Стая призадумалась, перейдя с бега на шаг, а потом и вообще остановилась. На нас смотрели два десятка внимательных глаз, словно осуждая за что-то. В кроне деревьев раздался возмущенный вопль, и на землю спрыгнул вистерен. Н-да, в конкурсе на самого оригинального монстра он занял бы первое место. Чешуйчатая морда твари напоминала сильно удивленного василиска, а длинные паучьи лапы заканчивались внушительными когтями. Не знаю, как Элланон, но я при виде этого гибрида ощутила желание закопаться на два метра в землю или залезть на самое высокое в этом лесу дерево. Пока я обдумывала план поспешного отступления, вистерен, не делая никаких попыток напасть на нас, подошел к трем тварям, которых уложил эльф, потыкал их неожиданно мягким носом, шумно вздохнул и обратился к нам на общепринятом диалекте:

– Ну, и зачем вы их убили?

Сказать, что мы были удивлены, – значит не сказать ровным счетом ничего. Элланон в замешательстве опустил лук, я же с вытаращенными глазами уставилась на внезапно заговорившую тварь, которая продолжала нас совестить голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

– В Лесу есть закон – кровь за кровь. Вы пролили кровь троих обитателей Леса, поэтому один из вас должен умереть.

– Но они первыми начали! – возмутилась я.

– Ну и что, подумаешь, поиграли с вами в салочки! На вас хоть одна царапина есть?!

– Есть! – гордо ответила я, демонстрируя расцарапанную веткой ладонь, но вистерен отмахнулся от меня когтистой лапой.

Элланон же стоял опустив голову.

– Так что же? – не унимался вистерен. – Кто из вас отдаст свою жизнь во искупление пролитой крови?

– Если я отдам долг, – тихо спросил Элланон, подняв златоволосую голову и смотря на вистерена, – то она будет свободна?

– Слово Хранителя Леса.

Эльф положил лук на землю и, сделав несколько шагов, подошел к вистерену, опустился на одно колено и склонил голову.

Когтистая лапа уже взлетела, но я, не в силах смотреть на сей произвол, рванулась к ним, загородив собой Элланона и сверля чудовище разъяренным взглядом.

– Ллина, уйди! – попросил Элланон.

– Фиг тебе! Я за тебя перед Властителем отвечаю!

– Что? – Эльф возмущенно уставился на меня, но продолжить перепалку нам не дали.

Вистерен издал свой фирменный, леденящий душу вопль, и мы недовольно посмотрели на него. Оглядев нас пронзительным взглядом, Хранитель Леса предложил альтернативное решение:

– Вы можете попытаться их вылечить.

– Чего? – Я возмущенно подскочила на месте. – Так они живы?

Зверюга неопределенно пожал тем, что у него можно было принять за плечи.

– Вообще-то они все равно уже не жильцы…

– Но мы можем попытаться! Элланон, за мной!

Мы подошли к распростертым на земле телам. Н-да, эльф, конечно, постарался. Но то ли он устал от беготни, то ли я его под локоть толкнула – но все три твари оказались действительно живы. Двоим стрелы угодили между ребер, по чистой случайности не попав в сердце, а вот третьей – гибриду волка с мантихорой – повезло меньше. Стрела вонзилась несчастной твари прямо в пасть, застряв в глотке настолько глубоко, что вытащить ее, не порвав горло, попросту не представлялось возможным.

– Ну, что тут? – Элланон присел рядом со мной.

– Не знаю, что делать. Меткость у тебя приличная…

– Уж что имеем…

– То и пропьем! – язвительно закончила я за него. – Ты сможешь исцелить тех двоих?

– Да. Стрелы вошли неглубоко, а лечить своей энергией я умею.

– Тогда займись ими, а я поколдую здесь.

Элланон отошел в сторону, а я стала размышлять, что же мне делать. Раньше я исцеляла свои раны, даже смертельные, но это все было не то. Лечить себя было намного проще – меня спасала татуировка, которая, собственно, и отвечала за мою способность к регенерации – при ранении она начинала светиться золотистым светом, исцеляя меня. Но я еще НИ РАЗУ не лечила смертельные раны других. Для того чтобы исцелить такую рану, нужно было прибегнуть к стихии Жизни, которая возникла только при соединении остальных пяти стихий. А я-то за раз могла соединять не больше трех! И вот сейчас наши с Элланоном жизни зависели от того, смогу ли я сделать раньше не получавшееся.

