Не извинившись, не прощаясь, забыв обо всех правилах приличия, я рывком поднялась и, стремительно выбежав из столовой, все так же задыхаясь, взбежала по лестнице наверх.

В висках стучала в такт биению сердца одна фраза лорда Арнела: «Не моя бабушка, не моя, мисс Ваерти. И вы почти докопались до сути, взяв в библиотеке «Список известнейших семейств Вестернадана» и «Историю Города Драконов с древних времен и до наших дней». Докопалась ли я до сути? Нет! Но, кажется, тогда я вступила на верный путь. Чудовищный, страшный, потрясающий своей жестокостью, но абсолютно верный путь!

Поспешившая вслед за мной миссис Макстон застала меня с чернильной ручкой, которую я, шипя от боли, вгоняла в свою ладонь.

– Мисс Ваерти! – испуганно воскликнула экономка.

– Заприте дверь, – попросила я и рухнула на колени.

«Curiositas est nefas» – на сей раз над тайником профессора Стентона я вывела эту фразу идеально с первого раза, опыт – хорошая штука. Щелчок замка, медленно сдвигающаяся пластина тайника, и у меня в руках четыре книги, что я спрятала здесь еще после разговора с лордами Арнелом и Давернетти в склепе отцов-основателей Города Драконов: «Рецепты яблочного пирога», «Вышивание мелким бисером», «Список известнейших семейств Вестернадана», «Историю Города Драконов с древних времен и до наших дней». Я прижала к груди их все, закрыла тайник и, подскочив, сообщила миссис Макстон:

– Встречаемся в подвале. Поручите наших гостей заботам четы Эньо.

И, срывая с волос шпильки, поспешила на кухню, где под изумленным взглядом мистера Оннера аккуратно сняла со стены гобелен с картой убийств, начертанной мистером Илнером, и, сообщив: «Жду вас внизу», покинула повара.

* * *

Меня била нервная дрожь, руки тряслись, но разум… разум был кристально чист и готов ко всему.

Для начала я закрепила гобелен, затем призвала не просто заклинание света, а несколько заклинаний «Lucerna», и под потолком подвала засияло двенадцать ярких магических светильников. Так что, когда появились миссис Макстон и Бетси с зажженными канделябрами, необходимости в них уже не было. Домоправительница и горничная быстро погасили свечи и поспешили вниз. Следом за ними появились мистер Оннер с едой – о, он же не мог оставить нас голодными, – и мистер Илнер с тростью – несмотря на своевременное лечение, инфаркт не прошел бесследно и конюху требовалось время для восстановления. Мистер Уоллан появился с оружием и, едва мистер Оннер разместил поднос с едой на камне-основании, бросил ему его излюбленный браунинг.

Все устроились рядом с едой, Бетси быстро собрала бутерброд для себя, все остальные воззрились на меня в ожидании моих слов.

Что ж, с растрепанными волосами, которые, избавив от шпилек, я кое-как собрала в небрежную косу, сдув со лба несколько особенно назойливых прядей, я мрачно сообщила:

– Все было на поверхности. Все это время все ответы были на поверхности. Мы их попросту не увидели!

Мои домочадцы переглянулись, но никто не произнес ни слова.

– С самого начала, – мой голос дрогнул, – с самого трижды проклятого начала мы с вами пришли к непостижимому, но единственно верному. Вспомните, открыв тайник профессора Стентона и обсудив те скудные находки, что нас ожидали в месте, которое, казалось, даст все ответы, мы пришли к общему выводу: «Подытоживая ваши заявления, можно выдвинуть смелое предположение – что все в Городе Драконов против этих самых драконов, причем даже драконы».

Все молча и согласно кивнули, Бетси даже перестала жевать.

– Но это показалось сущим абсурдом, – тихо сказала миссис Макстон.

Остальные кивнули, соглашаясь с ее словами.

