– Why don’t you like «Master and Margarita»? («Почему вам не нравится «Мастер и Маргарита»?») – как раз подошла очередь Марго, а у неё с этой книгой были особые отношения.

Почему-то в последнее время мне приходилось слышать про "Мастера и Маргариту" так же часто, как про "Властелина колец".

– I think… – начала Саша, которая сидела следующая в круге, – It is not about the book. Everyone read «Master and Margarita», and because of it someone thinks this is a book for… stupid persons. Of course, this book so popular, that there are a lot of people, who read just only this book during all their lives. It is the only one book they have read. («Я думаю… дело не в книге. Все читают «Мастера и Маргариту», и поэтому некоторые думают, что это книга для… глупых людей. Конечно, книга так популярна, что существует множество людей, которые прочитали только одну эту книгу за всю их жизнь. Это единственная книга, которую они читали»)

– Is it bad? («Это плохо?») – вмешалась Марго, чью ситуацию только что описала Саша. Учительница шикнула на неё, потому что следующей должна была говорить я.

– Yes, –продолжила свой ответ Саша, улыбнувшись, – It is like you play only one very popular online-game, and you think it`s brilliant, but you`ve never compared it with something else… I don’t say that «Master and Margarita» is a bad book, I like it. But ,unfortunately, today it’s like… попса. («Да. Это всё равно, что играть только в одну очень популярную онлайн-игру и думать, что она великолепна, но никогда не сравнивать её с какой-нибудь ещё… Я не говорю, что «Мастер и Маргарита» – плохая книга. Мне она нравится. Но, к сожалению, сегодня она как… попса»)

Марго хмыкнула и отвернулась, а ход перешёл ко мне.

– Don’t divagate! («Не отклоняйтесь от темы!») – строго сказала учительница.

Я стала говорить что-то про английский язык, про Вальтера Скотта и Оскара Уайлда, но слышала краем уха, как Марго с Димой о чём-то шептались. Сначала я подумала, что Марго отстаивает честь своей единственной книги, но вскоре поняла, что они снова говорят об Эмиле.

Когда настала очередь говорить Диме, он, мысленно всё ещё разговаривая с Марго о Фанере, сказал:

– I don’t like that I must know English. When I met Americans, they always sure, that I know English. They speak so quickly, and if I can’t understand, they think, I`m silly. I hate it! And I`m programmer, so my boss always says me, that I must know English, because it`s the language of the Web. I hate it! Why don’t Russian is the language of the Web? («Мне не нравится, что я должен знать английский. Когда я встречаю американцев, они всегда уверены, что я знаю английский. Они говорят так быстро, и, если я не понимаю, они думают, что я глуп. Я ненавижу это! И я программист, поэтому мой босс всё время говорит, что я должен знать английский, потому что это язык Паутины. Я ненавижу это! Почему русский не язык Паутины?»)

– Please, stay calm («Пожалуйста, успокойтесь»), – учительница подняла руки, успокаивая Диму.

Он раскраснелся, выбивая из себя каждое слово чужого языка, и теперь не мог отдышаться. Каждое занятие с кем-нибудь происходило подобное. В прошлый раз Максим рассказал всем, как он познакомился со своей женой, добавив в конце, что никогда не решился бы рассказать это на русском.

– This is our reality («Это наша реальность»), – сказала преподавательница со спокойной улыбкой взрослого человека, объясняющего ребёнку нечто очевидное. – The whole world speaks English, and we have to do the same. («Весь мир говорит по-английски, и мы тоже должны»)

– That’s why I hate the reality («Вот поэтому я ненавижу реальность»), – злобно прошептал Дима.

Тут снова подошла очередь Максима, и он принялся увещевать нас, молодёжь, что мы оторваны от реального мира. Он упомянул и телефоны, и компьютеры, и социальные сети, и Твиттер, который отучает людей строить длинные предложения. Никто не ожидал, что Максим знает, что такое Твиттер.

– I didn’t mean, that I hate the whole world («Я не имел в виду, что я ненавижу весь мир»), – ответил Максиму Дима, когда тот обратился к нему, – I just hate our reality in present day. There are many realities in the Universe, but I hate only one, there all people must know English. («Я только ненавижу нашу сегодняшнюю реальность. Существует множество реальностей во Вселенной, но я ненавижу только одну, где все люди должны знать английский»)

– You will change your mind. In future («Вы измените своё мнение. В будущем»), – уверенно сказал Максим.

Преподавательница почувствовала, что учебная беседа перетекает в недружескую дискуссию и поспешила сменить тему. Мне казалось, что она стала учительницей для того, чтобы наблюдать за людьми и изучать их. Стоит признать, что у неё отлично получалось улавливать настроение группы и использовать его для изучения темы подходящей под это настроение. Пожалуй, Екатерина без отчества была лучшей учительницей, с которой мне доводилось сталкиваться.

