Медсестра, получив наставления, ушла, размышляя о сущности бытия и сложных профессиональных отношениях между главным врачом и его подчиненными. С оглядкой Митрофанов достал из шкафа личные дела недавно принятых сотрудников, исключая тех, кем руководила администратор – Четвергова Ира: официантки, повара, горничные, садовник и охрана. Кормушенко он доверял полностью, так как учился с его отцом в вузе, был знаком с его семьей. Парня уважали за его спортивные достижения. Он получил, как Геракл, за свои подвиги и достижения на цирковых аренах двенадцать наград и кубков, которые стояли под стеклом в фойе санатория, доказывая его престижность в сфере туризма и спорта на мировом уровне.

Однажды во время службы контрактником в пожарной части Кормушенко дежурил в качестве униформиста и стажера в цирке-шапито «Казбек». Когда шло представление с дикими животными, случился пожар. Кто-то бросил окурок на пол и загорелся весь шатер. Людей вывели на воздух сами артисты: гимнасты-вольтижеры, эквилибристы, жонглеры, клоуны, музыкальные эксцентрики, фокусник и Шпрехшталмейстер – инспектор манежа, ведущий циркового представления.

Дрессировщик приказал Кормушенко, стоящему у входа, помочь ему сопроводить льва из клетки в подъехавший фургон. Но лев сопротивлялся и не хотел подчиняться. Тогда пришлось стрелять из ружья снотворным и ждать пока зверь уснет, а затем вместе с дрессировщиком он погрузил тушу весом в полтонны на коляску и втолкнул в зарешеченный вагончик. Удава Кормушенко перенес на плечах. Точнее, Геракл задушил Немейского льва и умертвил «Лернейскую» гидру, в данном особом случае случилось все наоборот. Зато, как истинный герой греческих мифов, он поймал живым так называемого «Эримантског» кабана, опустошавшего запасы фруктов для всей труппы, и «Керинейскую» лань, стоящую рядом. Они еле дышали от едкого, серого, всепроникающего дыма. Он изловил их сам, забившихся в буфет, между стойками.

В суматохе случайно забытых «Стимфалийских» птиц, как упоминалось в предании, орлов с крепкими когтями, клювами, пестрыми перьями и породистых дрессированных голубей Владимир убивать не стал. Он возглавил всех артистов циркового коллектива, вручив им шесты, чтобы выгонять пернатых в вывешенные влажные люльки. Голуби дружно, воркуя, с шумом уселись на палки, которые силачу пришлось выносить, а орлица, вцепившись ему в голову, демонстрировала широкий размах полета. Дорогостоящие блестящие костюмы, спрятанные в чемоданах и развешанные в гримерной, так и не удалось спасти от сырости. Все они промокли и испачкались, потеряв внешний блестящий вид.

Однако он добыл не один пояс царицы амазонок Ипполиты, изготовленный по специальному заказу, а целых десять. С таким эксклюзивным чудо-номером выступала его подруга Александра, дочь самого директора – еврея – Исаака Петровича Моисеева, в роли феи. Парень самостоятельно вынес мокрые чемоданы, ящики с бутафорией и туалетами в прилегающий парк. Затем дерзкий униформист, заметив, что огонь стал пробираться к арене и конюшням, накрыл пламя шлейфом костюма, летающей под куполом, звезды эстрады, двукратной чемпионки мира.

Огонь прекратился распространяться по всему периметру арены. Трех белых, двух каурых и двух черных орловских племенных рысаков он перегнал в соседний с цирком вольер, где проходили репетиции представлений. Дрессировщик – Диомед Дионисович Филлипов так растрогался, что пообещал Кормушенко подарить маленького жеребца, когда одна из кобылиц отелится. Служащий Евгений стал паниковать, теряя самообладание, он, чтобы сбить пламя в зверинце, рассыпал свежий навоз, приготовленный для вывоза. Кормушенко, закрыв нос, попавшейся под руку ветошью, сгреб все остатки дерна в большую кучу, свалил все в мешки. Получилось шесть картофельных запасов удобрений для следующего года.

Находившегося в специальной клетке, быка, привезенного из Греции, с острова Крит, он облил водой с пеной из брандспойта. Все обошлось без жертв. Новоявленный Геракл поставил заслон огню в виде мешков с песком во входных и запасных дверях, откуда вышла публика. Получились высокие «Геракловы столбы» до самого верха зрительного зала, где на огромной красочной афише были указаны – Гибралтар, Сеул – географические точки и города, принимавшие артистов с почестями, удостаивая аплодисментами и цветами.

Директор цирка в благодарность наградил активного пожарника-униформиста сразу несколькими медалями и высоким кубком, предложив ему принять участие в следующем представлении через месяц в качестве силача.

С директором они придумали рискованный трюк: сражение на мечах с двумя опасными противниками. В награду Атлант, в роли которого выступал его закадычный друг по службе в пожарной части – Серегин, вручил ему те самые золотые и серебряные призы в виде «яблок Гесперид», красовавшиеся в фойе санатория. Номер так и назывался: «Бой Геракла с Антеем и Аидом». За это Кормушенко-Геракл должен был отдежурить за него сутки на въезде в санаторий.