А я, в полном смятении, была вынуждена открыть им глаза на случившееся только что:

– Леди Гордан, – я вскинула руку, указав наверх, в направлении столовой, – леди Гордан в прямом смысле этого слова питается силой и жизнью лорда Гордана!

Миссис Макстон начала нервно теребить передник. Бетси охнула и продолжила есть. Мистер Уоллан мрачно посмотрел наверх, словно видел леди Гордан через перекрытия и пол, а мистер Оннер невозмутимо проверил спусковой механизм своего браунинга, видимо, здраво рассудив, что от пули еще никто не уходил живым.

– Я бы никогда не поверила, если бы это не произошло буквально на моих глазах! – Мой голос срывался, я начала в панике ходить по подвалу, пытаясь успокоиться. – А ведь все, абсолютно все лежало на поверхности! Все доказательства, все признаки, все объективные данные, абсолютно все!

Пройдя еще несколько шагов, я, пошатнувшись, обессиленно опустилась на пол.

– Мисс Ваерти, покрывало? – учтиво осведомился мистер Уоллан.

– Нет, благодарю вас. – Манеры превыше всего.

Судорожный вдох и выдох, судорожная же попытка систематизировать имеющиеся данные, и малодушное желание не знать, не разбираться в этом, не принимать и не понимать то, что казалось безумием, но, к моему безумному же сожалению, вполне себе существовало.

– Никак не могу выразить словами, – призналась своим самым близким. – В мыслях обрывки фраз, догадки, слова профессора Стентона и даже практически сложившаяся картина происходящего, но я поистине не в состоянии найти подходящие слова, чтобы выразить все это!

И я не стала добавлять, что просто задыхаюсь от ужаса.

– Давайте любыми, – сказал мистер Оннер, извлекая из фартука блокнот и карандаш, с помощью которых он обычно составлял меню. – Можно начать со вполне справедливых слов, навроде «и пусть все драконы подохнут».

– Попробуем все вместе, получалось же раньше, – сказал мистер Илнер.

– Говорите, что сможете, а там разберемся, – добавил мистер Уоллан.

Бетси кивнула.

Миссис Макстон тихо сказала:

– Что-то подсказывает мне, что ничего хорошего мы не услышим.

И она была абсолютно права.

Я же, поднявшись, последовала советам своих домочадцев и начала озвучивать мысли, которым ранее не придала необходимого значения:

– Послание из тайника профессора Стентона гласило: «У драконов первой крови ходит совершенно идиотская легенда о том, что, если провести ночь с девственницей, в которую дракон влюблен, у него проснется память крови. Мы с тобой совместными усилиями доказали абсолютную антинаучность данной теории, но будь готова к тому, что драконы верят в это примерно так же, как в то, что у женщин с образованием – бесплодие».

– Это бред, – высказался мистер Оннер. – Я про бесплодие.

– Как сказать, – задумчиво проговорил мистер Уоллан. – Далеко не каждая семья может позволить себе дать приличное образование дочери, соответственно, деве без образования сложнее составить хорошую партию. Но вовремя пущенный слух, и ситуация на брачном рынке мгновенно изменилась, причем в сторону тех, кому это было выгодно.

– Полностью согласна с вами, – подтвердила миссис Макстон. – Однако какая выгода у тех, кто распространяет легенду о пробуждении крови?

– Никакой, – произнесла я, – поэтому существуют те, кто не желает никакого пробуждения крови.

– И это не мужчины, – мрачно подытожил мистер Уоллан.

Кивнув, процитировала слова профессора Стентона:

– «Существует целая сеть тех, кто противостоит пробуждению памяти крови, поэтому, попав в город, ты столкнешься с тем, что девы драконов нередко рожают задолго до вступления в брак».

Бетси, дожевав откушенное от сэндвича, тихо попросила:

– Дальше.

Все глянули на нее так, что горничная смущенно опустила взгляд, но она была полностью права – следовало продолжать.

