Принцесса с трудом выдержала поздравительную экзекуцию, затем праздничный обед, после чего, наплевав на все приличия и не обращая внимания на возмущающихся ее прытью фрейлин, рванула в свои апартаменты. Ведь там ее ждало самое забавное существо на свете.

***

Норберт решил для себя, что сразу не будет выказывать гонор и сопротивляться, а сперва осторожно оглядится и присмотрится к новой хозяйке. Чего ожидать от этой девицы, он пока не представлял, а чтобы познакомиться поближе, требовалось время. Как выглядит принцесса, он, почти ослепнув на ярком свету после темноты закрытого ларца, не смог разглядеть. Но внешность – это не главное. Лишь бы она не приняла его, наследного принца, за плюшевого мишку или куклу, со всеми вытекающими последствиями. Последнее предположение вызвало у Норберта нервную дрожь от носа до самого кончика хвоста.

Послушный приказу принцессы, слуга прицепил цепь-поводок к тяжелому канделябру и ушел, вскоре вернувшись с двумя мисками, наполненными одна вкусно пахнущей густой похлебкой, а вторая – кусками сырой мясной вырезки. Принц с осуждением посмотрел на недогадливого слугу и демонстративно поджарил мясо струей огня. Ну что за остолопы эти люди! Себе, небось, сырое мясо в тарелки не накладывают. Они что, думают, раз он дракон, то дикий, не знающий этикета зверь? «Н-да, а что еще они могут думать?» – обреченно подумал Норберт и тяжело вздохнул.

Слуга, однако, проникся выразительными жестами крылатой ящерицы и, щелкнув по-армейски каблуками и дернув привычно рукой, чтобы отдать честь, отчитался:

– Виноват, все понял, исправлюсь!

Дракон с сомнением взглянул на мнимого слугу, который явно проводил большую часть жизни в казарме, но решил поверить на первый раз. Сглотнув набежавшую голодную слюну, Норберт с аккуратностью истинного аристократа начал поедать поданный завтрак. Аккуратность давалась ему с большим трудом. Ну, вот вы сами попробуйте хлебать из глубокой тарелки суп раздвоенным языком или без ножа и вилки откусывать от большого ломтя мяса маленькие кусочки! Бедному принцу невольно приходилось помогать себе лапами, а это было ой как стыдно делать – при слуге-то. Ладно в лесу или в собачьей клетке, когда никто не видит, или даже при Вир Даллене, но в королевском дворце, при принцессе, на людях… У бедного Норберта едва аппетит не пропал от такого расстройства, благо драконий организм был гораздо крепче человеческого, и такие мелочи, как несоблюдение этикета, этот самый организм нисколько не волновали.

Закончив есть, дракончик обследовал окружающее пространство, а именно гостиную принцессы, насколько это позволила хоть и длинная, но все же не бесконечная цепь. Увиденное заставило его мысленно скривиться. И вот в этом розово-кружевном кошмаре ему предстоит в ближайшее время жить?! Нет, это просто издевательство над суровым мужским мировосприятием. Белоснежная мебель, обитые розовым шелком стульчики и диванчики, валяющиеся на белоснежном ковре розовые подушечки с кружевными рюшами, темно-розовые шторы, светло-розовая ткань обоев на стенах…

Чувство прекрасного у Норберта корчилось и умирало в жестоких муках. Он с тоской вспомнил свои апартаменты: изысканные холодные серо-синие оттенки, предельный минимализм в обстановке, никаких тебе позолоченных карнизов и лепнины – лаконично и прекрасно. Ничто не должно было отвлекать наследного принца от исполнения сурового долга перед родиной. Оно и не отвлекало. Но что было бы, если бы его любимая комната преобразилась вот в такой розовый зефир?

Нет, такие высоты фантазии принцу были недоступны. Оно и к лучшему: осуществись эти мечты в реальной жизни – и лечение у магов-мозгоправов наследнику престола было бы обеспечено, а от них нормальным еще никто не уходил.

Но в такой кошмарной обстановке нашелся для Норберта и большой плюс – желание как можно быстрее оказаться подальше отсюда с каждой минутой становилось все невыносимей, а родные покои в Гиорийском дворце служили прекрасным маяком, направлявшим стремления принца к нужной цели. Бежать, бежать при первой же возможности! Пока розовый туман еще не заволок полностью его мозг.

Дракон уже и походил по комнате, и посидел, и даже полежал, а его хозяйка все не повалялась. В конце концов, Норберт сам не заметил, как заснул, растянувшись на пушистом, мягком и невероятно уютном ковре. «Ну, хоть что-то в этой комнате нашлось хорошее», – уже засыпая, успел подумать принц и провалился в глубокий сон с сине-серыми сновидениями.

Из блаженного сна принца вырвал грохот резко распахнувшейся и стукнувшейся о стену двери.

