– Это невозможно, – уверенно заявил полукровка, – Слишком велика возможность свихнуться от такого количества силы, которую даёт чужая кровь… да и большой объём чужой крови, взятой быстро, в один заход, может быть губителен для тела вампира… В теле-то итак своей крови впритык! Куда ещё излишек?.. Разве что сразу преобразовать в силу и отправить в магическую ауру… В общем, это почти что самоубийство, столько чужой крови и силы глотать!..

Пальцы Клода невольно разжались. Нэррис торопливо высвободил одежду и отступил в сторону.

– Но… – голос Аркадия дрожал, – Но это же бред!..

– Возможно принять в себя большое количество крови при большой потери собственной. Особенно хорошо будет усваиваться кровь, отданная добровольно… – Нэррис с интересом наблюдал, как корчится Арсений рядом с потрясённым белобрысым, – Но это, правда, странно… это ж какая должна была быть потеря крови! Да и, собственно, как сильно кто-то хотел спасти ему жизнь!..

– И, что… – хрипло уточнил Клод, – Это был кто-то из волшебников?..

– Вот именно, это был кто-то из них! – Нэррис снова задумчиво поскрёб левую бровь, – Но, думаю, сам он об этой истории ничего не расскажет… Это было страшное потрясение для его тела и души, значительное вливание в магическую ауру…

– Ты… откуда ты столько всего знаешь?.. – в руке Клода вдруг блеснул неизвестно откуда взявшийся кинжал.

– Ну… – тот смутился, – У нас в столовой поваром работал старый калека-волшебник. Он на войне воевал… Да и, подозреваю, участвовал в тайных экспериментах по магии крови… – он нахмурился, – Хотя, нет, погоди-ка… он как-то говорил, что ему сорок пять или сорок семь… лет… и мы смеялись и думали, что он врёт… Но, может, это чужая кровь, забранная насильно, выпила его жизнь и силу?.. Когда я научился видеть магические ауры и взглянул на него, то испугался – у него она была страшно искорёжена и истощена… я ещё тогда подумал, что не зря магию крови запретили… Это как ходить по грани обрыва… Пройдёшь – дойдёшь до какой-то мутной цели. Но многие срываются, причём, ещё в начале пути… – Нэррис задумчиво постучал ногтём указательного пальца по нижней губе, – Хотя, говорили, что вот, например, Серж Кровавый весьма интересовался магией крови и нехило, кстати, наловчился её применять… Но и у него, слышал, одно время вообще магическая аура перегорела – и он на несколько лет дар потерял…

– И… где ты это всё слышал? – теперь в руках Клода уже было два кинжала, с большими изогнутыми лезвиями.

– В Саантрисе… я же много думал, куда податься! Да и знакомый из оборотней-змеев много при мне с приятелями болтал…

– Но что же делать с Арсением? – грустно спросил белобрысый, – Он… свихнётся?..

– Это его бой… его война с самим собой… – Нэррис нахмурился, – Я вот ничем помочь не могу. Ну, что толку с моей теории?.. С книг, которые я читал?..

Клод грустно смотрел на мучающегося Арсения, а вот Аркадий… Владику вдруг подумалось, что как-то уж очень пристально светловолосый вампир взглянул на полукровку. А тот, кстати… человека царапнуло, что полукровка смотрел на чьи-то мучения как-то уж слишком спокойно. Он ему даже стал неприятен в тот миг. И эта каменная спокойность полувампира – тоже.

Кажется, во сне вампир воевал с кем-то из врагов: он вдруг поднялся – Владик движение то не заметил – и вдруг откуда-то достал тонкий маленький нож. Откуда Арсений достал оружие – человек не понял. А вот когда вампир, не открывая глаз, с рычаньем его запустил…

Владик вздрогнул, непонимающе моргнул. Откуда-то перед ним взялся Нэррис, закрывая его грудь своей рукой. Из руки пацана торчал метательный нож, впившийся на треть в плоть, кровь густой струёй капала с руки полукровки на землю. Клод метнулся к Арсению, резко ударил ребром ладони по руке, в который уже был зажат кинжал. Молниеносным движением подхватил упавшее оружие с земли, отступил, впрочем, напряжённо смотря, не достанет ли тот ещё.