Я погладила зверя по голове. На меня взглянули замутненные болью золотисто-янтарные глаза…

Я осторожно взялась за стрелу. Призвав стихию Ветра, стала медленно растворять ее в воздухе. Я уже пользовалась этой магией. Очень эффективный, быстрый и безболезненный способ.

За спиной что-то нараспев читал эльф, я же полностью была сосредоточена на том, чтобы довести стрелу до состояния полупрозрачной дымки. Наконец у меня это вышло, и «растворенная» стрела очутилась в моей ладони.

Животное выгнулось дугой и забилось в агонии.

– Элланон! Держи ее!

Эльф возник у меня за спиной почти мгновенно и тут же прижал агонизирующего зверя к земле, пока я, залитая чужой кровью, трясущимися руками чертила в воздухе прямую пентаграмму. Голос мне когда-то говорил, что объединить все пять стихий в одну – стихию Жизни – можно, только объединив их все в пентаграмму, где каждая линия – стихия. Соединившись в звезду, через вершины которой проходит Круг Жизни, пять стихий становятся единым целым. Сделать это очень сложно, обычно Путешественники научаются этому спустя лет двести после своего Призвания… Некоторые никогда не объединяют стихии, предпочитая оттачивать пользование одной-двумя до совершенства…

Поток фонтанирующей крови начал слабеть, да и тварь уже почти не дергалась.

– Ллина, что бы ты там ни делала, но заканчивай это скорее! Она умирает!

– Знаю я, знаю…

Итак…

«Смерть есть начало и конец…»

Черная нить спустилась вслед за моим пальцем, оставляя в воздухе наклонную линию…

«Земля дарит силу всему…»

Росчерк светло-зеленого цвета, идущий от черного направо и вверх…

«Воздух дает дыхание…»

Бледно-золотистая горизонтальная полоса, идущая справа налево…

«Огонь дарит смелость и порывы…»

Ярко-алая линия прочертила воздух над умирающей тварью вниз и направо…

«Вода питает кровь…»

Сапфировый росчерк завершил пентаграмму. Теперь она висела в воздухе, ожидая момента, когда я проведу через ее вершины Круга Жизни. Я подняла дрожащую руку, по локоть залитую кровью…

«Круг Жизни объединит их».

Пентаграмма засияла бело-голубым светом и начала медленно опускаться на тело умирающего зверя.

– Элланон… – прохрипела я, – отойди.

Эльф сразу же повиновался, сверкающая пентаграмма засияла еще ярче, погрузив в свое сияние и меня, и тварь…

На какое-то мгновение я стала ею.

Я чувствовала, что гортань мою захлестывает кровь, что мне нечем дышать. Пентаграмма засияла еще ярче, боль усилилась, а я упала на колени.

Изо рта у меня хлынула кровь.

На этот раз уже моя.

На миг я испугалась, что вместо того, чтобы вылечить чудовище, я сейчас отправлю нас обоих на тот свет, и рисунок тут же начал бледнеть… Связь ослабела, и я внезапно поняла, что если сейчас отступлю, то ничего у меня не получится. Поэтому я собрала остатки сил и направила всю свою энергию на исцеление.

Пентаграмма взорвалась белым светом, боль резко усилилась, а потом внезапно пропала. Вместе с сиянием.

Я мешком повалилась на траву, все еще ощущая во рту солоноватый привкус крови.

– Элланон… – Эльф тотчас появился в поле моего зрения. – Как эта… тварюшка?

Он оглянулся, а потом ответил:

– Вроде жива. Уже хвостом машет.

– Ну и хорошо.

С этими словами я плавно откатилась в глубокий обморок.

Первая мысль по пробуждении у меня была о том, что я слишком часто стала падать в обмороки. Вот вернусь в Зеркальную галерею – устрою себе длительный отпуск. Затем закопошилась мысль вторая: а где это, собственно, я?

Ответ пришел почти сразу.