– Где? Где мой подарок?! – послышался требовательный звонкий голос, после чего принцесса для убедительности еще топнула ножкой.

– Ваш подарок пообедал и теперь отдыхать изволит, – козырнув, доложился по всей форме слуга и ткнул пальцем в нужном направлении.

– Ага… – протянула принцесса с таким охотничьим азартом в голосе, что по спине дракона пробежался холодок.

Принц невольно попятился, но тут же одернул себя. Ну нельзя же так начинать знакомство! Он же благовоспитанный аристократ, в конце-то концов. Гордо задираем подбородок, изображаем легкий элегантный поклон… Нет, а чего это девица ржет, аки кобыла нашего министра финансов на выгуле? Кланяющихся драконов не видела? «Ничего, со мной еще и не то увидит», – мстительно пообещал Норберт.

Меж тем принцесса совсем неаристократично грохнулась перед драконом на колени и залепетала:

– Ой, какой же ты хорошенький, какой миленький! А ты кто у нас – мальчик или девочка? – девица с энтузиазмом безумного ученого принялась рассматривать со всех сторон зверушку, правда, только визуально, руки пока не тянула.

Но и ее последнего возгласа Норберту хватило, чтобы снова попятится: этак она ему сейчас под хвост начнет заглядывать, а там у драконов… хм, все очень непросто. Как он потом будет ей в глаза смотреть? Ведь это стыд-то какой! И вообще, пол драконов определяется совсем иначе, чем у людей, неожиданно вспомнил принц. Словно в подтверждение его мыслей, слуга, все еще торчавший у дверей, хмыкнул, привлекая к себе внимание, и пояснил:

– Рога у него, стало быть, дракон мужеского полу.

Норберт закатил глаза. «Да чтоб у тебя самого рога выросли! Может, тогда и тебя за мужчину будут принимать?» – дракон злобно дыхнул в сторону солдафона черным дымом. Однако, эффект от демонстрации его раздражения получился неожиданным.

– Ой, дымок! – принцесса от восторга едва не запрыгала стоя прямо на коленях. – А огонь выдать можешь?

«Точно сумасшедшая! Куда я попал?» – затосковал принц. – «Неужели не соображает, что я пожар могу устроить». Его неожиданно поддержал слуга.

– Ваше Высочество, с огнем играть нельзя! Вот выведете его на улицу, на открытую площадку, там и посмотрите на его огонь.

– Да, правда, что-то я не подумала, – сникла принцесса, но тут же снова взбодрилась. – Тогда давай мы тебя будем наряжать. Ты у меня станешь самым красивым, самым роскошным драконьим мужчиной во всей Нерлиарии!

Она подскочила и рванула в сторону спальни, вернувшись вскоре с большой шкатулкой в руках.

– Ну-с, сейчас мы посмотрим, что можно тебе предложить, – пробормотала принцесса, устанавливая шкатулку на небольшой столик и зарываясь рукой в драгоценности и ленты.

Норберт впал в отчаяние. Он постарался вжаться как можно глубже в длинный ворс ковра и накрыл голову лапами. Эта принцесса определенно обладает садистскими наклонностями. Как можно так издеваться над мужчиной?!

Моральные терзания дракона, похоже, девицу совсем не волновали.

– Иди сюда, мой хороший! – ворковала она, осторожно приближаясь к Норберту. – Сейчас мы посмотрим, что тебе больше подойдет.

Принц из-под лапы взглянул на то, что принцесса держала в руках, и его начала бить нервная дрожь. С одной ладони девушки свисала широкая розовая атласная лента, на другой поблескивали изумрудами два браслета. Дракон нервно переводил взгляд с одного орудия его моральной пытки на другое и понимал – деваться ему некуда. Но легко сдаваться он не собирался. Нет, принц никогда бы не причинил вреда даме, но защитить себя от попыток превратить его в игрушку избалованной девицы он просто обязан.

Стоило принцессе приблизиться, как дракон резко рванул в сторону, уходя из-под протянутой уже к нему руки. Принцесса – за ним, он – от нее. Так и носились они по комнате, опрокидывая стулья, раскидывая подушки, спотыкаясь и падая, но поймать дракона принцессе никак не удавалось. Слуга тоскливо наблюдал за баталией, не смея встревать без приказа. Наконец, принцесса изловчилась и рухнула на пол, вцепившись руками в цепь совсем недалеко от шеи Норберта.

– Все, попался, дружочек!

С хищным и одновременно радостным оскалом принцесса, перебирая руками по цепи, добралась-таки до ошейника. Ее лицо оказалось ровно на уровне морды дракончика, и они замерли, уставившись друг на друга.

