Глава 2

– Ты с ума сошёл?! – уставилась я на него во все глаза.

То, что я обратилась к Руслану Анатольевичу так неформально, говорило о высшей степени моего шока. Или паники. Потому что я терпеть не могла фамильярность. Границы в общении с коллегами – это моя личная зона комфорта.

Слёзы высохли сами собой. Я же, по привычке, выработанной стычками с мистером «ваши идеи вторичны», «вы, Валерия Викторовна, можете лучше, но не хотите», «это неудовлетворительно, вы точно окончили университет? Надо направить в отдел кадров запрос, чтобы проверили ваш диплом на подлинность», заняла боевую позицию, готовясь защищаться всеми возможными способами.

Жаров по обыкновению пожал плечами. К моему неудовольствию, слишком широкими для специалиста его уровня. Будь природа справедлива, человек с его умом имел бы куда более тщедушное телосложение. Либо мозги, либо фигура. Два в одном просто невозможно! Но увы, не в его случае. Этот индивид выиграл генетическую лотерею, и, в отличие от меня, ему даже не нужно было носить очков.

– Я проходил чек-ап, и врачи заключили, что я совершенно здоров, – сообщает с каменным лицом.

– Рада, что у тебя есть справка, – злобно прорычала я, запоздало соображая, что и кому говорю. Похоже, слёзы вымыли из черепа все мозги. А эйфория, накрывшая меня после избавления от литра солёной жидкости, всё ещё не отпустила.

Я испуганно замерла, опасаясь, что Жаров метнётся докладывать о моём непозволительном поведении директору по науке. А чтобы задобрить ценного сотрудника, моё руководство вполне способно было предложить Жарову заслушать мои публичные извинения в присутствии всех работников предприятия.

Но в ответ на мою реплику он лишь послал мне очередной пристальный взгляд. Под которым красные пятна на моих щеках наверняка заалели ещё сильнее. Не удивилась бы, реши он, что я по собственной халатности подхватила оспу обезьян в одной из лабораторий, и через пятнадцать минут сюда прибудут люди в защитных костюмах, чтобы следующие две недели держать меня на карантине.

– А тебе вот не помешает помощь доктора. – Он склонил голову, рассматривая меня как лабораторную мышь, которая должна была уже сдохнуть, но всё ещё подаёт признаки жизни. – Я, конечно, получил степень в другой сфере. Но тоже пригодится. Тебе.

Последние слова он выделил, сменив тональность своего голоса. Делая его несколько ниже, чем обычно. Настолько ниже, что он почти прошёл вибрацией по моей коже.

Едва сдержалась, чтобы не помотать головой, отгоняя это наваждение. Боже, а ведь он, похоже, любит изображать доктора в ролевых играх! Вот зачем мне эта ценная информация, да ещё и полученная против воли?

Я вконец потерялась. Какие у него мотивы? Не хочет ли он подставить меня? Перебрала в памяти все свои косяки, которые могли бы задеть его сферу интересов. Но ничего путного не обнаружила. Значит, ему я ещё не успела перейти дорогу.

– Зачем вам это? – Возвращая формализм в наши сугубо рабочие отношения, я буквально впилась пытливым взглядом в его лицо. Отнюдь не лишённое грубой мужской привлекательности. Зато лишённое всяких человеческих эмоций.

– Это моё личное дело. Тебя не касаются мои мотивы. Так что? – равнодушно отрезал Жаров, ставя меня в тупик. Полностью игнорируя моё «вы».

Я тут же спичкой вспыхнула от злости и раздражения. Ну да, как же. Он мужик и всё решает даже в нашей несуществующей интрижке.

– Не касаются? – уточнила я, едва сдерживая пробирающую меня от зарождающегося гнева дрожь. – О нас же будут судачить все кому не лень. Как минимум вся компания! Это станет достоянием общественности, а в меня полетят новые обвинения, на этот раз в нарушении профессиональной этики. Не удивлюсь, если после такого меня вызовут на ковёр к директору. Снова.

