Глава 4

Как бы ей этого ни хотелось, Кейт сочла невозможным для себя изобретать уважительные причины и сидеть весь вечер дома ради того, чтобы отклонить приглашение лорда и леди Тединтон на бал в честь выхода в свет дочери его сиятельства. Кейт, правда, желала, чтобы он закончился как можно скорее, хотя, разумеется, не испытывала ревности к милой леди Тединтон и некоему джентльмену, который был – или не был – ее любовником последнюю пару лет. Ее сиятельство обладала незаурядной роскошной внешностью. Поразительная красавица, и неудивительно, что лорд Тединтон, несмотря на свой мудрый возраст, соблазнился ее юностью, чувственными формами и загадочной улыбкой.

То ли остальные не разделяли нежелания Кейт присутствовать на балу, то ли им было любопытно посмотреть, как поведет себя ее сиятельство по отношению к падчерице, которая всего на семь лет моложе мачехи, но в назначенный вечер у парадных ворот лондонской резиденции Тединтонов скопилась бесконечная вереница экипажей. Удивительно, думала Кейт, каким образом этот бал снискал такую популярность. Леди Тединтон мало заботится о соблюдении своей женской репутации, а патронессы Олмака в содружестве с парой знатных дам всегда могут повлиять на успех светского приема в ту или иную сторону. Конечно же порядочность и добросердечие его сиятельства неизменно располагали к нему строгих пэров, но Кейт подозревала, что многие из присутствующих здесь ожидали услышать или увидеть нечто скандальное, они бы расстроились, если б леди Тединтон не предоставила им такой возможности.

Кейт с первого взгляда определила: мисс Тединтон, бедняжка, вполне понимает, что думают многие из присутствующих, расточая ей неумеренные комплименты. Элиан права – после скучной зимы сплетницы жаждали крови, и Кейт горько сожалела, что явилась сюда лицезреть неприкрытое смущение несчастной барышни. Правда, если бы она не приехала, пошли бы ненужные толки о выпадении лорда Шаттлворта из числа ее поклонников и ее реакции на его охлаждение. Слишком многие знали или давали понять, будто знают о том, что леди Тединтон пользовалась весьма пристрастным вниманием лорда Шаттлворта. Ах, как возрадовалась бы они, вздумай Кейт сегодня праздновать труса. Она подождала, пока объявят их с Элиан выход и начнут восторженно сыпать приветствиями, подобающими маркизе и ее протеже, и гадала, не поперхнется ли при этом леди Тединтон. Кейт хотелось, чтобы некий маг догадался взмахнуть волшебной палочкой и в мгновение ока перенес ее в будущее, как раз к окончанию этого вечера.

– Великолепно выглядите, – уверенно шепнула Элиан, и Кейт рассердилась на себя: нельзя так явно демонстрировать свое кислое настроение. – Ваше новое платье потрясающе, так что все дебютантки могут сегодня отдыхать, вы их затмите. Да, ни одна из них не способна носить безупречное белое платье с таким шиком.

– Благодарю вас. Даже особе двадцати одного года есть что сказать, если на ней такое платье. – Кейт грустно улыбнулась своей компаньонке. Странно, но она так нервничает этим вечером.

Действительно, ладный крой ее белого шелкового платья с богатым ажурным плетением по краю корсажа и юбкой-колоколом весьма эффектно подчеркивал фигуру. Редко какая дебютантка осмелится носить такой фасон. Она взбодрилась, когда высокие зеркала на парадной лестнице подтвердили ее удивительно уверенный вид и элегантность наряда. Правда, наряд, на ее вкус, пышноват, но портниха уверила, что такая вычурность теперь в моде и негоже мисс Элстоун отставать. И высокая талия, и расширенная юбка – все к месту. И рыжие волосы выгодно оживляют лицо – она знает за собой это редкое преимущество, так что самый строгий критик не посмеет назвать ее пресной и бесцветной. В свои двадцать с хвостиком ей не зазорно носить жемчуга и бриллианты, она может украсить запястья, шею и уши наследным гарнитуром матери, чувствовать себя защищенной и уверенной в своей правоте.

