Глава 1

Про отцов-одиночек Оле доводилось слышать и раньше. Всякое бывает – у кого горе в семье, у кого жена карьеру выше всего остального поставила, у кого к другому сбежала, а «прицеп» лишним оказался… С Кириллом всё было по-другому. Семилетний Тимка вообще не был ему сыном. Ну, то есть, по документам там всё в порядке было, а по степени родства – полный ноль.

Впервые увидев Тимофея в офисе, Оля даже не поверила, что он сын директора. Кирилл Вадимович – рослый, кряжистый. Блондин голубоглазый. А Тимка – чахлик тонкокостный с жидкими тёмно-русыми волосёнками и большими карими глазами. Ничего общего. Предположение, что мальчик пошёл в мать, разбилось вдребезги после единственного взгляда на семейное фото, стоявшее у Кирилла Вадимовича на столе – его бывшая жена тоже была блондинкой, только сероглазой.

– Да приёмный он, – пояснила Оле старшая коллега Татьяна Андреевна, когда любопытство прорвалось наружу.

– Бесплодие? – предположила Ольга.

– Нет. Года три назад, когда участок под коттеджный посёлок выбирали, Кир Вадимыч по командировкам всё лето мотался. Всё искал деревеньку в живописном месте, чтоб и природа, и инфраструктуру было удобно организовать. Проект хороший, а участка подходящего нет. Ну вот тогда и привёз волчонка этого из глухомани какой-то. Я подробностей не знаю, но слышала раз, как жена его тут истерику закатила – мол, или этот выродок бомжатский, или я. Да все это слышали. Неприятная была сцена… М-да…

– Они поэтому развелись? Из-за ребёнка? – удивилась Оля.

– Наверное, – неопределённо пожала округлыми плечами Татьяна Андреевна. – Ты его глаза видела? Будто в душу тебе смотрит. И зло так… Я бы точно такого в семью не взяла. Мало ли, какие там гены…

На этой неприятной ноте тема оказалась исчерпанной, потому что Ольгу, недавно устроившуюся в эту компанию маркетологом, срочно вызвали на конференцию с какими-то потенциальными партнёрами. Возвращаться снова к обсуждению личной жизни начальства она сочла некорректным, и рабочие будни потекли своим чередом.

* * *

Тимка появлялся в офисе редко – в основном, по выходным, когда его отец заезжал на работу по каким-то своим делам. Вообще-то в компании не приветствовалась трудовая деятельность в нерабочее время. Ольгу об этом ещё на собеседовании предупредили, озвучив, что сотрудники, которые не успевают выполнить свои обязанности в течение рабочего дня – первые кандидаты на увольнение. Она всё успевала, просто хотела получше разобраться в том, как функционирует механизм деятельности этой компании. Многое для неё было новым и не слишком понятным, а потому интересным.

В ту субботу она пришла в офис ближе к обеду. Охранник Борис в очередной раз предупредил, покачав головой, что если так будет продолжаться и дальше, то долго она здесь не продержится, но Оля только улыбнулась ему в ответ. Прошла в кабинет, который она делила с сотрудниками коммерческого отдела, включила компьютер, достала из шкафа папки со старыми проектами и собиралась сесть за свой стол, чтобы приступить к изучению документов, но вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Неприятный, злой… и испуганный.

Оля всегда с лёгкость распознавала эмоции собеседника и умела обернуть их в свою пользу или на благо работодателя, но страх… Преодолевать, успокаивать или использовать чужой страх она не решалась – слишком тонкая грань. Слишком разные причины бояться. Нечаянно подтолкнёшь человека не в ту сторону и потом всю жизнь будешь жалеть о том, что сыграл на этом непредсказуемом чувстве. Сомнения, неуверенность, отторжение, отрицание – она могла работать с чем угодно, но только не со страхом.

