Цитаты из книги «Жена воина, или Любовь на выживание»

чтобы все было потрясающе с мужчиной, нужно забыть про все претензии

Результат его слов – сам воин стоит и улыбается, довольный такой, мама в шоке, у нее челюсть отпала, и рот от этого приоткрытый, а вот я начинаю злиться. Нет, ну я все понимаю, вот только если меня Эран здесь поймает, мне кипец!

Дальше началась гонка! Мы бегали по горам, соскальзывали, прыгали и даже падали раза четыре, когда преследователи начинали «дышать» нам в затылок. И если поначалу мама улыбалась и пару раз даже тормозила меня, показывая на уже десяток «охотников», старательно нас преследующих, то через полчаса она рявкнула: «Выруби музыку», а еще через час выражение: «Твою мать!» звучало едва ли не через каждые пять минут.

проспекте значилось: «Только для спортсменов и людей, прошедших военную подготовку». И вот такая картина – заснеженное плато, толпа накачанных и суровых мужиков ожидает двух последних членов группы, глава собственно группы нервно сплевывает… на снег плевок падает уже льдом, и тут опускается катер, из него выпрыгиваем мамочка в белоснежном полушубке и двенадцатилетняя я в полушубке розовом. Мужики для начала прибалдели, после послышался мат на семнадцати разных языках. Их было сорок восемь, нас двое, тур на девять дней. К слову сказать, ранее «Смертельный рывок» славился тем, что его преодолевали не все. Даже награда в конце выдавалась достигшим перевала Ейешши на своих двоих. Так вот в тот раз дошли все! Мама, после того как руководитель группы сломал себе нечаянно руки, которые очень зря пытался распускать, и сам себе выбил зубы… тоже совершенно «случайно», взяла все руководство на себя, и мы не только славно повеселились, но также обнаружили животных, замерзших во льдах (съели), поселение древних жителей (переночевали и переждали снежную бурю, потом вызвали археологов), но и дошли в рекордный срок. Причем все. Ну, кроме руководителя группы, его донесли

Хуже, Кирюш, потому что ты – ты не чудо, ты чудовище!

Я даже улетала с улыбкой, разве что когда меня посадили в кресло, пристегнули, взлетели и уже не могли видеть выражения моей мордашки, улыбка стала гораздо шире, коварней и вообще с оттенком предвкушения.

Но, едва выйдя из спальни, ощутила насмешку. Его насмешку. Замерла, закрыв глаза, и в тот же миг Эран продемонстрировал то, что увидел он – я, с пылающими щеками, делано-гордо покидаю территорию. И вот его глазами все выглядело очень даже не гордо, а вовсе глупо, если честно. Постояв секунд тридцать, кадет Киран МакВаррас крутанулась, решительно вернулась в спальню и, пока повелитель Иристана, удивленно вскинув бровь, смотрел на меня, подошла, обняла воина, страстно поцеловала в отместку за собственную уязвленную гордость, после чего отошла, отсалютовала, повернулась и вот теперь вышла. В спальне никто больше не насмехался!

Отношения прекращаются в тот момент, когда их начинают выяснять»

– Только тут есть одно отличие, – продолжила я, – тар-эн это действительно симбиоз – то есть воин получает возможности и знания тара, а тар обретает подобие жизни, а в случае с шейсами все иначе – тени шейсов захватывают тело жертвы абсолютно и полностью. И тело, и разум.

Как выяснилось, мы с мамой на детях помешанные, причем в прямом значении этого слова. Обе, откровенно говоря, ждем, пока Араван отвлечется, и валим на женскую половину к племянникам. Они такие потрясающие, особенно Имир, которому всего полгодика. Но все это быстро прекращалось, так как брат тоже не вчера родился и нас в страшном подозревал, а потому и ловил на горячем… гад.