Глава 4

Городок Водницы стоял на пересечении двух рек. По легенде, путь сюда нынешнему воеводе указали водяные девы, обещающие справному воину честь, славу и богатство. Да только ведал Златан Удалович, как Светомир Драганович в этих краях объявился. Еще накануне няньке Радомиры Бусовны все, что знал, поведал.

В молодости Светомир всем хорош был. И красив, и силен, и удачлив. Жил при княжьем дворе, в ближниках Вадислава Златомировича ходил. Да и то сказать – с малых лет они вместе, почитай, жили, потому как матушка Светомира боярыней при княгине была и, бывало, князя Вадислава грудью кормила, когда княгиня прихварывала. А еще шепотки по княжьему двору ходили, что не зря княгиня хворает, а князь ее покои навещает. Мол, потому и похожи Светомир да Вадислав, а что матери их сестры двухродные – так на то и внимания болтуны не брали.

В общем, так или иначе болтали, да только Светомир ни в чем от князя не отставал. И в стрельбе из лука, и в метании копья, и в мечном бое, и на пиру за чашей. Учился Светомир не хуже, да еще и на гуслях звонких играл.

Как княжич молодой жениться задумал, так и Светомир сватов заслал. Взяли княжич и боярин сестер родных замуж. Княгиня понесла быстро, и боярская жена затяжелела. Разродились обе сыновьями, да только боярыня чуть раньше поспела. Опять злые языки болтать начали, что боярин то шустрее да ловчее.

Потом сшибка была на реке Лее. Старый князь в той сшибке погиб, а княжича да боярина обоих пораненых в терема привезли. А как встали князь да боярин, то и выяснилось, что жены их опять тяжелые. У князя дочь родилась, у боярина – сын. А потом так и пошло – у князя дочь, у боярина – сын.

Тут уж совсем сплетни пошли великие. Светомир-то из старинного рода был. С князьями тот род часто роднился, и крови, богами освященной, в его жилах не меньше, чем в княжеских, текло. Едва-едва не перехватил Светомир престол у Вадимира. Да тот устоял и… сослал друга и родича в самую дальнюю даль. А старшего сына Светомира – Милорада Светомировича – в столице оставил. «У тетушки погостить». Да объяснил родичу простыми словами, что коли выедет он из глуши этой в сторону столицы хоть на версту – враз Милорад в погребице окажется. А то и на погосте!

Детей своих Светомир любил, потому собрался единым днем и уехал. А уже тут, в изгнании, дочь у него родилась. А у князя в Тулее – младший сын.

Не видались князь и боярин лет пятнадцать, а то и поболе. А тут вот какой шанс. Ни минуты Златан не сомневался, что боярин дочь свою отправит в столицу. И сыновей к ней приставит – чтобы старые связи подняли да при князе и княжиче пообтерлись.

– Саму Усладу Светомировну не видал я, но слухи ходят, что она истинно боярская дочь. Бела, светла, полнотела. Живет в терему и все женские дела да рукоделья освоила с приличным девице усердием. И пусть Радомира ей не соперница, да кто знает, что родня Услады задумает?

Лада Волеговна хоть и немолода уже была, а все ж вдова воина, да и при воеводе всю свою жизнь прожила. Всякого навидалась. Потому от души поблагодарила гонца за подсказку. Когда знаешь, чего ждать можно – все легче. Придержит воспитанницу, где надо, научит, что и как говорить, а может, и от беды отведет.

Так что, как въехал обоз в Водницы, старая нянька себе места не находила – как-то в дому воеводы соперницу встретят? Не начнут ли козни строить?

Между тем стражники времени не теряли. Пока Хвост неторопливо сопровождал обоз по запруженным людьми и телегами центральным улицам, шустрый мальчишка помчался переулками к дому воеводы – предупредить.

Поэтому Радомиру встретили, как и положено – воевода, его жена и сыновья вышли на крыльцо, чтобы поприветствовать княжью невесту. Под причитания Лады Волеговны Радомиру быстро увели на женскую половину, а Златана и Зорко Военежича воевода Светомир пригласил в горницу – потрапезничать и узнать новости Ставгородские.