V

Над Стадионом стояло Солнце. Марго посмотрела на часы: в Москве было уже одиннадцать часов вечера, а значит, со временем в игре опять творилось что-то странное. Время суток должно было автоматически подгоняться под город, из которого заходил игрок. То есть для всех игроков небо выглядело по-разному. Но когда в игре происходили какие-то важные события, часы всех игроков выравнивались по Гринвичу.

– Что происходит? – спросил только что появившийся дроу, глядя на небо.

– Так быстро заметил? – удивилась эльфийка.

– Опыт, – пытаясь не хвалиться, сказал дроу, – Обычно небо ровняют только в день финала Турнира.

– Значит сегодня его разравняли в нашу честь. Бой чрез двадцать пять минут, а нас только двое.

– Саша пишет мне, что она уже у Стадиона. Пишет, заблудилась.

– Почему она пишет? Не может дозвониться до нас в Скайпе?

– Секунду… – дроу как будто завис над землёй в невесомости. Это означало, что он свернул окно с игрой, очевидно, чтобы попробовать дозвониться до Саши. Когда он опустился обратно, сообщил, – Да. Говорит, микрофон сломался.

– Ужасно, – с искренней тревогой сказала эльфийка, – Невозможно выиграть бой, обсуждая действия в чате!

– Успокойся, у неё нет микрофона, но она нас слышит. Я её уже подсоединил к конференции, можешь сказать "привет".

– Привет, Воин-Демон-Ноль-Семьдесят-Четыре! – крикнула в пустоту эльфийка.

– Привет, – написала в чате демоница, – Я у Стадиона и вижу Серёжу. То есть Вернэила. Но он так странно завис над землёй.

– Всё в порядке, – засмеялась эльфийка, – Аня, наша сестра, заставила его делать уроки. Но к бою он уже закончит, – что-то зашуршало: это Марго прикрывала микрофон рукой и кричала брату через стену, – Эй, Вернэил! У тебя десять минут!

Разравненное небо беспокоило многих в игре, и к Стадиону пришли даже те команды, которые сегодня не участвовали в Турнире. Небо было ярко-голубым, даже синим, похожим на мёртвый экран зависшего компьютера. Солнце стояло в зените, и на земле почти не было теней.

– Может, это чья-то магия? – спросила эльфийка у дроу. – Помнишь, мы видели, как кто-то пускал молнии над Стадионом?

– Это больше похоже на взлом, чем на магию, – ответил дроу. – Я – программист, и немного разбираюсь в таких вещах. Понимаешь, кто-то отключил все индивидуальные и дополнительные настройки. Солнце в зените – оно не по Гринвичу, в Англии сейчас вечер – оно по умолчанию. Нет ни ветра, ни облаков. Погоды вообще нет. И смотри! О, как же я сразу не догадался!

– Что? – эльфийка крутила головой по сторонам.

– Посмотри на ручей. В воде нет отражений! Упрощённая графика, точно. Кто-то перенаправил все ресурсы сервера на… на что?

– Кто-то пытается смухлевать? – предположила эльфийка.

– Нет-нет, судья сразу заметит такой мухлёж и дисквалифицирует команду. Тут что-то другое.

– Может, это обычный глюк? – написала в чате демоница, которая только что подошла, но слышала весь разговор.

– Конечно, глюк, – добавил появившийся с другой стороны эльф. – Посмотрите, сколько народу. Сервер, наверное, сейчас сдохнет от перезагрузки.

Но неприятные симптомы в игре заметил не только дроу. Вокруг Стадиона уже ползли слухи, люди собирались в группы и обсуждали. Всё больше и больше человек поднимались над землёй и парили в невесомости, потому что выходили в интернет и там искали ответы.

Один из воспаривших опустился на землю и написал в общем чате по-русски, прокричав на всю округу Стадиона:

– На других серверах то же самое! Фанеру ломают! Сохраняйтесь и валите!

– Чёрт возьми! – крикнул эльф и тотчас же растворился в воздухе, выйдя из игры.

– Серёга, ну ты и трус! – кричала эльфийка брату через стену, но оглушила своим голосом демоницу и дроу. Потом, уже обращаясь к ним, она добавила, – Я останусь. Мне не жалко потерять это тело, ему всего месяц.

– Я тоже останусь посмотреть, – написала Саша.

А вокруг люди эвакуировались и один за другим исчезали. Послание быстро перевели на другие языки, и вот игроки со всего света стали убегать. Дроу метался туда-сюда и не знал, чему поддаться: страху или любопытству. Наконец, он взглянул на эльфийку, спокойно присевшую на камень в ожидании чего-то, и опустился рядом.

Со стороны Стадиона раздался голос ведущего Турнира:

– Внимание! Все бои откладываются на неопределённый срок. Повторяю. Все бои откладываются на неопределённый срок.

– Слава богу, – написала Саша. – Завтра же куплю новый микрофон.

Через пять минут у Стадиона осталась лишь пара десятков человек. Все они, кроме Димы, были низкоуровневыми, и остались лишь потому, что им нечего было терять в случае несохранения аккаунта.

