По архивным описям фондов Министерства Государственных Имуществ видно, что существовало несколько подобных дел, но всё же их значительно меньше, чем известных командировок Заблоцкого этого периода. В итоге установлено, что больше половины дел не сохранилось, так как скорее всего, они были уничтожены ещё в XIX веке. Ведомство Киселёва также как Министерства Внутренних дел и Военное, имело право самостоятельно уничтожать дела в зависимости от степени их важности^[82]. В ведомстве государственных имуществ в первую очередь уничтожались дела «при совершенном окончании» их производства^[83]. Сюда, вероятно, относились и дела о командировках. На данный момент выявлено два сохранившихся дела – «О командировании в разные губернии Надворного советника Заблоцкого для обозрения их в отношении к сельскому хозяйству» и «Дело о командировании чиновника для собрания сведений о рогожских раскольниках в Москве»^[84]. Последнее дело отражает делопроизводство по секретной командировке Заблоцкого, поэтому в названии не указано имя чиновника, посланного для собрания сведений о старообрядцах^[85]. «Дело о командировании надворного советника Заблоцкого» включает в себя комплекс документов: официальное письмо министра с изложением целей и задач поездки, отчёт чиновника о действиях и различные сопроводительные документы – письма, записки о выдаче денежных средств, об оказании содействия чиновнику на местах. Второе дело построено по схожему принципу, но в силу секретности командировки там нет ни сопровождающих документов, за исключением записки о выдаче средств на командировку, ни официального письма министра с изложением целей. Вместо них – документы, касающиеся рассмотрения анонимных записок о раскольниках, послуживших поводом к командировке Заблоцкого. Дела о командировках позволяют изучить целый комплекс документов, раскрывающих как подробности деятельности министерства, но в первую очередь – взгляды самого Заблоцкого, проследить, как он понимал поставленные перед ними цели.

Также интерес представляют формулярные списки Заблоцкого, отражавшие все служебные назначения. Всего сохранилось несколько списков, один из которых, почти полностью был опубликован в справочнике Д.Н. Шилова и Ю.А. Кузьмина, за исключением двух сопровождающих писем.^[86]. Опущенные при публикации письма не имели важной роли для составителей справочника, однако для данной работы они представляют интерес, поскольку в них содержаться сведения о частном быте Заблоцкого, его финансовом положении, подробностях создания биографии гр. П.Д. Киселёва^[87]. Также при публикации этого списка пропущены характеристики выполненных Заблоцким заданий, данных начальством по результатам его командировок. В остальных сохранившихся списках сведения, касающиеся служебной карьеры Заблоцкого, совпадают, но к некоторым из них приложены важные документы. Например, в одном из них сохранилась небезынтересная официальная характеристика Заблоцкого, данная ему председателем Государственного совета графом А.Ф. Орловым, упомянутая в переписке государственного секретаря В.П. Буткова и генерал-адъютанта Я.И. Ростовцева, проливающая свет на обстоятельства приглашения Заблоцкого в Редакционные комиссии^[88].

К этой группе источников принадлежат документы из фондов Московского университета: журналы заседаний физико-математического отделения, дневные записки физико-математического отделения, дела о принятии Заблоцкого в число студентов Московского университета. Часть этих документов была введена в научный оборот и обстоятельно изучена А.М. Феофановым^[89]. Автора в первую очередь интересовали общие вопросы: быт, социальный состав студентов, проблемы организации учебного процесса, а не подробности жизни каждого студента. Между тем в этих делах сохранилась информация об учебе Заблоцкого в Новгород-Северской гимназии, в Университете. В одном из дел был найден подлинный аттестат Андрея Парфёновича об окончании Новгород-Северской гимназии^[90]. При полном отсутствии документов о ранних годах жизни Заблоцкого – это почти уникальное свидетельство, позволяющее хотя бы частично осветить процесс получения Заблоцким начального образования. Также в документах содержалась и неизвестная ранее информация о студенческих годах Заблоцкого.

Среди источников личного происхождения особое место занимают воспоминания А.П. Заблоцкого – неопубликованная записка «Из воспоминаний о моей служебной жизни. 1859–1864 гг.»