– Очень многое сообщил лорд Гордан, – сказала, вновь откидывая непослушные волосы назад. – Именно он рассказал, что в Городе Драконов правят женщины.

И на меня с полным недоумением воззрились все мои домочадцы.

Что ж, я пересказала им поведанное мне лордом Горданом:

– Три неоспоримых факта. Первый – отцы-основатели Вестернадана покончили с собой, чтобы унести страшную тайну в могилу, но их жены – остались.

Бетси невольно поежилась, но остальные взирали на меня со всем вниманием, на которое были способны.

– Второй, – продолжила я, – в Вестернадане существует целое тайное общество, созданное с единственной целью – женить каждого половозрелого дракона.

Миссис Макстон невольно кивнула, мужчины нахмурились, но факт оставался фактом – существует, и мы столкнулись с этим.

– Третье, – мне не хотелось говорить об этом, но выхода особо не было, – пистолет, которым угрожал мне мистер Тоуа, принадлежит Трейен Арнел, младшей дочери Беллатрикс Стентон-Арнел.

– Тысяча дохлых чертей! – выругался мистер Оннер.

И даже миссис Макстон не одернула его, никто вообще ничего более не сказал.

– И это не все, – я вновь приложила ледяные пальцы к вискам, – есть еще то, что я упорно игнорировала, а игнорировать не следовало бы. Вы все видели сине-голубое свечение, исходящее от меня, не так ли?

И я опустила руки.

А Бетси выронила недоеденный сэндвич.

– И что все это значит? – хрипло спросил мистер Илнер.

– Это была не моя сила, это была магия лорда Арнела, – выговорила я, выдержав всеобщие не самые одобрительные взгляды.

Некоторое время все молчали, затем мистер Уоллан вопросил:

– Вы пользовались ею неосознанно?

– Я ею не пользовалась! – ответила возмущенно.

Но суть была даже не в этом.

– Но огромная проблема в том, что я могла бы воспользоваться! – Вот что мне пришлось сказать своим домочадцам. – При желании, да и даже без него, я могла бы ее использовать, но у меня есть принципы.

– А у дракониц – нет, – тихо сказала миссис Макстон.

И обратилась к мистеру Уоллану:

– Напомните мне, сколько раз профессор Стентон оказывался в постели после того, как его навещала леди Алисент Арнел?

Тихое ругательство и хриплый ответ:

– Каждый раз. Мы списывали это на темперамент и ненасытность дракониц в деле любовных утех.

– Я помню, – холодно отозвалась миссис Макстон, одним тоном обозначив, что подобные детали в моем присутствии недопустимы для обсуждения.

И я, боюсь, была полностью с ней согласна, потому что я попросту не желала всего этого знать. Я была зла на профессора Стентона, игнорируя такой постулат, как «о мертвых или хорошо, или ничего». До сих пор, несмотря на то что давно смирилась с собственной участью, я чувствовала себя жестоко обманутой и не менее жестоко преданной. Особенно после того, как мне стало известно об участи, постигавшей письма моих родителей… А еще я чувствовала себя виноватой. И вина моя была для меня очевидна – мне следовало верить, что родители никогда не отвернутся от меня. Мне следовало верить в них, несмотря ни на что. И, будь у меня подобная вера, я сумела бы найти решение. Они шесть лет мне писали каждый день, а я… я даже не догадывалась об этом.

– Лорд Гордан сообщил и еще кое-что, – с трудом удержав слезы, я перешла от темы обсуждения прошлого к обсуждению насущного. – Он сказал, что с приходом к власти лорда Арнела и полной поддержке его со стороны лорда Давернетти драконицы несколько утратили свои позиции. Утратили, но не смирились с утратой.