– Look up! («Смотрите наверх!») – написал кто-то в общем чате. Кажется, это был тот же человек, который писал всем бежать, но сам остался из любопытства. На этот раз он решил написать по-английски, чтобы понятно было всем.

Стадион разработчики сделали настолько высоким, что невозможно было разглядеть происходящее наверху. К тому же зенитное солнце слепило глаза даже с экранов мониторов. Но всё равно можно было заметить крохотную чёрную точку на самой вершине стены.

– Who is it? («Кто это?») – спросил дроу в общем чате.

Никто не ответил.

Вдруг раздался гулкий низкий голос, обработанный на компьютере и усиленный эффектом многократного эха. Этот голос не принадлежал ведущему, но казался знакомым:

– You all! Gamers! Now listen to me! I`m going to speak in your languages. («Вы все! Игроки! Слушайте меня сейчас! Я собираюсь говорить на ваших языках»)

– Это же Эмиль! – поняла Марго.

Послышался какой-то скрежет, а затем зазвучал другой голос. Ошибиться было невозможно. Звучал женский голос без интонаций, принадлежавший Google-переводчику:

– Доброго времени суток. Меня зовут Эмиль. Я дал время уходить, но вы оставаться. Я уничтожу игру и сотру информацию. Все данные удалить, но не просто удалить. Я расплавлю жёсткие диски и перережу провода. Я уже здесь, я в офисе игры. Они бессильны победить, я бессилен проиграть…

– Что за?.. – начал было дроу, но по земле прошла дрожь, и он не договорил.

– Не кладите проклятие на меня. Мы делаем эту вещь для вас. Игра с тремя миллионами игроков уничтожается. Опухоль на теле мира отрезается. Вы каждый, отойдите от компьютера! Посмотрите. Посмотрите получше! Мы убиваем вашу слабость, которую вы бессильны убить. Не кладите проклятие на Эмиля…

– Так это вирус? – писала в чате Саша. – Он хакер, который заразит наши компьютеры вирусом?

– Эмиль – это не имя, – продолжал искусственный голос переводчицы, – Эмиль это люди. Мир попал в Сеть, в Паутину. Мы спасём мир от Паука, крадущегося по Паутине. Уничтожим Паутину, уничтожим Паука. Но откуда взялась Паутина? Из ваших компьютеров! Они перед вашими глазами, на ваших коленях, в ваших руках. Паутину производят эти паучьи железы, которыми вы забили себе карманы…

– Я не могу выйти из игры! – крикнула Марго. – Не могу и всё! Игра зависла!

– Теперь будем смотреть до конца, – написала Саша. Её завораживала механическая речь робота-переводчика и маленькая точка, виднеющаяся на крыше Стадиона.

– Эмиль уничтожает Паутину. Но. Эмиль никогда не вредит людям. Наша организация обширна, мы есть в каждой стране, в каждом городе, на каждой улице, в каждом доме. Знаете почему? Потому что Эмиль – это вы! Вы не понимаете ещё сами, как страшна Паутина и как вы ненавидите её! Но давайте договоримся. Я вас отпущу. Я отпущу даже ваши компьютеры, там не будет вирусов. Только если вы сами не делали серфинг по плохим сайтам. Если вы понимаете, о чём я… Я вас отпущу, и вы сами подумаете, зачем вам Паутина. Нужна ли Паутина. Страшна ли Паутина. Если вы решите: нет, Эмиль психи, то пожалуйста! Уверен, через неделю серверы будут заменены, и вы создать себе кучу новых тел. Но. Если вы почувствуете в себе какой-то шёпот. Если вы почувствуете, что понимаете меня. Если хоть один процент вашего организма восстанет против Паутины и Паука, то пообещайте мне! Пообещайте сказать об этом Эмилю.

– Появилась кнопка «выйти», – заметила Марго.

– Goodbye! – закричал человек наверху снова своим низким искажённым голосом. – Goodbye or… see you! («До свидания или… до встречи!»)

Точка на вершине Стадиона исчезла со звуком захлопывающейся двери. И по земле опять пробежала дрожь. Деревья затряслись, но по воде не бежала рябь – упрощённая графика.

– Он падает! – закричала Марго. – Стадион!

Сверху отделялись огромные глыбы камня и летели вниз. Стадион был настолько высоким, что можно было убежать к городу, пока до земли медленно летели глыбы, переваливаясь в воздухе.

– Город тоже падает, – сказал дроу, оборачиваясь в сторону Солитьюда.

Крепость опускалась вниз, рушилась, как будто тонула в земле. Вокруг поднимались клубы пыли, по башням шли толстые трещины, крыши проваливались внутрь зданий.

– На это им ресурсов не жалко, – холодно заметил Дима.

– Над нами! – написала Саша.

Все посмотрели вверх и увидели, как глыба, летевшая со Стадиона, падает им на головы.