– Ненавижу! – прохрипел Арсений и рухнул на землю. Всё так же, не просыпаясь.

Аркадий осторожно подошёл, рукой провёл над его губами и носом. Обернулся к другим, радостно улыбаясь:

– Ещё живой!

– Сосуд зацепило? – хмуро спросил командир у полувампира.

А тот… Владика передёрнуло, когда полукровка спокойно выдрал метательный нож из своей руки. Причём… лицо его… было спокойно…

– Ты… тебе… не больно? – дрожа, спросил человек.

– А разве это что-то изменит?.. – криво улыбнулся полувампир.

Края раны начали подтягиваться друг к другу, пряча распоротую плоть. Обладатель руки спокойно смотрел на начавшийся процесс регенерации. Так спокойно, словно это и не его рука была вовсе.

– Хорошая выдержка, – вдруг дружелюбно улыбнулся Клод пацану, – Молодец. Из тебя выйдет хороший воин.

На что пацан улыбнулся так горько и устало, что Владику стало как-то не по себе, да и командир отряда как-то помрачнел. Клод будто случайно прошёл мимо человека и едва слышно сказал ему:

– Не спрашивай у него, почему он такой. Не надо.

– Н-но…

Тут из памяти парня всплыл недавний разговор:

«А ты здесь надолго?»

«Да пока от предков не сбегу»

«Зачем тебе сбегать?»

«Так они меня достанут, наверняка. Вопрос в том, как скоро и насколько сильно на этот раз»

«Странно… – тогда задумчиво сказал пацан, – Чего плохого может быть в том, что ты кому-то нужен?..»

«Да ну, тут скучно! Даже мухи мрут от скуки и тоски!»

«Но, всё-таки, есть в мирной жизни своя прелесть», – голос пацана тогда звучал мечтательно.

«Да чё хорошего в мирной и скучной жизни?»

И, кстати, взгляд, каким полукровка на него тогда посмотрел… теперь Владик понял, что то скорее был взгляд усталого старика, но не ребёнка. Этот-то его взгляд тогда и царапнул, его контраст с юным лицом незнакомца.

«Ты просто не знаешь, что значит война» – сказал тогда подросток как-то уж очень холодно.

А Владик тогда отмахнулся:

«Ха, как будто ты знаешь!»

Но… Теперь Владик заподозрил, что Нэррис действительно что-то знал. И ещё полукровка слишком спокойно принял баночку с мазью, протянутую ему Клодом – а сам черноволосый продолжал следить за Арсением и напряжённо замершим вроде него Аркадием.

Война… может, все эти четверо знали это слово не понаслышке?.. Да и… драться они умели… и говорили что-то такое…

«Кажется, они – настоящие воины, – подумал человеческий парень, – И… тут идёт какая-то война. Не в нашем мире, а где-то в другом…»

Тут, не выдержав, он отобрал у Нэрриса банку с мазью, которую тот отчаянно пытался открыть дрожащими пальцами – и открыл сам. Клод, заметив это движение, улыбнулся краями губ.

– Клод! Он…

Они все обернулись на отчаянный вскрик белобрысого.

Арсений в это время сел, не открывая глаз, опираясь кулаком о землю. По его бледному лицу стекала струйка пота. И на щеках ещё только начали подсыхать два ручейка из слёз. Вот, так же, зажмурившись, он поднялся, шатаясь, сделал шаг… Аркадий оказался рядом, мягко схватил его за плечи.

– Арсений, очнись! Ну, пожалуйста, очнись! – взмолился белобрысый.

