Глава 6

Такси остановилось у арки дома Кристины. Тимофей вышел из машины, по-прежнему сжимая смартфон Крис в руках, ему хотелось выбросить его на полном ходу в окно, чтобы не читать подробности интимной переписки с другим. Но он пообещал врачу найти её родственников, поэтому избавиться от гаджета, который привёл его в бешенство, возможности не было. Он не осознавал всю ситуацию, не прогнозировал исходы и решения. На автопилоте следовал к своей машине, чтобы закрыться в пространстве, где он чувствовал себя в изоляции от внешнего мира. Посмотрел на окна квартиры Кристины, в которых не было света. Сел в автомобиль, вдавился в кресло всем телом. Поворот ключа в зажигании, чтобы почувствовать под собой тремор двигателя и прийти в себя. Он рулил своей жизнью всегда, он управлял ею, и эта череда событий не выбьет его из седла.

Ночная столица жила своей жизнью, освещаемая неизменным холодом света неона витрин. Тим мчал по дороге, в крепкой хватке сжав руль. На светофоре нашёл в контактах номер телефона своего штатного юриста.

– Игорь, добрый вечер! Не разбудил? ― сдержанно начал он разговор.

– Здравствуйте, Тимофей Борисович, нет, не сплю ещё.

– У тебя в документах по квартире на Сухаревской должна быть копия паспорта с местом старой прописки Кристины Гейтман. Будь добр, свяжись с жильцами по тому адресу, там должна быть мать Кристины, сообщи ей, что её дочь в реанимации. ― Тимофей выдержал паузу в размышлениях. ― Я скину тебе номер телефона врача.

– Это квартира, на которую вы дарственную оформляли? ― уточнил собеседник.

– Да, она. Держи меня в курсе.

– Хорошо, сделаем.

– Только, Игорь, имей в виду, информация не для разглашения.

Он сам виноват в том, что позволил себе подпустить содержанку настолько близко. Не сохранил дистанцию, пока она планомерно приручала его к своим регулярным селфи и сообщениям, незаметно расширяя зоны своего влияния. Виктор прав: «он заигрался». Мало того, что она разрушила доверие к нему со стороны Ходункова, Тимофей понимал, что ему необходимо сдать анализы. Неизвестно, сколько половых партнёров было у Крис на стороне, и пользовалась ли она презервативами с ними. Придётся наводить порядок в своей жизни, закатав рукава, разгребать всё то дерьмо, которое она успела накидать в его жизнь.

***

– Привет, а Дашка почему не пришла? ― чмокнув в щеку Алёну, Катя села за столик летней веранды.

– Привет, она занята, вещи собирает, в обед переезжает ко мне.

– Хм, я думала ты выпившая ей это предложила и сегодня найдёшь причину отмазаться, ― Катерина листала меню.

– С такими предложениями не шутят, ― удивилась Алёна неожиданному началу разговора.

– Ой, Алён, да ладно тебе. Была девочка однокурсница из деревни и пусть возвращается домой обратно. Она не потянет жизнь в столице, зачем продлевать агонию? ― Катя подозвала официанта жестом, сделав заказ, посмотрела на подругу обыденно, словно её слова, сказанные до этого, были нормой.

– Как вчера вечер провела? ― Алёна промокнула салфеткой губы, едва сдерживаясь.

– Мы прекрасно потусили с тем парнем, ― горделиво задрав подбородок, Катя продолжила настаивать на своей версии событий.

– Кать, зачем ты врёшь? ― Алёна въелась в неё взглядом.

– Почему вру? ― Нервно отреагировала та.

– Потому что мы с Дашей вчера видели, как твой потенциальный спонсор слился с ужина, оставив тебе неоплаченный счёт.

– Вы что, следили за мной? ― Она злобно переменилась в лице. ― Кто вам дал такое право? Да кто вы вообще такие? Или тебе твоя деревенщина настолько мозг проела, настраивая против меня, чтобы я не отговорила тебя от идеи приютить её? А знаешь что, подруга, оставайся ты со своей Дашкой, только потом не жалуйся, что она обнесла твою квартиру и умчала в свою Кукуевку.

– Катя, ты так-то тоже не коренная москвичка и тоже родом из Кукуевки, то, что твоя сестра вышла замуж за депутата, не дает тебе право оскорблять других. Сама-то чего добилась? ― Возмущениям Алёны не было предела. ― Значит, как Дашка нужна была тебе, чтобы контрольные писать, так «Дашулечка, солнышко». Диплом в руки получила и сразу она деревенщина?

