Люди шли, по привычке подчиняясь зову батюшки и также по привычке почти не слушали его проповедей.

В глубоких колеях раскисшей по весне дороги стояли лужи грязной воды. Грязь хватала за ноги, заглатывала, с усилием, вытаскивая ноги, люди шли вперед, чувствуя только безразличие от постигшего их горя и холод, сковавший их сердца.

Но вот они свернули с дороги и удивились, заметив островок нетронутой зелени. Полянка покрытая душистой травой довольно дико смотрелась посреди черной, разоренной огнем земли.

– Идите все сюда! – звал их священник.

Люди безропотно ступили на полянку, столпились в тесную кучу. И тут же, стена тумана обступила их со всех сторон, так, что на маленьких ладошках детей появились капельки, схожие с капельками росы…

Прошло минуты две, не больше, туман расступился, свежий ветер обдал людей запахом дождя, умытой травы и погорельцы обнаружили себя на прежней поляне, но, вот, лес вокруг… шумел зелеными вершинами. В ясном воздухе задумчивого утра заливались в счастливом чириканье, невидимые для глаз, веселые пичужки.

Недоумевая и оглядываясь в испуге вокруг, деревенские потянулись вслед за своим батюшкой.

А он, размахивая руками, веселый, продвигался вперед, идя по узкой, едва заметной тропинке и говорил, оглядываясь на свою паству:

– У меня, здесь, домик построен, кое-что я успел сюда перетащить и из мебели. Огород разбил.

– А звери тут есть? – испуганно цепляясь за рукав Димитрия, спросил Степка.

– Никого! Только маленькие птицы, безобидные козявки и бабочки!

Они пришли. Дом, как дом. Огород, как огород. Все оглядели.

Бабы быстро разобрались с печью. Наварили каши из припасенных священником круп. Поели и задумались над своим положением.

Было тепло и интересно. Степка, между делом, обстругал для себя посох. Старый дедок, единственный старик на всю деревню, не без успеха, вспоминал, как плетут лапти, и примерялся уже к деревьям вокруг, благо они были такими же, как и в прошлом мире.

Сам отец Димитрий искусно плел уже начатую им когда-то корзину из ивовых прутьев.

Бабы прибирались, стирали, что-то подшивали и даже затопили маленькую баньку, приткнувшуюся позади дома, возле светлого говорливого ручейка, как, вдруг, мальчишки, влезшие на самую высокую сосну, слезли оттуда и с криками восторга заявили, что вокруг виден на много-много миль один лишь лес, но немного в стороне темнеют самые, что ни на есть настоящие горы.

Степка весело пристукнул почти готовым посошком и Димитрий улыбнулся.

– Никогда гор не видал, – сказал Степка, кивая и подмигивая, весь в предвкушении великолепного похода, – а за горами, кто знает, может и море есть?

– Море есть! – уверенно подтвердил священник, – я ходил! Горы пешком преодолеть можно, не больно высоки, покрыты травой и кустарниками. А у моря песчаный берег, весь из белого песка, пересыпанный перламутровыми раковинами и некими прозрачными камушками.

На его сообщение тут же радостно среагировали дети, известные охотники до разного рода чудес природы.

– В море есть рыба, акул не видал, медуз тоже. Рыба не пуганая, жирная, похожая на наших карасей и такая же вкусная. Я ставил сети, так столько наловил, что сети едва-едва вытащил, а рыбу, почти всю отпустил, куда мне ее столько?

– Вот и еда! – обрадовался Степка.

– А недалеко отсюда, – продолжил священник, – растет большой сад из плодоносных яблонь, груш, слив, вишен, даже кокосовые пальмы есть!

– Откуда же сад? – заметила одна из женщин. – Люди посадили?

– Людей, здесь, нет! – уверенно заявил Димитрий, глаза его сверкнули упрямым огнем. – Нигде нет!

– Как же так? – не поверили ему деревенские. – Ведь где-то есть, может далеко отсюда?

Димитрий покачал головой, не соглашаясь.

– Да, это же рай! – воскликнул воодушевленный новой информацией Степка и повернулся к сельчанам. – Вы только представьте себе, нет злобных правителей с их дурацкими реформами, нет высасывающих всю душу денег, нет налогов на землю, на лапти, на воздух! Нет оплаты за коммунальные услуги, которые и услугами-то назвать нельзя! Нет никаких людей и, стало быть, нет лживых друзей, готовых только на словах прийти тебе на помощь, а на деле… Нет коварных родственничков, мечтающих закопать тебя живьем за дом, за квартиру. Здесь, только мы и есть!

И он оглядел с нескрываемым восхищением всю маленькую компанию деревенских погорельцев: девять недоверчивых и угрюмых мужиков; пятнадцать женщин всякого возраста, от шестнадцати до шестидесяти лет; одного старика, свидетеля смертей всех своих сверстников и сверстниц, умерших не столько от старости, сколько от болезней и отсутствия медицинской помощи; двенадцать разнополых детей, от года до пятнадцати лет.

Степка-разгуляй издал восторженный вопль.