И только сейчас я заметила, что взгляд Руслана направлен на мою переносицу. Словно на самом деле всё это время он смотрел не на меня, а сквозь меня. Неужели ему настолько неприятен мой вид?

– Я решу этот вопрос, Калинина. Что ещё? – тут же подбросил он в разгорающийся во мне огонь негодования сухие сучья.

Как это я так могла забыть, что с его-то мнением будут считаться. Всё же лучший работник. Незаменимый специалист. Ни дать ни взять. А я всего лишь неудачница года.

– Не сомневаюсь, что вы, Руслан Анатольевич, частенько решали подобные вопросики со своими пассиями. Спаситель нашёлся. Да я никогда в жизни не сделаю ничего, чтобы, не дай бог, оказаться у вас в должниках, – выпалила я на одном дыхании.

Со всей силы стиснула кулаки, опасаясь, что вот-вот пущу их в ход, не понимая, по какой причине этот человек вызывает во мне острое желание заняться членовредительством.

Руслан Анатольевич смотрел на меня так, будто все мои мысли, каждая до последней запятой, отражались на моём лице. Что чуточку остудило мой пыл. Я совсем забыла, что значит держать холодную мину. И, поддавшись слабости, сбросила обычно намертво прибитую к лицу привычную маску.

Самое паршивое, что, даже если бы я стояла перед ним голой, мне не было бы так стыдно за себя, как сейчас. Когда он против моей воли стал свидетелем моего срыва. Внутренности так неприятно сжимались, будто Жаров залез своими огромными лапами мне в брюшную полость, вытаскивая по очереди почки, печень и селезёнку, чтобы в конце концов вывернуть меня наизнанку.

Ореховые глаза Руслана стали чуточку темнее, чем обычно.

– Так в этом дело? – наконец дошло до него. – Можешь не переживать. Это будет взаимовыгодная сделка. Мне потребуется от тебя совсем небольшая ответная услуга.

Чем дольше я находилась в замкнутом пространстве уборной с Жаровым, тем сильнее сознавала, насколько здесь тесно. Потому что мой коллега буквально заполнял собой каждый сантиметр помещения. И хотя поначалу в помещении пахло хлоркой, теперь же я ощущала аромат чистой рубашки, мятной жвачки и древесный запах мужчины.

А ещё то, что на меня откровенно давят. Вынуждая поступить так, как того хочет Руслан Анатольевич.

Всмотрелась в его глаза. В них царили штиль и безмятежность. В отличие от меня, у него не имелось поводов для драм. В его карьере всё шло настолько гладко, что мне даже в голову не приходило, о какой «ответной услуге» может идти речь.

– Нет, – вновь отрезала я. – Это в любом случае дурацкая идея. Да и никто не поверит в нас с тобой. Это просто бред.

Потрясла головой, отгоняя мимолётное видение, как мы идём по коридору, взявшись за руки. Картинка вышла до того нелепой, что тут же развеялась, как сон поутру.

В ореховых глазах что-то мелькнуло. Не стой он так близко, возможно, я даже не заметила бы этой перемены. Но наши лица разделяло неприлично маленькое расстояние. Так, что я могла рассмотреть тёмный ободок, обрамляющий его ореховую радужку. Как у тигра.

– Это ещё почему? – спросил Жаров, чуть шагнув в мою сторону, ещё сильнее сокращая разделявшее нас расстояние. Если он сделает ещё одно движение, то просто наступит на меня.

Я закатила глаза.

– Да потому что мы не подходим друг другу. Это ведь любому дураку понятно, – растерянно всплеснула руками.

Тёмная бровь выгнулась. Как бы намекая, что не любому.

– Объясни. – Взгляд Руслана Анатольевича опустился ниже. К небольшому участку кожи на шее, не скрытой одеждой. И дальше. К груди, обтянутой рубашкой. Как ко вторичному половому признаку. Без слов давая понять, что он – мужчина, а я – женщина. – Мы вроде относимся к одному биологическому виду. Хотя на твой счёт у меня всё же имеются некоторые сомнения. Так в чём сложность?