– Вот и живи со своей Дашей, ― Катя резко соскочила с места, достала из кошелька тысячную купюру, кинув её на стол. ― Сдачи не надо!

Алёна увлечённо собирала трубочкой остатки молочной пены со дна высокого стакана, пытаясь успокоиться, разглядывала прохожих. Она понимала, что этот разговор когда-нибудь должен был состояться и хорошо, что он произошёл не при Даше. «Я на мойку заскочила, через полчаса буду у тебя», ― отправила она сообщение. Огорчать подругу подробностями неприятной встречи в планы не входило.

Дарья встретила Алёну с широкой улыбкой предвкушения новой жизни. На немногочисленном багаже, который аккуратно выстроился в ряд на крыльце общежития, возвышался плюшевый медведь ― подарок Алёны и Кати на день рождения. Прошли времена, когда иллюзия дружбы втроём была для девочек безоблачным счастьем. Лёля припарковалась, открыла багажник, вынырнув из салона своего красного «фокуса». Даша схватила медведя и объёмную клетчатую сумку, неуклюже торопливо спускаясь по лестнице. Перетаскав поэтапно багаж, она на мгновение замерла, с долей тоски обернувшись на здание, служившее ей домом четыре года.

– Не грусти! ― Алёна прижалась к широкому плечу Дарьи. ― Всё у тебя впереди.

– Представляешь, первокурсницей когда вошла сюда в первый раз, страшно было, что не потяну и не смогу доучиться, а вот сейчас смотрю и столько воспоминаний. Ночи бессонные, мешки под глазами, сессии, контрольные, еда не всегда была, а всё равно с теплом вспоминаются эти годы. ― Она смахнула со щеки слезу.

– Сентиментальная ты, Даш, и меня этим заразила. Едем!

В доме Алёны консьержка, тётя Тамара, с недоверием встретила девушек с сумками.

– Алёна, а мама знает, что у тебя гости? ― бдительная женщина заботливо клацнула защёлкой створки второй двери, открывая проход.

– Знает, тёть Том, не волнуйтесь, ― волоком таща ношу по полу, Лёля сдунула с лица прядь волос.

– Это хорошо, а то нам участковому надо сообщать о новых жильцах. Сама знаешь: безопасность превыше всего.

– Тётя Тамара, она к нам на два месяца, это родственница.

– Сестра что ли? ― с любопытством разглядывая добродушную Дашу, продолжала допрос консьержка.

– Здравствуйте, меня Дарьей зовут, ― кивнула она, растянув свою улыбку с простодушным очарованием.

– Сестра дальняя. ― Нажав кнопку вызова лифта, Алёна уставилась в цифровое табло.

– Раз сестра, то не буду пока сообщать. Но регистрацию сделайте, мало ли на улице остановят, девушка-то видная.

Даша обомлела от таких слов в свой адрес, раскрасневшись от смущения.

– Сделаем, тёть Том. Даш, давай быстрее! ― Придерживая дверь лифта ногой, Алёна кивнула подруге.

Едва в двери повернулся ключ и клацнул замок, послышался ленивый лай. Сиплый, одиночный с прислушиванием к шуму в подъезде. Маську назвать сторожевой собакой можно было с большим натягом, если она и гавкала, то скорее в опасении, что её одинокую, брошенную без внимания, могут украсть. В мгновение, когда двери отворились, собака с визгом метнулась в сторону кухни, перебирая своими коротенькими лапами, стуча по паркету когтями. Круглой формы палевая французская бульдожка, которая нежно именовалась членами семьи «балериной».

– Мася, Масенька, ― не сдержалась Дарья, которая была уже знакома с этим шарообразным чудом. Бульдожка, услышав знакомый голос, попыталась притормозить свой забавный бег, но по инерции проскользнула по полу, остановившись корпусом в стену. Обиженно зависла на мгновение, встрепенулась своей слюнявой мордашкой, подбежала к Даше, прыгая на месте, чтобы девушка подняла её на ручки.

– Вот, Мась, принимай няню себе на лето, ― Алёна радостно потрепала за ухом собаку, которая уже восседала на руках у подруги, счастливо кряхтя от эмоций. ― Даш, твоя комната будет эта, ― распахнула двери просторной гостиной. ― Располагайся, она с выходом на балкон и отдельным санузлом. Диван раскладывается, вещи можешь убрать в гардеробную. Телевизор, кандей, пульты ‒ вот. Если комп понадобится, можешь моим в комнате пользоваться.