Я указала на книги, разложенные у камня-основания:

– Продажа детей – это заработок. Кто платил, догадаться уже не сложно. – Меня коробило от осознания, что работорговля, причем торговля детьми, происходит в наше, современное время, когда казалось, что цивилизация давно победила. – Также дамы полностью контролируют браки, к примеру, лорд Гордан до сих пор не был женат лишь по одной причине – его мать была против, а в сплоченном женском обществе дракониц Вестернадана ни одна девушка не примет предложение того джентльмена, чья мать не дала согласие на брак.

– А как же любовь? – растерянно спросила Бетси.

Мне бы ее наивность, и жилось бы тогда намного легче.

Но, как оказалось, меньше всего наивности имелось у миссис Макстон.

– Любовь и дает силу, – уверенно сказала домоправительница. – Мисс Ваерти засияла с того момента, как у лорда Арнела появились к ней определенные чувства. Но нам было совершенно неизвестно, что это значит, а вот драконицы определенно в курсе подобных особенностей.

О, как же сильно я не желала, чтобы данный разговор сводился к обсуждению меня и моих отношений с лордом Арнелом.

– Подведем итоги, – решил мистер Уоллан, заметив мою нервозность и нежелание касаться темы лорда Арнела. – Итак, Арнел и Давернетти, оба потерявшие родителей, часть жизни проводят вне территорий Железной Горы.

– Согласен, – поддержал мистер Оннер. – Давернетти, как мы помним, отметился в деле поиска и расследования преступлений магов старой школы. Арнел, вероятно, также в стороне не остался.

Мистер Уоллан кивнул.

– Можно предположить, – вступил в беседу мистер Илнер, – что часть молодости Арнел провел в столице, по крайней мере, устройство услуг перевозки и правила работы наемных кэбов один в один как в столице.

– Вполне возможно, – согласилась миссис Макстон. – Ко всему прочему, в отличие от того же лорда Гордана, лорд Арнел, насколько мне удалось заметить, более склонен к патриархальной системе устройства общества и привык принимать решения, вовсе не советуясь с женской половиной.

– Даже не беря в расчет их мнения или желания, – добавил мистер Уоллан.

– И тогда леди согласились сотрудничать с герцогом Карио! – воскликнула Бетси.

И мы все невольно кивнули – Бетси была права.

– Я полагаю, они некоторое время пытались решить проблему своими силами, – сказала миссис Макстон. – Продажа детей и сотрудничество с императорской властью тоже в своем роде сговор.

– Но время шло, а с Арнела и Давернетти как с гуся вода, – усмехнулся мистер Илнер. – Слышал, они даже приемы и балы игнорировали без зазрения совести.

– И где-то в этот момент появился Карио, – задумчиво предположил мистер Уоллан.

Мы все столь же задумчиво кивнули – все это звучало логично.

– Четыреста жизней, – миссис Макстон взяла чашечку с чаем с подноса, – вот чего я не могу понять, так это того, как они согласились заплатить подобную чудовищную цену.

Это было тем, чего не могла понять и я, но:

– Лорд Гордан сказал, что у леди Беллатрикс много дочерей, а у старой леди Арнел весьма существенное количество внучек и правнучек. И все это крайне сплоченная семья, жаждущая исключительно одного – свободы от лорда Арнела. Однако так же в Городе Драконов полно и незаконнорожденных детей.

– Тогда ясно, – миссис Макстон тяжело вздохнула, – учитывая количество незаконнорожденных девочек, драконицы планировали отделаться малой кровью. Но не вышло.

– Да, – кивнула я, – не вышло. Для неосознанной трансформации дракона требовалось изрядное эмоциональное потрясение, а потому Лаура Энсан определенно изначально планировала убийства девушек из рода Арнел. И все же, даже поняв, что ситуация выходит из-под контроля, никто из заговорщиц не предпринял ничего по-настоящему действенного.

И тут Бетси сказала:

– А я вот чего понять-то не могу никак – лорд Арнел о заговорах леди знал или как?

Что ж, я не ведала ответа. Миссис Макстон тоже. Мистер Илнер пожал плечами. Мистер Оннер промолчал.