Тот, кто смотрел на неё в пустом кабинете, испытывал не просто страх – он был в ужасе. Оля чувствовала, как в груди поднимается ответная волна паники. Столы с короткими задними стенками, шкафы со стеклянными дверцами и открытые стеллажи – с того места, где она стояла, кабинет просматривался полностью, и в нём никого, кроме неё не было. Никого!

– Ольга? – вопрос прозвучал негромко, но неожиданно, и девушка вздрогнула, выронив документы. – Что вы здесь делаете?

Кирилл Вадимович открыл дверь пошире, окинул сердитым взглядом её совершенно не соответствующие дресс-коду джинсы и свитер и вопросительно заглянул в глаза.

– Я-а-а… – растерянно протянула Оля, пытаясь справиться с неприятным ощущением, будто бы её застукали на месте преступления.

– А, да чёрт с вами, – раздражённо махнул рукой Кирилл Вадимович. – Вы Тимоху не видели?

– Нет, – честно призналась девушка. – Я только что пришла. Хотела…

Она не успела объяснить, зачем заявилась на работу в нерабочий день и в нерабочем виде, поскольку дверь кабинета уже закрылась прямо у неё перед носом, а в коридоре послышались удаляющиеся шаги.

– Хотела разобраться, почему у вас с треском проваливаются перспективные проекты, – сообщила девушка дверному косяку и принялась подбирать с пола рассыпавшиеся документы.

Ощущение, что на неё кто-то смотрит, исчезло, но на его место пришло другое – чужого присутствия.

– Тима… – негромко позвала Оля, сообразив, кто прячется в кабинете, где спрятаться, собственно, было негде. – Выходи. Папа уже ушёл.

Тишина… Ни единого шороха, ни вздоха, но девушка буквально кожей чувствовала, что мальчик где-то здесь, совсем рядом. И ему страшно. Очень страшно.

– Тимофей, я знаю, что ты тут, – произнесла она чуть более строго, одновременно прислушиваясь, в надежде, что ребёнок выдаст своё местонахождение. – Можешь, конечно, прятаться и дальше, но тогда твой папа наверняка вызовет полицию с большими овчарками, которые обязательно найдут тебя по запаху, и тогда тебе и папе будет очень стыдно. Не знаю, что ты там натворил, но это не стоит такой нервотрёпки, поверь мне.

– Он здесь… – раздался еле слышный шёпот откуда-то сверху, и на голову Ольге посыпались тяжёлые папки с бумагами.

– Кто? – уточнила девушка, когда документопад прекратился, и последние листы с тихим шорохом замерли на полу. – И как ты умудрился туда залезть?

Тимка лежал у стены на верхней полке длинного стеллажа, сдвинув документы на самый край. Видимо, он случайно зацепил неустойчивую конструкцию, когда пытался выглянуть, и поэтому архивы сорвались вниз. Теперь, вместо запланированных на сегодня дел, Ольге предстояло наводить порядок в старых бумагах и складывать всё обратно на свои места, но это беспокоило её меньше всего. Судя по совершенно дикому, затравленному взгляду, мальчик и правда был напуган до такой степени, что хватило бы и одного неверного слова или движения, чтобы его страх хлынул через край.

– Давай-ка, дружок, я помогу тебе спуститься, – предложила девушка, придвигая к стеллажу два стула.

– Нет.

– Почему?

– Он меня заберёт.

– Папа?

– Нет. Злой человек. Он пришёл, чтобы забрать меня.

Тимка говорил шёпотом, но Ольга чувствовала, что мальчик в любой момент готов сорваться на крик. Крик отчаяния и безысходности. В таком состоянии его нельзя было трогать, нельзя пытаться насильно стащить вниз, потому что два метра – достаточная высота, чтобы при падении ребёнок свернул себе шею.

– А если я запру дверь на ключ и пообещаю никого не впускать? Тогда ты согласишься слезть?

– Даже папу?

– Даже папу, – уверенно кивнула Оля.

Мальчик посмотрел на неё долгим внимательным взглядом, который проникал, кажется, до мозга костей, а потом робко кивнул.