Смешно волноваться из-за каких-то дебютанток, и она, предвкушая грядущие восторги, лучезарно улыбнулась, когда наконец подошла их очередь представляться томно-усталой леди Тединтон. От сумрачных очей ее сиятельства веяло холодком, и Кейт захотелось глянуть в одно из искусных зеркал, удостовериться, что меж ее лопаток не торчит острый нож. Она так застыла, что вряд ли сама чувствовала то морозное лезвие.

– Как мило, что вы смогли уделить внимание нашему скромному приему, – проворковала ее сиятельство, словно и в самом деле восторгалась их прибытием.

– О, мы ни за что не упустили бы такую уникальную возможность, – отвечала Элиан фальшиво, и Кейт стало интересно, насколько далеко могут зайти в любезностях светские дамы, нацелясь уязвить своих врагов. – Как интересно подобраны цветы и ткань, прекрасно оттеняют внешность вашей девочки, ангельской блондинки, – добавила Элиан, многозначительно взглянув на его сиятельство, и тот призадумался, взирая на восточную пышность вишневых шелков, драпирующих бальную залу, явно неуместных для невинного вечера в честь дебютантки.

– Дорогая Филиппа обожает этот особый оттенок бордового шелка, и все мои замечания ничуть не изменили бы ее мнения по поводу неумеренной драпировки бальной залы. Мудрость нечасто сопутствует молодости, не правда ли, леди Пемберли? – предупредительно отвела удар вальяжная хозяйка.

Кейт заметила, как «дорогая Филиппа» удивленно нахмурилась, но спохватилась и обескураженно взглянула на папу из-за бордового – в тон шелкам за ее спиной – веера. Вещица явно не подходила дебютантке, особенно голубоглазой блондинке. Дорогой затейливый веер странно смотрелся на фоне простого белого платья, которое ее сиятельство, вопреки всему, все же купила для юной девочки. «В конце концов, – цинично размышляла Кейт, – кому охота тратить лишний пенни на падчерицу, если ее сиятельство вполне способна наделить ту своими обносками и урвать себе излишки отпущенных средств».

Как ни печально, лорд Тединтон радостно кивал, внимая неубедительным доводам своей красавицы графини, явно не желая видеть дальше собственного носа. Кейт, искренне жалея его детей от первого брака, ободряюще улыбалась несчастной Филиппе, пока Элиан обменивалась притворными любезностями с хозяйкой. Заметив ответную робкую улыбку, Кейт решила, что непременно подзадорит наиболее приятных знакомых джентльменов истребовать бальную карточку Филиппы Тединтон, пока мачеха не подтолкнула ее в некие липкие руки быстро и дешево.

– Ужасная женщина, – шепнула Элиан, проходя вместе с Кейт в бальную залу, и приостановилась, пристально обозревая компанию гостей.

– Сомневаюсь, что большинство джентльменов согласятся с вами, – шепнула Кейт, выискивая кого-то взглядом среди томящихся особей мужского пола, одновременно ругая себя за этот идиотизм.

– У некоторых вполне достанет ума видеть подоплеку очевидного. – Элиан явно желала убедить свою протеже, что Эдмунд как раз из когорты мудрецов, но зачем намекать, если он для Кейт – ничто и мнение о нем ее вообще не касается.

– Но у некоторых его недостает, – как бы между прочим сказала Кейт, на секунду задержав взгляд на золотисто-каштановой шевелюре Эдмунда.

Он склонился перед одной из прехорошеньких дебютанток нового урожая, чтобы проставить инициалы в ее бальной карточке. Затем галантно поклонился ей и очаровательно улыбнулся.

– Не сказать, что вас заботят его думы, – ласково продолжила Элиан, и Кейт, прекратив притворяться, что не следит за лордом Шаттлвортом, одарила свою приятельницу ледяным взглядом.

– Нет, не сказать, что я так глупа, чтобы ими озаботиться, – поддакнула она.

