Часть первая. Ирэна. Пепел любви

Подруги

Дружба между женщинами – всего лишь пакт о ненападении.

Анри де Монтерлан

Женская дружба – как хрустальная ваза:

как бережно ее не храни,

все равно рано или поздно она разобьется.

Неизвестный автор

Ирэна посмотрела в зеркало и осталась довольна увиденным – на неё смотрела не просто красивая, а ослепительно прекрасная девушка. Тонкие черты лица, огромные зелёные глаза. Чуть большеватый рот не нарушал симметрии, а, наоборот, подчёркивал чувственную красоту юного и нежного лица. Такие нежные изгибы губ хотелось целовать. А ещё две родинки на правой щеке делают милое личико запоминающимся с первого взгляда. Но самым великолепным, по мнению девушки, были волосы. Тёмно-каштановые волнистые пряди с тёмно-рыжим отливом пышной копной обрамляли лицо. На фоне тонкой миниатюрной девичьей фигурки они выделялись большим объёмом. В детстве у Ирэны были длинные косички, которые забавно торчали в разные стороны, а потом она их обстригла. Сейчас роскошные волосы опять отросли и пышным каскадом ниспадали на плечи девушки. В свои неполные восемнадцать лет Ирэна уже знала огромную силу своей женской красоты и даже умела ею пользоваться. Правда, применяла её девушка в основном на своём давнем школьном друге Ефиме. Отчасти Ирэна мстила ему за то, что в начальных классах этот шаловливый мальчишка постоянно дёргал её за косички, рвал её тетрадки, чёркал карандашами в её учебниках, прятал её портфель. Девочке приходилось терпеть его выходки, которые очень часто доводили её до слёз. Один раз её маме даже пришлось вмешаться, когда Ефим очень уж замучил её дочку – он намеренно обрызгал Ирэну грязью, кинув в лужу, возле которой она стояла в школьном дворе, большой камень. Брызги от упавшего в грязную муть камня безнадёжно испортили новое небесно- голубое платье, так нравившееся девочке. Тогда Ирэна, прибежав домой в запачканном платье, рыдала отчаянно и навзрыд. И мама пошла в школу и отругала хулигана. Тётя Маша, мама Ефима, специально съездила в город, купила новое платье и принесла Ирэне. Платье тоже было нарядным, только синим с мелким белым горошком, а не голубым, но всё же оно утешило девочку, так как понравилось не меньше испорченного. Тётя Маша интуитивно не выбрала розовое платье для рыжеволосой девочки, как потом оказалось, Ирэна не любила розовый цвет с детства и никогда ни при каких обстоятельствах не надевала ничего розового. Дома тётя Маша хорошенько отлупила сына веником, после чего Ефимка немного поутих, но всё равно так и норовил толкнуть девочку или дёрнуть за толстую длинную косу. Вот тогда – то Ирэна и возненавидела длинные косы, а в подростковом возрасте их обстригла. Мама была в шоке, отец тоже. Но ругать свою любимицу батько не стал. Ирэна была «папиной дочкой».

Её отец, или батько, как называла Ирэна отца ещё по своей детской привычке, оставшейся с тех времён, когда она с отцом жила в Украине, майор Стас Иващенко безумно любил единственную дочку, баловал и во всём ей потакал. Конечно, был ещё и сводный брат – Никита, но его Стас воспитывал по-мужски. Кроме того, сказалось то обстоятельство, что Стас знал, что больше детей у него не будет. Он смирился с этим. Свою жену он безумно любил, но родить ребёнка она больше не могла. И вот единственная дочка стала для Стаса его светом в окошке. Для неё и ради неё он был готов на всё. И девочка без зазрения совести пользовалась этим с раннего детства, выпрашивая красивые платья, дорогие игрушки, требуя внимания. Настя относилась к девочке как к родной дочери, иногда даже наказывая и строго отчитывая Ирэну за сумасбродные выходки. Девочка ещё немного побаивалась мать, а вот из батьки вила верёвки. Но не только из батьки, а из старшего брата тоже. Её брат Никита тоже любил и баловал младшую сестрёнку, как и отец, он не мог устоять против её обаяния. Пару раз брат даже защищал Ирэну от Ефимки, но тот упорно и настырно продолжал изводить Ирэну. Казалось, против этого бессильны все испробованные средства – и строгий выговор мамы Насти, и веник тёти Маши, и тумаки брата Никиты.