Бой вызвал безудержный восторг зрительного зала. Судьей выступал Серегин. Он прятался за спиной то одного противника, то другого, когда они полуголые сражались с отточенными до блеска мечами. Предварительно намазались лавандовым маслом, источая изумительный аромат, размахивали холодным оружием как в Колизее. На что женщины реагировали с восторгом, а мужчины, степенно разложив свои кресла, рвались в бой, подбадривая противников не падать, сохранять равновесие при виде крови. Кормушенко, обороняясь после длительной атаки Аида – Режимова, который специально напросился поучаствовать в представлении, чтобы заработать на поездку домой, ранил полицейского. Тот не упал, разбрасывая сгустки крови по скользкому полу, но кинулся на врача, стоящего у раздвижного бортика, с остервенением, чтобы тот перевязал рану. После минутной паузы бой продолжился. Им поменяли освещение, изредка звучала барабанная дробь для придания таинственности представлению. Из толпы на арену стали запрыгивать подростки с аналогичными мечами, найденными на чердаках или купленными за большие деньги на базаре у приезжих итальянцев, торгующих из-под полы. Отгонять и разнимать их никто не решался. Они мельтешили, мешая противникам сойтись в неравной схватке.

Наконец свисток судьи известил об окончании боя, но разгневанная публика не хотела расходиться. Они требовали продолжения сражения, улюлюкая и свистя в рожки и трубы, прихваченные с собой, чтобы превратить представление в обычную браваду. Следом началось настоящее представление, создавая впечатление натуральной действительности. Кто-то испуганно заметил, лежащего на тумбе, преграждающей вход на арену, в бессознательном состоянии, парня. Оказалось, что тот изображал, что потерял сознание от удара, нанесенного сбоку неизвестным соперником. Когда перешагивал тумбу, задел ногой, свалился прямо на рампу в нетрадиционной позе. Вставая и приходя в чувство, парень стал почесывать себе бока, вызывая еще больший смех разодетых в пух и прах поклонниц. Их набежало видимо-невидимо. Девушкам претило сидеть дома в такой ответственный день, когда решался вопрос отправки на службу в армию очередной партии новобранцев. Они скинули свои экстрамодные джинсы и туники, оказавшись в бикини, стали изящно танцевать со своими подругами в колоннах с букетами в руках, изображая уличное представление. Никакими рукоплесканиями и дружными криками «Ура!» не пренебрегали пламенные охотницы единоборств.

Они отодвинули парней на задний план. Пользуясь своими чарами и воздушными поцелуями, прыгали, кувыркались на полу, покрытым красным бархатом, раскачивались на канатах, как сильные и тренированные спортсменки, демонстрировали великолепие, обаяние и шарм. Взявшись за руки, пели под музыку известные мелодии в плюмаже и скандировали популярные речевки. Сами граждане, пришедшие спокойно посмотреть шоу, разворачивались от завораживающего зрелища. Они восторгались появившимся манекенщицам с флагами и транспарантами, взятыми напрокат, взывающими к объединению полов в один разряд высшего сословия. Не мысля себя без праздника, красочности, фетиша и феерии, инициированного фейерверка, борьбы клоунов в цветных костюмах и масках, бравурных звуков оркестровых труб, культурной программы с певцами и кордебалетом, охоте тореадоров, участвующих в представлении, на скачущих световых конях, сражающиеся со световыми быками и дикими животными. Гости радостно восхищались художественным сочетанием циркового искусства, пластики, миром волшебства и отточенностью трюков.

Зрители стоя аплодировали танцам гимнасток на шарах. Удивлению не было предела, когда всех актеров миманса стали обсыпать серпантином, блестящими сердечками, приготовленными для такого случая, брызгами шампанского. Самых смелых и отчаянных участников цирка «Дю Солей» награждали призами и кубками, как на Олимпиаде. Сажали в автомобили в сопровождении поклонников с цветами и развозили по пятизвездочным отелям. Машины, со свистом разъезжаясь, вводя в восторг желающих прогуляться на свежем воздухе.

Подобная красочность и отлаженность вызвала положительный отклик в прессе. Но попадались специфические хвалебные статьи. Где журналисты прославляли рыцарские времена, когда наложниц увозили, сажали на трон, короновали, а потом причисляли к лику святых, восхваляя совершенные ими немыслимые подвиги. Наподобие национальной героини Франции – девятнадцатилетней Жанны д’Арк, сожженной на костре в Руане в 1431 году, превращенной в пепелище, разносимое ветром по всему свету.

Разорвав контракт на следующие сезоны с дирекцией цирка в лице самого Моисеева, любителя животных, Кормушенко случайно наткнулся на гуляющего без присмотра щенка сенбернара. Назвав пса Кербер. Он привязал ему на шею поводок и подарил Исааку Петровичу, отплатив за помощь в проделанной работе на арене цирка. Оказалось, что животное привезли из Канады. Перегревшись на солнцепеке, щенок перегрыз веревку и убежал ночью. Хозяев оштрафовал Режимов, чья забота о гражданах осуществлялась ежедневно. После этого они с Кормушенко близко познакомились, когда состоялся суд и был подписан протокол судебного заседания.

После службы в труппе цирка атлетом, разъездов по городам черноморского побережья, Ставропольского края, Нечерноземья, Дальнего Востока Кормушенко, совершивший немало удивительных подвигов, поссорился со своей легкомысленной подругой – артисткой миманса, которая вызывала одобрение у всех отдыхающих чопорных мужчин, заезжих снобов, своей классической фигурой, пением и приятными манерами.

Однако ни с того, ни с сего девушка превратилась в настоящую «мегеру», игнорируя проявления чувств со стороны Кормушенко, она сбежала из цирка с приезжим иностранцем в Турцию. Владимир вернулся в Кисловодск, устроился администратором в санаторий с целебными источниками, познакомился с замдиректора – Ирой Четверговой, сумевшей покорить сердце добродушного силача.