Тот вдруг внезапно обмяк в его руках – напарник едва его удержал, едва сам устоял. По щеке спящего скатилась одинокая слеза. Потом ещё одна… и ещё…

Ветер стих неожиданно, тучи быстро рассеялись, и в притихшем лесе вдруг запела какая-то птица. Её песня, звонкая, чистая, пронзительная, печальная, звучала как будто музыкой в такт песни души Арсения, разносилась по округе…

«Кажись, и у него тоже что-то было. Что-то очень гадкое» – сочувственно подумал человек.

Арсений спустя некоторое время всё же открыл глаза. Уже не плакал, а только смотрел куда-то отсутствующим взглядом. Потом, вздрогнув, обвёл окружающих уже осмысленным взглядом, благодарно сжал запястье Аркадия, поднялся – белобрысый его ещё немного поддерживал под локоть, чтобы наверняка…

Они все пятеро молчали… долго… слишком долго…

– А у тебя когда день рожденья? – почему-то ляпнул Владик, устав от напряжённой тишины.

– Не помню… – брюнет нахмурился.

– Ну, а хоть возраст-то свой помнишь?

Арсений недоумённо потёр лоб основанием ладони.

– Нет… но около семидесяти вроде… А что?..

– Да так… – потрясённо выдохнул Владик.

Выглядел темноволосый вампир лет на двадцать с небольшим.

– А тебе самому сколько? – заинтересовался Клод.

– Семнадцать… – смущённо признался человек, но торопливо добавил: – И ещё несколько месяцев.

Все задумчиво смотрели на него. Слишком задумчиво. И молчание давило на нервы человеческого парня. Да и в сторону Нэрриса, равнодушно мазавшего что-то травяное поверх затянувшейся раны, вперемешку с комьями подсыхающей крови, ему было как-то стрёмно смотреть. Нет, бывали раны и у него – не без этого. Молочный зуб ему когда-то вышибли. С горы на велике смачно упал – ещё чуть влево – и суком бы напоролся на кишки, а так только бок оцарапал, сняв слой кожи. Драло потом жутко… Да и ещё он как-то вздумал поиграть в альпиниста, проволоку протянул от куста на холме ещё докуда-то. И навернулся вместе с обломившимся кустом, а проволока впилась в пальцы, снимая кожу… Да и… да, было всякое у Владика. Но всё равно спокойное отношение подростка к собственной ране его сильно задело. Да и…

Выругавшись – вампиры напряжённо повернулись к нему – вампир-самозванец потеряно и смущённо шагнул к Нэррису.

– Ты это… спасибо, что ты меня спас!

Так как до парня запоздало дошло, что если бы не этот пацан, кинувшийся заслонять его собой – вон даже, не успевая допрыгнуть, вытянул вперёд руку, чтобы метательный нож впился именно в неё – то, может, Владик бы сейчас тут не стоял, а уже лежал в луже собственной крови.

– Ничего, – устало улыбнулся Нэррис, – Но тебе надо будет потренироваться насчёт ловкости. И ещё – сверх того – на внимательность.

Тут – с ещё большим опозданием – соответствующая мысля пришла и в голову к Арсению. И теперь он стал извиняться за поведение и использованное оружие. Полукровка сместил его внимание на то, что как здорово, что кинжал Клод у него таки отобрал. И они как-то… быстро замяли эту тему. Разве что Клод хлопнул Арсения по плечу – не со злости, а дружелюбно. Да и Аркадий Арсению что-то такое шепнул, доброе, тепло улыбаясь. И всё.

Человек теперь удивился тому, как просто его новыми знакомыми был воспринят сей эпизод – и со срывом Арсения, и с едва не случившимся несчастьем, когда тот, продолжая оставаться внутри кошмара, достал оружие, и с тем, что Нэррис спас ему, Владику, жизнь. Как будто это всё было обычное дело. Хотя могли ж кого-то угробить нынче, могли!..

Тут Владик вновь припомнил, что перед ним не простые парни, а вампирские воины. И… по ходу они тут были не просто так.

«Неужели, война с их мира переходит и в наш?!»

– А, да, точно, у нас ещё много дел на сегодня есть! – оживился командир.

«У кого дела, а у кого первым номером в списке – побег…» – грустно подумал Владик.