Вернее, вошел. Я вольготно расположилась на довольно жесткой постели в комнате, больше смахивавшей на келью, а в дверях стоял друид. Это я определила по длинной белой хламиде, напоминавшей наряд монахов, и толстенному посоху, вызывавшему ассоциации со здоровенным дрыном, вывороченным из ближайшего частокола во время народного гулянья с выпивкой и мордобоем. Особенно удивляло сочетание тяжеленного «дрына» и худощавого, если не сказать тщедушного, тельца владельца – благообразного дедушки с белой бородой до пояса и на диво молодыми ярко-голубыми глазами, хитро сверкавшими из-под кустистых бровей.

Друид оглядел меня с головы до ног и произнес приятным, ничуть не старым голосом:

– Как чувствуете себя? Я тут вам одежду принес – ваша безвозвратно испорчена. – С этими словами он протянул мне простую белую хламиду, сшитую из довольно плотного, но мягкого на ощупь полотна.

К наряду прилагался витой шнур в качестве пояса и легкие кожаные сандалии. Принимая сей дар, я поблагодарила незнакомца, который вышел за дверь, при этом заявив, что будет искренне рад проводить меня до места, где меня уже ждут.

Естественно. Меня все, кто мог, уже заждались…

С этой мыслью я натянула на себя хламиду…

Минут через пятнадцать я, одетая в друидский балахон, с расчесанными волосами (предусмотрительный дедушка вложил в сверток простой деревянный гребень, которым я, немного помучившись, все-таки расчесалась) и почти прекрасным настроением направлялась на место встречи. Дедуля шел впереди так быстро, что я насилу за ним поспевала. С учетом того, что в руках он таскал неизменный дрын, весивший, наверное, килограммов десять, старикан, видимо, мог дать фору любому молодому в скорости передвижения по пересеченной местности с препятствиями, коей являлась обитель друидов. А я постоянно спотыкалась о выглядывавшие из земли толстенные корни, оббивала ноги и тихо ругалась сквозь зубы. Друид же этих кореньев, камней и прочих препятствий словно и не замечал, шел не сбавляя скорости…

Долго ли, коротко, а мы пришли туда, «где меня ждали». Не знаю, как обозвать чудо архитектурной мысли, сваявшей столь оригинальную постройку… В общем, Зал друидов располагался под открытым небом. Судя по всему, в свое время заказчик дал строителю средства, которые тот благополучно пропил, после чего с ужасом вспомнил, что объект сдавать-таки надо, вот бред резко протрезвевшего строителя воплотился в данном помещении. Весь Зал составлял огромный круглый каменный стол с непонятными значками и рисунками, вокруг которого, опять-таки на каменный глыбах, восседали друиды в компании с Элланоном, который активно им что-то втолковывал. Пол заменяла коротко подстриженная трава (я хихикнула, представив, как друиды, ползая на карачках и ругаясь, раз в две недели подстригают ее с помощью ритуальных серпов). Вместо стен стояли гигантские камни, образующие двенадцать ворот. Я наклонилась к уху стоявшего рядом со мной друида и тихонечко спросила:

– Сэкономить на строительстве хотели?

Друид, гордо выпрямившись, сообщил, что это де традиция. Но потом тихонько добавил:

– И экономия, кстати, приличная.

Я захихикала, но наше веселье было прервано Элланоном, вставшим со своего места и рявкнувшим так, что я вздрогнула, а старик, с которым мы беседовали, отшатнулся.

– То есть как – не ваше дело?!

Сидевший напротив Элланона высокий статный друид с безупречной осанкой поднялся и ответил в таком же тоне, разве что чуть потише:

– Я сказал – мы не будем вмешиваться в войну вампиров и людей!

– Как это? – подала голос я, обратив на себя внимание всех сидевших за столом. – Неужели вы не хотите им помочь?

Собеседник эльфа обернулся, прожигая меня взглядом ярко-зеленых глаз.

– Это не наша война. Мы не станем в нее вмешиваться – судьбы людей и вампиров нас не касаются.

– Как?..– ошеломленно произнесла я. – Но…

– Дитя… – Терпеливо, словно маленькому ребенку, начал объяснять друид. – Мы живем в гармонии с природой, мы – отшельники. Дела других рас нас не интересуют…

– Вот как! – взвилась я. – Не интересуют, говорите?! Сейчас посмотрим!