Гонец, впрочем, больше слушал. Сказал, что из Тулеи прибыл и туда невесту сопровождает, а в Ставгороде был недолго и больше спал. Поверил ли тому Светомир, Златан не понял, но беседу воевода больше с Зорко вел. Впрочем, разговоры были обычные – про торговлю, охоту да рыбную ловлю. Про невесту мельком упомянули, что отдохнет девка с дороги, а княжой обоз дальше пойдет. Златан не обольщался – зачем воеводе самому про девицу вызнавать? Жена и дочь гостью встретят да приветят, все, что надо, вызнают. А ночью жена поделится. Однако тут хозяин дома был в своем праве, поэтому гонец молча цедил медовуху да закусывал ароматными копчеными ребрышками. Охотнее он с дороги отведал бы щей да каши – солонины в обозе и без того хватало, но внезапных гостей вечером ждал пир, а пока так, закуска да разговоры.

Но все же старый воин слушал внимательно – вдруг мелькнет что-то интересное? И мелькнуло. Оказывается, Светомир отправляет в сопровождение дочери троих своих сыновей. Зареслав, Красибор и Окомир тихо сидели на дальнем конце стола, осторожно прислушиваясь к беседе.

Старшие сыновья воеводы выглядели совсем уж взрослыми, однако, судя по вышивке на рубахах – все еще ходили холостыми. Златан спрятал понимающий прищур в тарелке с огурцами.

Женить сыновей недолго. Мужи бравые. Да только в этой глухомани воевода самый первый изо всех. Девиц даже равных его сыновьям по знатности нет. Вот разве что Радомира – тоже дочь воеводы и второму-третьему сыну вполне бы в жены сгодилась. Еще и наследство от батюшки – целый городок, пусть и в глуши. Да то ли Бус Доброгорович дочь хорошо так прятал, то ли не интересовался Светомир Драганович соседями. О Тулее мечтал. Вот и проморгал. Думается, старый Бус не отказал бы соседу в браке, коли бы один из его сыновей дочери по сердцу пришелся. А теперь поздно – княжья невеста. Если и дозволит Вадислав Златомирович кому-то из Светомировичей к Бусовне присвататься, так уж после отбора и на своих условиях.

Однако свои размышления Златан благоразумно оставил при себе. Пожевал закусок, хлебнул меду, а как прилично стало, вышел, будто до ветру, и послал дворового мальчишку к Ладе Волеговне. Нянька вышла быстро. Огляделась и к саням засеменила, будто взять чего понадобилось. Гонец же подошел к с другой стороны и начал помогать ворочать тяжелые сундуки, потихоньку спрашивая:

– Как боярышню приветили?

– Встретили хорошо, грех жаловаться, – призналась Лада, – сразу к боярышне и поселили. Лавку застелили чисто да мягко, баньку топят. Только вот… боярыня сперва и носа не казала, все на няньку боярышни свалила, а как Радомира батюшку своего упомянула, так и боярыня пришла, почетом и лаской приветила.

Гонец кивнул, понимая, в чем подвох, и коротко пересказал няньке то, что знал сам.

– Так что гляди уж за боярышней, как бы не окрутили ее тайно. И так не все невесты до столицы доедут! – припугнул няньку Златан.

– Что, и на смертоубийство пойдут? – ахнула женщина, прижимая к губам пальцы.

– Здесь-то не тронут. Здесь боярышня живой да здоровой нужна. А поближе к столице – там за кусок земли княжьей горло порвут!

– Спать не стану, пока взамуж нашу горлинку не отдам! – поклялась нянька и, вынув из сундука большую теплую шаль, засеменила в терем.

Гонец еще немного покрутился у саней, вынул из своего мешка пару грязных рубах – пусть уж чернавки воеводские постирают! Потом незаметно вынул скляницу с бодрящим отваром. Его всем гонцам вручали – вдруг такое будет дело, что надо не спать, не пить, не есть, мчать изо всех сил? Три глотка сделал – и сутки не уснешь! А ежели только малый глоточек – так усталость отступит, но подремать можно будет. Сделал Златан крохотный глоток – едва губы омочил, да и пошел в терем. Скоро баня и пир, надо бы взбодриться, чтобы не уснуть.

Ни баня, ни пир ничем гонца не удивили. Разносолов, конечно, подали немало, да на княжьих пирах он и не такую снедь видал. В баню гостя дорогого сам Светомир Драганович повел, а сыновья его гонцу да посланнику воеводы служили – воду подавали, веничком охаживали да квасом ржаным на каменку плескали.