– Так, где же мы? – остановил его старик.

– Я, где-то слышал, – вмешался Димитрий, задумчиво оглядывая всех людей и задерживая взгляд на открытых лицах молоденьких девушек, – что давным-давно, несколько тысячелетий назад, более разумная цивилизация, чем та, в которой мучились мы, создала альтернативную Землю, в параллельном мире.

– Для чего? – выкрикнул кто-то из мужиков.

– По-моему, тогда была война с ангелами, – поморщился Димитрий, – мне, как священнослужителю неудобно об этом говорить, в это трудно поверить, я знаю, но, это правда, люди воевали со всеми ангелами, и с темными, и светлыми. Вот тогда-то люди создали мир без ангелов, этот мир.

И он широко повел рукой вокруг.

Деревенские недоверчиво огляделись, с претензией рассматривая даже перистые облака, неторопливо плывущие по голубому океану неба.

– И, что же стало с теми людьми? – допытывался кто-то из мужиков.

– Я слышал, их распылили, – вздохнул Димитрий, – а этот мир остался и чудом портал для перехода сюда, открылся именно в нашем лесу, вы сами видели.

– И мы можем тут остаться? – опять-таки не поверил кто-то из угрюмых деревенских мужиков.

– Ну, конечно! – Димитрий взмахнул руками, впрочем, тут же провел пальцами по растрепанной гриве волос, прихорашиваясь, улыбнулся, как бы, между делом, одной из девчушек.

– Тут даже воздух другой! А какая вкусная вода течет в ручье! Но главное, нет тяжести грехов, отсутствует тотальный контроль со стороны ангелов, никто не внушает ежесекундно о том, что ты великий грешник! Ангелов, здесь, действительно, нет, я вам, как священник говорю!

– А Бог? – охнула какая-то баба.

– А Богу, какое до нас дело? – возразил священник со знанием дела. – Мы для него всего лишь песчинки в миллиарде песчинок. Может и ангел смерти с духами болезней до нас не доберется.

– Мир без ангелов, – задумчиво протянул Степка и потянул носом воздух.

Только сейчас они все ощутили небывалую легкость, будто камень с души упал. И с удовольствием, пружиня шаг, отправились на изучение небывалого мира, созданного легендарными людьми, невиданными для нынешней техногенной цивилизации, магами и чародеями. В их походе не происходило никаких особых приключений, новый мир оказался безопасен и прост. И даже Степка, испытывая некое разочарование к отсутствию опасностей, пристукнул посохом, желая привычных для русских людей ужасов и страхов.

Однако, подавляющее большинство деревенских все же были довольны новой жизнью, с их лиц не сходили блаженные улыбки и они осчастливленные нежданным счастьем, порой, позабыв обо всем на свете, валялись себе в райском саду, вкушая тающие во рту небывалые по сладости плоды, с удовольствием наблюдая неспешную жизнь голубых небес и не помышляя о том, что, вот, завтра надо снова на ненавистную работу, снова впрягаться. Нет, не лень тут была причиной, а обыкновенное неприятие действительности. Не любовь к работе, которая, как правило, плохо оплачивается, и мало, кто из «дорогих россиян» может похвастаться тем, что он занимается любимой работой, а не каторгой для выживания, в прямом смысле этого слова.

Конечно, спасатели и пожарники добрались до обгорелой деревни и, сбрасывая друг с друга ответственность, отписались не нужными бумажками, которые они обзывали, почему-то документами, что, так, мол, и так, в золе сгоревших домов не обнаружено ни одного трупа, кроме не успевших спастись домашних животных. Люди исчезли и, поискав их немного, для отписки, службисты уехали.

Почернелые останки деревни «Гарь» постепенно заросли диким бурьяном и репейником. Глухие места не нужными оказались для продажи всяким-яким обладателям толстых кошельков, а бедняки разве пойдут строиться на таком гиблом месте? И пошли по краю, кстати, предбайкалью, гулять легенды, одна другой, хлеще.

Говорили, что видели изредка погорельцев в соседнем с горелой деревней городке Асино, на рынке, где они, продав фрукты и рыбу, покупали что-то из одежды и потом куда-то исчезали, почти никому не сказав ни единого слова. Говорили, что погорельцы веселы и румяны, что вид имеют такой, будто отдохнули на берегах южных морей. Но всегда информация эта не подтверждалась, была расплывчата и не имела крепких оснований. И уже никто из покупателей на городском рынке не удивлялся на веселого старичка в лаптях, который продавал вместе с длинным, но не худым, мужичком по имени Степка, разные крупные яблоки, на вкус такие сладкие, что закачаешься. Никто не обращал внимания на красивенного высокого мужика, чем-то смахивающего на священника, под руку с юной девицей, который бойко торговал жирной толстой рыбой, похожей чем-то на карасей.

А ангелы? Да они просто не заметили перехода горстки людей на альтернативную Землю. На фоне многомиллионных очередей в туннель смерти, львиную долю, которых, составляют, как раз, русские, пропажа маленькой деревни прошла совершенно не замеченной…