А вот теперь Ефим Левин влюблён в Ирэну уже по-взрослому. Он старается ей угодить, замаливает грехи детства. Юной девушке это льстит, но она не злопамятна, она его простила.

Девушку отвлёк от размышлений о своей внешности звук открывающейся двери.

– Ирэна! Ты скоро? Я тебя уже заждался! – послышался нетерпеливый голос Ефима, а затем показался и он сам в проёме двери – светловолосый и голубоглазый паренёк с открытой и сразу подкупающей хулиганской улыбкой.

– Да иду уже, иду … – отозвалась девушка, отрываясь от зеркала.

Ефим протянул Ирэне большой букет полевых цветов, продолжая улыбаться, произнёс:

– По дороге нарвал.

– Спасибо, я так люблю цветы, – довольно улыбнулась девушка в ответ на его улыбку.

– А где твой брат? – поинтересовался парень. – Он же собирался с нами пойти.

– Так он и придёт. Но не с нами, а с Катей, – ответила Ирэна, надевая туфли на высоких каблуках.

– Тогда понятно. Идём, Ирэна, я у бати машину взял, – сказал Ефим, присаживаясь на корточки и проворно застёгивая ремешки на туфлях девушки, при этом он как бы случайно прикоснулся к тонкой щиколотке и, не удержавшись, погладил её ладонью.

Ирэна сделала вид, что не заметила его наглости и захлопала в ладоши:

– Вау! Вот это да! Мы поедем в наш клуб на машине.

– Только батя не знает об этом, – добавил Ефим, вставая и шкодливо улыбаясь.

Никита слегка волновался. Хотя ему-то что волноваться? Он давно ухаживает за Катей Вольской, можно считать, что они пара. Они с раннего детства дружат. Она одного возраста с ним и с Ирэной. Но ведёт Катя порой себя с ним так, будто это она старше его намного, а он глупый сопливый мальчишка. Предугадать настроение Кати невозможно. Поэтому Никита и робеет каждый раз, как встречается с ней. Хотя ему уже исполнилось восемнадцать, и этой осенью его заберут в армию. При мысли о призыве сердце паренька больно сжимается. Нет, конечно, в армию он хотел, и служить очень хотел. Перед его глазами был пример его отчима (хотя Никита считает его отцом), который много лет как посвятил себя воинской службе. Никита хотел быть на него похожим. Дело было в другом – в Кате. Он сомневался, что такая девушка, как Катя – красивая, капризная и легкомысленная, будет его ждать. Вот уедет он служить, а другой парень быстро займёт его место. От поклонников у Кати отбоя нет. Все, от пацанов трёхлетнего возраста и до дедушек девяноста лет, с первого раза влюбляются в Катю. Катерина не такая яркая, как его сестра Ирэна, но в ней есть какой-то магнетизм, колдовство, и все попадают под её чары. Его отец, майор Иващенко, часто восхищённо приговаривал, глядя Катерине вслед: « Вот мне бы такую гарну дивчину в невестки!» Что особенного было в Кате? Худенькая, небольшого роста, даже грудь маленькая. Пигалица и есть пигалица! Только вот пигалицей Катю никто бы назвать не осмелился. Глядя на неё, это слово даже на ум не приходило. Катерина грациозна, как танцовщица, это у неё ни дать ни взять от матери, красавицы Полины – актрисы и танцовщицы, которая, как поговаривают, в юности играла в театре и танцевала в ночном клубе, а сейчас все мужчины прииска с восхищением смотрят ей вслед. Так вот и Катя такая же, в каждом её движении лёгкость и изящество. Она пластична, гибкая, как кошка. Катя даже двор метлой подметает с изяществом принцессы. Личико тонкое, чуть удлинённое, в обрамлении светлых лёгких волос. Натуральная блондинка с чуть раскосой линией глаз, с длиннющими пышными ресницами, с изящной линией чуть пухлого рта. При мысле о Кате сердце Никиты замирало как перед прыжком с высоты. Ну не реально, чтобы такая девушка быстро не нашла ему замену!

Никита вошёл в дом. В коридоре у зеркала стояла Катя и укладывала волосы в причёску. Её движения были изящны. Увидев в зеркале Никиту, девушка даже не повернулась к нему.