– Лжете, – тихо шепнула Элиан, отыскивая взглядом наилучшее место в зале.

Как всегда, ей снова удалось остаться правой и закрепить свои позиции любезной, безжалостной улыбкой.

– Я слишком стара, чтобы стоять, как экспонат на витрине, однако достаточно молода, чтобы сидеть на скамье для компаньонок, – безмятежно пояснила Элиан, когда Кейт подняла брови, поражаясь ее тактике.

– Вы всякий раз ловко и не без выгоды, вертите своим возрастом.

– Одна из немногих привилегий – регулярно ссылаться на свои годы.

– А ваш титул?

– О да, конечно же, само собой. Разумная особа обязана пользоваться всякой дармовой привилегией из набора, коим одарил ее благоверный лорд, во имя праведности, вы согласны, Шаттлворт? – спросила Элиан у джентльмена, которого Кейт прилежно не замечала.

Она теперь смотрела затуманенным взором поверх его головы, как надменная старшеклассница, иначе хозяйка бала не преминула бы заметить, что она напоминает оголодавшую кошку из детского стишка, которая завидела лакомую добычу под троном королевы.

Кейт досадовала, что ее лишили шанса обойти его стороной, поэтому приветствовала лорда резким кивком – он вполне заслужил подобную бесцеремонность за ее смятение и муки. Она с радостью могла бы зайти и дальше в своих оскорбительных манерах, однако ей достало ума остудить свой пыл, когда он ответил на ее удар рассеянным наклоном головы.

– По раскладу, миледи. – Он, к зависти Кейт, приятно улыбнулся маркизе, и она почувствовала, как свело ее застывшие скулы, когда он наконец соизволил встретиться с ней взглядом.

– Вы всегда так обходительны, Шаттлворт? – поддела Элиан.

– Не всегда, – парировал он довольно сурово, и Кейт сообразила, что его холодный взгляд адресован ей. – Но никогда не обойду вас, миледи, поскольку вы бережете мои силы. – Он лениво улыбнулся, и у Кейт стиснуло горло – так несправедливо он попрал ее самоуважение.

– А остальные вынуждены жить, утешаясь последствиями вашего расклада, когда дама набирается уверенности в своем всесилии, хотя у госпожи маркизы есть все онеры,^[6] милорд, – упрекнула она его беспечным тоном, удивляясь, отчего вдруг решила заговорить с тем, кому даже видеть ее здесь неприятно, тем более беседовать с ней.

– И остальные, мисс Элстоун, никогда не обретут покоя, пока вы передергиваете карты и обхаживаете наш статус своим наждачным язычком, не так ли, леди Пемберли? – не остался он в долгу.

– Так, – со всей искренностью подтвердила Элиан, и Кейт прочувствовала шаткость своих суждений.

– Неужели я настолько резка и противоречива, даже для тиража?^[7] – опрометчиво спросила она.

– Только когда без конца ошибаетесь. Это самое досадное в вас, – откровенно уколол он, и Кейт мысленно выбранила свою тупость: как можно разувериться в своих силах и свести на нет все то, что сумела восстановить после крушения, которое довелось пережить ей и Иззи?

– А вам думается, вы наделены божественным правом являть собой образец корректности? – вкрадчиво спросила она, старательно отводя взгляд.

– Конечно, – отвечал он, и меж его бровей слегка обозначилась вертикальная морщинка. Он увидел стеснение и, несомненно, обиду, укрывшуюся за ее надменным самодовольством.

– По-моему, мужчине недопустимо прикрываться своим превосходством над женщиной, принимая это навязанное обществу заблуждение за данность, ваша милость. Прежде чем присваивать щит, надо доказать, что владеете им, – с вызовом бросила она и наконец сумела холодно встретить изумленный взгляд его серо-зеленых глаз и легко иронично улыбнуться.

– С восторгом доказал бы, если вы наберетесь мужества и рискнете испытать ваш неотразимый щит в моих руках, мисс Элстоун. – Он откровенно похотливо посмотрел на нее и улыбнулся, по-мужски соблазнительно.