Зато мистер Уоллан задумчиво сказал:

– Скорее всего, знал, но относился к этому как к женским причудам, вроде сплетен и слухов. Воспитанные джентльмены снисходительно относятся к слабостям дам, воспринимая их примерно так же, как матери воспринимают детские шалости – не больше.

И, увы, поразмыслив, я пришла к тому же мнению.

«Возникла огромная проблема, Анабель, мы дети нового поколения. Нам известно, что, по сути, мы звери, но… даже частичная ассимиляция с человеческим обществом, которой, кстати, также пытались воспрепятствовать всеми силами наши предки, привела к не самым лучшим последствиям – мы оказались не способны убивать женщин, стариков и детей», – неимоверный смысл этих слов дошел до меня только сейчас.

– Они недооценивают своих леди, – с некоторым трудом произнесла я, – и совершенно напрасно. Драконьи женщины способны на многое и не просто знают об этом, они умеют виртуозно пользоваться своими возможностями, даже находясь под заклинанием глубокого сна.

Добросердечная Бетси тихо спросила:

– А вы сможете спасти лорда Гордана?

«Какого из?» – пронеслось в моей голове.

– Мисс Ваерти, лорд Гордан-младший тоже находится в опасности? – догадалась миссис Макстон.

О, если бы я знала, что ответить на это.

– Мне неизвестно, что с ним… Судя по поведению лорда Арнела, рассчитывать на лучшее сложно, – каждый звук давался мне с трудом. – Уходя, Себастиан сообщил мне, что его матушка в полдень справлялась о том, кто сегодня дежурит на северных воротах. И он ей ответил. Правду.

И в этот миг я услышала голос, который желала сейчас услышать больше всего на свете:

– Анабель!

Подхватив юбки, я взлетела по лестнице вверх, с трудом оттолкнула тяжелую, ведущую в подвал дверь и заключила в объятия бледного и заметно пошатывающегося лорда Гордана-младшего. Он был жив! Окровавлен, рубашка на его груди была изорвана, но жив.

– Анабель, я напугал вас? Напрасно, это лишь царапина, я…

– Sanitatem! – прошептала я заклинание исцеления, ни на миг не прерывая объятий.

– Бель, – дракон подчеркнуто вежливо и максимально пристойно обнял меня за плечи, – это действительно всего лишь царапина.

– О да, лорд Гордан, а я вам всего лишь верю! – воскликнула язвительно. И, запрокинув голову, взглянула в затуманенные болью глаза дракона. – У вас отсроченная реакция на любые повреждения, – раздраженно напомнила ему.

Мягкая улыбка тронула бледные губы, и Гордан достаточно прямолинейно и даже грубо сообщил:

– Я настоял на визите к вам, чтобы успокоить вас и не ожидать, что вы можете явиться ко мне в любой миг, потому как достаточно хорошо знаю вас и ваше умение сходить с ума от тревоги по любому поводу.

Себастиан и грубость? Это были крайне несовместимые вещи. Слишком несовместимые, чтобы я поверила в искренность его поведения. Здесь определенно было что-то не так.

Немного отстранившись от него, я взглянула в сторону входной двери и поняла причину грубых слов – в дверях стоял лорд Арнел. И я мгновенно отвела взгляд. Невыносимо смотреть на того, кто возвышается, нагло привалившись плечом к стене, сунув руки в карманы и взирая на тебя так, словно хищный зверь стережет свою добычу. Исключительно свою. И его бесстрастность во взгляде не обманула никого из присутствующих – ни меня, ни лорда Гордана, ни даже горничную Лиззи, которая появилась из столовой.

– Чай или, быть может, скотч? – произнесла отважная горничная.

– Виски для меня, – насмешливо произнес лорд Арнел, – а лорд Гордан сейчас нас покинет. Если, конечно, мисс Ваерти вспомнит о приличиях и прекратит цепляться за единственного кажущегося ей подходящей партией дракона.