– Катенька, это тебе, – с робкой улыбкой произнёс парень и протянул Кате букет тёмно-синих астр. Он знал, что это был её любимый цвет. И он тайком от мамы срезал эти цветы в своём огороде.

– Зачем мне этот веник? – небрежно отмахнулась Катя. Она намеренно дразнила своего друга. – Положи где-нибудь. И подожди меня во дворе, дай спокойно собраться.

Никита прошёл в кухню, налил в пустую литровую банку, которую обнаружил в старом буфете, воды и поставил в неё цветы. «Ладно, пусть хоть Полина полюбуется», – с тоской подумал он.

– Ты одна дома, Катенька? – поинтересовался он.

– Одна, одна! – весело пропела девушка и сразу же сменила тему. – Ты знаешь, что через неделю Денис возвращается? Я тебе ещё не говорила?

– Как, насовсем? – заинтересовался Никита.

– Да, решил, наконец-то, оставить военную службу и вернуться домой. Его в леспромхоз к бате берут, – сообщила девушка.

– Здорово. Он не женился?

– Никита, ну когда ему было жениться? Ну, какая дурочка бы согласилась с ним по гарнизонам мотаться? Он же после службы в армии ещё на два года продлял контракт. Слава богу, сейчас возвращается. Может, и семьёй обзаведётся, – объяснила девушка и, капризно сморщив носик, недовольно произнесла, – Никита! Кажется, я просила тебя во дворе меня подождать? Дай мне спокойно собраться, а то опять что-нибудь забуду из-за тебя!

– Всё, всё, Катенька, уже ухожу, – вздохнул Никита, исчезая в дверях. Нет, он не был тюфяком, у него был характер. Но почему этой девчонке всегда удавалось вить из него верёвки?

На дискотеке в клубе было шумно, гремела музыка, были слышны весёлые голоса и смех разгорячённой пивом и вином молодёжи. Остановив машину неподалёку возле соседствующего с клубом огорода, Ефим галантно открыл дверцу перед Ирэной.

– Прошу, пани Ирэна. Приехали! – весело произнёс он.

Возле клуба молодые люди заметили Катю, стоящую рядом с Никитой. Увидев двоюродного брата, Катя помахала ему рукой и окликнула:

– Ефим! Кузен, рада тебя видеть! – засмеялась девушка, обняла Ефима и поцеловала в щёку. – А я смотрю, машина дяди Артёма. Подумала, что это он приехал.

– Привет, сестрёнка! – Ефим тоже рассмеялся и с удовольствием поцеловал Катю в ответ. – Нет, это всего лишь я!

– Опять машину у бати угнал? – догадалась сестра. – Вот он тебе задаст, когда прознает!

– Да не прознает, он на участок уехал ещё утром. Представляете, будильник завёл на пять утра и спать лёг. А тот ночью прозвенел в двенадцать часов двадцать пять минут. Батя стрелки перепутал. Давай быстро собираться, одеваться, мамку переполошил, чтобы она ему вещи собирала. Потом подумал, чего это, блин, всё ещё не светает в шесть утра, темно, как в полночь. Глядь на часы, а там час ночи.

Все весело рассмеялись.

– Надо дяде Артёму будильник правильно настроить, – спохватилась Катя.

– Да я уже настроил. За ним если мамка не уследит, он так начудачить может! – засмеялся Ефим.

– Наш батько тоже чудак, – продолжила Ирэна. – В части он такой грозный, все его боятся, слово поперёк сказать никто не осмелится. Никто бы не поверил, что он дома маму с полуслова слушается, со всем соглашается и ещё угодить старается.

Молодые люди опять засмеялись.

– Грозный майор Иващенко оказался подкаблучником, – усмехнулся Ефим. – Интересно, моя жена тоже будет мной командовать?

Произнося эти слова, парень выразительно посмотрел на Ирэну, ожидая ответа. Было очевидно, кого он выбрал себе в жёны. Ирэна внезапно смутилась и, желая сменить тему, быстро спохватилась:

– Что же мы всё здесь стоим? Я танцевать хочу! Пойдёмте! – девушка потянула за руку Ефима, увлекая его за собой. Никита и Катя тоже последовали за ними.

