Чи резко поднялся, осторожно и очень бережно усадил меня на стул, пододвинул ко мне чашку, которую я едва не уронила на стол, когда он меня же сгребал в объятия, а затем вышел.
Молча.
Ругань, причем прочувствованная, донеслась уже из сада.
– Э-э, – протянул Стейтон. – Это ведь хорошая новость?
– Конечно, – я снова взяла чай, прикрывая все-таки коварную улыбку, – это очень хорошая новость. Я бы даже сказала – великолепная.
Адзауро где-то там, в саду, выругался снова.