Рассматривая Киселёва как одного из выдающихся представителей «просвещенной бюрократии» В.Я. Гросул и И.В. Ружицкая обращались к монографии Заблоцкого о Киселёве, используя её только в качестве важнейшего источника по этой теме и почти полностью игнорировали личность автора работы. И.В. Ружицкая отметила, что фундаментальный труд Заблоцкого, не потерявший до сегодняшнего времени своего значения, следует рассматривать как «сборник ценных документов», а оценки Заблоцким людей и действий того времени «не всегда вписываются в современные представления»^[45].

На Заблоцкого как одного из важнейших представителей «просвещенной» или «либеральной» бюрократии обратил внимание Б. Линкольн. В своей монографии он дал наиболее обстоятельный очерк деятельности Заблоцкого в начале 1840-х гг.^[46]Автор считал Андрея Парфёновича одним из самых крупных специалистов, глубоко изучивших проблемы сельского крестьянского хозяйства в России. Обращаясь к анализу его взглядов Линкольн вписывал их в систему общего мировоззрения «просвещенной бюрократии», опираясь в том числе и на неизученные до того времени записки Заблоцкого: «О недостатках общественного землевладения и о выгодах личного владения крестьян землей», «О роли Московского и Петербургского общества сельского хозяйства в предстоящем освобождении крестьян». В остальном самостоятельная деятельность Заблоцкого автора не интересовала. Но в большей части книги автор старался представить Заблоцкого наиболее авторитетным и влиятельным после Н.А. Милютина лицом в среде молодой русской «либеральной бюрократии».

Л.Г. Захарова, опираясь на труды Н.П. и П.П. Семёновых, раскрыла деятельность Заблоцкого в Редакционных комиссиях, назвав его «одним из лучших авторитетов по сельскому хозяйству»^[47].

И.А. Христофоров обратился к малоизученным и неопубликованным статистическим работам Заблоцкого. Один из таких трудов – доклад Заблоцкого Киселёву о необходимости выделения средств для составления статистического свода повинностей Киевской губернии Христофоров находил лучшим образцом чиновничьего доклада, где доказывалось право статистки на существование и выделение ей финансирования^[48]. Касательно самой личности Заблоцкого автор отметил, что Заблоцкий не знал языков, и это «препятствие не мешало ему в делопроизводственных документах активно ссылаться на западные реалии»^[49]. И.А. Христофоров находил этот факт показательным, поскольку знание европейских идей «являлось абсолютно необходимым условием для того, чтобы «быть своим» в кружках и салонах Петербурга»^[50].

В статье Д. Сталюнаса в научный оборот введены записки Заблоцкого о Западном крае – «Записка Заблоцкого-Десятовского о мерах необходимых для упрочения русского владычества в Западном крае» и «Материалы для истории Западно-русского общества, собранные Заблоцким-Десятовским и другими для борьбы с польским влиянием»^[51]. Однако в этой работе не затронут важнейший вопрос – каким образом эти записки связаны с личностью и деятельностью Заблоцкого. Д. Сталюнас не уделяет внимания фигуре автора, не рассматривает его как государственного деятеля со своими взглядами и идеями, при этом полагая, что записка была результатом коллективных усилий «кружка Заблоцкого», а не итогом его самостоятельной деятельности^[52].

На основании статьи Сталюнаса написана часть труда М.Д. Долбилова, во многом повторяющая выводы иностранного исследователя. М.Д. Долбилов отметил, что для чиновника, подающего меморандум царю, «Заблоцкий шел беспрецедентно далеко в рекомендации не бояться развития культурной самобытности местных народностей»^[53]. В коллективной монографии «Западные окраины Российской империи»^[54]рассмотрена записка о создании Западно-Русского Общества. Авторы выделили как важную особенность тот факт, что в документе отразилась «перемена воззрения столичной бюрократии на литовцев, чему способствовало изменение отношения к деятельности католического епископа М. Волончевского, которую перестали воспринимать как враждебную русским интересам»^[55].

Несмотря на важность этих исследований, их недостатком следует признать, что авторы монографий о Западном крае обстоятельно изучив записки, сделали это без привязки к служебной биографии Заблоцкого, в связи с которой вопрос об авторстве и обстоятельствах появления документов показался бы гораздо сложнее.

В работах, посвящённых изучению общественной мысли, личности и деятельности Заблоцкого особого внимания не уделялось, но в этом направлении было сделано несколько важных замечаний.

А.И. Станько высказал предположение, что Андрей Парфёнович под псевдонимом «Никифор Работягин» опубликовал статью, где ставилось под сомнение экономическая целесообразность существующих крепостнических отношений^[56]. Такой вывод сделан на основании схожести сочинения с «Замечаниями» Заблоцкого на статью А. Хомякова и «Записки о крепостном состоянии». Доказательств этой гипотезы автор не привёл. Также в своей статье он отмечал, что некоторые факты из «Записки о крепостном состоянии» Заблоцкий использовал для своих журнальных статей^[57]. Но сравнения «Записки» с другими работами автор не провёл.