Его уже мало напрягало, что эти вампиры спят по ночам и спокойно бродят при свете дня… то есть, утра, но не суть важно… в смысле, утро, день… и даже то, что Клод носит серебряную серьгу и жрёт бутерброды с помидорами и чесноком тоже напрягало теперь намного меньше. Даже при том, что ужинал отряд как приличные вегетарианцы… Или приличные вегетарианцы сыр не жрут?.. Но, впрочем, это сейчас не суть важно… Главное – это побег! Тем более…

«Это чужая война, – мрачно подумал Владик, – Это не моя война. Я тут ни при чём. Я вообще, по ходу, из другого мира! Я не буду в этом участвовать!»

И человек опять стал отчаянно обдумывать побег. Парень уже совсем забыл, как ещё недавно мечтал поскорее дорасти до времени призыва в армию – и пойти-таки самому на войну…

Они шли по незнакомой деревне. Им надо было прочесать эту местность, а Арсения и Нэрриса Клод послал в магазин, купить что-то из человеческих вещей, для Владика и командира. Аркадия оставили ждать открытия связи с отделом доставки, чтоб вернуть посуду во избежание возможных последующих наказаний.

Они шли по дороге, выложенной асфальтом. Уже не новым, но всё ещё более-менее ровным и целым. И вдруг Владик остановился.

Сбоку асфальта, недалеко от края, слой искусственного покрытия треснул и лопнул, а из него торчали одуванчик и росток то ли сосны, то ли ёлки. Причём, одуванчик вырос уже большой, горделиво взирал на мир полностью раскрывшимся единственным большим и мохнатым жёлтым цветком, да ещё и заговорщически прикрывал одним из мясистых листьев росток сосны.

«Ну, надо же! Где выросли! – удивлённо подумал Владик, – Прямо через асфальт пробились и проросли!»

Клод тоже остановился, смотря на эту странную пару.

– Видимо, раньше здесь было поле или лес, – задумчиво произнёс вампир, – А теперь всё закутали в асфальт, заткнули свободные клочки домами, садами и огородами. А эти чудаки выросли там, где уже ничего не может расти! Сильные…

Он присел около двух упрямцев на корточки, задумчиво погладил лист одуванчика рукой, быстро пробежал пальцами по закорючке хвойного деревца.

– Если они сумеют здесь прижиться, то уже потом сосна будет защищать этот цветок… – добавил черноволосый парень, – А всё-таки, сильная эта штука, жизнь! Там, где уже ничего не растёт и вряд ли сможет вырасти в ближайшее время, смогли пробиться эти храбрецы. И как только силы и упрямства хватило?..

– Сорняк и дерево… странная пара, – Владик задумчиво склонил голову, разглядывая этих двоих.

– Смотри, – Клод указал туда, где скрывались корни, – Они из одной трещины проросли. Оба такие разные… но они смогли прорасти. Может, потому, что они сражались с асфальтом вдвоём?.. Нет, правда, странная штука эта жизнь…

– И странные мы… – проворчал Владик.

– Почему? – серьёзно уточнил вампир, не глядя на него.

– А чего мы вокруг этих растений такую дискуссию философскую развели? На хрена они нам вообще сдались? Ты же говорил, что нам надо осмотреть территорию.

– Пошли, – вампир поднялся, выпрямился, смахнул пряди со лба.

Деревня поражала какой-то ленью и как будто пустотой… Было даже странно, что люди не выходили из домов, что даже собаки нигде не гавкали. Как будто все вымерли… Странно, было же ж вроде утро? Но в деревне обязательно, чтоб кто-то с утра вопил: живность ли, соседи ли, свои ли… смысл воплей и претензии не то что бы не важны, но, главное, это шум… Хотя, если сравнивать деревню и город, то бросается в глаза различие скоростей, с которыми в них протекает жизнь. А тут – ничего… Владика мороз пробрал от этой пустоты и неестественной тишины…

– Странно, дома не выглядят заброшенными, – сказал он, напряжённо озираясь, – Не похоже, чтобы здесь были одни только старики… Кто-то ж должен был садить эти огороды и сады! Но такое ощущение, что тут никого нет…

– Или это чья-то защитная магия, или ты прав – здесь никого нет, – Клод напрягся.

