и через некоторое время появляется ощущение, словно на шею накинута петля, которую каждый человек, присутствующий в моей жизни, старается затянуть потуже.

Да. Именно так я себя и чувствую.

Равнодушным. Уставшим.

Единственное время, когда мне кажется, что я дышу полной грудью, бывает разве что на съемочной площадке, когда я притворяюсь кем-то другим.

В некотором смысле моя жизнь представляет собой игру.

– О, боже, Джейсон. Да. Да, я знала, что с тобой это будет ощущаться именно так! – Она стонала, произнося невнятные слова. Я увеличил скорость толчков. Это единственный раз, когда она бессмысленно трахается со мной; я должен быть сосредоточен на ней.

– Веди себя тише, – прошипел я ей на ухо, поскольку ее крики становились все громче, – ты же не хочешь, чтобы тебя застали трахающейся на улице, ведь так?

– Так. Так. Да! Да!

Я опустил голову на ее плечо и ускорил темп. Чем быстрее это закончится, тем быстрее я смогу вернуться домой.

Схватив ее за задницу так, чтобы она обернула свои худые ноги вокруг моей талии, и продолжал вколачиваться в нее. Ее пронзительные крики отдавались эхом в темном переулке, сливаясь с музыкой, проникающей сквозь стены ночного клуба, к одной из которых она была прижата спиной.

– Ох, трахни меня, Джейсон, – завизжала она мне на ухо.

– Именно этим я и занимаюсь, – прохрипел я сквозь стиснутые зубы. Благодаря ее крикам я уже протрезвел.

Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться на поставленной задаче. Когда она внезапно пересекла черту в долбаную страну наслаждения, я пробормотал проклятья и кончил вслед за ней, пока она продолжала ритмично сжимать мой член.

Слегка запрокинув голову, я почувствовал, как каждая мышца в моем теле расслабилась, и испытал блаженство, которое безумно ценил, несмотря на то, что оно длилось всего несколько секунд.

Именно в этот момент, я услышал шаги подбегающих позади нас людей. Посмотрев через плечо, я увидел первую вспышку света.

– Черт, – выругался я, быстро избавляясь от презерватива, прежде чем они успеют добраться до нас.

Дженна навалилась на стену и вздохнула, поправляя волосы, на ее губах появилась удовлетворенная улыбка.

Застегнув молнию на джинсах, я поправил подол ее платья, поскольку сама она была слишком занята, лучезарно улыбаясь папарацци за моим плечом.

Дерьмо!