Мне хотелось отойти от него. Дать себе возможность вздохнуть. И подумать, что он имел в виду про виды.

Но ход моих мыслей прервал еще один мужчина, что зашел в этот же туалет. Похоже, я всё-таки перепутала уборные. А Жаров в свободное время не занимался вуайеризмом. И теперь, скорее всего, подозревал в сексуальных отклонениях именно меня.

Коллега растерянно уставился на нас, явно заподозрив, что мы здесь обсуждаем нечто далекое от технологии адресной доставки терапевтических или диагностических агентов в опухоль для лечения или диагностики рака предстательной железы. Обшарил нас взглядом, словно выискивая доказательства того, что мы обжимались. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Кажется, это был кто-то из команды Жарова.

Но, кроме моих покрасневших щёк, обоснований его теории не нашлось. Как я надеялась.

– Выйди, – коротко произнёс Руслан Анатольевич таким тоном, что я с трудом удержала себя на месте, едва не приняв приказ на свой счёт. И, пожалуй, предпочла бы, чтобы именно так и было.

Ожидала, что сейчас начнётся словесная перепалка. Но нет. Мужчина, криво улыбаясь, будто понял, что отвлёк нас от чего-то важного, и тут же ретировался.

Отсрочки не вышло.

Я всё ещё пребывала в таком взвинченном состоянии, что мой мозг убрал все фильтры, которые я обычно использовала в общении с коллегами, как в таблице эксель. И из моих уст полилась чистая, лишённая примесей и красок правда.

– Потому что никто из моих знакомых не поверит, что я способна обратить внимание на такого напыщенного… индивида, как вы, Руслан Анатольевич. И да, вы правы, скорее всего, мы относимся к разным видам. Потому что вы – «козёл обыкновенный», а я – homo sapiens. И я лучше отгрызу себе руку по локоть, чем появлюсь с вами в Питере.

Мои губы расплылись в ядовитой улыбке, а сердце испуганно билось, ошарашенное собственной дерзостью и не свойственной мне несдержанностью в выражениях, пока я вглядывалась в лицо коллеги, ожидая найти в нём злость. Но, к моему разочарованию, Жаров с холодной ухмылкой продолжил смотреть на меня, придавливая взглядом к полу, будто мои слова его всего лишь забавляли.

– А у тебя есть другие варианты?

Его вопрос тут же вернул меня с небес на землю, охладив пыл не хуже ушата ледяной воды.

Другой вариант – это явиться на конференцию без поддержки. Хотя, конечно, встреча сугубо деловая (ха-ха). Но многие из наших коллег по цеху приходили на фуршеты по случаю окончания официальной части мероприятия со своими вторыми половинками. Или чужими половинками, находя их прямо там.

Не явиться означало расписаться в собственной трусости, показать слабость характера. Все ведь были в курсе, к кому ушёл мой муж. В узких коридорах нашей компании слух о том, что мне изменили, разошёлся со скоростью света. Прошло полгода, а я до сих пор слышала жалостливый шёпот за спиной.

И ладно бы Платон не собирался в Питер. Но я видела список участников и модераторов. Он там будет. С ней.

Во рту пересохло. Я облизнула губы, пытаясь сообразить, куда перевести взгляд, потому что смотреть в глаза Жарову было невыносимо. Он словно заглядывал мне в душу.

Но я всё же подняла ресницы. Жаров хмуро меня изучал.

– Мне нужно подумать, – выпалила я, наконец сумев обойти его.

Но стоило мне дотронуться до дверной ручки, почти ощутив вкус свободы, как Руслан Анатольевич поймал мою руку, заставив недоумённо уставиться на его пальцы, сжимающие моё запястье.

– Даю тебе три дня, Калинина. После – предложение теряет силу.