– Странно… – повторил человек, продолжая озираться, – Я, конечно, слышал, что молодёжь рвётся в город, а старики со временем вымирают – и так деревни пустеют…

– Так тоже бывает, – как-то уж слишком серьёзно ответил вампир, – Люди в это время любят многолюдные поселения и всякую мишуру…

– Так тоже бывает?.. А как бывает ещё?.. – Владик недоумённо поднял брови.

– А бывает, что в поселении просто «провели зачистку»…

– Что значит, «провели зачистку»?!

– Стой! – прошипел вампир, хватая его за рукав.

Вдруг зажал ему рот рукой и оттащил за чей-то забор.

По дороге, в их направлении, брёл Арсений. Один. Задумчивый и какой-то мрачный. Вот, он остановился перед лежащим на дороге мелким камнем гравия, вдруг пнул его. Камень отлетел далеко. И упал у ног какого-то парня, вышедшего из-за переулка. Парень вроде был одет как обычно одевались люди вокруг Владика… Разве что тот бы съязвил, что, судя по фасону джинсов, незнакомец их у отца с антресолей украл. Они были прилично и модно потрёпаны, но вот фасон… как-то уж очень напоминал старые фильмы и фотографии ещё молодости родителей Владика.

Камень упал почти у самой ноги незнакомца. Тот остановился, посмотрел на Арсения. И, казалось, воздух вокруг них сгустился. Первые мгновения Арсений был спокоен, потом, вглядевшись в лицо случайного встречного, вздрогнул.

– Узнал меня? – мрачно спросил незнакомец.

– Стас, так? Или, вероятно, всё-таки Станислав, – голос вампира прозвучал как-то глухо.

– А ты представлялся, как Арсений… если не соврал…

Тишина между ними была напряжённая или даже зловещая.

– Ты совсем не изменился, – сказал Стас с укоризной.

– Ты тоже, – голос Арсения стал ледяным.

Ещё около минуты звенящей в ушах тишины. И никаких звуков со стороны домов…

– Твоё «покрывало безмолвия»? – судя по тону, вампир не спрашивал, а скорее, утверждал.

– Да вот, приметив тебя, подумал, что твоя физиономия мне кого-то очень напоминает.

– Значит, в этой деревне «зачистки» не было… – кажется, Арсений вздохнул с облегчением, а Клод вздрогнул.

– Как видишь, я преуспел в обучении – и теперь могу даже «покрывало безмолвия» создавать, – теперь голос у Стаса звучал насмешливо – лица его прячущиеся не видели.

– Сам понял или учителя нашёл?

– Случайно нашёлся учителю.

– Значит, твой дар развивался.

– Дар не может развиваться: он или есть или нет. Развиваются навыки использования его, – Стас скрестил руки на груди, – Ты всё ещё молодо выглядишь. И ты много знаешь. К какому магическому народу ты относишься?..

Клод как-то нервно сжал плечо Владика. Правда, рот ему всё ещё зажимал, чтобы тот ничего не говорил. Владику вдруг подумалось, что незнакомец, вероятно, очень силён. Но ведь Клод и Арсений – напарники! Почему же вампир бросил своего против сильного противника?! Или… тот настолько силён, что командир предпочёл позорное бегство схватке? Так… они что… будут прятаться и смотреть, как Арсения растерзают?! Или… Арсений и сам довольно-таки силён? И просто командир доверил ему самому разобраться?..

– Я тот, против кого волшебники воюют.

Хватка Клода стала жёстче. Что, неужели же волшебник, использующий «покрывало безмолвия» настолько силён, что командиру стало не по себе? Ему, который, как утверждал, был из семьи воинов?!

– Куда ты дел Кристину?! – Стас сорвался на крик.