С этими словами я шагнула вперед и, схватив его за руку, призвала стихию Ветра для перемещения в пространстве. Старик попытался выдернуть руку, но моя хватка была крепче клеща.

Заклинание переноса окутало нас сеткой голубоватых разрядов, и мы исчезли… для того, чтобы появиться на косогоре перед вампирским городом.

Магия растаяла, а я дернула друида за рукав, заставляя его подняться на вершину холма, с которого я совсем недавно рассматривала Вира-Нейн. Он подчинился, и через секунду до меня донесся сдавленный возглас. Чуя неладное, я рванула наверх и в ужасе застыла перед увиденной картиной.

– Господи Боже… – глухо произнесла я. – Мы опоздали…

Город вампиров была в огне…

Я оцепенело уставилась на то, что всего несколько дней назад было хоть и слегка опаленным, но вполне жизнеспособным поселением. Сейчас же лесной массив, занимавший примерно треть Вира-Нейн, был охвачен пламенем.

Впервые за мою девяностошестилетнюю практику я опоздала…

Друид стоял рядом со мной с каменным лицом, на котором, казалось, жили только яркие молодые глаза, стремительно наполнявшиеся гневом.

Я сложила ладони лодочкой и, призвав стихию Воды, создала небольшой водяной шарик, который уютно устроился в моих руках. Миг – и он отразил в своей глубине многократно приближенное изображение улиц города.

Увиденное заставило меня еще раз содрогнуться.

Люди подошли к самой границе поселения. Было видно, что от домов, в которых скрывались раненые вампиры, их дети и старики, неприятелей отделяет последняя линия обороны – баррикады, наскоро возводимые горожанами на улицах.

Вира-Нейн почти пал.

Я повела ладонями, и изображение сместилось, перескочив на лагерь людей. Наемники вовсю готовились к финальному сражению, но магов среди них видно не было. Все они собрались в палатке на отшибе и, судя по всему, лезть в драку не планировали.

Отлично.

Стоит мне сейчас привести хотя бы один отряд эльфов, и чародеи восстанут, а мы защитим если не весь Вира-Нейн, то хотя бы то, что от него осталось. Спасем жителей, а город потом восстановят. Эльфы умеют возрождать землю. Я тоже останусь и буду помогать… Но это все после.

Вначале надо выиграть войну.

Я повернулась к друиду, от ярости которого только что трава не дымилась, и сказала:

– Ну так как? Поможете вампирам?

Старик вздохнул и резко, немного отрывисто кивнул.

Я взяла его за руку, и мы очутились на том же месте, с которого телепортировались. Элланон тревожно взглянул на меня потемневшими от волнения ярко-зелеными глазами, потом перевел взгляд на друида. Я обвела взглядом притихшее собрание и твердо произнесла:

– Вира-Нейн почти разрушен, люди уже у самого города. Элланон, эльфам выступать надо сегодня же. Иначе спасать будет некого. Этой ночью люди прорвут последнюю линию обороны, и тогда можно будет уже не торопиться.

Эльф кивнул и подошел ко мне. Я перевела взгляд на друида:

– Нам нужны те, кто сможет заговорить стрелы для эльфов. Я прямо сейчас телепортирую их в Златодревье, потому что боеприпасы из Керрина прибудут сегодня к вечеру.

– Это если Элдариэн сумеет уговорить гномов, – осторожно напомнил мне Элланон.

– Он ДОЛЖЕН это сделать. Иначе вампирам не жить. – С этими словами я вышла из каменного круга – для телепортации нескольких человек требовалось много свободного пространства.

Отойдя на несколько шагов от Зала друидов, я оказалась на небольшой поляне. Землю здесь укрывал толстый ковер из прошлогодних сосновых игл, который чуть слышно хрустел под ногами. Я встала в центре поляны и сосредоточилась, накапливая энергию. Сейчас я ощущала себя столбом света, который сжимается до размеров тончайшей нити, накапливая и сгущая энергию для того, чтобы выбросить ее одним движением.

