Читать книгу «Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 4. Тренировки» онлайн полностью📖 — Елены Поддубской — MyBook.

– Мне нужны свидетели, при которых я могла бы убедиться в своей правоте. Или неправоте, – медленно проговорила Наталья Сергеевна, глядя на Марию Николаевну, застрявшую на пороге: – Вы ведь ящик не трогали?

– Да господь с вами, Наталья Сергеевна! – пролепетала Соснихина. Горобова указала женщине на стул:

– Присядьте, а я пока посмотрю, что там. Предупреждаю, вы теперь – свидетели.

От таких слов Соснихина покрылась мгновенным потом. А когда декан сказала, что из ящика исчезла даже пачка сигарет, секретарше вести её в медпункт. Запланированный Горобовой зачёт со студентами третьего курса, похоже, срывался. Заранее пугать ректора Орлова из-за этого не хотелось. Посоветоваться было не с кем: Бережной после обеда уехал в манеж в Москву, Лысков на кафедре анатомии принимал свои зачёты. В растерянности Наталья Сергеевна наткнулась взглядом на докладную от проректора по хозчасти Блинова. Сняв трубку, женщина набрала нужный номер.

Через короткое время у подъезда главного здания стоял милицейский уазик, а сержант милиции опрашивал декана.

– Какие сигареты курили? – Про журналы и тетради, кроме цвета и размера, говорить было нечего, а вот табачная тема оказалась молодому человеку близкой.

– Я не курила, их забыл один из моих посетителей, – уточнила Наталья Сергеевна, скосив глаза. Ректор по хозчасти сделал вид, что именно этот вопрос его не интересует, но у себя в тетради по учёту записал: «БТ». Пачку от сигарет Сергей Сергеевич часто видел в столе у декана, когда заходил в её кабинет по хозяйственным нуждам. Блинов держал дубликаты всех ключей института на разных связках у себя в сейфе, уборщица каждое утро брала такие же связки в столе секретаря Лизы и клала их туда же в конце дня.

– Пепельница, надо полагать, тоже предназначалась для посетителей? – подвёл итог сержант, ни на грамм не сомневаясь в том, что такая серьёзная женщина может его обманывать: – Описать её сможете?

Горобова сомнительно пожала плечами:

– Пепельница, как пепельница. Из хрусталя. И довольно увесистая.

– Квадратная и, если смотреть на свет, то рисунок на донышке с лебедями, – вмешался Блинов. Перед началом нового учебного года он обязательно производил инвентаризацию во всех помещениях. Милиционер быстро записал уточнения в протокол и стал осматривать фиксатор задвижки на окне.

– Он уже давно барахлил, – уточнила Горобова, вспомнив, как ещё летом ей про это говорили не то парторг Печёнкин, не то Бережной.

– Почему не отремонтировали? – развернулся сержант к Блинову. Горобова ответила, что заявки на сломанную задвижку не делала.

– Просто не думала, что кому-то придёт в голову залезть ко мне в кабинет через окно, – развела она руками. – Это же какой наглости нужно набраться, чтобы взобраться по козырьку сразу над главным входом?!

– Посмотрим, – решил милиционер, не отвечая, и выглянул наружу. Вряд ли кто приедет снимать отпечатки пальцев с фрамуги. Не тот был масштаб кражи. Поэтому милиционер не боялся замазать чьи-то следы. Зато он очень обрадовался следам на козырьке. Предполагаемый вор был явно высокого роста и физически силён, так как, чтобы залезть в уже открытое окно, смог подтянуться на руках. Отсутствие обратных следов доказывало, что он покинул кабинет через дверь. Английский замок захлопнулся за ним автоматически. Сержант вновь принялся за протокол, рисуя схему кражи. Не успел он закончить, как в кабинет вернулась секретарь Орлова. Лица на Лизе, как говорится, не было.

– Наталья Сергеевна, – произнесла женщина, заикаясь, – у нас ещё одно воровство и с более тяжёлыми последствиями. Вам срочно нужно пройти в медкабинет. Потерпевшая – там. Умирает.

Первым с места сорвался Блинов; в это время у медсестры могла быть Кочубей. С того дня, как Сергей Сергеевич поменял перегоревшую лампочку в кабинете философии, Людмила Ивановна стала здороваться с ним в коридоре. Однажды, разговорившись, она пригласила Блинова к себе в кабинет на чай и рассказала, как ей тяжело жить без матери. В тот день москвичи решили вместе вернуться домой на электричке, и уже совсем скоро ректор по хозчасти понял, что преподаватель философии – совсем не синий чулок. Людмила Ивановна страдала от заниженной самооценки. Материнская любовь убила в дочери всякую инициативу. Общаться. Влюбляться. Выходить замуж.