– Хорошо, мне сразу всё запомнить или можно поэтапно? ― Даша озадаченно осмотрелась по сторонам. ― Кондиционером пользоваться не умею, боюсь сломать.

– Я тебе потом покажу как надо. Ты пока вещи раскладывай, а я пиццу нам закажу.

– Пиццу мне нельзя, ― неожиданно с грустью ответила Дарья.

– Почему это нельзя? Что за новости? ― возмутилась Лёля.

– Катя вчера сказала, что с таким весом меня на работу не возьмут.

– Давай с тобой договоримся: не вспоминать больше Катю. У неё свой путь, у нас своя дорога. А вообще, если ты будешь себя просто ограничивать в еде, ничего из этого не выйдет. У тебя теперь есть компаньон для утренних пробежек, ― Лёля кивнула на Масю. ― Она для тебя будет личным тренером по фитнесу.

– Да уж, с нашей скоростью бега мы с ней до зимы будем худеть, ― отшутилась Даша.

– Я заказываю пиццу, а ты пока тут хозяйничай, ― стянув джинсы, Алёна обнажила свои хлопковые трусики-неделька с забавными миньонами. От виляния её ягодиц миньоны подпрыгивали на половинках.

– Трусы у тебя забавные, ― рассмеялась Даша.

– Это мне мама подарила, зачётный комплект белья антисекс. Так, чтобы наверняка желания не было раздеться перед мужчиной спонтанно. Пояс невинности с гарантией. Хочешь, я тебе такие же закажу?

– Я сама как один большой пояс невинности, но от миньонов не откажусь. У меня всё гораздо прозаичней, ― Дарья спустила свои спортивные штаны, продемонстрировав панталоны в фиалки с рюшками.

– О, мама родная! Ты где такой винтаж откапала? ― Глаза Алёны округлились, даже при всём желании деликатно сдержать смех, подобный крику чаек, у неё не вышло.

– А чё? ― Дарья покрутилась. ― Последняя коллекция китайских домов моды с садовода.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Всё просто, у меня размер большой и чтобы не натирать между ног ляжки, я покупаю подлиннее. А найти их можно только там, и к сожалению, модных, пятьдесят шестого размера, нет. Только на бабушек.

– Даш, ну ты чего, давно уже все на маркетплейсах заказывают. Там можно подобрать и большие размеры.

– А за четыре года ты не могла мне об этом сказать? ― Оттянув нижнее кружево панталон, Дарья присмотрелась к рисунку. ― Но они вроде нарядные, свеженькие.

– Только не вздумай маме моей показать, она поймёт, что её миньоны ерунда, по сравнению с твоими противозачаточными труселями.

Маська хрюкнула от удовольствия, переворачиваясь на диване на спину во сне.

Через час девушки сели перед телевизором, разложив на журнальном столике коробки с пиццей, жареными куриными крылышками и колой. Бульдожка не отлипала от Даши, ей было очень удобно сидеть у неё на бёдрах, под такой роскошной мягкой площадкой попа собаки не свисала, а когда Дарья смеялась, колыхание её роскошных форм приятно покачивало Масю. На тоненьких ножках Алёны так поспать не удавалось, можно было лишь положить мордашку или лапку, а Даша ‒ это другое, уютная колыбель, ещё и поглаживает своей большой ладонью и по телу разливается тепло. И сейчас, когда девушки заливались от смеха при просмотре «дома большой мамочки», бульдожка была в восторге.

– Алён, а почему ты сказала, что мы Катю больше не вспоминаем? ― Даша не могла оставить многолетнюю историю дружбы, не узнав всех причин. Она понимала, что после вчерашней выходки Катерины желание общаться с ней сошло на «нет». Но ведь Алёна всегда относилась с пониманием к чужим проступкам.

– Я не хотела тебе говорить, но мы беседовали с ней утром. Она снова попыталась соврать, что вчера отлично провела вечер с парнем. Но я её остановила, признавшись в нашей слежке.

– А она что? ― Дарья насторожилась.

– А она начала некрасиво отзываться о нас. Но если быть совсем откровенными, Даш, ну вот ввяжется она в неприятную историю с поисками папика, мы её не остановим, а оказаться можем свидетелями, которые не предотвратили беду. Тебе это надо? Это Москва и извращенцев тут хватает. ― Алёна резко стала серьезной.

– Я в таком участвовать не хочу, ― категорично ответила Дарья. ― Вопрос закрыт, я всё поняла.