Цитаты из книги «Я твой монстр. Книга вторая»

никогда не верил в любовь. Я не верю в нее и сейчас. Потому что это не любовь, Кей, это что-то страшное. Это выворачивает душу наизнанку, это разбивает реальность на острые осколки, и они впиваются в сердце, оставаясь там глухой болью неудовлетворенной потребности. Ты моя потребность, Кей. Ты моя самая важная потребность. Ты мой воздух, ты моя еда, ты мой сон… Это уже не чувства, Кей, это хуже смертельной болезни. Это мания. Это что-то неправильное, нездоровое, страшное…

Надо же, – в любимом голосе отчетливо слышался сарказм. – И даже имя нормальное. Не Полудохлый, не Слепой, не Удав. Первый нормальный мужик в твоем окружении. Я оторвалась от сейра, посмотрела на Чи и возразила: – Это кот.

Собственно, в один из его рейдов мы и познакомились – он душил наркобарона, со своей группой накрыв притон, а я как раз заявилась взломать базу, чтобы скачать информацию о поставщиках. Это было эпично – я скользнула из открытого окна, села за стол, активировала сейр продавца наркотиков и в свете включившегося прибора узрела Удава, который, обалдев от моего появления, все равно продолжил дело с удушением преступника. Я тоже была шокирована ситуацией. Мой шок вылился в нервное:

Мы всегда готовы пойти навстречу разумному шагу Гаэры. Кто он? – произносит Адзауро. И это министр Эвертан не понимает ни слова на яторийском, а невеста Чи, сидящая рядом с ним, лишь удивленно вскидывает бровь, при всей своей сковывающей воспитанности не сумев сдержать эмоции. А я… я перевожу фразу министру, затем озвучиваю ее ответ: – Гаэра, в свою очередь, готова к любым инициативам Ятори. – И добавляю: – Не твое дело. Адзауро практически не смотрит в мою сторону, когда произносит: – Мы также хотели бы пересмотреть условия таможенного контроля. – И, не меняя интонации, не меняя голоса, так, словно продолжал фразу: – Не беси меня, кто он?! Ответственно перевожу фразу министру Эвертан, та мгновенно подключает к переговорам министра экономики, и ответом для Адзауро звучит: – Мы готовы к диалогу в данном направлении. – И от меня лично: – Иди к девятихвостому черту.

Действительно трудно, практически невозможно. Я провела рядом с ним несколько лет, прежде чем поняла, что за каждой спасенной им женщиной стоит та, которую он так и не смог спасти. За каждым спасенным ребенком – девочка, которую он так и не назвал своей дочерью. За каждой успешной операцией – потеря целого флота, однажды бросившего вызов Иристану.

Мужчины разговорчивы в постели, – пристально отслеживая мою реакцию, произнес император, – и на пике экстаза часто произносят имя той, кого действительно хотели бы видеть на месте податливого женского тела. Адзауро стонет именно это имя, когда имеет мою сестру.

– Мне интересно, – он сложил руки на груди и привалился к стене плечом, – вчера это было только виски или еще и наркотики?

Адзауро собрал свои вещи и ушел в ванную. Там, включая воду, ответил, видимо, на одно из сообщений: – Да, я сейчас буду. Прекрати истерить. Естественно люблю, ты же знаешь.

– Я – крыса, Чи. Не детка, не куколка, не малышка, а крыса. Не будь идиотом, который за красивой оберткой не видит реальности. Для меня нет границ, ни моральных, ни физических. Для меня нет ничего, кроме цели.