Мужской оптимизм и женская неуверенность произвели на свет странный симбиоз, от которого уже скоро выиграли оба. Людмила Ивановна, доверившись парикмахерам, поменяла причёску, обеспечив шевелюре объём за счёт слабой химии и укладок на бигуди. Сергей Сергеевич перестал ругаться матом и таскаться по территории с мебелью, шнурами, кусками линолеума и прочим. Он похудел и поменял гардероб. Тёмные носки в разношенных ботинках сменились на светлые нейлоновые для туфель из «Ванги». После давнишнего развода Блинов зарёкся связываться с женщинами. Но Людмила Ивановна, недаром была философом, вела себя настолько незаметно и непритязательно, что её хотелось по-мужски защищать. Она же почувствовала в Блинове то самое твёрдое плечо, какого не хватало. Бросив пить ненужные лекарства – страх одиночества отступил, а сон наладился – Кочубей всё же попросила медсестру ежедневно мерить ей давление и ставить витаминные уколы.

Проектор по хозчасти пробрался к медкабинету, расталкивая всех и приказывая освободить проход. Увидев Горобову и милиционера, толпа студентов взвыла. Дверь в медкабинет была раскрыта, и было видно, как в маленьком внутреннем коридорчике, оборудованном под комнату ожидания, на стуле сидит потерянная Кочубей, а в кабинете на кушетке лежит Мешкова. Иванова, с видом человека, не умеющего плавать, держала преподавателя по гигиене за руку. Никакого инсулина в аптечке скорой помощи у медсестры конечно же не было; его наличие не предполагалось даже инструкцией. Нитроглицерин от сердечных приступов, цитрамон от болей, вата, бинты, йод, зелёнка для тех, у кого реакция на йод, – были. Лежало ещё что-то от летнего поноса и зимней инфекции, купленное за свои деньги. Но инсулин, выдаваемый строго по рецептам, отсутствовал. Потому и лежала теперь на кушетке бледная Ольга Петровна в состоянии, близком к диабетической коме, ожидая скорой из Жуковского. Когда по обычным, не заснеженным дорогам, медиков приходится караулить не менее получаса, при сегодняшнем гололёде и начавшемся снегопаде приезда спасателей больная вполне могла не дождаться. На предложения смочить лоб, попить горячего чаю, дышать глубоко и прочие, Мешкова с трудом проглатывала слюну и благодарила вялым взмахом. Она была обречена, и каждый жест давался с трудом.

Помощь пришла оттуда, откуда её совсем не ждали: парторг Печёнкин, которому тоже пришлось прервать зачёт по Истории КПСС, вспомнил, что у них есть громкоговоритель. Радиоточка была проведена абсолютно во все помещения института. Она была даже в раздевалках и в зале по тяжёлой атлетике. Включали эту связь крайне редко, например, для объявления пожарной тревоги или поздравлений. Владимир Владимирович предложил использовать радио, чтобы обратиться к вору, объяснить ситуацию и пообещать, что наказывать его никто не будет. А чтобы он остался неопознанным, всем предложили тут же пройти в актовый зал и каждому оставить что-то на сцене. Это могли быть книги, сменная обувь, пакет с зонтиком… Затем в зал войдут активисты и, если вор принесёт пакет с лекарствами, его тут же обнаружат.

Шанс от предложения был малый, но он был. Уже через минуту после объявления к актовому залу выстроилась очередь, что просочилась за десять минут. Мешок с украденными стерилизатором, шприцами и ампулами нашли действительно сразу. Позже в мужской туалет на первом этаже подбросили журналы и тетрадь по практике. И совсем спустя какое-то время бегуны Кирьянов и Кириллов принесли со стадиона осколки хрустальной пепельницы. Вещь была брошена об асфальт с такой силой, что разлетелась на мелкие осколки. Ещё пару часов, и их замело бы до весны.

Всем было ясно, что обе кражи – дело рук одного человека. Из всех примет о нём знали только то, что он высокий, ловкий и трусливый. Ах, да, ещё и жадный, ибо денег ни Мешковой, ни Горобовой никто не вернул. Невозвращёнными записали также билеты по зачётам и экзаменам и пачку сигарет «БТ». Но это уже была такая мелочь, что говорить не стоило. Ольгу Петровну спасли и на приехавшей скорой отправили домой в Люберцы. Наталья Сергеевна подписала протокол сержанта милиции и пошла на послеобеденные зачёты. Отсутствие билетов никак не помешало провести их, ибо все свои вопросы Наталья Сергеевна знала наизусть.

Попович и Малыгин, так и не сумев поговорить с деканом из-за всех этих событий, нашли место для ночёвки Саши у двух Толиков. Виктору предложил свою комнату на даче Кранчевский. Галицкий, Добров и Шумкин не возражали. Стальнова ни на даче, ни в институте не было с самого утра, но ребята знали, что Володя никогда не откажет человеку, оказавшемуся в сложной ситуации.

Так закончился этот странный и тревожный день.

1
...