Зорко Военежичу очень по душе такая забота пришлась – долгая служба немало на нем следов оставила, рубцами да шрамами тело перекрутила. Ему чистый пар да венички из целебных трав весьма помогли после долгой дороги тело расслабить. А Светомир Драганович прищурился хитро, да и сказал:

– А что, гости дорогие, коли не побрезгуете, еще одной редкостью вас угощу!

Златан и Зорко переглянулись – неужто воевода девок сенных гостям прислать велит?

– Э-э-э-э, – засмеялся воевода, – не о том думаете, гости дорогие. Калмык у меня есть. Старый уже, вида пугающего, зато лекарь, каких поискать! Пальцами тело распаренное так мнет, что обо всем на свете забываешь! Коли интересно, велю позвать. Сам-то каждую седмицу его в баню кликнуть велю, а то после седла боярыню порадовать нечем.

Гости переглянулись и согласились.

Сыновья Светомира застелили в предбаннике простыней широкую лавку, и вскоре вошел к ним низенький кривоногий старик с подточенными зубами. Златан содрогнулся. Слыхал он про племена, где вот эдак зубы точили. Мало хорошего про них баяли.

Однако калмык тот закатал рукава темной рубахи, плеснул на ладони масла льняного, да и взялся сперва за Зорко Военежича. Ох, стонал старый воин! Ох, кричал да ругался! Кабы Златан рядом не сидел на скамье, поверил бы, что пытают кого! Зато как закончил калмык свои издевательства, да велел мятому да ломаному воину медовухи чарочку поднести – вскочил Военежич, будто молоденький! Пришлось и Златану на лавку лечь да орать непотребно, когда пальцы калмыка, словно гвозди, начали в тело втыкаться. Зато уж потом чувствовал себя гонец так, словно на коне и не сиживал, зад свой о деревяшку не отбивал!

После уж окатили гостей еще разок, чтобы масло смыть, да чистые рубахи натянуть помогли и в горницу к столу проводили.

Что уж говорить – посидели славно. И выпили сладкой медовухи, и томленой с брусникой оленины отведали, и пирожков с зайчатиной, и щей густых, с головизною, и пирога с визигой – сытых и довольных гостей в отдельный покой проводили да спать уложили. Зорко Военежич враз захрапел – караулы он еще до бани проверил и расставил. Да и мало ему тревоги было на воеводском-то дворе. Никто не посмеет печати взломать на возках с данью. А Златану Удаловичу не спалось. Сладко и расслабленно ныло размятое тело, придавая бодрости мыслям.

На пиру гонец постарался присмотреться к сыновьям Светомира и сделал для себя кое-какие выводы. Окомир отрок еще, чуть старше Услады, но парень неплохой. Не так красив, как старшие братья, зато в женщинах явно разбирается лучше. И девки сенные к нему с любезностью, без заигрываний, и сама боярыня, что вынесла по обычаю дорогим гостям напиток, на младшего сына любезнее глядела, чем на старших.

За чарочкой Златан выяснил, что парень сестру любит, бережет и ждет, пока она замуж выйдет – раньше его из дому не отпускают, а ему хотелось бы не мечом махать, а товарами заморскими торговать. Пока же он артелку вдовиц да старых девок собрал, кои ему платки шерстяные маками да васильками расшивают. Так что к обозу еще возок с шитьем прибавится, чтобы было чем в Тулее расторговаться.

Красибор постарше Окомира, покрепче и на лицо покраше будет. Но прост и прям. Жизнью своей доволен, мечтает служить в княжьей дружине и воин, судя по всему, ладный. Воеводой, может, и не станет, а до сотника точно дослужится. Присмотрелся к нему Златан и головой покачал – не его в женихи Радомире будут прочить. Парень рвется в Тулею, под княжью руку, а в Ставгороде воевода помудрее да похитрее нужен.

А вот Зареслав вызвал у гонца подозрения. Всем хорош – молод, весел, удачлив. И мечом не дурак помахать, и казну счесть может, да и Правду княжескую наизусть знает. Лучший кандидат в женихи еще и потому, что сам готов на знатной, богатой да пригожей девице жениться, чтобы обзавестись своим домом и делом.

Еще раз покрутив в голове сыновей опального воеводы, Златан Удалович все же погрузился в сон с мыслью – отыскать Ладу Волеговну да предупредить, чтобы близко Зареслава к боярышне не подпускала! А там уж сохранят Род и Лада!