и две краткие опубликованные «речи – воспоминания»^[91]. В «Приветствиях» опубликована речь Заблоцкого, произнесенная им на торжественном обеде по случаю 50-летия его службы, где он в основном вспоминал о совместной со своими друзьями и коллегами деятельности, направленной на разрешение крестьянского вопроса в России. Обращение самого Заблоцкого к этой теме является неоспоримым свидетельством того, что он сам считал своё участие в разрешении крестьянского вопроса самым главным и важным делом всей жизни. Вторая статья является также записанной и опубликованной речью Заблоцкого, произнесенной им в одном из заседаний Географического общества, посвященного памяти умерших членов общества. Гораздо больший интерес представляют неопубликованные воспоминания, так как они освещают участие Заблоцкого в проведении акцизной реформы, теме, которую затрагивали далеко не все мемуаристы, писавшие об Андрее Парфёновиче.

Небольшая записка в 21 лист написана в половину листа чернилами и карандашом с повторением ряда фрагментов и, по сути, является не законченным черновиком наполовину с беловым экземпляром, также имеющим ряд редакторских пометок.

В ней кратко описан переход Заблоцкого в Государственную канцелярию, а также действия Комитета при Министерстве финансов, первоначально занимавшегося разработкой акцизной реформы, действия Государственной канцелярии и специальной Комиссии под руководством Заблоцкого, занимавшейся составлением проекта положения о введении акцизной системы. При этом в записке автор лишь упомянул о своем приглашении в Редакционные комиссии и полностью умолчал о своей роли в разрешении крестьянского вопроса, хотя этот период укладывается в хронологические рамки записки^[92].

Причины её появления до сих пор не ясны. Возможно, она были написана Заблоцким для обоснования своих действий в ходе подготовки акцизной реформы, поскольку документ открывается жалобой Андрей Парфёновича на недостаточное вознаграждение, полученное им по результатам деятельности Комиссии по подготовке акцизной реформы. Вероятно, он рассчитывал получить нечто большее сверх данного, но поскольку записка написана после 1872 г. (в ней упоминается «покойный» Н.А. Милютин), то вряд ли можно было бы рассчитывать на получение денежной награды спустя 10 лет после проведения преобразования.

Среди документов личного происхождения особо можно выделить переписку Заблоцкого с полковником Я.А. Гребенщиковым и К.А. Бухом, хранящуюся в РГИА и ОР РГБ^[93]. Письма отражали ход работ над созданием биографии гр. П.Д. Киселёва. Большая часть переписки впервые вводится в научный оборот. Анализ писем ставит под сомнение единоличное авторство А.П. Заблоцкого в труде «Гр. П.Д. Киселёв и его время». Заблоцкий, видимо, не любил писать длинных, сложносочинённых писем. Большая часть его сохранившихся писем, в том числе переписка с Бухом и Гребенщиковым, – это небольшие короткие и зачастую малоинформативные записки. Самая большая по объёму, дошедшая до нас переписка Заблоцкого – письма к К.Д. Кавелину, с которым его связывали старинные дружеские отношения, особенно укрепившиеся в последние годы жизни Андрея Парфёновича. Оба приятеля долгое время жили по соседству на Васильевском острове, состоя в приходе Андреевского собора. Все письма Заблоцкого к Кавелину хранятся в Рукописном отделе Института русской литературы и составляют приблизительно 145 листов. Ни одного ответного письма Кавелина не сохранилось. Несмотря на такой объём писем, большая их часть – короткие записки с постоянно повторяющимся приглашением на обед – «похлебать щей»^[94]. Большинство таких писем практически неинформативны хотя, конечно, они дают некоторое условное представление о домашнем укладе семьи Заблоцких. Также часть переписки Заблоцкого сохранилась в фондах архива Академии наук, например, переписка с П.И. Кёппеном и Я.К. Гротом, но и эта часть весьма небольшая и также малоинформативна, хотя бы потому что, имеются только письма адресата, но не находим на них ответов адресантов.

Эти материалы дополняют опубликованные мемуары, воспоминания и дневники государственных и общественных деятелей – А.В. Головнина^[95], Д.А. Милютина^[96], П.А. Валуева^[97], П.П. Семёнова-Тян-Шанского^[98], К.С. Веселовского^[99], К.И. Фишера^[100], Е.А. Перетца^[101], А.Д. Галахова^[102], В.П. Семёнова-Тян-Шанского^[103]и других.

Все мемуары объединяет одно-то, что все авторы, как противники, так и друзья, в основном только вскользь упоминали о Заблоцком. К.И. Фишер всячески злословил, называл Заблоцкого «канцелярской грязью», не объясняя, чем было вызвано столь неприязненное отношение.