А.П. Могилянский установил Андрея Парфёновича в качестве третьего и постоянного редактора «Отечественных записок»^[58]. В.И. Кулешов на основе источников доказал, что Заблоцкий являлся автором «Замечаний на статью А.С. Хомякова», опубликованных под псевдонимом и утративших уже в конце XIX века настоящее имя автора^[59].

В библиографических работах Д.Д. Языкова, В.Э. Бограда, Д.Н. Шилова были сделаны попытки собрать воедино все известные статьи Заблоцкого, но исследователи указали менее половины существующих^[60]. В.Э. Боград, на основе архивных данных раскрыл историю публикации статьи А.С. Хомякова и ответов на нее А.П. Заблоцкого-Десятовского^[61]. У В.Э. Бограда и Д.Д. Языкова встречается одна и та же статья, приписываемая авторами А.П. Заблоцкому, но его авторство не удалось подтвердить ни одному исследователю^[62].

Отечественная и зарубежная историография, дав высокие оценки А.П. Заблоцкому, фактически же никогда подробно не исследовала ни его личность, ни его деятельность. Некоторое исключение составляют несколько отдельных работ, посвященных А.П. Заблоцкому.

Статья Н.Е. Горюшкиной является первым опытом биографии Заблоцкого^[63]. Поставленную автором задачу: «почему несмотря на значительный личный вклад в преобразовательный процесс 1860–1870-х гг., А.П. Заблоцкий-Десятовский до сего времени остается «забытой» фигурой российской историографии» нельзя считать решенной окончательно. В статье допущен ряд неточностей и ошибок: указано, что в семье родителей Андрея Заблоцкого было четверо детей, в то же время точно известно, что их было пятеро и др.^[64]Горюшкина считала, что именно в МВД Заблоцкий познакомился с Н.А. Милютиным, Ю.Ф. Самариным, И.П. Арапетовым, А.К. Гирсом, Е.И. Ламанским и К.И. Домонтовичем^[65]. Если в отношении Н.А. Милютина и Ю.Ф. Самарина это верно, то с остальными Заблоцкий познакомился, неся службу в МГИ и Государственной канцелярии. Автор отметила, что Секретный комитет 1839–1842 гг. был создан при Министерстве государственных имуществ под председательством Николая I^[66]. Император «председательствовал» в Комитете, но его лидерство было негласным, официальным главой был И.В. Васильчиков^[67]. К тому же при членстве в Комитете кн. А.С. Меншикова и его сложных отношениях с П.Д. Киселёвым, Комитет никак не мог быть образован при Министерстве государственных имуществ, ведомстве, непосредственно подчинявшемся противнику Меншикова. Ошибкой следует признать тот факт, что автор считала Заблоцкого Т. 56. № 12. С. 31–59. В справочниках Д.Д. Языкова и В.Э. Бограда отнесена к разделу «непроверенное авторство» и приписывается А.П. Заблоцкому.

членом Главного Комитета по крестьянскому делу и лидером его либеральной группы^[68]. Однако Заблоцкий не являлся членом Главного комитета.

Рассматривая проведение и подготовку акцизной реформы, Горюшкина совмещает Комитет при Министерстве финансов с деятельностью Государственной Канцелярии при подготовке проектов акцизной реформы. Из-за этого смещения происходит дальнейшая путаница. Так, она полагает, что созданный в 1858 г. при Министерстве финансов Комитет для подготовки акцизного преобразования по просьбе вел. кн. Константина Николаевича возглавил А.П. Заблоцкий, и в ходе деятельности Комитета Заблоцкий вместе с сотрудниками Государственной канцелярии собрал сведения об откупной системе^[69]. Подобный Комитет существовал, но в его состав Заблоцкий никогда не входил, а по просьбе вел. кн. Константина Николаевича он был назначен главой Комиссии при финансовом ведомстве, созданной в 1860 г. для подготовки проекта положения о питейных сборах. Параллельно с деятельностью Комитета велась работа в Государственной канцелярии по сбору сведений об откупной реформе, которую также возглавлял А.П. Заблоцкий. В работе также отсутствует какой-либо анализ взглядов и представлений Заблоцкого, что, впрочем, не входило в задачу исследования.

Статья Горюшкиной, конечно, представляет интерес как факт попытки создать работу, целиком посвященную изучению жизнедеятельности Заблоцкого, но в целом она не слишком удачна.

В этом отношении гораздо более успешным следует считать небольшой очерк о Заблоцком в книге украинского краеведа В.Е. Чухно^[70]. Автор не ставил себе целью подвергать анализу взгляды Заблоцкого, но это не помешало ему только на основе опубликованных источников написать вполне обстоятельную биографию.

Таким образом, несмотря на увеличение интереса к личности и деятельности Заблоцкого до сих пор не создано ни одного труда, посвященного столь известному государственному и общественному деятелю. Получается своеобразный парадокс – почти при постоянном упоминании Заблоцкого во многих трудах самой различной проблематики о нём самом неизвестно почти ничего.

Сделано лишь несколько весьма общих выводов о том, что Заблоцкий был представителем либеральной бюрократии, сподвижником П.Д. Киселёва и Н.А. Милютина, автором статей, где высказывался за отмену крепостного права. В остальном, несмотря на введение в последнее время в научный оборот целого ряда неизвестных ранее трудов Заблоцкого, его личность взгляды и большая часть работ не были изучены.