Рядом со мной послышались легкие шаги. Я с трудом открыла глаза, и их яркий золотистый отблеск лег на лицо Элланона, сделав эльфа похожим на золотую статую со сверкающими изумрудами глаз. Он протянул ко мне руку, но я покачала головой – если б Элланон меня коснулся, то получил бы сильный энергетический удар. Эльф меня понял.

Сквозь шум крови в ушах я разобрала его слова:

– Мы готовы к телепортации. Со мной три друида. Они отправятся с нами в Златодревье.

Я кивнула и выпустила энергию на волю.

Золотистый свет вырвался из меня сверкающим облаком, которое моментально превратилось в столб света, ударившего в небо. Волшебство окутало меня, эльфа, друидов и тотчас погасло, унеся нас в Златодревье…

Перед нами моментально возникли ярко-зеленая трава и высоченные ясени. Я моргнула несколько раз, чтобы вернуть глазам обычный вид. Все-таки не хотелось нервировать окружающих оригинальным цветом своей сияющей радужки. Элланон осмотрелся и подвел итог:

– Ну что ж, мы на месте. Что дальше?

Я взглянула на небо. Солнце только-только подобралось к зениту, следовательно, время у нас есть. Я приосанилась и начала раздавать команды:

– Элланон, собирай эльфов. Нам нужен отряд из двадцати лучников. Пусть экипируются должным образом, возьмут оружие и ждут нас на центральной площади. Теперь вы. – Я обернулась к друидам. – Скоро должны прислать стрелы из Керрина. Элдариэн будет их телепортировать прямо в оружейную, где вам нужно их заговорить. Мы отбудем в Вира-Нейн на закате. – Еще раз оглядев вытянувшиеся лица почтенных друидов и гордого эльфа, не ожидавших от меня такой ошеломительной наглости, я улыбнулась и добавила: – Все понимаю, для вас подчиниться человеку хуже смерти, унизительно и все прочее… Но… – я сделала паузу, – у нас нет времени на сантименты. Если кто-то предложит лучший план, чем мой, буду только рада. Предложения есть? Нет?.. Тогда давайте действовать. После того как мы отобьем раз и навсегда Вира-Нейн от загребущих рук людского племени, можете высказать все свои претензии по поводу того, какой из меня паршивый руководитель, а еще лучше – предоставить в письменном виде. Адрес – Зеркальная галерея миров, Путешественнице Ллине с пометкой «до востребования». Вопросы есть? Вопросов нет. Действуйте, господа, и Родина вас не забудет!

С этими словами я бодрой походкой направилась в корчму – каждый раз после масштабной телепортации меня одолевал волчий аппетит. Некоторое время мою нахально удалявшуюся спину буравили четыре возмущенных взгляда, но потом «долг перед Родиной», видимо, взял свое, и они, тихо ворча и возмущаясь, разбрелись в указанных направлениях.

Я отдыхала после трудов праведных, сидя в корчме и скромненько объедаясь спелой черешней. По самым приблизительным подсчетам, ее оставалось еще килограмма три, когда ко мне ввалился злой и упарившийся до невозможности Элланон. Я понимающе покосилась в его сторону и пододвинула к нему полуведерный жбан с ягодами. Эльф ограничился благодарным взглядом, хлопнулся рядом со мной на соседний стул.

– Телепортационное «окно» ты в оружейной ставила?

Я, чувствуя подвох, неуверенно кивнула.

– Ясно.

Эльф потянулся ко мне с явным желанием поскорее меня придушить. Я инстинктивно отодвинулась, отгородившись жбаном. Мой приятель подумал и решил экзекуцию оставить на потом, сорвав злость на безвинных ягодах. Я расслабилась и уселась поудобней.

– Элланон, а что там не так с «окошком»? Не открывается, что ли?

Тот мрачно взглянул на меня:

– Да все с ним нормально. Только ты его установила слишком высоко – на уровне потолка. Думаешь, друиды шибко обрадовались, когда им на головы свалилось полсотни колчанов первоклассных керринских стрел? Сейчас они их заговаривают, попутно вспоминая выражения на орочьем языке, и костерят тебя так, что по идее уши твои давно должны вспыхнуть и отвалиться.

Я хихикнула, представив лица стариков.