Никита ждал с нетерпением, когда же зазвучит мелодия медленного танца. Больше всего он ненавидел, если какому-нибудь шустрому пареньку удавалось опередить его и увести Катю танцевать. И она (вот ведь ещё та зараза!) никогда никому не отказывала в танце. На его ревнивые замечания девушка невинно улыбалась и ласково произносила: « Но, Никита, я не виновата, я просто люблю танцевать. Ничего больше» И он, глядя в её голубые глаза, уже готов был простить ей всё. Теперь же он намеревался не выпускать Катю из поля зрения ни на секунду. Он сам взял её за руку и повёл танцевать. К самим танцам он был равнодушен (если только танцевала не Катя), но это была редкая возможность обнять девушку и какое-то время держать в кольце своих рук и наслаждаться её близостью. От её невесомых мягких волос пахло сладкой ванилью. Парень зарылся носом в её кудряшки. Катина макушка доставала ему до плеча, поэтому Никите было удобно прислониться щекой к её волосам. Руками он легонько сжимал тонкую девичью талию, стараясь ближе прижать к себе девушку. Катя возмутилась:

– Никита! Ты совсем не слушаешь музыку! Топчешься, как неуклюжий медведь! Следующий танец я пойду танцевать с Пашкой, он умеет хорошо двигаться.

– Катя, можно я тебя поцелую? – на одном дыхании произнёс возбуждённый парень.

– С чего это вдруг? – Катя подняла голову и насмешливо посмотрела ему в глаза. Её бледно-розовые чуть припухлые губы так и манили прикоснуться к ним в поцелуе.

– Ну, ты же с Ефимом целуешься, – привёл шаткий аргумент парень.

– Так он мой брат! Это не то же самое, что с тобой. Я его с пелёнок знаю. Мы с ним в один горшок ходили, – произнесла девушка снисходительным тоном.

– Ну, Катенька, мы с тобой тоже почти в один горшок ходили. А меня ты ни разу не целовала, – продолжал настаивать на своём Никита.

– Не сравнивай! Это не одно и то же, – терпеливо объяснила Катя. – Он мой брат, и всё. А ты нет.

– Это хорошо, что я тебе не брат, – горячо прошептал ей в ухо парень. – Потому что я хочу целовать тебя не как сестру.

– Никита, ты что, сдурел?! – рассердилась Катя. – Что с тобой? Остынь! Иначе я больше к тебе сегодня не подойду.

– Всё, всё… не буду больше, – торопливо заверил он.

– Никита, у меня такое подозрение, что ты не танцевать меня позвал, а потискать.

– Нет, Катенька, что ты… Я танцевать с тобой хочу, – стал быстро оправдываться Никита.

– Ты только лапаешь меня. Пусти, Никита! – девушка попыталась отстраниться из горячих и настойчивых рук парня. – Пусти, говорю!

Никита нехотя разжал руки. Выглядел он при этом несчастным. Катя легонько оттолкнула его руки и резко развернулась на каблучках, так что юбка красиво взвилась воланами, а затем опять упала, прикрывая стройные ноги девушки. Катя пошла в противоположный конец зала. Никита, понуро опустив голову, поплёлся к выходу. У двери его перехватила сестра.

– Никитушка, что с тобой? С Катей поссорились? – спросила она, схватив брата за руку и с тревогой глядя в его глаза.

– Похоже на то, – мрачно ответил Никита, – Ирэна, пойдём выйдем, здесь шумно очень.

На крыльце, опёршись о перила локтями, Никита нервно закурил.

– Никитка, ты что, купить начал? – возмутилась сестра.

– Мне уже восемнадцать лет пару недель назад исполнилось, – усмехнулся парень, затягиваясь сигаретой.

– Если мама узнает…

– Ирэна, перестань. Ты мне лучше скажи, ну почему она так со мной? – с отчаянием произнёс Никита, – Неужели я ей совсем не нравлюсь?

Ирэна внимательно смотрела на брата, в её взгляде было сочувствие. Она пыталась дать честный ответ и, наконец, решилась:

– Знаешь, брат, – улыбнулась она. – Я думаю, что ты ей всё-таки нравишься. Просто Катя привыкла, что ты постоянно рядом, никуда от неё не денешься. Я думаю, надо её проучить, чтобы она задумалась над тем, что может тебя потерять.

– Как это? – Никита удивлённо взглянул на сестру.