Самыми развернутыми характеристиками по сравнению с другими мемуарами обладают воспоминания К.С. Веселовского и Д.А. Милютина. С Веселовским Заблоцкого связывали непростые отношения, некогда дружеские сменились на крайне неприязненные, по крайней мере со стороны Веселовского. Константин Степанович в своих записках старался всячески опровергнуть влияние на него Андрея Парфёновича, хотя сам же признавал, что в его судьбе немаловажная роль принадлежит именно Заблоцкому-Десятовскому^[104]. Д.А. Милютин, много лет друживший с Заблоцким, близко сошелся с ним только в начале 1870-х гг., сразу после смерти своего дяди – гр. П.Д. Киселёва, когда они совместно занимались устройством дел покойного. Несмотря на их тесное общение, в многотомном мемуарном и дневниковом наследии Д.А. Милютина Заблоцкий упоминается редко и весьма фрагментарно. То же касается и воспоминаний А.Д. Галахова, который был знаком с Андреем Парфёновичем, пожалуй, дольше чем все мемуаристы. Заблоцкий и Галахов дружили ещё со времён учёбы в Московском университете.

Среди подобных источников выделяются мемуары семьи Семёновых-Тян-Шанских – Петра Петровича и его сына Вениамина как ближайших родственников А.П. Заблоцкого. Пётр Семёнов был женат (вторым браком) на старшей дочери Заблоцкого – Елизавете Андреевне, их сын Вениамин Семёнов – внук А.П. Заблоцкого. Мемуары Петра Петровича не имели целью освятить подробно жизнь и деятельность А.П. Заблоцкого, а скорее охарактеризовать его в общем контексте эпохи освобождения крестьян. Воспоминания обоих авторов не изобилуют характеристиками личности Заблоцкого. Но в отличие от мемуаров Петра Семёнова, знавшего Андрея Парфёновича много лет, воспоминания его сына содержат больше неизвестных подробностей о жизни, домашнем быте и привычках Андрея Заблоцкого. Весьма вероятно, что некоторые факты, например, подробности о ранних годах жизни деда, Вениамин Петрович записывал с чужих слов, поскольку он, хоть и воспитывался отчасти в семье деда, помнил его мало, когда умер А.П. Заблоцкий ему было только 11 лет. В остальном именно его мемуары – ценнейший источник для представления о Заблоцком не только как чиновнике, но и как человеке.

Особое место среди всех источников занимает публицистика Заблоцкого. В основном все исследователи, если и обращались к работам Андрея Парфёновича, то упоминали только несколько статей, сборник «Сельское чтение», «Ручную книжку для грамотного поселянина», принесших автору в своё время славу сторонника отмены крепостного состояния и определенную славу крестьянского просветителя. Самые известные статьи – «Причины колебания цен на хлеб в России» и «Замечания на статью г. Хомякова «О сельских условиях»», а также изредка упоминавшаяся работа «Хозяйственные афоризмы»^[105]. Между тем публицистическое наследие Андрея Парфёновича не ограничивалось несколькими книгами и статьями. При сопоставлении всех известных библиографических списков и анализе произведений установлено, что перу А.П. Заблоцкого принадлежат 54 статьи^[106]. Кроме того, он автор нескольких монографий, редактор ряда журналов, изданий, написанных совместно с известными деятелями, такими, как писатель кн. В.Ф. Одоевский, сельский хозяин и публицист Е.С. Карнович, государственный деятель К.И. Домонтович, составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даль.

Большая часть статей посвящена проблемам сельского хозяйства в России в самых различных его отраслях: шелководства, льноводства, производства сахара, а также проблемам крестьянского образования и др. Само наличие статей, посвященных разнообразным вопросам русского сельского хозяйства, показывает насколько широк кругозор Заблоцкого, какими вопросами он занимался в министерстве Киселёва и какие вопросы в первую очередь интересовали его самого. Той же цели служат экономические исследования Заблоцкого, посвященные изучению финансов России, Австрии и Пруссии^[107]. Анализ всех этих работ вкупе с другими позволяет наиболее широко раскрыть мировоззрение Заблоцкого и его взгляды.

Биография графа Киселёва – последний и самый известный труд Заблоцкого, также служит источником для анализа его взглядов. Написанная для опровержения критики в адрес Киселёва, книга во многом раскрывала собственные взгляды Заблоцкого на различные аспекты политики Киселёва.