«А она хорошенькая, даже очень», – с удивлением отметил Норберт. Белокурые волосы принцессы красивыми волнами рассыпались по плечам. Во время погони за дракончиком все шпильки из ее праздничной прически повылетали, и сейчас девушка выглядела весьма растрепанной. Но это лишь добавляло ей живости и очарования. Большие голубые, как небо, глаза с длинными темными ресницами притягивали взгляд. В них плескалось столько эмоций, что Норберт не взялся бы выделить их все. Однако любопытство, интерес, восторг и удовлетворение определялись однозначно. Яркий румянец на фарфоровой коже, немного пухленькие алые губки, красиво изогнутые бровки… И ни капли косметики.

У Норберта неожиданно заныло сердце. Почему он никогда раньше не встречался с принцессой Нерлиарской? Как так вышло, что в его поле зрения ни разу не попала эта девушка? Он не видел ее портретов, никто про нее не рассказывал. Почему у него вдруг возникло чувство, будто он все это время был лишен чего-то очень важного?

А принцесса смотрела в желтые, с вертикальными зрачками глаза дракончика и не могла отделаться от ощущения, что его взгляд совершенно осмысленный и разумный. Слишком внимательно, слишком пристально и задумчиво разглядывал принцессу крылатый ящер. Ярко-зеленая чешуя его шкурки красиво блестела в падающих на нее через окно закатных лучах солнца. Забавные рожки на голове привлекали внимание – принцессе сразу захотелось их потрогать, что она и сделала очень осторожно, боясь спугнуть зверушку. Норберт напрягся, но позволил сделать ей это. А затем девушка бережно провела несколько раз пальчиками по голове дракона между рожками, ласково поглаживая теплую и гладкую шкурку.

Принц от удовольствия зажмурил глаза и тихо заурчал. Эта простая ласка доставила ему непередаваемое удовольствие. Он невольно потянулся мордочкой за рукой принцессы, когда та хотела ее уже убрать. Девушка расплылась в счастливой улыбке.

– Да ты, оказывается, ласкуша, – прошептала она, продолжив нежно поглаживать своего питомца еще и по спинке до самого кончика хвоста с забавной стрелочкой, по лапам, крыльям.

Норберт был покорен. Эта девушка вызывала в нем столько приятных эмоций, что он уже бросил попытки разобраться в них. Принц просто полностью погрузился в омут ощущений и парил на облаке блаженства. Кто бы мог подумать, что шкурка карликового дракона настолько чувствительная?

Девушка же радовалась тому, что подход к строптивому питомцу наконец-то нашелся. Она сама не знала почему, но ей сейчас казалось неправильным обращаться с этой странной, возможно, даже разумной зверушкой, как с бездушной игрушкой. Ей захотелось подружиться с драконом, заслужить его искреннее доверие, научиться его понимать, и чтобы он тоже понимал ее.

У принцессы, несмотря на обилие фрейлин и юных аристократок, с которыми ей постоянно приходилось проводить время, не было ни одной близкой подруги. Слишком многие искали через дружбу с принцессой возможность подняться в дворцовой иерархии, улучшить свое влияние при дворе, приблизиться к королю. Через дочерей активно действовали их амбициозные родители. А принцесса в результате оставалась окруженной во всем фальшивыми доброжелателями и безразличными к ней девицами.

И тут вдруг появляется живое существо, искренне откликающееся на ласку девушки, способное всегда терпеливо выслушать все, что бы принцесса ни сказала, развеселить в минуты грусти и поддержать в трудные моменты. Да принцесса и мечтать не могла о таком подарке судьбы. Определенно, завтра она замолвит перед королем словечко за министра Вир Даллена – он заслужил ее благосклонность, сделав гораздо более дорогой подарок, чем сам предполагал.

Почувствовав, что тело затекло от неудобной позы, принцесса поднялась, вызвав разочарованный вздох у дракончика, засунула побрякушки обратно в шкатулку и решительно захлопнула ее. Ее красавчик-дракон и так хорош, без всяких нелепых украшений.

Весь следующий час принцесса и дракон играли в мячик, катая его друг другу по полу, смотрели книжки с яркими картинками, и девушка читала своему питомцу старинные сказки про драконов и принцесс. Уже засыпая в своей постели, принцесса вдруг приподняла голову от подушки, сонно посмотрела на свернувшегося клубочком около канделябра дракончика и сказала:

– Прости, я совсем забыла представиться. Это так невежливо с моей стороны. Меня зовут Элианна.

Опустив голову обратно на подушку, принцесса тут же провалилась в глубокий сон – день выдался на редкость тяжелым и богатым на впечатления. Она уже не увидела, как маленький зеленый дракончик поднял голову с лап и, задумчиво склонив ее на бок, долго смотрел на заснувшую девушку. Норберт гадал, что принесет ему это странное знакомство? Одно он знал точно: когда он расколдуется и вернет себе человеческий облик, то обязательно отправится с делегацией в Нерлиарию, чтобы вновь встретиться с этой чудесной девушкой с красивым именем Элианна.