– Ну вот и славно… – девушка закрыла дверь кабинета изнутри на замок, предварительно на всякий случай выглянув в коридор, а потом вернулась к стеллажу. – Ну? Спускаемся?

Получив в ответ утвердительный кивок, она сняла кроссовки, встала на один из стульев и протянула к мальчику руки.

– Иди сюда… Вот та-а-ак… Осторо-о-ожно…

Тимка был таким лёгким, будто она не семилетнего пацана на руки взяла, а карапуза лет трёх от роду. Тонкие косточки прощупывались сквозь одежду, которая висела на нём мешком.

– Господи… Папа тебя голодом морит что-ли? – нахмурилась Оля, поставив мальчишку на соседний стул.

– Папа хороший! – неожиданно прошипел Тимка с такой злостью, что она инстинктивно отшатнулась и наверняка упала бы, если б не сообразила в последний момент ухватиться за вертикальную стойку стеллажа.

Да уж, странный ребёнок, ничего не скажешь… Только что трясся от страха, а теперь смотрит так, как будто разорвёт её на клочки, если она позволит себе ещё какое-нибудь неосторожное замечание…

– Чай будешь? С шоколадкой, – спокойно предложила Ольга, с большим трудом сдерживаясь, чтобы не сгрести ребёнка в охапку и не оттащить его к папаше, который наверняка уже с ума сходит от волнения.

– Нет.

– Ну и ладно.

Она перенесла Тимоху в кресло у окна, а сама принялась сгребать в кучку разбросанные по полу документы. Пожалуй, впервые в жизни Оля понятия не имела, как начать разговор. Этот мальчик пугал её. Было в нём что-то такое… Звериное. Слишком яркие и бесконтрольные эмоции. Слишком резкие переходы от панического страха к доверию, а потом сразу к ярости и снова к страху. Даже теперь он сверлил её чуть ли не ненавидящим взглядом, хотя она не сделала ничего плохого, и одновременно с этим дрожал от ужаса. Волчонок… Да, наверное. Маленький дикий зверёныш, загнанный в угол большими людьми.

За дверью снова послышались шаги и негромкие мужские голоса. Кто-то дёрнул дверную ручку раз, другой… Тимка посмотрел на девушку таким пронзительно-умоляющим взглядом, что она застыла, как статуя, стараясь не издавать никаких звуков.

– Она уже ушла, – раздался за дверью голос Кирилла Вадимовича. – Наверное, я напугал её своим появлением. Знаете, я не приветствую работу в неурочное время, а сегодня суббота…

– Уверены? – спросил второй голос, и дверная ручка снова задёргалась.

– Послушайте, – теперь в речи Кирилла Вадимовича явственно слышался гнев, – я же сказал, что позвоню вам после того, как поговорю с сыном.

– Он вам не сын. И его согласия никто спрашивать не собирается. Мой вам совет – разберитесь с этим бесполезным сюсюканьем побыстрее, потому что решение суда вступит в силу через два дня, и тогда мы просто заберём мальчишку без всяких разговоров. Думаю, вы не захотите вмешивать в это полицию. Подумайте о своей репутации.

– Я вас услышал, – ледяным тоном ответил Кирилл Вадимович. – Пойдёмте, я провожу вас к выходу.

– Спасибо, я помню дорогу.

– А я всё же провожу.

Мужчины зашагали прочь от кабинета. Оля дождалась, когда послышится звук лифта, а потом бросилась к телефону и набрала номер охраны.

– Боря, я тебя умоляю, не говори, что я ещё здесь!

– Не понял…

– Сейчас спустится директор и с ним ещё кто-то. Если спросят про меня, скажи, что я уже ушла. Пожалуйста! Я тебя очень прошу!

– Но…

– Боря! Это вопрос жизни и смерти!

– Меня уволят, и ты будешь в этом виновата, – констатировал охранник и повесил трубку.

Он не выдаст – Ольга была уверена в этом на двести процентов. За Борей был должок, и теперь пришло время платить по счетам.